Заговоренная. Мистико-приключенческий роман

Милена Шабанова

Главная героиня Евгения Соколова в результате пережитой трагедии в личной жизни оказывается в больнице, где знакомится с Матильдой, которая впоследствии становится ее лучшей подругой. Характеры у героинь совершенно разные, но тем не менее они очень привязываются друг к другу. Неожиданно для себя Евгения узнает, что обладает неким даром. Впереди двух неразлучных подруг ждет множество приключений.

Глава 5

Палата была большая восьмиместная. Больные с любопытством разглядывали меня. Санитары перетащили меня на кровать и затем вышли.

Да что же они все так на меня смотрят? Я почувствовала неловкость и отвернулась в сторону окна, благо моя кровать находилась рядом с ним.

— Ты та самая потеряшка? — спросил тоненький голосок.

— Ирка, ну ты даешь! Чего сразу то? Надо познакомится, а потом уж и вопросы задавать. — Я про себя отметила, этот голос звучал нормально.

— — Ха! Познакомиться! Она ж не помнит ничего! Ты что забыла Лариска? У нее амнезия. — — опять тоненький голосок.

— Ща еще круче будет, Митьку прикатят! Поржем. После наркоза все дурные такие становяться. А я еще не хотела в больницу ложиться! — а этот голос был почти мужским.

И действительно, где-то через полчаса в палату вкатили каталку. Я повернула голову в сторону двери. На каталке лежала женщина и стонала. Ее подкатили к свободной кровати и бедолагу просто свалили на нее, как мешок с картошкой. Женщина что-то забормотала.

— — Ща, дайте минут десять и будет шоу! — — мужской голос.

Я повернулась в сторону говорящей, и не ошиблась, это была мужеподобная тетка. Надо же какая отталкивающая у нее физиономия, подумала я.

Действительно, через десять минут началось представление. Извините дорогие читатели, но то что говорила эта женщина обычно на телевидении запикивают. Так вот этого запикинивания хватит на три страницы, не меньше.

Когда страсти немного поутихли, видимо запас исчерпался, женщина очень сильно застонала. Я не выдержала:

— Может врача позвать, а то вон как мучается?

— Не надо ей врача, а то хуже будет. — Я наконец то увидела обладательницу тоненького голосочка.

Это была очень маленькая женщина. Она наверно лилипут.

— Почему не надо врача? — Я обратилась к женщине — лилипуту.

— Гробовой придет и надает ей по щекам. Вот и все лечение. Он не любит абортниц.

Теперь уже я заговорила тоненьким голоском:

— Господи помилуй! Я точно в нормальной больнице нахожусь? — Все повернули головы в мою сторону, а я продолжила:

— Сначала был Крест, потом Могила, а сейчас Гробовой! Люди, вы скажите кто еще тут водится? А то я как на кладбище.

Лилипут открыла было рот, но тут женщина под наркозом выдала:

— — Придушу скотина, голыми руками придушу и пусть меня посадят! — — Она вытянула руки в верх, как будто действительно кого-то душила. Потом на некоторое время затихла. Дальше она стала издавать протяжные стоны и тяжело задышала. Я все-таки решила встать и посмотреть, что же с ней происходит. Не без труда, мне удалось встать на ноги.

— А тебе разве можно? — Спросила Ира лилипут. Я махнула рукой, давая понять, что мне все равно. Медленно, но верно, я добралась до мученицы.

На кровати лежала девушка, лет двадцати пяти, двадцати шести, с очень пышными формами. Я тронула ее за руку и легонько потрясла. Девушка застонала еще громче, только стоны эти были какие-то странные.

— Митя, вам плохо? Может врача позвать? — — От моих прикосновений она стонала еще громче.

Вдруг по палате пронеслось дикое ржание. Смеялись все, только мне было не до смеха, так как я не понимала причину их веселья. Но объяснение я все же получила. Мужеподобная тетка сквозь смех проговорила:

— Да не трогай ты ее, а то она, наверное, представляет, что ее любимый ласкает. Девка ща кайф словит гы — гы — гы.

Я покраснела и заковыляла к своей кровати. Боже! Стыд то какой. Но к счастью народ быстро переключился на Ларискины рассказы:

— А вот еще случай был. Привезли после аборта девчулю и акурат через десять минут началось шоу, как ты Марго и говорила. Эта девчуля как давай правду матку резать. Аборт то она сделала не от мужа, а от любовника. Пока в припадке была, велела нам записку сначала мужу накатать с признанием, а потом любовнику, что он скотина последняя. — В палате стоял хохот.

