Стиль барса

Михаил Серегин, 2004

Это дело честному детективу Владимиру Танину по прозвищу Китаец казалось несложным. Надо всего лишь найти пропавшую дочь директора металлургического завода. Незадолго до этого директор уволил своего замка, который «наладил» массовое хищение продукции с помощью крутого авторитета по кличке Тяпа. Китаец сразу стал подозревать в похищении именного его. Танин вышел на след бандита и... оказался в западне. Так что теперь его собственная жизнь под угрозой. Конечно, Китаец – мастер восточных единоборств и может постоять за себя, но коварный авторитет тоже не лыком шит...

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Ресторан «Амазонка», возле которого Лизу высадил таксист, — она разумно решила, что такая утонченная и привлекательная девушка просто обязана воспользоваться частным автотранспортом, — располагался на бывшем проспекте Ильича, ныне улице Московской. Неизвестно, получило ли заведение свое пышное и экзотическое название благодаря ряду тонких ассоциаций, возникших в мозгу хозяина, воодушевленного оформленным под пещеру интерьером, или, наоборот, само название вызвало к жизни прихотливую обстановку залов. Лизе не было до этого ровно никакого дела. Ее больше волновало, как сидит на ней ее новомодный наряд. «Бесконтактная» встреча с Тяпой ее тоже не тревожила. Лирическое настроение покинуло Лизу, едва она вышла из машины и, пройдя мимо белой «Шкоды», вошла в изнемогавший под бременем искусственных сталагмитов и сталактитов вестибюль. Данное ей Китайцем поручение выглядело теперь до ужаса простым и неинтересным. Подумаешь, Тяпа! Куда забавнее представить себя этакой светской дамой, заскочившей перекусить в один из самых дорогих ресторанов Тарасова.

Лизино внимание было поглощено ее собственным отражением в зеркале и тем, как вкрадчиво улыбался охранник, наблюдавший за ее маневрами перед серебристым куском стекла, в котором цвели нежной сиренью ее стройный силуэт и по-детски свежее личико. Она не могла не заметить, что улыбка горбоносого охранника все больше приобретала плотоядный оттенок. Поправив прическу, она продефилировала мимо него, праздного и вожделеющего, в зал.

Ресторан был пуст, если не считать мило беседующей пары бальзаковского возраста и парня в льняном костюме, с сосредоточенной жадностью поглощавшего экзотическое кушанье.

Лиза села за столик у окна продуманно неправильной формы, которое должно было по замыслу дизайнера, наверное, служить первобытному человеку, чтобы он мог знать, что происходит за стенами его пещеры. Лиза окинула взглядом довольно мрачное «пещерное» помещение, на одних стенах которого метались красные языки нарисованного пламени, а на других красовалась наскальная живопись вымерших племен. В глубине зала находилась небольшая сцена, терявшаяся в навороченных тут и там глыбах серого цвета. Фоном ей служила огромная жаровня. Пламя, клокотавшее в ней, выглядело более натурально, нежели то, что разметалось по стенам. Искусно нагроможденные волны пластика изнутри подсвечивались, создавая иллюзию чего-то живого и невоздержанного. Багровые языки вырывались из каменистой утробы с апокалиптическим размахом, в котором души особо чувствительные и религиозные могли бы заподозрить сходство с адом.

Лиза была стихийной атеисткой. А потому ее больше занимала реакция столпившихся у стойки официанток. Одна из них вскоре отделилась от кучки себе подобных и подошла к ней. Продолжая краем глаза наблюдать за перешептывающимися девушками, Лиза открыла меню.

— Ананасы под чесночно-ореховым соусом, стерлядь на гриле, салат из тропических фруктов и бутылку шампанского «Ди Бароло», — со спокойным пренебрежением проговорила она.

— Не хотите отведать нашего фирменного коктейля «Ти Рекс»? — полюбопытствовала дежурно улыбающаяся дылда с длинными, но далеко не идеальными ногами.

— Я предпочитаю шампанское… — надменно заявила Лиза.

— Но к стерляди… — Девушка многозначительно улыбнулась.

— Что ж, — неожиданно для самой себя согласилась Лиза, — можно и «Ти Рекс». Но шампанское все равно принесите.

