Уворованный у Бога

Михаил Александрович Каюрин, 2021

Он открыто смеялся в лицо тому, кто уверял, что существует потусторонний мир. Не верил, что после смерти жизнь не заканчивается. Он, офицер специальных операций, верил только в себя. Неверие в загробную жизнь продолжалось до тех пор, пока он не погиб от рук боевиков и не увидел со стороны своё изуродованное тело с пустыми глазницами. Его бестелесное "Я" отправилось в неизвестные глубины космоса, чтобы предстать перед ВЫСШИМ СУДОМ СОЗДАТЕЛЯ. Однако, ему не суждено было достичь конечной точки посмертного пути. Космические пираты похитили его душу в КАНАЛЕ СВЕТА и воплотили её в новое тело. Он оказался в команде грабителей и убийц. Не желая причинять зло мирным обитателям планет, он вступил в жестокую схватку с главарём пиратов, воскресившим его в своих корыстных целях.

В команде биороботов

Получив новое тело, Павел очень быстро к нему привык. Вопреки его опасениям новый облик не был отталкивающим и даже, можно сказать, симпатичным с точки зрения земного человека. Павлу сохранили высокий рост и крепкое телосложение. Его фигура отличалась от земной на загляденье удивительной пропорциональностью, словно ваял её утончённый в эстетических помышлениях скульптор. Кожа стала смуглой с едва уловимым зеленоватым оттенком, череп удлинённый, однако, с небольшим волосяным покровом, что особенно радовало — Павел терпеть не мог лысых мужчин. А вот лицо ему досталось не земное — удлинённое, с заострённым подбородком и раскосыми миндалевидными глазами. Но они не были огромными, как у некоторых курсантов-сириусян. Размер его новых глаз был соизмерим с прежними, земными, отсутствовала лишь белая оболочка глазного яблока. Нос и губы сохранили свою конфигурацию, разве что, стали меньших размеров, но это отклонение было несущественным и не сильно огорчало хозяина. А вот уши, заострённые вверху, как у кота, и губы, которые были малоподвижными, вследствие чего ему не дано было уже ни смеяться, ни даже улыбаться, первое время немало удручали. Но и с этим обстоятельством он быстро смирился.

«То, что уши кошачьи, и лицо без прикрас — это пустяк. Главное дело, что живой», — решил Павел, вспомнив подобные слова из песенки бравого солдата одного из детских фильмов-сказок.

«Для мужчины лицо — не главный элемент привлекательности, — всплыло в памяти высказывание одной из его подружек, с которой он встречался некоторое время. — Основное достоинство мужика — приличный рост и размеры инструмента, что находится ниже пояса».

«А с этим у меня, слава богу, полный порядок, — отметил он, впервые рассматривая себя в зеркале. — Хватило мудрости у Конструктора сохранить самый важный элемент мужской гордости. А без улыбки можно прожить без проблем. С моей профессией и прежде-то было не до улыбок и смеха».

Павел прожил в новой реальности уже пятьдесят временных циклов № 4 и успел адаптироваться в иных условиях бытия. На объекте его пребывания не существовало величин измерения времени — секунд, минут, часов, суток и лет. День в привычном понимании не сменял ночь — их просто не было. Существовало одно понятие: цикл. Циклы были во всём, их были тысячи, они имели определённую нумерацию, это была единственная единица измерения времени во всех процессах вселенной. Чему равнялся промежуток времени минимального цикла — Павел не знал. После корректировки матрицы его масо (души, чёрт возьми!) все земные параметры функционирования прежнего биоагрегата (то бишь, материального тела) были удалены, новая телесная оболочка начала свою жизнь по иной программе. Корректировка была проведена, а он продолжал мыслить по земному, хотя после проникновения в матрицу его души он стал блестяще изъясняться на межпланетном языке, вроде международного английского на Земле. Язык назывался Ки-Фа-Ка, он объединял три крупных планеты: Килс, Фатея и Кацис.

