Добрая сказка. Часть третья

Михаил Александрович Лунев

Как-то в полдень, в одном небольшом русском селе, на берегу небольшой, но очень красивой реки, в маленьком, уютном доме, девочка Василиса услышала шум и грохот, которые раздавались во дворе её дома. Грохот этот сопровождался страшными словесными угрозами: «Стой, гадость такая! Стой, хуже будет!»

Глава 7

А сейчас, с вашего позволения, я познакомлю вас с моим неординарным, я бы даже сказал, самобытным искусством! Друзья мои талантливые, — обратился он к пингвинам, — вы мою обувь для песен принесли?

— Да, Соловей наш свободолюбивый, — ответил Трамп Хилорович.

У ног Добрыни оказались небольшие зелёные ласты.

— Что ещё за обувь для песен? — удивлённо спросила Василиса.

— Сейчас всё будет понятно, — ответил ей любимец публики и местных кошек. Одев ласты кот попросил своих упитанных солистов: «Братва, бумбоксните мне, пожалуйста!» И половина пингвинов стала издавать звуки: «Уф-уф, уф-уф!» «Тата тататататата», — запела вторая половина. Под эту импровизированную музыку Добрыня запел, исполняя чечётку в ластах:

В одном медийном Европейском шоу

Поспорил я, что съем колбаски тонну.

И чтобы недоверия отбросить груз

Я весь решил объесть Евросоюз.

Припев:

Простите люди, звери, — было не до муз!

А я ведь был голодный, вы меня простите,

Ой, кота простите, за такой конфуз,

Но котенька объел Евросоюз!

Конфликт международный неизбежен!

Возможно, котик будет обезврежен.

Не может Европа мне простить,

Что я съедаю больше, чем они!

Припев.

Когда звучал припев, Добрыня, помимо чечётки, делал незамысловатые движение лапками и кружился, а пингвины с точностью повторяли все его движения! Когда припев заканчивался, пингвины по-прежнему исполняли бумбокс.

И в панике и немец, и француз

Когда услышит громогласный хруст.

Настигнет их колбасный дефицит,

А у меня лишь лёгкий аппетит!

Припев.

Но как-то канцлер их, мне выражает:

«Ваш аппетит нас сильно раздражает (ja ja)!»

И визу мы не будем Вам давать!

Как беженец их буду объедать!

Припев.

После последних звуков песни кот развёл лапки и радостно пропел: «Уха-ха!»

— Как вам моё великое, непревзойдённое, уникальное, эксклюзивное, самобытное творчество?

— У нас есть выдержка, выносливость и терпение, — ответил атлант, — И мы сейчас воспользовались ими. Поэтому вам надо как можно скорее покинуть нашу страну, и мы сразу же замуруем проход в мир атлантов, чтобы никогда больше не слышать такого!

— Но это не всё, что есть в нашем мире! — возразила Василиса, — У нас есть разная музыка и разные певцы, да и вообще много чего!

— Вот поэтому, дочь Адама (не раскрывая рта обратился атлант к девочке), мы и закроемся от вашего мира. Если в нём может возникнуть такое, то нам лучше не сталкиваться с ним ни мыслью, ни делом! А рыбу оставьте, мы вам благодарны за воспоминая о телесной пище.

— Борьба противоположностей! — поделился мудростью кот, — элементарная диалектика. Кушайте рыбку, Атланты! Она кошерная!

По дороге обратно Добрыня слышал позади, как лёд хрустит за их спинами и недовольно ворчал: «Подумаешь, что наши цивилизации по-разному развивались! Это ещё не повод, чтобы животное искусство не признавать! Между прочим, их пение, мягко говоря, кроме желания упасть в голодный обморок, не пробуждает ничего в душе моей, искусством израненной! Нет, главное рыбу им давай, корми их, пои, а развлечение им наши не подходят! Я перед ними выступаю, кордебалет антарктический пригласил, шоу устроил! Да почти весь высший свет моим творчеством восхищается!..»

— Ты сейчас кого имеешь в виду? — переспросил талантливое животное гномик.

— Я имею в виду, что возможно, существуют более талантливые существа, чем Атланты. Гения может обидеть каждый, но настоящие искусство всё равно пробьёт себе дорогу!

— Только не в мире Атлантов, — объяснил ему страж, — Тем более я их понимаю!

— Я тоже, — согласился червь, голова которого торчала из кома снега. Его несли пингвины — кот уговорил их на это благое дело ещё за одну буханку.

— Нет, ну это вообще ни в какие ворота не лезет! — повторно возмутился усатый солист. — Не оценить такой огромный пласт мировой культуры, как я!

— Добрыня, помолчи, пожалуйста, — попросил гномик, — ну правда сил от тебя уже нет.

— А есть ли смысл в моём молчании? — переспросил тот. — Орлик, а как ты оцениваешь моё многоопытное творчество? — тут же обратился кот к сыну белого орла?

Когда путешественники вышли из пещеры, их ждала птичка-вестник. Она села на плечо стража и прощебетала ему что-то в ушко.

— Василиса, — обратился страж к девочке, — загадывай желание! Мы летим в Рим! Там, в развалинах Колизея, оборотень появился!

— О, Рим! Древний город пиццы и оперного пения! — обрадовался кот. Гномик приложил к червю волшебное кольцо, и тот исчез. А затем девочка провела рукой, и друзья тоже исчезли.

Конец ознакомительного фрагмента.