Она представила ухмылку Танина и вызывающе улыбнулась своему снисходительно-рассеянному шефу, образ которого внезапно возник в ее воображении. Длинноногая шатенка кивнула и отправилась выполнять заказ. Лиза хотела было совсем по-детски спросить: «А этот ваш „Ти Рекс“ случайно не горький?», но не стала этого делать, решив до конца оставаться уставшей от прогулок по бутикам меланхоличной дамой. Она томно вздохнула и тут же привлекла внимание вошедшего мужчины в светлых брюках и черной рубашке с коротким рукавом.

Ему можно было дать лет тридцать пять. Выше среднего роста, подтянутый, хорошо сложенный, темноволосый, он производил приятное впечатление. Его тонкие черты лица, насмешливый взгляд и небрежные манеры, так же, впрочем, как и болтавшиеся на запястье часы в золотом корпусе, выдавали в нем одаренного умом и деньгами завсегдатая подобных заведений. Девушки тут же засуетились, подались кто куда.

Лиза смиренно потупилась. Брюнет устроился за соседним столиком, не переставая смотреть на нее. К нему поспешила официантка, на этот раз смазливая блондинка с уложенными в высокую прическу волосами. Брюнет улыбнулся ей как старой знакомой.

— Здравствуйте, Михаил Леонидович…

Он рассеянно кивнул.

— Как обычно, — лениво процедил брюнет, не сводя с Лизы своих горячих темных глаз.

Лиза сто раз пожалела, что не курит. «Сейчас бы взяла сигарету и так эмансипированно затянулась, небрежно стряхнула пепел, снова затянулась…» — с досадой подумала она.

К ней с подносом в руках направлялась длинноногая шатенка. Увидев брюнета, девушка расплылась в подобострастной улыбке. Михаил Леонидович на ее приветствия ответил ничуть не более любезно, чем на «здравствуйте» ее светловолосой коллеги.

Длинноногая выставила на стол тарелки, вазочку с салатом, высокий конусовидный стакан, край которого был покрыт чем-то клейко-красным и шарообразно-зеленым. Из стакана торчала трубочка, на которую были нанизаны кусочки фруктов.

— Горячее будет готово минут через десять.

— Не торопитесь. — Лиза удовлетворенно кивнула, по-прежнему сохраняя спокойное достоинство утомленной жарой и покупками леди.

Шатенка ушла и вскоре вернулась с бутылкой шампанского. Она сама откупорила ее и наполнила Лизин бокал. Оставив бутылку на столе, удалилась, немного неуклюже переступая своими ногами-ходулями.

Лиза поднесла бокал ко рту и вскользь посмотрела на брюнета. Он слабо улыбнулся, словно зондировал, как она отнесется к проявлению симпатии.

Лиза усилием воли заставила свои губы не растянуться в ответной улыбке. Она сделала несколько глотков шампанского и поставила бокал на место. Рука ее потянулась к вилке, но в этот момент брюнет встал из-за стола и, сделав два неуловимых шага, оказался рядом, сидящим напротив нее.

Лиза суетливо отложила вилку и взялась за нож.

Брюнет дерзко посмотрел на смущенную Лизу и, встретившись с ней глазами, широко улыбнулся. Его улыбка так резко контрастировала с надменно-сдержанным ответом на приветствия официанток, что Лиза не поверила сначала, что она адресована ей.

— Стоило мне приблизиться, как вы схватились за нож, — шутливо сказал он, не отрывая взгляда от покрывшегося стыдливым румянцем Лизиного лица. — Это самооборона или нелюбовь к мужскому полу?

Лиза неловко улыбнулась.

— Ни то, ни другое…

— Это обнадеживает, — продолжал улыбаться Михаил Леонидович. — Простите, я не спросил у вас разрешения, — кивнул он на столик, — и не представился.

— Я уже знаю, как вас зовут. — Лиза отвела взгляд в сторону. — Слышала… — застенчиво добавила она, досадуя на собственную беспомощность.

Что-то светская львица из нее не очень-то получается.

— Вот как? — слегка приподнял брови Михаил Леонидович. — Для вас я просто Миша.

— Лиза…

— О-очень приятно, — засмеялся Михаил Леонидович.

Смех у него был слегка натянутый.