Команда по сохранению мирной вселенной была сформирована из тридцати душ, прибывших с разных планет (слово «душа» для Павла было более простым и привычным, нежели замысловатые инопланетные термины).

«Взвод будущих головорезов», — невесело охарактеризовал про себя Павел новобранцев, внимательно рассматривая со стороны своих сокурсников. — Роботы-терминаторы, чёрт бы вас всех побрал!»

Как они выглядели в прежней телесной оболочке — представить было невозможно. Сейчас все курсанты имели одинаковые тела, словно вышли из одного инкубатора. Отличали друг друга по индивидуальным символам, нанесённым на шее в виде тату и опознавательным знакам на униформе. Ну и рост, почему-то разнился, был не на одном уровне.

«Наверно, чтобы не создавать путаницы при построении», — с сарказмом отметил про себя Павел.

Жизнь в учебном центре по овладению навыками военного искусства началась с вступительной речи преподавателя по имени Ква-а. Это было яйцеголовое низкорослое существо на тонких кривоватых ножках с большими чёрными глазами навыкате. Необычный облик преподавателя отличался от всех остальных и вызывал нескрываемое любопытство не только у Павла, но и у части его сокурсников. Вполне возможно, что эта часть слушателей в предыдущей жизни имела облик, похожий на земного человека, и поэтому смотрела на диковинную внешность Ква-а с большим интересом.

«Лягушонок Ква-Ква», — внутренне усмехнувшись, отметил про себя Павел.

— Хозяин Вселенной создал бесчисленное количество миров — видимых и невидимых, раскалённых в миллионы градусов и немыслимо холодных, населённых чудотворными сущностями и совсем безжизненными, — начал своё пафосное предисловие Ква-а. — ОН — всевидящий и всеслышащий. ОН — всемогущ. В его распоряжении несметная иерархическая команда по управлению этими мирами. ОН есть всё и вся, недосягаемое по разуму высочайшее существо. ОН — Абсолют, — преподаватель умолк на некоторое время, пристально всматриваясь в аудиторию. Вероятно, ему нужно было уловить реакцию слушателей, чтобы выстроить в своём яйцевидном мыслительном центре дальнейшую пронзительную речь. Переваливаясь с ноги на ногу, как пингвин, Ква-а медленно прошёлся перед первым рядом слушателей и, остановившись аккурат напротив Павла, продолжил:

— Создатель миров ни на секунду не останавливается на достигнутом, он продолжает творить. И в этом бесконечном творении он привлекает своих последователей — верных и просветлённых помощников. Таких, как наш Владыка, который лично встречал каждого из вас.

Однако, в иерархической команде Создателя нашлось место и Дьяволу. Его цели всегда были и по-прежнему остаются противоположны целям Творца. Дьявол — мучитель и искуситель, он ведёт постоянную борьбу с Создателем за господство над душами людей. И в этой борьбе, к великому сожалению, у него тоже есть свои помощники — бесы. Им удаётся овладевать сознанием выбранных жертв, соблазняя их сказочными благами и заманчивыми обещаниями, тем самым приводя к противостоянию с Творцом. Обманутые Дьяволом обитатели Миров ведут себя аморально, противоправно и агрессивно, считая свои действия и поступки вполне приемлемыми и оправданными. Их действия проявляются по-разному. Одни развязывают войны и уничтожают целые цивилизации, другие же грабят беззащитное население, истязают и убивают друг друга, — Ква-а вновь замолчал и принялся вышагивать перед курсантами.

Павел посмотрел вслед преподавателю и вспомнил первые дни своего обучения в военном училище на Земле. Обстоятельства были схожими — все курсанты прибыли из разных регионов и не были знакомы между собой. Правда, в отличие от земной службы, инопланетные курсанты не пытались выстраивать близкие отношения. Они не тянулись друг к другу для сближения, общались между собой предельно сухо, и то лишь по мере крайней необходимости. Оно было понятно и объяснимо: прежние жизни обитателей неведомых планет не имели ничего общего между собой, как скажем, жизни медведя и акулы.

