Эксперимент Селина

Михаэль Фартуш

В связи с тем, что с началом учебного года стали действовать новые правила оплаты за общежитие, студент Вадим решает принять участие в эксперименте, организованном профессором психиатрии Селиным.

Глава 4

На этот раз Вадима пригласили в кабинет номер один. Петришин пошел на эту встречу уже более спокойным, так как его должна было встретить Ира. Девушка проинструктировал юношу о том, как надо себя вести. Но в кабинете номер один Иры не было. Вместо нее за столом сидела средних лет женщина с химической завивкой на голове и накладными ресницами. Вадим растерялся, а женщина с интересом стал его рассматривать.

— Присаживайтесь, — предложила женщина. — И не волнуйтесь вы так. Меня зовут Елена. Фамилия Фурман. Я врач-психиатр и уже много лет работаю в клинике профессора Селина.

Вадим воспользовался предложением и сел на стул.

— Давайте немного побеседуем, мне интересно знать о вашей жизни, — врач встала из-за стола и остановилась немного сбоку от юноши. — Вы же приехали в наш город издалека?

— Из Воронежа, — ответил юноша.

— Да, уж не близкий свет, — покачала головой Фурман.

— А почему вы выбрали для учебы наш город? — задала очередной вопрос Елена. — У вас здесь живут родственники?

Вадим хотел ответить, что вчера все написал в анкете, но решил воздержаться от такой дерзости. Елена вызывала доверие, и от нее веяло душевной теплотой. Постепенно Петришин раскрепостился и стал отвечать на вопросы без всякого волнения.

Вопросы Фурман были стандартными и почти ничем не отличались от вопросов анкеты, которую он заполнил вчера. Но самое удивительное было то, что при каждом ответе Елена делала небольшую паузу, и что-то записывала в блокнот. Вадим мельком посмотрел на эти записи, но ничего не понял. Вместо привычных букв и слов там были какие-то цифры и математические знаки. Опрос длился почти целый час и немного утомил Петришина.

— Не кажется ли вам странным поведением вашей тетки, — психиатр задала вопрос, который в корне отличался от предыдущих. — Издалека приезжает ее племянник, а она не хочет предоставить ему жилье. Почему так?

— Я, я не знаю, — растерялся юноша. — Она не очень ладит с моими родителями.

— Это значит, — резюмировала Елена. — Что у неё очень недоброжелательный и скрытный характер. Как вы можете объяснить её поведение?

— Она всегда такой была, — Вадим неуверенно заерзал на стуле. — Помню, когда я был ребенком, она один раз приезжала к нам в гости. Это были похороны моего дяди. Я еще тогда заметил, что она не очень-то добра к моим родителям и едва-едва сдерживается, чтобы не поругаться с ними.

— Расскажите немножко подробнее о ней, — попросила Фурман.

— А что особо рассказывать, — пожал плечами Петришин. — Насколько я знаю, у нее никогда не было мужа и детей. Она постоянно была одна, хорошо зарабатывала и пользовалась авторитетом в обществе.

— Кем она работает?

— Она юридический советник при консульстве Германии.

— Неплохая должность для женщины, — с небольшой долей зависти проговорила Елена. — Значит, она всю свою жизнь посвятила работе, совсем не задумываюсь о личной жизни.

— Выходит что так, — подтвердил Петришин.

— Я много знала подобных женщин, — призналась врач. — Но случай с вашей теткой меня немного настораживает. Знаете почему?

Вадим отрицательно покачал головой.

— Мы на сто процентов должны быть уверены, что родственники наших добровольцев не страдают никакими психическими расстройствами, — прямолинейно заявила Фурман и села на свое место. — Но в случае с вашей теткой я не могу быть в этом уверена. Если вы мне докажете противоположное, то станете реальным кандидатом в участники.

— Вот так тётка Кристина, — подумал с сожалением Петришин. — Подвела ты меня. Теперь не видать этой работы.

Елена пронзительно посмотрела на молодого человека и отвлеченно проговорила:

— Ладно, расслабьтесь, не все так уж и страшно. Раз она занимает такую должность, то её психика в порядке. Прежде чем рассказать вам о целях и смысле нашего эксперимента, мне нужно получить от вас некоторые гарантии. Первое и самое главное, вы не должны никому рассказывать, что происходит в этих стенах. Абсолютно никому, ни друзьям, ни сокурсникам, даже любимой девушке. У вас же есть любимая девушка?

