Босса-Нова и русские деньги

Михаил Синягин, 2023

«Питер правильно решил: характер не изменишь – он, как говорится, от Бога. Посему незачем и стараться. Опять он принялся на новом месте, выбранном им подальше от крупных и людных центров, улыбаться и подчеркивать свою любезность к окружающим…»

12. Тут вам не там

Матвей Корешков дорогу от станции метро нашел быстро. Вверх по Лубянке и, не доходя до бульваров, в переулок направо. Офис «Лексиса» располагался на третьем этаже. Лифт не работал, и Максим быстро, по-молодому взлетел по широкой, но обшарпанной лестнице к дверям.

Михаил Картузов — основатель, директор и хозяин «Лексиса» — встретил его у дверей и приветствовал по-дружески тепло, хотя в последний раз они виделись несколько лет назад.

Михаил был выплеснут на улицу перестройкой. До этого зловредного времени он честно трудился на ниве госбезопасности, присматривал за потенциальными шпионами и время от времени выезжал в служебные командировки по стране, когда это диктовалось интересами этой самой службы.

Как-то внезапно получилось, что работы не стало. Возникла немного странная и непонятная дружба со старыми противниками, если не сказать врагами. Шпионы сами собой кончились и стали называться консультантами. Из закатных стран раздавались здравицы и приветствия в адрес руководства страной, которое реагировало на них для Михаила неожиданно: оно им верило! Семьдесят лет до этого не верило, а теперь, как говорят на флоте «все вдруг» — раз и поверило! Оборотная сторона веры — любовь. И она, эта любовь, не замедлила возникнуть. Русский мудрый народ не зря утверждает, что любовь зла! Имея в виду, что можно случайно, не разобравшись, полюбить и козла. Нет, не скотинку с таким именем, а реального человека с козлиными свойствами. Которому каждый вслед думает: «Куда прешь, козел?!»

А разбираться в тонкостях, кто козел, а кто нет, стало некому. Не стало в компании надежды, любви и веры, матери их Софьи. Мудрость, она же Софья, покинула области управления. Михаила и сотни других подобных специалистов, знакомых с нею и работающих на нее, попросту уволили, пожелав сквозь зубы счастливого пути в рыночную экономику.

Навыки у уволенных были, разумеется, очень специфические. Ну, например, один генерал, до того ловко сплавлявший за рубеж вредных обществу диссидентов, стал советником самого заядлого пропагандиста и защитника этих диссидентов. Помогло генералу устроиться удобно и на высокую зарплату доскональное знание предмета.

Другие, не менее знаменитые чины, наводившие в свое время смертный ужас на своих противников из так называемого свободного мира, стали мирными гражданами на пенсии, рассказывающими друг другу тайные истории, которые при нашей жизни никогда не увидят зрители и не прочитают читатели.

Третья группа, выйдя из несправедливого заточения, бросилась писать воспоминания, презрев подписку о неразглашении, данную несуществующему уже государству. Да кто их за это осудит?

Но это все пенсионеры. А что прикажете делать свежим, здоровым, деятельным и полным сил молодцам?

Картузов, будучи по второй профессии водолазом, тренером боевого самбо и даже неоднократным чемпионом по поднятию тяжестей своего прежнего управления, имел, помимо завидного физического развития, определенные организационные навыки и привычку управлять людьми. Поэтому ему очень быстро пришла в голову естественная мысль — сделать свою охранную фирму. Так появился «Лексис». Название это, по мнению Михаила, при переводе с латыни намекало на «власть закона».

Люди к нему потянулись, и в таком количестве, что он мог бы легко создать на ровном месте новый и молодой комитет госбезопасности. Но заказчиков на такой комитет пока не находилось. А были юные, быстрорастущие и уже богатые организации и фирмы. Почти все они уже возобладали первым — стыдным — миллионом и старались поскорее о нем забыть. Не о нем, а вернее сказать, о способах его получения.

На улицах свистел ветер вольницы. Черные немецкие машины с затонированными непроницаемыми окнами и без номеров мрачно день и ночь шуршали по асфальту и перевозили неведомых пассажиров и тайные грузы. Время от времени их этих лимузинов звучала автоматическая стрельба. Милиция предпочитала не замечать подобных проявлений, справедливо полагая, что шинель и мундир их от быстрого свинца не спасут.

В этих машинах, как голодные волки, перемещались глуповатые, но сердитые молодые люди. Им не досталось при дележке социалистической собственности ничего, кроме невесомых обещаний счастья в свободном рынке. Энергии у них было много — больше, чем ума, — и она требовала выхода.

Рэкет требовал своих «справедливых» долей, нувориши стремились от разбойников прочь под сень закона, ибо больше некуда было стремиться. Вольная стрельба нуворишей совершенно не устраивала.

Охранные компании, вроде «Лексиса», стали возникать то тут, то там. Между ними даже началась конкуренция — ну все было, как и предсказывали пророки свободных рыночных отношений. Примерно половину этих компаний создавали именно рэкетирские в недавнем прошлом группы, которые справедливо или нет, но полагали, что уж им-то лучше всех известно, как защититься от себе подобных.

Близкими по свойствам к рэкетирским формированиям были компании, слепленные наспех бывшими так называемыми ментами — уволенными (и совершенно заслуженно) за профнепригодность сотрудниками отделов внутренних дел. Эти «менты» имели приличные навыки обращения с разного рода «блатняком», да и сами не гнушались применять полузаконные или просто противозаконные методы работы. Собственно, их за это и увольняли из своих отделов.

Но элитой среди этих организаций были охранные фирмы, образованные бывшими сотрудниками госбезопасности, а именно к таким и относилась компания «Лексис» под чутким руководством майора активного резерва Михаила Картузова.