Пациент №6

Михаил Полежаев, 2015

Когда все, кто был дорог, отворачиваются от тебя, когда нет больше сил сопротивляться несправедливости, когда кажется, что ты совсем один на всем белом свете, появляется тот, кто будет рядом всегда… Раздвоение личности – страшная болезнь, вылечить от которой главного героя берётся его бывшая любовь и некий профессор Гритман. Этот эксперимент должен помочь, но никто не даёт гарантий.

II

— Предоставленные вами наблюдения и материалы просто великолепны! Не зря я поставил вам «отлично» в свое время, — похвально говорил Павел Антонович, снимая наушники. — Вот, почитайте мои предварительные выводы. Без общения с пациентом, заочно, — уточнил он, — достаточно проблематично ставить диагноз, но я рискну! — Гритман протянул Амальгаме свой блокнот, следующего содержания:

«Пациент: №6

Имя: Михаил

Альтер его: Дипалом

Симптомы: Слуховые галлюцинации, беспорядочная двигательная активность, двигательно-волевые нарушения, приступы неконтролируемого смеха, изменение личности и поведения.

Диагноз: шизофрения, маниакально-депрессивный психоз, паранойя, раздвоение личности, легкая форма, прогрессирует».

В ВУЗовской столовой практически не было людей — учащиеся разошлись по домам, а преподаватели, в своем большинстве, тоже завершили все дела на сегодня. Но доброжелательная и чрезмерно упитанная повариха зрелого возраста все-таки подала два стакана киселя и несколько сочников с творогом для этой интересной пары.

— Паш, вы шо тут за симпозиумы устраиваете? — с неким недовольством спросила она.

— Клава, мы недолго! — раздражительным тоном проговорил профессор и Клава, убрав со лба засаленную прядь окрашенных хной волос, поспешила вернуться к уборке.

— Тоже мне, ученые лбы. Выучили вас на свою голову! Придут, намусорят, а мне убирай, — возмущалась себе под нос повариха и по совместительству уборщица, но на нее уже никто не обращал внимания.

Амальгама сидела напротив профессора. Она была одета в легкое синее платье, под стать которому на ней были голубые туфли. В сочетании с ее немного рыжими, слегка кудрявыми волосами, туфли и платье смотрелись вдвойне эффектно. Даже профессор обратил внимание и негромко «фыкнул» когда девушка заходила в столовую. Он никогда не отличался особым интересом к женщинам.

— Меня исключительно увлекли вот это письмо и записанные вами разговоры, — профессор постучал о стол небольшой пачкой листов, как бы ровняя их, — при каких обстоятельствах все это попало к вам?

— Телефонные разговоры я стала записывать примерно полгода назад, когда почувствовала, что он ведет себя странно. У него стали комкаться мысли — он, то говорил спокойно, то кричал. Я даже заметила, что у него менялся голос и глаза, — девушка непроизвольно вжала голову в плечи и осеклась, украдкой смотря по сторонам, как будто боялась, что он ее сейчас слышит, — его глаза как-то странно смотрели на меня, — убедившись, что кроме их двоих и Клавы здесь больше никого нет, она продолжила. — Мы с ним виделись в Д. около шести месяцев назад…

— Тепло сегодня, — констатировал Михаил, держа сигарету в зубах и хлопая себя по карманам, — Маль, есть зажигалка? Что-то, свою никак не найду.

Амальгама достала из сумочки потертый «Крикет», большим пальцем прокрутила барабан зажигалки, кремень дал искру и шипящий газ вспыхнул коротеньким огоньком.

В такие теплые летние ночи особенно хочется сидеть в парке и смотреть на звезды, чем и занимались Михаил и Амальгама, находясь уже в достаточно сильном алкогольном опьянении. Михаил, на этот момент жил еще в Д., но все чаще оставался ночевать в квартире своей мамы в городе. И сегодня, спустя две недели проживания в К., он приехал к друзьям в Д., которые уже устав и изрядно опьянев, разошлись по домам, и только Маля не торопилась покинуть своего старого друга.

— Да, хорошая компания собралась сегодня, — улыбаясь, сказал Михаил, — если бы не эти уроды еще! — он жирно затянулся и выпил коньяку из пластмассового стаканчика.

— Я понимаю, что вы, самцы, должны охранять свою территорию, но драться из-за того, что кто-то не так посмотрел или не дал прикурить, по мне, так вообще глупо! — переживала Амальгама.

