В. Ж. О. П. (виртуальная жизнь офисного планктона)

Михаил Першин, 2017

Эту книгу можно определить двумя словами: "Это смешно". Смешно даже не в смысле остроумия, в большей или меньшей степени проявленного автором, а потому что сами мы (а книга, в сущности, обо всех нас) смешны в своем существовании на грани реальности и тех фантомов, которыми одарил нас хайтек. Не стал ли современный человек и сам отчасти фантомом? Об этом – четыре рассказа, составившие книгу. О том, какая путаница царит порой в наших головах, как жизнь возвращает нас на бренную землю, и как это может быть забавно, если касается не тебя лично, а служит всего только литературным сюжетом. Рассказы были опубликованы в журнале "Нева" в 2018 году. Содержит нецензурную брань.

Уж полночь близилась

Вот именно, как в той опере поется: «Уж полночь близится, а Гремина все нет». Ну или, там, Гельмана, что-то в таком роде. Хотя про Гельмана вряд ли оперу напишут.

Тут можно бы блеснуть знанием устного народного творчества. Мол, как раз про Гельмана оперу и стоило бы написать. Кто понял — понял, кто не понял — проехали. Тем паче, шуточка с душком, опять же, вышла. А мы выше этого.

И вообще, тут не в личности дело. А именно что в полночи. Точнее — в том, что она близилась.

Короче. Где-то в половине двенадцатого в квартире Гусьевых зазвонил телефон. Им, вообще, иногда звонили друзья-полуночники, так что сам факт позднего звонка не вызвал волнения, как говорится, в рядах. Точнее, не вызвал бы, если бы позвонили на мобильник. А то в последнее время на городской если и звонили, то по большей части или что-то предлагали или с опросом каким-то. Ну перед выборами еще напоминали, чтоб не забыть про гражданский долг. А тут — так поздно, и по городскому.

Тем не менее, хозяин дома взял трубку совершенно спокойно.

— Алё?

— Лев Григорьевич Гусев? — спросил мужской голос.

— Георгиевич, если быть точным.

«Наверно, какая-то служба типа Вы сейчас смотрите телевизор? А какой канал и т. п.?»

— Извините, — безразличным тоном извинился голос. — Вы владелец Хюндай-Солярис…

Далее прозвучал госномер гусьевского Хюндая, которого мы не сообщаем дабы… Ну, в общем, не сообщаем, и всё. Тайна личной жизни. Типа. Как бы.

— Да, — ответил Лев Георгиевич, смекнувший уже, что несколько ошибся в определении службы, и в его голосе появился некоторый трепет.

Зафиксировав изменение мужниной интонации, Галина Андреевна, соответственно, Гусьева устремила на него, правда, молча, вопрошающий взор. А он поднял брови и одновременно опустил углы рта (что означало понятия не имею) и пожал плечами.

— Ваш автомобиль стоит во дворе дома…

Адреса Гусьевых мы тоже не будем приводить.

— Ну, еще два часа назад он был там, — попытался пошутить Лев Георгиевич.

Впрочем, какие уж тут шутки? В лучшем случае кто-то спьяну, а то и стрезву, задел его машину, а в худшем… Предел худшести не поддавался обозрению.

— Вы сейчас дома?

— Разумеется, — все с той же неуместной игривостью ответил хозяин Соляриса. — А с кем имею честь?..

— СтаршленантДэПэЭсБрбрбр — невнятно представился голос, впрочем, «ДПС» от произнес четко. — Мы сейчас стоим около вашей машины. Вы забыли поднять стекло. Выйдите, пожалуйста.

Дальнейшее походило на сон. Лев Георгиевич взял ключи от машины, обулся, спустился во двор и, действительно, увидел около своей ласточки патрульный автомобиль и рядом — двух дорожных полицейских. Стекло и правда было опущено.

Пока незадачливый автовладелец производил необходимые манипуляции, СтаршленантДэПэЭсБрбрбр назидательно и в то же время ласково, как-то по-отечески (хотя он и годился ему в сыновья) объяснял, что не следует быть таким легкомысленным, что эта марка одна из наиболее угоняемых и что вообще «мало ли какие дураки бывают: пройдет, увидит, что окно открыто, да и бросит окурок, всяко бывает».

Конец ознакомительного фрагмента.