Звезда Волошина

Михаил Александров

Книга рассказов о человеке на войне. Что на войне самое трудное? Победить? Выжить? Самое трудное на войне – остаться человеком.

Солдатик Сашка

Сашка был именно Солдатик, другого имени ему просто невозможно было придумать. Встреча с ним произошла весной девяносто седьмого в Дагестане, на одном из блокпостов. Наш сводный, состоящий из четырёх офицеров и двадцати бойцов, дислоцировался у села Кумли, в Ногайских степях. К тому времени все подразделения были выведены из Чечни и расположены по административной границе. Смысла наших блокпостов я не пойму до сих пор, но начальству виднее. Командир отряда был в командировке впервые, поэтому к выполнению поставленных задач подошёл с энтузиазмом и по-серьёзному. Первые три дня мы укрепляли обороноспособность нашего объекта. Окопы в полный профиль и ходы сообщений в сыпучих песках — это что-то, но приказы не обсуждаются, раз надо, значит, надо. Сам командир принимал непосредственное участие, целыми днями мотался по окрестностям на уазике с целью добыть хоть какой-то стройматериал в виде досок, палок, кусков фанеры или железа. Служба была поставлена, конечно, тоже на высшем уровне. Все бойцы, несмотря на жару, стояли на постах согласно боевому распорядку, в полном обмундировании, в касках и брониках. Моя задача, как зама по воспитательной работе, была вдохновлять личный состав на трудовые и ратные свершения, личным примером в том числе. Единственной отдушиной были вечерние поездки в столицу, село Терекли-Мектеб, с докладами в штаб и на планёрки. Вот тут и пришла мне в голову замечательная идея, которая сделала командировку просто отпуском. Вечером я завёл с командиром разговор:

— Послушай, Иваныч, зачем нам водила? У меня водительского стажа пятнадцать лет, уазик вожу лучше, чем этот пацан. Давай освободим единицу для несения службы, сам видишь, не хватает народа.

На удивление Иваныч идею мою поддержал и согласился сразу. Никаких нарушений инструкций в этом он не усмотрел. Переложив часть своих обязанностей на дока, часть — на зампотыла, я с удовольствием стал водителем. Проведение политинформаций о текущем политическом моменте, а также подготовка приказов о присвоении очередных званий бойцам, конечно, остались на мне, но это сущие мелочи. Главное — свобода и мобильность, а не замкнутое пространство блока.

Одной из ближайших задач, поставленных штабом, было обеспечение взаимодействия с соседями. Это подразумевало посещение соседних блокпостов с целью познакомиться, поболтать, договориться о секретных сигналах, ну и всё, отсюда вытекающее. Отличная задача, к выполнению которой мы и приступили. В силу объективных обстоятельств — надо же ещё домой добраться — посетить более одного соседа в день удавалось редко. Владимирский ОМОН, Питерский сводный, новосибирцы. С кем-то встречались ранее лично, с кем-то просто стояли по соседству, да мало ли поводов накатить по соточке. Посещение блокпоста, где стояла рота ВВшников, мы оставили напоследок. Вот там и произошла наша встреча с Солдатиком.

Подъехав к блокпосту, мы увидели закрытый шлагбаум, и ни одной живой души. Сигналить я не стал, мы с командиром вышли из машины и огляделись. Сверху, с бетонных блоков, доносился монотонный, тупой стук. Отступив на пару шагов для лучшего понимания и видимости, увидели мы солдатика, который сидел на блоке в одних трусах и камнем бил по своему камуфляжу. На нас солдатик не обращал ни малейшего внимания. На его согнутой, худющей спине проглядывался каждый позвонок. Пару минут понаблюдав и так и не поняв происходящего, Иваныч вежливо спросил:

— Чем занимаешься, сынок? — сынок ухом не повёл.

Тогда Иваныч спросил погромче:

— Что делаешь, солдатик? — на солдатика сынок среагировал, но ответил, не оборачиваясь:

— Не видишь? Вшей бью, — ответ, похоже, шокировал моего командира. Про вшей он, видимо, только в книжках читал. Его даже не задело, что сидящий сверху боец не обратил внимания на двух офицеров, один из которых аж подполковник. Командир, глядя на меня, пробормотал:

— Я не понял, вшей?

— Вшей, вшей, — подтвердил я и обратился к солдатику, — а стираться не пробовал?

Солдатик, всё так же, не оборачиваясь:

— А ты мне мыла дал?

— Командира свистни.

Солдатик, не отрываясь от своего важного дела, крикнул кому-то вглубь блокпоста. Мы прождали минут десять, пока командир не соизволил к нам выйти. Такого колорита я не встречал давно, а Иваныч, похоже, потерял дар речи. Перед нами предстал джигит, горец, абрек, в надвинутой на глаза папахе, с кинжалом на портупее и при этом в форме старшего лейтенанта с медалью «За отвагу».

Конец ознакомительного фрагмента.