— Ладно, не будем давай. Налей-ка лучше выпить, а то у меня руки трясутся что-то.

Амальгама покорно взяла в руки бутылку коньяка, посмотрела на урну, в которой четыре таких же уже ждали своего сборщика стеклотары, и коричневая жидкость полилась в двухсотграммовый хрустящий стаканчик.

— Я слышала про парней, — осторожно начала она, — мне очень жаль, что у вас так все получилось.

— Та слышать ничего не хочу про них! — резко говорил Михаил и тут же, неожиданно, стал спокойней, — я в город переезжаю, навсегда, там теперь жить буду. К вам буду иногда приезжать, у меня же есть еще здесь друзья? Вот ты, например. Ты же друг мне? — он улыбнулся и сплюнул пенистой кровью, из-за разбитой губы на тротуарную плитку под ногами. Амальгама положила голову ему на плече, Михаил посмотрел куда-то далеко-далеко вперед и крепко обнял девушку.

— Я ему звонила почти каждый день, — продолжала рассказывать Амальгама, — и не всегда даже могла узнать его. В некоторые моменты он совсем не реагировал на свое имя, а представлялся, как… как Дипалом и говорил при этом: «Детка, ты видимо ошиблась, это же я — Ди». В другой раз, он смеялся и не понимал, про какого Дипалома я говорю и почему я его называю таким странным именем.

— Да-да, я слышал записи разговоров, — профессор взглянул на наушники, — очень интересный случай! Вот, посмотрите, — он протянул лист бумаги, на котором было написано «Deep`a Lom», — я думаю, что именно так видит свое второе имя наш пациент.

Амальгаму немного смутило это его «пациент», но она не подала виду и задумчиво уставилась в странное сочетание латинских букв, ассоциативно напомнивших ей слова «глубоко» и «ломать». Профессор продолжил, дав девушке полминуты на размышления:

— Вы сделали, как я просил?

— Все сделала. Объявление повесила буквально час назад, — и Амальгама достала свой второй телефон, как бы показав свою полную готовность. Телефон тут же начал вибрировать, уведомляя о входящем звонке. — Это он! — все-таки испугавшись, говорила девушка, — Это его номер!

— Быстрее же берите трубку! — грозно командовал Павел Антонович.

Амальгама нажала зеленую кнопку и поднесла телефон к уху:

— Добрый день, стоматологическая клиника имени Гритмана слушает, — мгновенно нашлась девушка.

— Добрый, — ответил знакомый голос на том конце, и у Амальгамы сильно забилось сердце, — Мне бы зубы проверить, — не успел закончить Голос.

— Сегодня действует особенное предложение — чистка и консультация бесплатно! Когда вам удобно? — Амальгама вспоминала ранее заготовленный текст, пытаясь говорить быстро и четко, как делают обычно девушки, в чьи обязанности входит только принимать звонки и вести журнал событий и посещений.

Сказав Михаилу адрес и назначив время, она положила трубку и посмотрела на довольное, немного некрасивое лицо своего бывшего преподавателя.

— Сегодня в пятнадцать ноль-ноль он будет на месте, — спокойно сказала она.

Профессор брал в аренду небольшое помещение в несколько комнат в цокольном этаже стоявшей неподалеку многоэтажки, в котором оборудовал лабораторию для своей экспериментальной деятельности. Наскоро сделал табличку на картоне с изображением зуба в медицинской шапочке, подписал ее «Ваша любимая стоматология» и красным цветом изобразил жирную стрелку, указывающую на дверь под ней. Обычно такие помещения снимают для всякого рода мастерских и небольших хозяйственных предприятий. В соседнем «цоколе», например, находился салон красоты, парикмахерская, небольшой продовольственный магазинчик и студия звукозаписи, называвшаяся то ли Free Wind Studio, то ли Aquize Beatz Production. Там собирались разные люди в ожидании своей очереди. Были и молодые рэп-исполнители в красивых штанах и с короткими стрижками, и ансамбли в возрасте с солидными солистами с усами, и обыкновенные гении сальных мотивов, желающие побыстрей уже записать свой шедевр и показать друзьям. Этот же подъезд пустовал и кроме лаборатории, а теперь уже лжестоматологии, там ничего не было.

— Значит, через два часа он уже постучит в наши двери! Пойдемте, вам надо переодеться, — профессор встал со стула и спешно стал собираться.