Веселье прервал врач, он зашел в палату и цыкнул:

— А ну цыц! Хватит вам веселиться! Может зря вы кровати занимаете? Ржете как лошади, на всю больницу слышно. Вечно с палатой номер шесть проблемы. — — Доктор подошел к Митьке, посмотрел на нее, несколько секунд послушал ее стоны и кивнул.

— — Хорошо, в себя приходит! — сделал вывод врач.

— — Ага доктор, приходит. Всем бы так в себя приходить! — По палате опять пронеслось ржание.

— — А смех, господин Гробовой, продлевает жизнь! — — Мужебаба не унималась. Гробовой поднял указательный палец и произнес:

— — А вам, Марго, сегодня укольчик магнезии тепленькой придется принять! — — врач обратился к мужебабе.

Я посмотрела на Марго, она тут же перестала смеяться и жалобно простонала:

— — Может не надо? Обещаю, больше не буду.

— Поздно, Маргарита, раньше надо было думать. — — Врач повернулся ко мне.

— — Тааак, Евгения Михайловна Приходько? Вспоминаете? — — Это прозвучало настолько внезапно, что в ответ я сразу же кивнула.

— — Ага, вижу, что да. С вами хочет поговорить полицейский. Вам придется встать! Сможете? Вы поговорите у меня в кабинете. — Гробовой показал мне знаком подниматься.

Я осторожно встала, Гробовой стоял рядом, на случай поддержать меня, если я вдруг начну падать.

Взглядом окинув палату, я увидела кислые лица женщин. Ну конечно обидно, очередное шоу пропало. Я прошла в кабинет врача, там уже был полицейский.

— Разрешите представиться! Майор полиции Вий! — Зычным голосом представился мужчина в форме.

Я чуть со стула не упала. Нее, надо было срочно бежать от сюда. Если кто ни будь еще появиться вроде Морга, я сама лично попрошу перевести меня в специальное учреждение.

Вий достал из папки какие-то бумаги, чистый лист и ручку.

— Ну-с начнем-с! — — Я вытаращила глаза и открыла рот.

Майор с тревогой посмотрел на меня и взволновано спросил:

— — С вами все хорошо? Может потом? Или врача позвать? Я подожду, главное здоровье. — В ответ я отрицательно замотала головой.

Вий с облегчением выдохнул:

— — Хорошо, тогда продолжим! Вас нашли соседи в бессознательном состоянии, вызвали скорую. У меня для вас неприятные новости. Вы точно хорошо себя чувствуйте? — На всякий случай уточнил майор. Я кивнула и подумала, что может случиться плохого? Ведь я-то здесь!

— Тогда продолжим. Вашего супруга Приходько Олега Павловича убили. Мне очень жаль! Хорошая новость для вас, тело уже опознано бабушкой Агриппиной Капитоновной. Она опознала внука. И почему-то она просила вам передать, что она просит простить ее! — Я, услышав эту новость ухмыльнулась, майор же сделал удивленное лицо. Потом, выражение лица приняло прежнее выражение, видимо мою ухмылку он списал на травму головы.

Дальше Вий опрашивал меня. Задавал вопросы типа: где, куда, когда и почему. Все, что я говорила, он записывал на бумаге. Мы просидели в кабинете, наверное, почти час. Наконец, Вий велел мне расписаться. Показав где, я поставила закорючку.

Майор надел фуражку и козырнув мне сказал:

— Спасибо вам, Евгения Михайловна. Мне пора! Дела знаете ли!

Вий вышел, и тут же вошел Гробовой:

— Надеюсь все выяснили? Вам пора на процедуры, пройдемте я покажу куда.

Короче, пока меня возили на процедуры, прошел наверно еще час, после чего я все-таки попала в палату. К моему удивлению, Митька сидела на кровати и уплетала яблоко. Надо потом спросить, почему Митька то? Остальные вопросительно смотрели на меня. Сообразив, что я не собираюсь откровенничать, лилипут спросила:

— — Ты действительно Евгения? — Я кивнула.

— Так че было то? Небось хахаль за измену навалял? — — К допросу подключилась Лариска, я замотала головой.

— — Ну расскажи чего-нибудь! — Крикнули почти все хором. Я пожала плечами.

Марго, наверное, все-таки получила порцию тепленькой, так как в допросе не участвовала, а лежала на кровати свернувшись калачиком, поскуливала и вспоминала всю нечистую силу.

— — Слушай! Ну все-таки, че тебе мент рассказал? — — Не унималась Лариска.

Тут вмешалась Митька:

— — Да отстаньте вы от человека, захочет расскажет! — — Она встала на мою защиту.

Затем она поднялась со своей кровати и взяв с тумбочки яблоко подошла ко мне. Кивком головы указала на кровать. Я так же кивком подтвердила, что та может сесть и Митька плюхнулась рядом со мной протягивая мне яблоко.

