Демонстрация силы

Михаил Нестеров

Лихой команде морских спецназовцев во главе с Женей Блинковым по прозвищу Джеб расслабляться некогда. По заданию российской разведки они должны втереться в доверие международного террориста Хакима и обезвредить его. Первое – не так сложно. Парни Джеба легко проникли на яхту террориста, продемонстрировав ему свои способности. Хаким оценил это и предложил участвовать в подготовке нового теракта. Но вот второе задание будет потрудней – террорист решил использовать их втемную. И кто кого обезвредит раньше – вопрос…

Живущему в стеклянном доме нельзя швыряться камнями.

Поговорка

Пролог

Корабль-призрак

Аравийское море, август 1990 года

…Одетый в тельник и рубашку, капитан стоял у носового ограждения шхуны. Свежий ветер играл с его непослушными черными волосами, поднимал водяную пыль и освежал его разгоряченное лицо, обращенное на девушку. Каддас улыбнулся, когда она выкрикнула:

— Я капитан! Я поведу корабль! — Ее торжествующий возглас, подхваченный соленым зефиром, пронесся над волнами. Тонкие пальцы Лизы обхватили отполированный штурвал, черные глаза озорно смотрели на молодого капитана. Несмотря на юный возраст, Каддас был опытным моряком. Морское путешествие вдоль индийского берега с заходом на прекрасные Лаккадивские острова было прервано на траверзе острова Четлат — там они попали в шторм…

Лиза стояла на капитанском мостике. Выше нее было только небо, которому Эммануил Каддас молился последние несколько часов… Каждый миг ему казалось, что судно не выдержит яростного штормового напора и его порвет пополам. Взбесившееся Аравийское море затеяло неравную игру с рыбацким дрифтером, оно то швыряло его на самый гребень гигантских волн, то сбрасывало в бездонную пропасть. Дьявольская карусель продолжалась всю ночь и утро этого августовского понедельника. Рассвет чудился последним закатом — ветер стал ледяным, его силу невозможно было измерить. Пологие волны сменились короткими, крутыми и злыми. Они с грохотом перекатывались через низкий надводный борт судна. И матросы, и капитан с подругой, задраив люки, укрылись в помещениях на нижней палубе. Лишь к обеду море смилостивилось, уняло свой пульс и успокоилось.

— Земля! — Лиза вытянула руку в сторону, указывая на восток. — Земля!

Каддас взбежал на мостик и посмотрел в том направлении.

— Да, это остров! — обрадованно выкрикнул он и перекрестился. — Один из коралловых островов Лаккадии. — «Вряд ли, — подумал капитан, — этот остров вулканического, как Реньюон или Коморские, происхождения». — Господи Иисусе, мне казалось, шторм забросил нас в самое сердце Аравийского моря. Но мы близко от индийского берега!

Он обнял девушку и поцеловал.

— Я не смогу и шагу сделать по земле, — улыбнулась Лиза. — Я упаду. Меня до сих пор качает. — Она была бледна. Взвинченность проявилась яркими пятнами на ее на щеках. Девушка многое пережила за эти страшные часы. Ее мысли были заняты двумя людьми: Эммануилом, который был рядом, и отцом, наверняка узнавшим о небывалом шторме, разыгравшемся в Индийском океане. Она представила отца, не находящего себе места. Омар Кашриэль взволнованно смотрит то из окна дома, стоящего на окраине кипрского Пафоса, то на побережье. Он просит у Аллаха лишь одного: чтобы рыбацкая шхуна не попала под удар разгулявшейся стихии и не отняла у него единственного ребенка.

— Не беда… — На лицо девятнадцатилетнего капитана набежала тень. Он смотрел на остров, скрытый за невесть откуда взявшейся дымкой… и различил в нем очертания корабля.

Каддас схватил бинокль. Руки его дрогнули. Призрачный силуэт принадлежал военному кораблю. Ветер еще не выдохся после бури, он гнал лодку прямо на эсминец.

— Это эскадренный миноносец, — точно определился капитан. — Только чей — индийский, американский? Мофаз! — крикнул Каддас, подойдя вплотную к окну рубки, в которой после шторма не осталось ни одного целого стекла. И махнул рукой: «Все равно не услышит». Он сбежал с мостика и спустился в машинное отделение. — Мофаз, — спросил он у моториста, — что с машиной?

— Один двигатель не удастся починить, господин Каддас, — ответил механик, вытирая руки промасленной тряпкой. — А второй нахлебался воды. Должен бы завестись, но у меня ничего не получается. Не могу найти поломку.

— Тебе нужна помощь? Может, прислать матросов? — предложил капитан.

— Они ничем не помогут, будут только мешать. Мне одному спокойнее.

— Делай как знаешь, Мофаз. — Каддас несколько мгновений провел в раздумье: говорить ли механику про эсминец. Не стоит, решил он, приводить в смятение старика, сейчас каждая минута дорога.