— В первый раз вижу такую красивую девушку… обедающую в гордом одиночестве, которое я осмелился нарушить. Вы уж меня простите. — Михаил глядел Лизе в глаза и улыбался.

— Ну что вы… — Она кашлянула и наконец подцепила вилкой дольку ананаса.

— Вы заказали «Ти Рекс»? — лукаво прищурил глаза Михаил. — Вам не сказали, что двух порций этого божественного напитка вполне достаточно, чтобы испытать райское блаженство?

В глазах у Лизы появилось напряженное выражение.

— Ну почему, когда речь заходит о райском блаженстве, женщины готовы от страха упасть в обморок? — продолжал иронизировать Михаил.

— Наверное, женщинам свойственно беспокоиться по поводу тех вещей, которые им неведомы, — неуклюже парировала Лиза.

— То есть вы хотите сказать, что женщины более консервативны, нежели мужчины?

— Именно. — Лиза глубоко вздохнула и сбросила с себя оцепенение, подумав, что леди не должна выказывать своих чувств.

В этот момент к столику, за которым недавно сидел Михаил Леонидович, с подносом в руках подошла официантка. Она растерянно уставилась на парочку.

— Таня, — небрежно бросил Михаил, — мне сюда. Вы не будете возражать? — счел он нужным все-таки поинтересоваться у Лизы.

— Нет, — стараясь выглядеть не более эмоционально, чем мраморная статуя, сказала она.

При этом Лиза ощутила такую легкость, такую гордость за себя — вот она сидит, независимая, привыкшая к проявлению мужского интереса, контролирующая свое воображение, — что смогла уже просто непринужденно улыбнуться, а не ломать из себя мумию или изваяние.

Официантка выставила на стол заказ Михаила Леонидовича: клюквенный мусс, минеральную воду, крабовый салат, гриль из барашка. Куски мяса были аккуратно разложены на тарелке и живописно украшены горошком, зелеными листьями кресс-салата, колесиками огурца и помидора.

— Спасибо, — вяло поблагодарил официантку Михаил Леонидович. — Вы, наверное, редко здесь бываете, — обратился он к Лизе, как только официантка ушла, — иначе я бы давно вас заметил.

— Предпочитаю «Русь». — Лиза вспомнила, как однажды Китаец водил ее в этот сверхдорогой ресторан.

Михаил кивнул.

— Вижу, вы и здесь демонстрируете верность своим гастрономическим пристрастиям, — он показал глазами на тарелку со стерлядью, которую Таня принесла вместе с его заказом.

— Выглядит аппетитно, — улыбнулась Лиза. — А вы, похоже, здесь завсегдатай…

— Совладелец, — шаловливо взглянул на нее Михаил.

— Вот как? — Лиза поднесла фужер с шампанским к губам. — За рулем? — Она кивнула на безалкогольный мусс и бутылку «Перье».

— Вы догадливы, — довольно улыбнулся Михаил, наливая минералку в высокий граненый стакан. — Чем занимаетесь? — как бы вскользь поинтересовался он.

— Работаю секретаршей у крутого босса, — не моргнув глазом, ответила Лиза.

— Газ, нефть, строительство? — выдвинул ряд предположений Михаил.

— А вот вы недогадливы, — добродушно поддела его Лиза.

— Ну а все-таки?

— Военная тайна, — кокетливо повела ресницами Лиза.

— А-а, понял, вы — его любовница… под видом секретарши, — засмеялся Михаил.

— А вот и нет, никакая я не любовница! — выпалила Лиза, не сумев скрыть досады.

— Не верю! — шаловливо посмотрел на нее Михаил. — Быть такого не может… если, конечно, ваш шеф не педераст и не шизофреник.

— Он в высшей степени порядочный человек, — почувствовала себя задетой Лиза.

«Знал бы он, как я его всегда защищаю!» — подумала она о Китайце, прикусив губу.

— Никто не сомневается в его порядочности, — насмешливо взглянул на Лизу Михаил. — Простите меня за откровенность, но спать или не спать с вами — вопрос не порядочности, а здравого рассудка. Нужно быть сумасшедшим, чтобы не желать вас.

