Коридоры судьбы

Михаил Ильич Дорошенко

«Автор постоянно заводит читателя в дебри Орнамента, оставляя его там одного на растерзание тамошних красавиц, ибо Красота является главным объектом исследования. Мы в Элизее, но не в том фрагонарово-бушеподобном, коим нас потчуют в альбомах, а в подлинном, если в отношении Небытия можно говорить о некоей подлинности. (…) Он видит не то, что есть вокруг, а нечто совершенно иное. (…) Созерцатель, одним словом!»Олег Серов

Янтарная комната

Между стеклами окон — веера, на завтра — ордена или раковины. Можно залить пространство между рамами водой и напустить рыбок, чтобы они играли с луной.

Посреди комнаты стояла стеклянная скала. Габриэлла постоянно разбивала ее серебряным молоточком, коим пользуются врачи для определения потаенных импульсов души — в коленях. Обломки отправлялись на переплавку и скала меняла цвет и очертания. В котле фарфорового паровоза — крылатый бык в сплетении с Европой — заваривался чай. В таз с голубой водой бросали магниевую таблетку. Пламенистая птица шипела в воде в безуспешной попытке запеть. По-видимому, горла в птичьем смысле феникс не имеет.

Хозяин салона называл нас саламандрами, а себя — Шкатулочником. В салоне устраивались выставки всевозможных диковинок. Со временем Шкатулочник организовал общество Друзей Прозрачных Смол, а свой салон стал называть Янтарной Комнатой. Он составлял натюрморты из приносимых мелочей и заливал их смолой янтарного дерева. Все члены общества должны были приносить в дар Красоте старинную «дребедень».

Самым верным приносителям выдавались медали из эмали и ордена из серебра. Мне была обещана серебряная цепочка с часами — эпохи Фаберже. Я писал сюжеты для натюрмортов, художники иллюстрировали тексты, ювелиры выделывали детали. Шкалулочник занимался доработкой деталей, монтажом и заливкой смолы в формы.

С незнакомыми Шкатулочник всегда был ласков, вкрадчив и красноречив, а в дальнейшем требователен, капризен и противоречив. Его неистребимой страстью было стремление во-что-бы-то-ни-стало золоченым словом или делом всех удивить. Каждый час своего времени Шкатулочник оценивал в пятьсот рублей.

Конец ознакомительного фрагмента.