Корги-детектив: хитрые мордашки

Милдред Эбботт, 2018

Книжный магазин «В гостях у милого корги» кишит туристами, а Уинифред Пейдж вместе со своим псом, очаровательным корги Ватсоном, отправилась праздновать День Независимости на пикник с семьей и друзьями. Веселые каникулы, полные романтики, омрачает… убийство. Фред и Ватсон уберутся за расследование, ведь на кону стоит жизнь друга.

Четыре

Ватсон лежал у Барри в ногах и постоянно водил своими большими карими глазами из стороны в сторону: вот он с обожанием смотрел на моего отчима, а в следующую секунду явно раздумывал, не для него ли приготовлена вся та еда на восьми накрытых скатертями столах.

— Четвертое июля — мой самый любимый праздник. — Барри встал, поставив руки на бедра, как Питер Пен, и стал озираться на все это празднество. — За одним исключением, традиционные блюда этого события можно назвать вегетарианскими.

— Что довольно удивительно, если учитывать то, что этот праздник имеет военные истоки и отмечается залпами огня в небо. Весь этот праздник — олицетворение натуралов, которые пытаются таким образом исправить какие-то свои оплошности. — Персиваль тряхнул большой индюшачьей ножкой в сторону торговых палаток на дальнем конце открытого пространства. — И тут есть много вариантов мясных блюд для тех из нас, кто по-настоящему мужественен.

— Ну и кто же здесь что искупает? — муж Персиваля, Гари, притворно-успокаивающе похлопал его по колену, отчего Персиваль еще сильнее нахмурился.

Вмешалась мама, она явно хотела отвлечь своего брата, пока он и Гари не затеяли ссору:

— Кстати говоря, Персиваль, мне кажется, что салют будут запускать прямо в конце вашей улицы. Ведь они такие яркие и эксцентричные.

— Эксцентричные? Малышка, я не эксцентричный. — Персиваль шмыгнул носом и царственно поднял подбородок. — У меня просто возвышенные вкусы.

— Красные, белые и синие пайетки на твоем жилете говорят об обратном. — Барри нахмурился, подшучивая над Персивалем, но затем он прищурился, увидев гигантскую индюшачью ножку. — И напомни мне показать тебе видео, как относятся к птицам на птицефабриках.

— Пайетки? — Персиваль потрясенно ахнул, сияя в своем жилете, отчего свет заходящего солнца разбрасывал вокруг красные, белые и синие лучи. — Это стразы, темнота ты. — Он опять использовал индюшачью ножку в качестве указки, на этот раз зигзагообразными движениями очерчивая фигуру Барри. Полетели кусочки мяса, чему сильно обрадовался Ватсон: он подбежал и подобрал их. — Не тебе говорить про одежду и моду. Вот скажи мне, откуда ты вообще берешь эти тай-дай комбинезоны? Или их выдают бесплатно, если закупиться в «Хиппи Асс» на более чем сто долларов?

— Нам нужно записывать стримы на Ютубе. — Лео нахмурился и посмотрел на нас с Кэти. Мы сидели на одном из уголков покрывала. — За неделю получится настоящий ситком. Назовем его «Идем в ногу с динозаврами».

Кэти не отрывала взгляда от этой великолепной четверки:

— Никто не поверит, что они снимаются без сценария. Скажут, что это слишком хорошо.

Я игриво толкнула Лео локтем:

— Говори потише. Если Персиваль услышит, что ты назвал его динозавром, он попытается убить тебя этой индюшачьей ножкой. Он все еще уверяет всех подряд, что он одного возраста с Гари, молодой бодрый шестидесятилетний мужчина. Не дай бог кто-то добавит ему еще один десяток. — Я покачала головой, все еще удивляясь тому, как изменилась моя жизнь с тех пор, как я жила в Канзас-Сити с мамой и папой. — К тому же, если ты правда хочешь записать стрим, думаю, тебе надо подождать, пока придет клан Вероны и Зельды. Чтобы задействовать всю семью.

Мы устроились, радостно наблюдая за их проделками. Меня настигло чистое счастье. Жизнь была так хороша, очень, ну очень хороша.