— Все вы, здесь присутствующие, имеете масо с низким базовым потенциалом, — вновь заговорил Ква-Ква, — поэтому легко поддаётесь на уловки хитрых и изворотливых бесов. Введённые в заблуждение искусителем, вы на своих планетах убивали себе подобных, не имея на то благословения Создателя. Вы были уверены, что вы поступаете правильно, убивая созданных Творцом существ. Но все вы глубоко ошибались. Только его полномочные представители имеют право распоряжаться судьбой каждого из нас. Это непререкаемая Истина Мироздания и вы не должны о ней забывать ни на миг. За нарушение жизненной программы Творца всех вас после смерти ожидала жестокая кара — уничтожение масо, как личности, запрограммированной на вечное существование. Вы были близки к утрате своего «Я», но Владыка смилостивился над вашей судьбой, — Ква-а торжествующим взглядом обвёл всех сидящих, словно это с его подачи новоявленный Владыка пошёл на такую щедрость. — Он принял решение даровать вам ещё одно перевоплощение, чтобы вы, очищенные от грязных помыслов Дьявола, смогли доказать свою преданность Создателю. Отныне и навсегда вы теперь принадлежите его верному помощнику и вашему спасителю — Владыке.

— Как мы можем отблагодарить Владыку? — неожиданно прозвучал голос позади Павла.

— Своим послушанием, верой в его непогрешимость и преданностью ему, как самому Создателю, — без промедления ответил Ква-а.

Наступила тишина. Каждый из членов команды осмысливал слова проповедника применительно к своей особе. Размышлял о сказанном и Павел Свиридов. Пламенная речь уродливого апостола его не вдохновила. Наоборот, вызвала первые робкие сомнения на предмет принадлежности Владыки к касте святых.

«Словно секта какая-то, — подумалось ему. — Совсем, как на Земле. Там тоже много новоиспечённых Богов и оболваненной безропотной паствы. Только у здешних руководителей уровень знаний и способностей неизмеримо выше. Впрочем, как я могу давать оценку деятельности небесных структур, о которых мне, земному муравью, ничегошеньки неизвестно. Ведь я, по сути, дальше своей муравьиной кучи — Земли — ещё даже и не отползал. А вот факт моего воскрешения — вещь неоспоримая. И своим воскрешением я обязан этим людям… тьфу, каким же людям, чёрт возьми? Разве они люди? Люди — на Земле, а эти… они… — Павел силился подобрать подходящее название своим спасителям, но так и не смог. Ни одно пришедшее на ум слова не подходило для точной характеристики.

Из размышлений его вывел вновь зазвучавший голос Ква-а:

— Можно много говорить о нашем Создателе, и мы ещё не раз вернёмся к его делам, однако, сейчас нам предстоит перейти к другой теме — целевой для вашей подготовки.

Лягушонок Ква-Ква запрокинул голову в сферический потолок, на миг закрыл глаза и застыл, как изваяние. Потом неожиданно вздрогнул, словно по нему пропустили электрический ток, опустил голову и заговорил, как ни в чём не бывало. Только вот голос его стал совершенно другим, с таким же металлическим оттенком, как у Владыки в момент знакомства. Павел готов был поклясться в том, что с преподавателем произошло некое преображение. Даже манера его поведения круто изменилась. Он больше не расхаживал в развалку перед слушателями, а замер на одном месте и степенно изливал в пространство поток познавательной информации, и она выходила из него, словно из динамика магнитофона. Павел с большим вниманием прослушал эту «магнитофонную запись».

Полученные сведения вызвали у Павла противоречивые чувства. Удивление, восторг и восхищение достижениями внеземного разума смешались с горечью об утрате родной планеты, разочарованием в её слабом развитии и досадой на свою преждевременную смерть.