— Пока нет, — промолвил Вадим и слегка покраснел.

— Неважно, — махнула рукой Фурман. — Главное, чтобы вы держали язык за зубами. Это нужно для чистоты эксперимента. Вы обязуетесь, что ни при каких обстоятельствах не будете распространяться о проводимом нами эксперименте. Абсолютно ни о чем не будете рассказывать.

— Но ведь мой друг Саша знает, что я записался на этот эксперимент. Он знает, что клиника Селина проводит медицинский эксперимент.

— Это знают многие, — равнодушно сказала Елена. — Но большего твой друг знать не обязан. Если ты не согласен, то мы вынуждены будем с тобой попрощаться.

Это было сказано в таком тоне, что Петришин испугался и сразу же затараторил:

— Я согласен, согласен.

— Очень хорошо, — психиатр была довольна. — Теперь подпиши вот эту бумагу.

Вадим взял ручку, и уже было начал подписывать документ, но Елена остановила его.

— А, что, читать документ ты не будешь?

— Так… Я Вам доверяю, — замешкался юноша.

— Это неправильно, — назидательно сказала Фурман. — Я очень прошу тебя подписывать все документы, предварительно хорошо ознакомившись с ними.

Вадим утвердительно кивнул головой и стал читать. Через несколько минут он озадаченно спросил:

— Получается, что если кто-то из кандидатов проболтается, то никто денег за эксперимент не получит.

— Читайте внимательнее, не получит деньги только тот, из-за кого произошла утечка информации.

— А как же вы узнаете, кто он? — пожал плечами Вадим.

— За это вам не стоит волноваться. Главное, чтобы этим человеком не были вы. Еще есть какие-то вопросы. Задавайте их прямо сейчас перед подписанием. Потом может быть будет поздно.

Петришин еще раз пробежал глазами документ и уверенно поставил свою подпись.

— Продолжим, — удовлетворенно сказала Елена. — Я расскажу вам об эксперименте. Если до этого вы никогда не сталкивались ни с психиатрами, ни с психиатрией, то сейчас это самое время сделать. Как вы уже догадались, наш эксперимент связан именно с этой областью медицины. Несмотря на огромные успехи в лечении психиатрических расстройств, сама диагностика психиатрии находится в жалком состоянии. И, если вы станете кандидатом, то в скором времени убедитесь в этом. Профессор Селин Михаил Наумович, который долгие годы готовил специалистов-психиатров, хочет доказать это. В этом заключается суть эксперимента. Мы отбираем несколько человек, которые являются психически здоровыми. Я подчеркиваю, это очень важно для нас: кандидаты должны быть психически здоровыми. И для этого мы будем их очень тщательно проверять. Вторым этапом подготовки будет обучение их разным симптомам психических расстройств. По сути дела, мы научим их симулировать психические заболевания. Никакого вреда для здоровья такая симуляция не представляет. После этого мы направляем добровольцев в разные психиатрические учреждения города. По нашему предположению, во всех этих медицинских учреждениях подтвердят поставленный нами «диагноз» и назначат лечение. Заключительным и самым тяжелым этапом эксперимента будет возвращение добровольцев из больниц. Для этого у нас предусмотрена целая схема с привлечением адвоката и подписью нескольких юридических документов. Если вы станете кандидатом, а для этого нам нужно будет убедиться, что вы психически здоровы, то в дальнейшем вы узнаете все подробности проводимого эксперимента.

Фурман сделала небольшую паузу, посмотрела на собеседника и продолжила:

— Я обязана это спросить, считаете ли вы себя психически здоровым человеком? Не спешите с ответом. Хорошо подумайте. Может у вас наблюдается частая смена настроения. Может вы думаете, что жизнь не удалась. Вас не покидает мысль о самоубийстве. Может у вас какие-нибудь» фобии», например боязнь закрытого пространства или вам страшно оставаться одним в пустой комнате. Может Вас беспокоит какие-нибудь сексуальные проблемы, неудовлетворенность своей сексуальной жизнью. Может быть, вы постоянно думаете, что находящиеся рядом с вами люди более успешны и счастливы. Вы завидуете кому-то и считаете, что на их месте должны быть вы. Вполне возможно, что вы излишне раздражительны, вспыльчивы. Может быть, вы очень долго таите обиду и перебираете у себя в мозгу разные способы отомстить обидчику. Не исключено, что вы малообщительны, теряйтесь в незнакомых ситуациях, очень мнительны и нерешительны.