Оглянувшись вокруг, я поняла, что такие же сцены происходили повсюду. Возможно, остальные семьи были не такие странные и смешные, но кто знает? Там собрался весь город, люди расстелили свои покрывала на большой ярморочной площади, граничащей с озером Эстес. Не только весь город, но и сотни туристов, а возможно, и тысячи. Говорили, что лучшего места для просмотра салютов, чем Эстес-Парк, не найти. Последний раз я видела здесь салют еще в детстве, но тогда они все были похожи друг на друга. Теперь я могла действительно оценить предстоящее шоу — идеальные горы, окружающие нас со всех сторон, ясное голубое небо Колорадо, кристальное озеро, свежий горный воздух, сосны… а вдалеке даже бродило небольшое стадо самок лосей со своими долговязыми лосятами не заботясь о толпах людей поблизости.

После всех потрясений в моей жизни, которые заставили меня прошлой осенью нажать на кнопку «Перезагрузка», я наконец очутилась в настоящем раю.

Спустя полчаса приехали дочери-близняшки Барри, Зельда и Верона, и их мужья-близнецы, Ноа и Джон, а с ними четверо их детей. Они заняли оставшиеся места на покрывале собой и принесенной ими едой.

Ватсону потребовалось меньше минуты, чтобы решить, что стало слишком много ног, слишком много рук и запредельно много голосов, так что он встал и улегся клубочком около Лео.

— Вот видишь? — Я почесала Ватсона за ушком, заслужив от него долгий взгляд. — Когда поблизости ты и Барри, я для него — пустое место.

Лео нахмурился:

— Если бы здесь и впрямь было пустое место, думаю, Ватсон бы его занял, а не выбирал кого-то из нас.

— По правде говоря, я принесла с собой оружие. — Кэти отвернулась и начала рыться в своей сумочке, а затем повернулась к нам, держа что-то в руках. — Ой, Ватсон.

Несмотря на то, что он развернулся на зов Кэти не сразу, в тот момент, когда он почтил ее своим вниманием, его глаза загорелись.

— О да! Кто дает тебе твои любимые натуральные вкусняшки? — Она помахала большой косточкой и была вознаграждена пятнадцатикилограммовой пулей в форме корги. Он сел ей прямо на колени, и Кэти еле удержалась на месте и хитро посмотрела на Лео: — Ну и кто теперь любимчик?

Ватсон сделал всего один укус, как его ушки поднялись, он смирно сел, а в его глазах читалось беспокойство.

Почувствовав, что он увидел какую-то угрозу, я повернулась в направлении его взгляда, рассмеялась и помахала рукой:

— Присоединяйтесь к нам!

В нескольких метрах от нас я увидела Поли. Он шел, пытаясь удержать в одной руке большую корзину для пикника, а в другой — поводки со своими двумя сумасшедшими корги, которые тянули его в противоположную сторону. Рядом с ним шла Афина Роуз, составительница некрологов для «Хроник Бурундука». Она несла корзинку поменьше и большую сумочку с белым ти-кап пуделем, которая высунула свою мордочку.

Афина первой заметила меня, помахала в нашу сторону, а затем показала на нас Поли.

— Вы уверены, что мы не помешаем вам? — Когда Поли дошел до нас, он еле дышал, а его глаза были напряжены и налиты кровью.

— Нет. Конечно же нет. — Я показала на горы еды. — У нас много еды, мы только рады будем поделиться с вами.

Афина улыбнулась и посмотрела на Кэти:

— Пожалуйста, скажите, что я смотрю на ваше клубничное песочное печенье.

— Это именно оно. — Кэти засияла. Афина также была кулинарным блогером, которому поклонялась Кэти.

— Что ж, тогда я продалась вам! — Афина так грациозно поставила свою корзинку, что я позавидовала ее манерам.

Афина всегда выглядела такой собранной, как уверенная в себе афроамериканская модель, которая посетила наш город проездом из Милана в Париж. Не знаю, как ей удавалось производить такое впечатление.

— Пожалуйста, возьми их, — Поли протянул поводки Флотсама и Джетсама к Лео. — Еще одна минута, и, мне кажется, я сорвусь и придушу их.

Лео тут же забрал у него поводки, но ему пришлось подняться, чтобы псы не потащили его к еде.

— Ты в порядке? — Кэти тоже встала, помогая Поли разобраться с корзиной для пикника.

— Да. Сегодня очень длинный день. — Он натянуто улыбнулся и, хотя пробежался по всем нам глазами, ни на ком не задержал взгляд. — Просто устал после софтбола, вот и все.

Я много раз видела Поли грустным и одиноким. И честно говоря, он всегда был немного странный, хотя эта черта его характера с каждым днем казалась мне все более милой. Но никогда прежде я не видела его таким, таким… расстроенным, почти злым… а возможно, и испуганным.