На этом занятии Павлу стало известно, что масо земного плана относятся к 1-му уровню по вселенской шкале. Они имеют слабый потенциал, и без дополнительной корректировки её матрицы такие структуры не способны воплотить в себя знания более высоких уровней.

В заключение лекции Ква-а сообщил:

— И ещё одно очень важное сообщение. От величины потенциала масо зависит продолжительность функционирования биоагрегата — то есть продолжительность жизни материальной оболочки. О предельном сроке существования на своих планетах вам известно: 100 — 150 усреднённых циклов вращения планет средней величины вокруг звезды. Но у каждого из вас теперь появился шанс на долголетие. Если Владыка сочтет нужным повысить потенциал до 2-го уровня — есть шанс на существование в материальной оболочке до трёхсот циклов. Если ваш повелитель расщедрится за особые заслуги перед ним — можно рассчитывать на жизнь до семисот циклов, а то и более. Среди вас есть такие обладатели.

Эта познавательная лекция оказалась единственной, но она навсегда врезались в память Павла Свиридова.

Следующие лекции уже носили чисто профессиональный характер.

Распорядок биологического цикла № 4 (что-то вроде земных суток) был простой: половина времени составляли занятия, половина уходила на отдых и сон.

На исходе десятого биологического цикла (Павел по-прежнему именовал их сутками или днями) он вернулся с занятий в свою просторную, ярко освещённую комнату в виде усечённой сферы с плоским дном. Комната была рассчитана на двоих.

Вторым сожителем у него оказался единственный из всей команды землянин, окончивший свой жизненный путь на Кубе. Они быстро подружились, оба были благодарны судьбе за столь щедрый подарок.

Павел лежал на тахте и размышлял о прожитых циклах.

«Хорошо, что функция мышления на родном языке сохранена, — отметил Павел. — А вот, для чего — вопрос. Для ублажения сознания? Возможно. И это, скорее всего, основной аргумент. Так легче пережить стресс. Ведь я уже никогда не вернусь на Землю, а если и вернусь, то в оболочку неразумного эмбриона с очередным циклом развития с заблокированной памятью о прошлом. Хотя… возможность тайного контроля за текущим мышлением вовсе не исключена».

При мысли о Земле по его новому телу протекла тёплая волна.

«Какой простой механизм перевоплощения души, — продолжил он своё размышление. — Умер человек — душа без сожаления покинула своё тело, словно сбросила с себя старую одежду, и по зову Небес помчалась за новым — крепким и усовершенствованным. Получив его, продолжает жить дальше, пока не износится очередное сердце. И так — много раз, до полной зарядки «аккумулятора» — души, пока избыточный потенциал не польётся через край. А потом, как говорит Ква-а, материальное тело уже не понадобится. Я стану просвещённым и вольюсь в мир бестелесных структур, — Павел попытался растянуть губы в усмешке, но из этой затеи ничего не получилось — уголки лишь слегка дрогнули. — Впрочем, простому смертному, по большому счёту, и не нужно знать о строении души, корректировках матрицы и прочих умопомрачительных процессах усовершенствования масо и биоагрегатов. Пусть этим занимаются те, кому это предписано самим Создателем. А нам, рядовым и неразумным муравьям вселенной, вроде меня, изначальная правда о вечной жизни вовсе бы не повредила при жизни. Приоткрытая тайна только бы прибавляла сил, приумножала бы смелость, отвагу и решительность к подвигам. Любопытно, почему на Земле, в отличие от других планет, бессмертие души по-прежнему остаётся тайной? Неужели кураторы земной цивилизации опасаются, что потенциальные преступники сразу потеряют страх перед смертью, станут зверствовать, на планете начнётся хаос и насилие? Что если спросить об этом у преподавателя? — Павел задумался на несколько секунд, взвешивая целесообразность такого вопроса. — Хотя, какое мне сейчас дело до всего, что осталось позади уже навечно?»