Психиатр встала из-за стола и начала прохаживаться по кабинету.

— Подумайте хорошо, от вашего ответа зависит…

В дверь кабинета неожиданно постучали.

— Зайдите, — раздражённо сказала Фурман, недовольная тем, что я перебили.

Радости Петришина не было предела. В кабинет зашла Ира. Она дежурно поздоровалась с Вадимом, и, подойдя ближе к Елене, что-то шепнула ей на ухо.

— Я уже заканчиваю, еще пару минут, — сказала Фурман и, посмотрев на Петришина, добавила. — Очень интересный молодой человек.

Ира кокетливо посмотрела на Вадима и загадочно улыбнулась.

— Продолжим, — психиатр села на свое место, после того как Сорокина вышла. — Уже следующий кандидат пришел, а нам надо еще подписать несколько бумаг.

С этими словами Елена подала молодому человеку еще один лист бумаги и ручку.

— Подписывая этот документ, вы утверждаете, что у вас нет никаких психических расстройств. Запомните, это очень важно. Если окажется, что вы нас обманули, то мы аннулируем Ваш договор и не выплатим причитающуюся сумму. Вы готовы подписать этот документ.

Тень сомнения возникла на лице Вадима. Он никогда не считал себя психически ненормальным, но наводящие вопросы Фурман сбили его с толку.

Врач улыбнулась.

— Я понимаю ваши сомнения, — сказала она. — Не один адекватный человек не может стопроцентно гарантировать, что он психически здоровый. Это и есть признак уравновешенности вашей психики. Я рекомендую вам подписать данный документ. Позже мы все равно проверим вас на наличие психических отклонений.

Вадим послушался совета и подписал бумагу. Следующий предложенный для подписи документ, он подписал не задумываясь. Это было заявление, в котором Вадим соглашался стать участником эксперимента, с вытекающими отсюда последствиями.

— Вот и хорошо, — удовлетворённо проговорила врач. — Если вы нам подходите, то вечером ждите звонка. А если нет. — Елена вдохнула. — Тогда больше не приходите сюда.

Петришин совсем не сомневался, что его пригласят в центр снова. Он хотел вечером позвонить Ире, но та неожиданно опередила его.

— Поздравляю тебя, — радостно воскликнула она. Завтра к десяти часам приходи. Я сама напросилась, чтобы сообщить тебе эту новость.

— Давай встретимся, — предложил Вадим.

— Давай, — согласилась девушка. — Вчера мне очень понравилось.

Ира была одета в красивое малинового цвета платье и своей одеждой, и всем своим видом показывала, что она готова и дальше покорять сердце юноши. Уединившись в отдельной кабинке уютного и недорогого кафе «Эклер» молодые люди продолжили разговор.

— А ты понравился Фурман, — улыбнулась девушка. — Это очень хорошо. Обычно она очень настороженно относится к незнакомым людям. Я думаю, что ты будешь участником эксперимента.

— А что дальше? Что будет завтра? — спросил Вадим.

— Разве Фурман тебе ничего не рассказала, — удивилась Ира. — Теперь тебя несколько дней будут проверять на отсутствие каких-либо психических отклонений. Это очень важная часть, поэтому я рекомендую тебе сегодня пораньше лечь спать и хорошо выспаться.

— И в чем будет заключаться эти проверки? — по интонации голоса Вадима было видно, что он немного взволнован.

— Ты такой паникер, — засмеялась девушка. — Ничего страшного не произойдет. Тебе просто будут давать тесты, на которые ты должен будешь отвечать. Тесты самые разные, так что скучно тебе не будет. Постарайся, с тестами не мудрить, отвечай первое, что придет тебе в голову, особо не задумываясь над смыслом вопросов. Кстати, завтра ты познакомишься с Селиным. Он и Фурман будут тестировать тебя по очереди.