— Поли! Афина! — Мама подбежала к ним и обняла их, а затем спустя несколько минут наша маленькая мешанина из друзей и моих родственников начала праздновать.

И снова меня резко поразило, насколько сильно изменилась моя жизнь, как нас было много. Не считая четырех собак, на этих восьми покрывалах сидели шестнадцать человек. И опять-таки, жизнь была прекрасна.

Еды совсем не осталось к тому времени, как солнце скрылось за горными вершинами. Приближалось время салютов. Четыре наших ребенка только что вернулись, они играли с другими ребятами на площадке рядом с торговыми палатками. Мои сводные сестры и их мужья обсуждали с Барри планы по ремонту их магазина, а Персиваль и все остальные просто бездельничали, спокойно болтая и подъедая остатки десертов с нашего шведского стола. Даже Флотсам и Джетсам так утомились, что уснули в грязной луже, которая образовалась от того, что один из ребят вылил на землю остатки своего холодного чая.

У меня в ногах лежали Ватсон и Перл, ти-кап пудель Афины, они скрутились в клубочек и сладко дремали.

— Они такие милые, — сказала Афина, наблюдая за ними, а затем подняла взгляд на меня: — Уверена, если бы Перл вела личный дневник, она бы каждую ночь обводила имя Ватсона в сердечки.

— Думаю, ты права. — Я достала свой телефон и сфотографировала эту парочку. — Ватсон даже поделился с ней своим любимым лакомством. Если бы кто-то другой посмел попытаться забрать у него еду, он бы получил от Ватсона пулю в лоб.

Она рассмеялась:

— Ну, Кэти говорила, что это была уже его третья косточка.

— О нет! — Кэти отрицательно помотала головой. — Поверьте мне, не важно, какая она была по счету, хоть пятая; Ватсон не делится своей едой.

— И вообще чем-либо, раз уж на то пошло. — Я сделала еще одну фотографию, на всякий случай. — Никогда бы не подумала, что у моего маленького мужчины появится подружка.

— Кстати говоря, про подружек… — произнес Персиваль певучим голосом. — Или, скорее, дружков. Это не твой там идет, Фред? — Он показал мне за спину.

Я обернулась и увидела Брэнсона в полицейской форме, он сидел верхом на каштановом коне с длинной черной гривой. Они осторожно пробирались через толпы людей, собравшихся на пикник.

Афина вдруг зарычала низким голосом, который контрастировал с ее безупречной элегантной внешностью.

— Хм-м-хм-м, как мне нравятся мужчины в форме. Особенно такие.

— Еще бы! — одновременно сказали Кэти и Персиваль и засмеялись.

В этот момент, возможно, почувствовав, что на него смотрят, Брэнсон обернулся на нас и встретился со мной взглядом.

Он ощущал нерешительность, возможно, не так долго, чтобы кто-то заметил, но я заметила. Почувствовала, что ему неловко, даже с такого дальнего расстояния. Наше последнее свидание закончилось на очень приятной ноте, и после этого мы пару раз переписывались, но лично не пересекались. Его напряжение исчезло в мгновение ока, и с улыбкой кинозвезды он натянул поводья своей лошади и направился в нашу сторону.

— Как ваши дела? — Брэнсон слез с лошади, добравшись до нашего пикничка.

— Теперь лучше! — Персиваль чуть ли не замурлыкал.

Гари хлопнул его по плечу, но тоже посмеялся.

Брэнсон снисходительно им улыбнулся, но его улыбка исчезла сразу же, когда он заметил Лео.

— Думал, ты сегодня вечером будешь отслеживать браконьеров. Разве четвертое июля не прекрасная пора для них? Когда вокруг много отвлекающих факторов вроде фейерверков и шума людей?

Я знала, что у них были какие-то непростые отношения в прошлом, но я еще никогда не слышала, чтобы Брэнсон говорил Лео такие колкости.

— Последние несколько лет мы пытались привлечь к нам на помощь полицию, но в официальном ответе был сказано, что мы слишком осторожничали, — холодным и без-эмоциональным голосом ответил Лео, которого таким я еще никогда не видела. — Подумал, что я тоже могу взять выходной.

Не успел Брэнсон ответить, как вмешался Поли:

— Можно дать вашей лошади яблоко… или что-то еще, сержант Векслер?

— Нет, не стоит. Он сыт.