— О чём задумался, Пава-а? — вывел его из размышлений голос однокурсника. Тот отлучался по каким-то делам и вернулся в комнату. Однокурснику присвоили имя Ала-а. Он был кубинцем, состоял в охране лидера Республики Куба и погиб при устранении покушения на него. В прежней жизни его звали Альберто.

— Лежу, размышляю о роли человечества во вселенском масштабе, — с неохотой ответил Павел, потягиваясь на тахте.

— О чём конкретно, если не секрет? — живо поинтересовался Альберто, располагаясь на своём ложе. — Поделись сокровенными мыслями. Мы ведь с тобой, что два брата. У нас не должно быть секретов друг от друга.

— Согласен, — ответил Павел и замолчал.

— И чего ты умолк?

— Соображаю: стоит ли делиться с тобой своими секретами, — ошарашил Павел кубинца своим ответом.

— Вот так здорово! Сначала ты соглашаешься с тем, что между нами не должно быть секретов, и тут же противоречишь своим словам. Это как понимать, братишка?

— А что тут понимать? — протянул Павел. — На Земле, в прежней жизни, для меня, военного человека, всё было понятно: где враг, а где друг. О враге я по крупицам собирал сведения, знал всю подноготную, затем уничтожал его, а преданность друга постигалась в бою.

— Ты хочешь сказать, что сможешь доверять мне лишь после проверки в боевой обстановке? — Альберто уставился на Свиридова своим миндалевидным взглядом, словно впервые его видел. Зрачки превратились в узкие щёлочки, как у кошки, которая собирается наброситься на свою добычу.

«Совсем, как у Владыки, — отметил про себя Павел. — Наверно, и я так же щурюсь, когда пристально всматриваюсь во что-то».

— А ты мне доверяешь? — задал встречный вопрос Павел.

Альберто стушевался, не ожидая прямого вопроса. В службе охраны лидера республики Куба он тоже, как и Павел, доверял лишь избранным и проверенным лицам. За человеком, вызывающим у него малейшее подозрение, он обычно устанавливал слежку и проводил тщательную скрупулёзную проверку. Здесь же, на далёком космическом теле, не имея такой возможности, Альберто лишь интуитивно чувствовал в Свиридове своего друга. В прежней жизни ему часто приходилось сотрудничать с российскими спецслужбами, и они его ни разу не подвели. Доверие к российским офицерам сложилось где-то на подсознательном уровне.

— Доверяю, — решительно заявил Альберто после затянувшейся паузы.

— Спасибо, — поблагодарил Павел. — Только ты ответил мне не сразу. Почему?

— Привычка не давать скоропалительных ответов, — ответил Альберто. — Положение на службе заставляло взвешивать всё «за» и «против».

— И как? Взвесил?

— Да.

— Какой вывод?

— Российский офицер-разведчик не способен предать коллегу из дружественной страны.

— Ты продолжаешь рассуждать так, словно мы с тобой прибыли в этот затерянный мир в одной связке и с одной целью, — Павел хотел озвучить эту цель, но удержался.

— Давай, брат, договаривай, — маленькие неказистые губы Альберто, не способные выразить усмешку, всё-таки, слегка дрогнули. По этому вздрагиванию можно было легко догадаться, что тот внутренне усмехнулся.

— И скажу, — Павел приподнялся на тахте, упёрся локтем в упругую поверхность ложи, положил голову на ладонь

— Говори. Твоя тайна станет моей тайной, и никто о ней не услышит из моих уст.

— Наша единая цель проста: выявить коварные планы инопланетной цивилизации и сообщить о них на родную землю, — теперь уже Павел уставился кошачьими щёлочками в лицо кубинца.

— У тебя появились какие-то подозрения? — поинтересовался Альберто.

— А у тебя нет? Ты принял перевоплощение своей души за чистую монету? — опять в лоб спросил Павел.