О еде я как-то не думала, но как только взяла яблоко в руки, поняла какая я голодная. Видно я съела его целиком, даже огрызка, наверное, не оставила.

— — Во дает! Это ж надо! Одним укусом слопать! — — Восхищалась Лариска.

Я посмотрела на Лариску, потом на свои руки. Действительно, огрызка в руках не было. Я представила себе картину, как я засунула себе в рот целое яблоко и почему-то покраснела. Виноватым взглядом я посмотрела вокруг и увидела на лицах женщин сочувственное выражение. Лариска медленно произнесла:

— Бабы! Да она голодная!

И тут началось. Все, включая трех бабушек, о них я еще ничего не говорила, да особо и нечего было рассказывать.

Опишу в вкратце. Одна старушка постоянно штопала дырявые носки, видно их накопилось очень много. Причем использовала при этом настоящую лампочку. Другая, любила читать газеты и в жизни нашей палаты не участвовала. А третья старушка, как я потом узнала, была глуховата, но, когда все смеялись, бабулька смеялась вместе со всеми. Так вот все, включая бабушек и ту, что любила читать и даже Марго, видно отошедшую от болючего укола, как по команде, полезли в свои тумбочки и доставали из них разные свертки, пакеты, пачки, а затем выстроились в очередь к моей кровати.

— — Это ж надо так оголодать! На вот поешь. — — Лариске удалось быть первой в очереди. она протягивала мне пачку с печеньем и маленький пакетик сока.

Потом за Лариской была, как ни странно, глуховатая старушка и она очень громко сказала:

— — А у меня вот очень вкусное повидло! — — В руках бабулька держала четыре маленькие баночки. Я пригляделась и увидела на этикетке надпись:"Бабушкино лукошко» это было детское питание. Две банки были с черносливом, а две других, грушевое. Отказываться было не удобно, и я взяла. Так как руки у меня уже были заняты, дальше подношения стала принимать Митька. В основном это были пачки с печеньем, яблоки, соки, апельсины. Дальше все это складывалось на кровать.

В конце очереди стояла Ирка, она подошла ко мне с каким-то свертком и протянула, но потом резко рванула сверток на себя и сказала:

— Как же я забыла? У меня в холодильнике лежит картошка с курицей! Ща принесу. — — Ирка быстро выбежала из палаты и уже через полминуты тащила в руках контейнер.

— Ты сначала это поешь, а сладости потом! — — Пропищала Ирка.

Я с благодарностью посмотрела на женщин:

— — Спасибо, но мне одной очень много! — Я посмотрела на свою кровать, мы с Митькой были завалены провизией.

И опять все как сговорившись, хором сказали:

— — Ничего и не много! Потом съешь. — — Женщины подходили ко мне разбирая каждый свое и складывали в рядом стоящую тумбочку. Моя пустая тумбочка быстро заполнилась едой.

Я открыла контейнер и в нос мне ударил запах жареной курицы. От этого запаха я чуть не слюной подавилась и уже хотела было взять куриную ножку, и тут дверь открылась и в палату вошел Гробовой. Он шел прямо ко мне и подойдя, взял из моих рук контейнер. Я мысленно попрощалась с едой, вспомнив, что мне давали только пресную пищу. Я облизнулась. Гробовой понюхал еду и сказал:

— — Так, так, так! Все перченое, соленое. Вам, Приходько, нельзя! У вас диетический стол.

Дальше, он посмотрел на мою тумбочку, подошел к ней и начал открывать ящики, провел там ревизию. Собрав все, что мне было нельзя, он подошел к общему столу и все конфискованное положил туда. А контейнер с курицей протянул Ирке.

— — Ирина, я заметил вас в коридоре и сразу понял, кого вы собираетесь кормить! Ей этого нельзя! — — Потом врач рукой указал на стол: — — А это все разберите. Ясно? — Все послушно кивнули.

— — Тем более через двадцать минут будет ужин. — — Продолжил Гробовой. Затем он развернулся и направился к выходу.

Перед дверью, Гробовой остановился и повернулся, обратившись ко мне:

— Приходько, я за вами наблюдаю! — Оттопырив два пальца, тыкнул сначала себе в глаза, а потом в мою сторону и затем вышел в коридор.

Меня в очередной раз передернуло при упоминании фамилии Приходько, надо срочно избавляться от нее. Как только выйду из больницы сразу и займусь. Странно, но почему Гробовой ко всем обращался по имени, а меня по фамилии. Может он не знал или забыл, как меня зовут?

Митька, наверное, заметила, как я передернулась и спросила:

— — Ты чего? Да не обращай ты внимания! Потом съешь, не будет же он следить за тобой постоянно?

— — Да нет, дело не в этом. — Ответила я, сообразив, что Митька говорит про курицу.