Брэнсон еще несколько мгновений смотрел на Лео, затем взглянул на Поли и перевел взгляд на меня:

— Фред. Я очень рад тебя видеть.

Вся эта беседа сбила меня с толку, и я почувствовала, словно отставала на пару страниц. Или, возможно, я проспала вообще всю книгу.

— И я тебя. — Кажется, встреча будет формальной.

— Слушайте, пока вы здесь… — Барри подбежал к нему, а по его радостному голосу я поняла, что он почувствовал всеобщее напряжение. — Мы сто лет не делали семейную фотографию, так, чтобы были все вместе. А солнце вот-вот сядет. — Он протянул Брэнсону телефон. — Вы не могли бы?

Кажется, он облегченно выдохнул и ответил:

— Конечно.

Не медля, Барри тут же развернулся и начал дирижировать, кому куда встать.

— Фред, попробуй еще раз надеть на Ватсона эту патриотичную шляпу. Может быть, когда рядом его девушка, он покорится. На фотографии это будет смотреться супермило.

Поли встал и взял поводки Флотсама и Джетсама:

— Давайте, парни. Не будем мешать.

Я схватила его за руку:

— Нет, сфотографируйтесь с нами. Пожалуйста.

Он широко открыл глаза, и впервые за вечер то его выражение напряженности, боли или чего-то другого наконец исчезло.

— Правда?

— Конечно! — Я сжала его руку и повернулась к Лео, Кэти и Афине: — И вы тоже. Я настаиваю.

— Как и я. — Мама подошла к Кэти и обняла ее своей птичьей ладошкой. — Мы все семья.

Поли прочирикал, снова став самим собой:

— Замечательно. Я принес с собой шляпы для мальчиков, просто на всякий случай. Минутку. — Он махнул Афине: — И Перл тоже наденешь.

К тому моменту, как все мы собрались, света почти не осталось, но Барри был прав. Однако не знаю точно, то ли из-за того, что на Ватсона смотрела Перл, то ли из-за того, что я попросила Лео надеть на него шляпу, но Ватсон лишь принял строгое выражение, когда на него надели шляпу. На Перл была украшенная драгоценностями тиара, которая не имела никакого отношения к четвертому июля, но все же Перл превосходно смотрелась в ней.

Брэнсон забрался на лошадь, чтобы поймать всех в кадре, и все начали улыбаться. Все, кроме Ватсона, который продолжал хмуриться, и Флотсама с Джетсамом, которые хоть и не пытались снять свои шляпы с Бетси Росс и статуи свободы, но были засняты в процессе кусания друг друга за уши.

После пяти попыток Барри наконец остался доволен результатом и вернул свою камеру. Брэнсон не стал снова слезать с лошади, и смотрел он только на меня:

— Надеюсь, ты хорошо проведешь остаток вечера, Фред. С праздником.

— С праздником, Брэнсон.

Он ушел, не успела я сказать еще хоть одного слова.

Кэти посмотрела на меня с таким видом, словно спрашивая: и какого черта это только что было?

Я пожала плечами и отвернулась, чтобы она не задала свой вопрос вслух. Я приукрасила ей наше последнее свидание. Та встреча показалась мне слишком личной и не совсем понятной. Возможно, если бы я обсудила все это со своей лучшей подругой, я бы поняла чуть больше, но я не стала этого делать. А то, как все только что прошло с Брэнсоном, смутило меня еще больше. Мне стало как-то жутко грустно, как будто что-то постепенно ускользало из моих рук. Ну… не что-то. Это было очевидно. Как будто Брэнсон ускользал как песок сквозь мои пальцы.

К тому времени, как стало совсем темно и в небе заблестели звезды, наша большая группа забралась в приятную теплую толпу из пледов, людей и собачек, которая стояла на холодном бризе Колорадо.

Все мысли о Брэнсоне, любопытство про неприятности Поли и моя собственная меланхолия исчезли, как только начался фейерверк. У меня перехватило дыхание.

И кажется, не только у меня. Несмотря на то, что под звездами стояли тысячи людей, в ночи не слышался ни один голос, все мы были полностью поглощены чудом.

С каждым взрывом цвета, искры и шипения горы загорались, в темноте появлялись прекрасные гиганты, а затем они снова исчезали, а все это время черная зеркальная поверхность озера отражала каждый всплеск золота, серебра, красного и синего цветов.

Жизнь была не просто хороша, она была чудесна.