Лиза покраснела и отвела взгляд. Она чувствовала злость на Михаила за то, что его нескромная фраза заставила ее вновь отклониться от образа пресыщенной дамы с бурным прошлым.

— Просто ему не нравятся блондинки, — Лиза говорила со сдержанной яростью, — я не в его вкусе. Вот и все.

— Это он вам сказал? — как на идиотку посмотрел на нее Михаил.

Лиза кивнула и опустила голову. Михаил сразу поблек в ее глазах, его полностью заслонило неумолимое лицо ее невнимательного шефа. «Действительно, это полное сумасшествие с его стороны», — ей стало страшно жаль себя. Да и Китайца тоже было жаль: встречается с какими-то женщинами, ни одна из которых не стоит его мизинца, расходует на них время… А ведь они могли бы быть так счастливы! В воспаленном Лизином мозгу возникали картины — одна другой душещипательнее. Она смотрела мимо Михаила, растроганно улыбаясь и все больше увязая в разноцветной тине своих наивных мечтаний.

— О чем вы думаете? — Михаил спугнул очередную Лизину фантазию.

— А? — Лиза ценой большого усилия воли всплыла на поверхность и увидела, что сидит в ресторане-пещере в компании молодого красивого мужчины, который явно ее вожделеет. — Так… — Она рассеянно улыбнулась. — О чем мы говорили?

— О вашем шефе.

— Я не хочу о нем говорить, — решительно заявила она, — лучше расскажите, чем вы занимаетесь.

— Похоже, вы сказали мне правду — он не уделяет вам должного внимания… — пристально посмотрел на нее Михаил.

«Да что он себе позволяет! Так утомительно долго и нудно рассуждает на болезненную для меня тему!»

— Промышленно-коммерческой деятельностью занимаюсь, — вздохнул Михаил, — был замом директора крупного предприятия. Может, стану директором.

— Ждете повышения? — ехидно спросила Лиза.

— Ага, жду. А пока вот живу в свое удовольствие.

— Так не бывает, — покачала головой Лиза, — чтобы деловые люди жили себе в удовольствие. Их вечно что-то заботит и тревожит.

— Вы умная девушка, — улыбнулся Михаил.

«Только понял, что ли?» — насмешливо прокомментировала эту реплику про себя Лиза.

— Ну а поподробнее, — с тайной радостью чувствуя бессознательное желание во всем подражать Китайцу, попросила она.

«Я бы тоже могла стать детективом, — подумала она, — немного подучиться и — вперед».

— О, это совсем неинтересно, — воскликнул Михаил, — у меня есть более удачное предложение…

Его темные глаза лихорадочно заблестели.

— Догадываюсь, — без энтузиазма отозвалась Лиза.

— Я хотел пригласить вас к себе, но вы, смотрю, не испытываете большой охоты… — с наигранной обидой сказал Михаил, — что ж…

— Не хочу, чтобы у вас сложилось обо мне впечатление, что я с первым встречным…

— Я вас хорошо понимаю, — перебил Лизу Михаил, артистично разыграв раскаяние: он поднял руки вверх, точно в знак капитуляции, и, качая головой, с виноватой улыбкой глядел на Лизу, — но ведь…

Договорить ему помешало появление трех субъектов, стремительно вошедших в зал. Официантки ударились в тихую панику. Две из них подбежали к вошедшим, едва не приседая в реверансах. Седой крепкий мужчина среднего роста, с небольшим брюшком и хитровато-наглым взглядом уселся за столик в центре, поправив на коленях светлые льняные брюки и расстегнув вторую пуговицу на белой рубашке. После этого он, скривившись, почесал пятерней бороду и с нетерпеливой требовательностью обратился к одной из подлетевших официанток.

— Поросенка, богу душу мать, грибов, водки… и соку… И салатов там каких-нибудь, — он повращал рукой в воздухе.

Два дюжих бритоголовых молодца, составлявших его свиту, сели подле него, с тупым спокойствием уставившись на Лизу и Михаила. Последний, извинившись, резко поднялся и направился к бравой тройке. Подойдя к их столику, он занял четвертый стул. Лиза слышала только смутный гул голосов: «пещерная» акустика превращала слова в набор звуков, долетавших до нее подобно эху в горах. Вскоре раздался судорожный смех — это смеялся седовласый. Лиза не сомневалась в том, что видит перед собой Тяпу. Делая вид, что озабочена своей внешностью, она поднялась со стула и пошла к выходу.