— Безусловно. Я человек верующий и не сомневался в существовании загробной жизни, — без промедления ответил кубинец.

— В отличие от тебя, я был атеистом, — признался Павел. — Однако счёл необходимым ознакомиться со священными книгами христианства.

Павел сделал многозначительную паузу, потом продолжил:

— После свершения божественного чуда воскрешения, и я поверил в жизнь человека после смерти. Только вот, на мой взгляд, наши души встретили здесь не так гостеприимно и доброжелательно, как описывает это событие христианская религия. Не с той божественной любовью, как полагаю я.

— То есть?

— Холодом веет от здешних представителей Всевышнего. Тусклое и сжатое гостеприимство в замкнутом пространстве, без божественного сияния. А Чистилище, а Божий Суд? Разве таким его представляют христиане? — высказал свои сомнения Павел. — Да и дальнейший путь наших душ весьма сомнительный.

— Скептик ты, Пава-а, — сказал Альберто. — Такое свойство присуще всем атеистам.

— А ты включи логику, Ала-а, — понизив голос, проговорил Павел.

— Ну?

— Первое. Все души после смерти оправляются в иной мир для повышения уровня совершенства. Так трактует твоя религия?

— Так, — согласился кубинец. — А мы с тобой чем здесь занимаемся? Разве не совершенством?

— Нет, — категорично возразил Павел. — Физическое совершенство и совершенство души — это не одно и тоже. Здесь усовершенствуют наши тела и разум для того, чтобы потом убивать божьи создания более изощрёнными методами, чем те, которыми мы с тобой обладали прежде.

Альберто слушал Павла, не перебивая.

— Второе. Почему в этот Центр попали лишь две души земного плана — ты и я, хотя на Земле ежедневно умирает порядка 150-ти тысяч человек. Пусть в этом количестве основная масса — гражданские люди, мирные жители планеты — старики, женщины, дети, а военных — малый процент. Но это всё равно больше двух единиц. Где их души? В распределителе, куда мы с тобой прибыли, было не более полста душ, не так ли? И все они не земного плана. Вместе со мной погибли мои товарищи, их было трое, кроме меня. Куда ушли их души? У тебя есть ответ на мой вопрос?

— Нет, — в растерянности ответил Альберто и на миг задумался. — Это что же получается? Мы с тобой прибыли сюда вдвоём? — с осторожностью задался вопросом он.

— Вот именно! — торжествующе произнёс Павел. — Эти подозрительные факты у тебя не вызывают некоторые сомнения насчёт принадлежности нашего обиталища Создателю?

— Но мы с тобой были мертвы и вдруг — воскресли, — дрогнувшим голосом проговорил Альберто. — Свершение такого таинства по силам лишь одному Богу.

— Это в твоём представлении, — сказал Павел. — Почему ты не допускаешь, что высокоразвитая цивилизация давно постигла секреты этого таинства? И, как выражаются на моей родине, — теперь косит под Бога перед несведущими душами, перед лохами, вроде нас с тобой?

— Но для чего? — с удивлением спросил Альберто.

— А вот это, как раз, я и хотел бы узнать, пока мы не вляпались в скверную историю, — подытожил Павел. — Я думаю, мы с тобой попали в лапы вселенских пиратов и мошенников в одном лице. Причём, высокоразвитых и всемогущих. И у меня есть веские основания для такого предположения.

Кубинец долго молчал, переваривая в голове сногсшибательное заявление Павла. Он даже встал с тахты и, совсем по земному, как когда-то в своём служебном кабинете, заложив руки за спину, взволнованно заходил взад и вперёд по просторной комнате.

— А ты не допускаешь, что о нашем разговоре уже известно Владыке? — предположил Альберто. К нему стало возвращаться спокойствие и рассудительность офицера госбезопасности. — Что если наши разговоры и мысли передаются через какое-нибудь синхронное устройство и мгновенно контролируются? Оставили же нам с какой-то целью память и мышление на родном языке? Ещё не успел помыслить до конца — а все твои помыслы уже прочитаны.