Рыбацкое судно шло под египетским флагом. Ночью ветер сорвал не только флагшток и клотик, но и антенны радио и радара. Поднявшись на мостик, молодой капитан проверил единственную связь. Слава богу, громкоговоритель был исправен. Можно издали предупредить военных, что у команды египетского судна мирные намерения. Впрочем, подумал Каддас, американцы первыми выйдут на контакт. Они уже давно засекли на своих радарах судно и даже установили его классификацию. Однако военные что-то не торопятся, не выслали навстречу катер или вертолет, не дали предупреждающий выстрел из пушки или очередь из пулемета. Такой корабль напичкан смертоносным вооружением: сверхзвуковые противокорабельные крылатые ракеты, зенитно-ракетные комплексы, торпедно-бомбовые и артиллерийские установки. А скорость у него как у быстроходного катера — до 35 узлов.

Капитан снова взял в руки бинокль… Горизонт был чист. Кроме этого эсминца, вокруг ни одного корабля. Странно, все больше хмурился Каддас. Не верится, что ночной шторм разметал надводные корабли — фрегаты, крейсера, авианосцы, конвой, оборону которого должен нести миноносец. Где эскадра? Может, он в одиночку ведет разведку или несет дозорную службу? Или высадил на один из островов десант?

Еще несколько минут наблюдения, и военный корабль, приблизившийся на добрый кабельтов, открыл первый секрет. Американский эсминец типа «Кидд» стоял на якоре. Толстенная цепь убегала в воду с видимого борта, наверняка то же самое и с другого. Неужели он пережидал шторм на приколе?

Капитан подавил в себе желание протереть глаза. То, что он увидел спустя четверть часа, напугало его. Он снова оглядел горизонт. На этот раз в надежде отыскать не эскадру… а кладбище погибших кораблей. Эсминец словно поднялся из морской пучины, чтобы просушить свои ржавые борта. Якорные цепи виделись костылями, на которых он с трудом удерживается на поверхности. Едва удалось прочитать его бортовой, в коричневых подтеках номер: 910.

— «Летучий голландец»… — прошептал суеверный капитан и снова перекрестился. Он был уверен, что на борту миноносца водоизмещением не меньше восьми тысяч тонн нет ни одной живой души. Но ведь кто-то же поставил его на якорь? Кто и когда? Куда делись триста пятьдесят членов экипажа? Как долго торчит у островов Лаккадии этот военный корабль?

Еще несколько напряженных минут. Еще одна не раскрытая тайна. Обе башенные одноорудийные артустановки и пусковые кронштейны противокорабельных ракет были наполовину демонтированы, тогда как на блокшиве ржавого эсминца капитан разглядел новую, как будто только что с завода, многоствольную крупнокалиберную установку. Черт возьми! Кто ею будет управлять? Призраки? По телу пробежала дрожь, когда парень представил себе мертвую команду. Они забросили палубные работы, но непрестанно, без перерыва, днем и ночью полируют скорострельную установку. Она матово поблескивает на солнце, в любой миг готова открыть огонь… Впору зажмуриться и…

Каддас отчетливо различил шум вертолетов. Через минуту он насчитал в небе два атакующих «Аппача» и «Си-Кинг».

— Мне страшно, — Лиза прижалась к капитану. Вот так, обнявшись, они провели ночь и утро. Девушка шептала: «Не бросай меня». Ей казалось, что шторм разорвет судно и разделит их.

— Не бойся, — Каддас поцеловал ее в лоб. Он поднял голову на зависшие над ним военные вертолеты. Он повторил то, что шептал ей в каюте: — Я всегда буду с тобой…

По наитию, по зову души Каддас устремил взгляд на мертвый американский эсминец. Он словно искал у него защиты, призывал его призрачную команду до последнего снаряда защищать людей на борту его рыбацкой шхуны. Он видел свое судно в центре дьявольской воронки, видел палубу, залитую кровью. Он тряхнул головой, прогоняя страшное видение…

В следующую минуту он услышал усиленный громкоговорителем голос пилота «Аппача»:

— Кто вы такие и что вы здесь делаете, черт возьми?!

Капитан к этому времени стоял на палубе, словно был готов подать сигнал пилотам «вертушек» снизиться. Напор воздуха, нагнетаемый лопастями вертолетов, прижимал Каддаса к палубе, рвал на нем рубашку. «Сикорские» словно принесли на хвосте бурю. Капитан махнул рукой и поспешил, едва удерживаясь на ногах, на мостик. Взяв микрофон, он ответил летчику, надрывая голос:

— Сэр, это египетское судно! Мы попали в шторм, нас изрядно потрепало. Один двигатель вообще вышел из строя, а второй…

— Уходите отсюда немедленно! — выкрикнул пилот. — Вы приблизились к военному кораблю Соединенных Штатов Америки!

— Механики делают все возможное, сэр…

Через минуту американский пилот снова подал голос:

— Ну и черт с вами!

Вертолеты сделали разворот на полкруга и вскоре скрылись вдали. Они шли курсом на испытательный ракетный центр США, развернутый на Чагосе и несший рабочее название «Arrows Trial»…

До ужасного и величественного момента — когда мертвый американский эсминец станет на защиту рыбацкой шхуны — оставались считаные минуты…