— Лиза, — окликнул ее Михаил, — вы уже уходите?

Она обернулась. На нее смотрели четыре пары глаз, три из которых выражали одобрение, а одна — восхищение, смешанное с беспокойством.

— Я сейчас вернусь. — Лиза постаралась улыбнуться как можно более непринужденно.

Михаил кивнул.

Лиза быстренько прошла мимо охранника, который проводил ее похотливым взглядом, тщательно разглядывая соблазнительные выпуклости ее стройной фигуры. Выйдя из помещения, она завернула за угол и сняла трубку с висящего на стене таксофона. Походя она заметила, что рядом с белой «Шкодой» стоит, поблескивая синими боками, новенькая «БМВ», а чуть поодаль — серебристый «шестисотый» «Мерседес».

* * *

Снова оставшись в одиночестве после ухода Лизы, Китаец послонялся без дела по кабинету, покурил, глядя в окно, потом снял телефонную трубку и набрал номер Бухмана. Узнав его голос, секретарша Бухмана — Софья Петровна — без лишних вопросов пригласила шефа к телефону.

— Что-нибудь еще, мамуся? — поинтересовался тот.

— И да и нет, Игорь, — ответил Танин.

— Что-то ты темнишь, мамуся, — проницательно заметил Бухман. — Выкладывай, что там у тебя.

— Да я вот подумал: давненько мы с тобой не общались в неформальной обстановке.

— Хочешь пригласить меня в кабак? — без обиняков спросил Бухман.

— Почти угадал, Игорек. Только не в кабак, а ко мне домой, у меня там припасена бутылочка французского коньячка. Так что, как закончишь свои дела, подтягивайся.

— Ты уже дома? — уточнил осторожный Бухман.

— Буду через полчаса.

— Ладненько, мамуся, жди. Я только Ларе позвоню, чтобы не волновалась.

* * *

Час спустя Бухман с Китайцем сидели на кухне в квартире Танина. На столе стояли початая бутылка «Камю» с черной овальной этикеткой и золотыми буквами, пузатые прозрачные рюмки из тонкого стекла и закуски.

Бухман пил и ел обстоятельно. Он аккуратно намазывал хлеб тонким слоем масла, сверху покрывал его слоем икры и добавлял длинный кусок перца. То и дело поправляя очки в тонкой золотой оправе, он делал маленький глоток коньяка, какое-то время смаковал его во рту и только потом откусывал кусок бутерброда.

— Замечательно, мамуся! — восклицал он, закатывая глаза. — Все-таки молодцы эти лягушатники, что придумали такой божественный напиток. Нет, я не спорю, водка — это тоже неплохо, но коньяк… — он причмокивал пухлыми губами и блаженно улыбался.

— Просто глаз радуется смотреть, как ты ешь, — усмехнулся Китаец, в очередной раз наполняя рюмки.

— Я могу доставлять тебе эту радость хоть каждый день, — хитро улыбнулся раскрасневшийся Бухман.

— Боюсь, что каждый день у меня не получится. — Китаец вынул из лежавшей на столе пачки сигарету и закурил.

— Что, мамуся, может подорваться твое финансовое положение?

— Нет, — рассмеялся Танин, — просто иногда мне приходится работать.

— Знаю-знаю, — Бухман достал пачку «Парламента», — у тебя и сейчас, кажется, новое дело. Что-то связанное с похищением…

— Да, — кивнул Танин, — кто-то собирается шантажировать моего клиента.

— И что же они хотят? — Бухман с интересом смотрел на Китайца.

— Пока просто сказали, чтобы он не дергался. Дали поговорить с дочерью.

— Твой клиент готов платить?

— А ты как бы поступил на его месте? Вспомни, как тебя самого прессовали.

— Что ты, мамуся, — Бухман глубоко затянулся, — я до сих пор вспоминаю об этом с содроганием. Если бы не ты…

— Ладно тебе, Игорь, — махнул рукой Китаец, — я же заговорил об этом не для того, чтобы в очередной раз выслушивать твои благодарности.