— Молодец, Ала-а, — похвалил Павел кубинца за предположение. — Я об этом тоже не раз задумывался.

— И к какому выводу пришёл?

— К тому, что это не так.

— Почему?

— Если бы наши мысли фиксировались на каком-то этапе, меня давно бы уже переформатировали в какое-нибудь никчёмное существо и отправили в межзвездное путешествие, — губы Павла дрогнули в усмешке, он это почувствовал.

— Для чего тогда нам сохранили эту функцию? — Альберто с ожиданием посмотрел на Свиридова, надеясь услышать от него убедительное объяснение.

— Мне представляется, что так поступили для ублажения нашего сознания, для исключения стресса после перевоплощения.

— Временно. При условии, если наши мысли будут безобидными, вроде умилительных воспоминаний. А если эти мысли будут носить угрожающий характер, как сейчас? — высказал свои доводы Альберто.

— Мысли угрожающего характера могли бы возникнуть и на языке Ки-Фа-Ка, — аргументировал Павел. — По моему мнению, язык мышления в нашем случае не имеет значения.

— Почему?

— Ты слышал, что говорил о памяти человека проповедник нашего Владыки?

— Которого ты называешь лягушонком Ква-Ква?

— Он самый.

— Что именно он говорил?

— То, что память масо субстанций 1-го уровня не уничтожается ни при каких обстоятельствах, она является основой для эволюции при последующих перевоплощениях.

— Да, слышал, — подтвердил Альберто. — Память — это психическая энергия, накопленная субстанцией за весь период жизни и сконцентрирована в одной из многочисленных ячеек матрицы.

— Точно так, — подтвердил Павел слова однокурсника. — А все ячейки взаимосвязаны между собой.

— И при нарушении хотя бы одной из этих множественных связей масо не способна совершенствоваться, — подхватил Альберто.

— Вот-вот. Память — это энергия, а не языковые записи. Память невозможно удалить, её можно лишь отключить на определённый промежуток времени. Поэтому можно сделать вывод: нас никто не подслушивает, не сканирует, не воспроизводит и так далее.

— До поры, до времени, пока не возникнет необходимость поковыряться в наших матрицах, — печальным голосом проговорил Альберто. — Вот тогда-то и вскроются все наши крамольные мысли.

— Но это не повод для преждевременной паники, — с оптимизмом заметил Павел. — Корректировка наших душ будет ещё не скоро, у нас есть время во всём разобраться. К тому же, у меня в голове давно витает ещё одна версия, которая позволит нам не волноваться.

— И какая же? — радостно встрепенулся Альберто.

— Отвратительная по содержанию, но имеет право на существование, — заинтриговал Павел кубинца, преднамеренно сделав паузу.

— Ну, не томи же, русский медведь!

— Вершители нашей судьбы — представители высшей цивилизации, опередившей земного человека в развитии на многие тысячелетия. В их представлении мы с тобой — низшие твари во Вселенной, а, значит, не сможем создать никакой угрозы своим низменным мышлением. Мы — рабы, лишённые всего, чем может обладать представитель высокоразвитой цивилизации. И главный козырь — не имеем возможности вернуться на Землю. Им глубоко фиолетово, о чём мы думаем и мечтаем. Я вполне допускаю, что тот же Ква-Ква не владеет ни русским, ни испанским языками.

— И английским тоже, на котором мы сейчас с тобой общаемся, — повеселев, проговорил Альберто.

— Время покажет, — сухо обронил Павел, не разделяя радости эмоционального кубинца. — Главное — разобраться в истинном положении вещей и не наследить раньше времени. Иначе наши души просто ликвидируют. Власть пиратов — это не всепрощение Бога.

— Резонно, — согласился Альберто.