— А для чего? — Сквозь толстые стекла очков Бухман взглянул на Танина.

— Просто хотел кое в чем с тобой проконсультироваться как со специалистом. Так, для общего развития, — пожал плечами Китаец.

— Ну говори-говори, не тяни, — беззлобно произнес Бухман. — Я же понял, что мы пьем коньяк не просто так.

— Из тебя бы получился неплохой сыщик. — Танин сделал глоток коньяка и поставил рюмку на стол. — Объясни мне, кого ты называешь отмороженными? Я, в общем-то, примерно знаю, хотел только уточнить.

— Ну это же элементарно, мамуся, — Бухман сел на любимого конька. — Преступный мир живет по своим законам — понятиям, а отмороженные — это те, кто этим законам или не подчиняется, или просто таковых не знает. Для них не существует никаких авторитетов, будь то криминальный, милицейский или еще какой. Тех, кто сидел, в преступном мире называют «синими». Так вот, обычно среди отморозков нет синих. Вот если ты совершил какое-то преступление, попался и тебя посадили, тогда ты можешь по понятиям называться «синим».

— То есть, если я тебя правильно понял, — вставил внимательно слушавший Китаец, — отморозков не принимают в воровскую среду?

— Как правило, нет, — согласно кивнул Бухман, — только ведь сейчас все перемешалось, как в мутной воде. Если «синим» это выгодно, они могут сотрудничать с отморозками, но вообще-то преступный мир их не жалует.

— Ты говорил, что в последнее время замочили многих преступных авторитетов. Кто же этим может заниматься, если у авторитетов иммунитет?

— Да, мамуся, — Бухман бросил окурок и потянулся к рюмке, — что-то вроде иммунитета. Таких больших людей, как Борода, Петруха, Толмач, Косяк, которых замочили за последние два месяца, в криминальной среде убивать запрещено. В традиционном уголовном мире за такие дела исполнителей и заказчиков нещадно отстреливают.

— Значит, тот, кто убивает авторитетов, ходит по острию ножа?

— Точно, мамуся. Рано или поздно ему придет конец. — Игорь выпил, оторвал от кисти виноградину и отправил ее в рот. — Здесь я вижу два варианта, почему им до сих пор все сходит с рук. Либо у них крутая банда, сколоченная из таких же отморозков, как они сами, и к ним пока не могут подступиться, либо, что менее вероятно, криминальный мир просто не знает, что это за наглецы, или не имеет серьезных доказательств их беспредела. Просто так ведь даже отморозков не убивают.

— Так уж и не убивают? — усмехнулся Китаец. — А как же все эти разборки, раздел сфер влияния? Я знаю, что немало криминальных авторитетов лишились жизни.

— Конечно-конечно, — согласился Бухман, — только все равно их убийц потом находили где-нибудь в лесах или оврагах.

— Ну, а главари отморозков, например, Магарыч или Башкир, — продолжал расспрашивать Танин, — они могут со временем стать авторитетами? Ведь по сути они ничем не отличаются от тех же бандитов.

— Очень даже отличаются, мамуся. Магарыч вообще не сидел, а Башкир провел на зоне около двух лет за какое-то мелкое преступление, за которое в авторитеты не возводят. Правда, я слышал, что сейчас можно просто купить корону вора в законе тысяч за двести баксов. Все пошло наперекосяк.

— Ты что, тоскуешь по ушедшим временам, Игорь? — Китаец вопросительно посмотрел на товарища. — Не следует слишком уж романтизировать преступную среду. Жулик, он жулик и есть.

— Да я не о том грущу, Танин, — со вздохом произнес Бухман. — Настоящие-то жулики, которые воруют миллиардами, сидят в правительстве, и все им до лампочки. Вот где настоящие махинаторы. Крутят народные денежки, наши с тобой денежки, Володя, и жируют на бедствиях страны. Прессу опять стали зажимать. Да ты и сам знаешь, сам когда-то работал журналистом. А все почему? Потому что все молчат. Никому ничего не нужно.

Бухман разошелся не на шутку. Китаец редко видел его в таком возбужденном состоянии. Он плеснул в рюмки коньяка и поднял свою.

— Ладно тебе, Игорь, давай лучше выпьем, — с доброй усмешкой сказал Китаец. — Наверное, у нас просто законы такие.

— Нет, мамуся, — немного успокоившись, Бухман тяжело вздохнул, — законы у нас хорошие. Уж можешь мне поверить. Только не выполняются они. Если бы каждый знал свои права и при любом их нарушении добивался справедливости, боролся за правду, вот тогда бы мы хоть немного приблизились к цивилизованному обществу. А до тех пор… А-а, да что говорить!.. — Он поднял рюмку и залпом выпил ее содержимое.

Китаец сделал несколько маленьких глотков и снова сунул в рот сигарету. Бухман оглядел стол слегка посоловевшими глазами. Его взгляд остановился на яблоке. Он вырезал сердцевину, откусил приличный кусок и сочно захрустел.

— Все-таки жить хорошо, — сказал он, когда доел яблоко. — Ты знаешь, почему-то я нигде так не отдыхаю душой, как за разговорами с тобой. И вроде бы мы трепемся о разных пустяках и не слишком у тебя весело, а сердце поет. Так и хочется сделать какую-нибудь глупость. Может, пойдем проветримся?

— Не могу, Игорь, — добродушно улыбнулся Китаец, — я жду звонка.

— От дамы, наверное? — хитро прищурился Бухман.

— Ты угадал, — кивнул Китаец, — мне должна позвонить Лиза.

— Ли Зи? — Бухман удивленно вскинул брови. — Ты что, не успел в рабочее время с ней все обсудить? А-а-а, — хитро улыбнулся он, — понимаю. Наконец-то у вас случился роман. Да я бы на твоем месте давно уже… А ты все чего-то тянешь. А она-то, наверное, довольна. Давно уже подбивает под тебя клинья.

— Нет, Игорь. — Китаец покачал головой. — У нас с Лизой чисто деловые отношения. Я отправил ее на ответственное задание в ресторан.

— Ха-ха-ха, — развеселился Бухман, — в ресторан на задание… Может, ты меня тоже будешь иногда привлекать к своим расследованиям?

В этот момент раздался телефонный звонок. Китаец молниеносно взял трубку.

— Да, слушаю.

— Не успела я уйти, ты уже домой слинял, — узнал он озорной Лизин голосок. — Здесь он, Тяпа твой.

— Отлично, только не называй никаких имен. — Танин хотел было уже нажать на клавишу «отбой», но Лиза озадачила его вопросом:

— Мне возвращаться туда? Я еще к стерляди не притронулась.

— Давай со стерлядью в другой раз, а? — Китаец вытер пот со лба и закатил глаза к потолку, на что Бухман отозвался ехидным смешком.

— Клиент заказал поросенка, так что стерлядь я успею докушать, — не сдавалась Лиза.

— Даю тебе десять минут на обжорство, — проявил снисходительность Китаец, — если не успеешь испариться до моего прихода, то сделай вид, что ты меня не знаешь, хорошо?

— Ладно, — вздохнула Лиза.

— Сколько с ним народу?

— Два жлоба.

— Хорошо. О своих гастрономических впечатлениях расскажешь при встрече.

— Ты же сказал, чтобы я сделала вид, что не знаю тебя, как же я расскажу о стерляди? — издевательски хохмила Лиза.

— Не выводи меня из терпения, а то отшлепаю.

— Жду с нетерпением! — Лиза повесила трубку.

— Эх, — вздохнул Бухман, словно догадался, о чем говорила Лиза, — не девка, а огонь! Не пойму, чего ты теряешься, мамуся?

— Блондинки не в моем вкусе, — хитро улыбнулся Танин.

— А ты предложи ей перекрасить волосы, — захохотал Бухман.

— Брось ты эти свои шуточки. — Танин направился в прихожую. — Извини, Игорек, мне нужно идти.

— Боевая тревога? — Бухман налил себе еще одну рюмку. — Давай выпьем за удачу!

— Не могу, мне еще работать…

— Мне тоже, — разочарованно вздохнул Бухман. — Когда только отдохнем по-человечески? — задался он риторическим вопросом.

В гостиной Китаец надел кобуру, сверху — легкий пиджак, прошел в прихожую, нацепил мокасины и пару раз брызнулся своим любимым парфюмом.