— Расскажи мне немного о профессоре. Что он собой представляет? — попросил Петришин.

— Это один из лучших психиатров в городе, преподает в нашем университете. Я очень рада, что он меня выбрал для прохождения практики. Это, во-первых, большая часть, а во-вторых, возможность немного поучиться у него.

— Ты, видимо, одна из его лучших учениц или может быть есть другая причина того, что он выбрал тебя.

Ира надула губки и ультимативно заметила:

— Если ты будешь двусмысленно выражаться, то нашей дружбе придет конец. Я понимаю все твои намеки, и прямо тебе в глаза могут сказать, что никаких интимных отношений с профессором у меня нет. Ты удовлетворён?

Вадим был слегка растерян, ничего такого он не имел в виду. Но, к счастью, девушка недолго злилась. Она иронично посмотрела на юношу и засмеялась:

— Какой же ты глупый? Профессору почти семьдесят. Он и в молодости не сильно бегал за женщинами, а весь был зациклен на медицине.

— Извини, я ничего такого… Я не хотел тебя обидеть, — затараторил, сбиваясь Петришин. — Какой же я идиот, ведь у профессора наверняка есть жена и дети.

— Его жена умерла десять лет назад. Двое сыновей тоже стали психиатрами. Один уехал в Москву. И там чуть не загремел за решетку за садистское отношение к больным. Профессор с ним не общается и не признает. А младший укатил на Дальний Восток и, насколько я знаю, по специальности не работает.

— А ты неплохо осведомлена о личной жизни профессора, — Вадим снова мог навлечь гнев своей спутницы.

Но девушка отреагировала спокойно.

— Это Елена, Она иногда становится такой болтушкой, что может часами рассказывать что-то, не замолкая.

— И о своих отношениях с профессором она тоже рассказывает?

— А какие у них могут быть отношения? Сугубо деловые. А я вижу, у тебя какой-то есть пунктик сексуальный. Прав был дедушка Фрейд, кому чего-то в жизни не хватает, тот об этом говорит. Наверное, у тебя давно не было женщины. Или, может, ты девственник?

Девушка громко рассмеялась так, что Петришин аж покраснел.

— Черт меня дернул задавать такие глупые вопросы, — корил он себя.

Парень растерялся, не зная, как продолжить разговор. Он немного обиделся на девушку, но всем своим видом не хотел этого показывать. Ира взяла его за руку и немного потрясла ее.

— Ладно, не обижайся, — сказала она примирительным тоном. — Я тоже иногда бываю такой глупой. У Лены есть семья. Муж ее тоже врач. Если я не ошибаюсь, педиатр. У нее двое детей. Старший в армии, а младший учится в выпускном классе. Она, так как и я, была учеником профессора. Но это было уже очень давно. Когда профессор открыл свой кабинет, он пригласил Фурман работать у него. На самом деле она очень хороший специалист. И вообще, я тебе очень много рассказываю лишнего. Участнику эксперимента, это абсолютно не положено знать.

— Я ведь необычный участник, — расхрабрился Петришин.

— Что ты говоришь? — всплеснула руками Сорокина. — И что ж такого в тебе особенного? Что ты пользуюсь своим обаянием, решил охмурить меня и узнать больше, чем должен знать любой другой участник.

— В моих действиях нет никакой выгоды, — честно признался Вадим. — Просто ты мне понравилась. И точно так же, я начал за тобой ухаживать, если бы мы встретились при других обстоятельствах. Я говорю правду, поверь мне.

Их глаза встретились, и девушка поняла, что юноша ее не обманывает.

— Мне Фурман рассказала про эксперимент. Но я так до конца не понял, в чем же он заключается? — продолжил разговор Вадим.

— А что тут понимать? Проблема в том, что невозможно точно диагностировать психические отклонения.

— И как это Селину пришла в голову такая мысль?

— Эта мысль витает уже давно в головах многих психиатров. Даже я согласна с ним.

— То есть получается, что вы не можете с точностью определить кто здоровый, а кто больной?

— Именно так, — девушка немного замешкалась. — Со мной в одной группе учился парень Сергей. С первого курса он начал ухаживать за мной. Мы полюбили друг друга. Он был неплохим, но я иногда замечала странности в его поведении. Эти странности возрастали по мере того, как мы более детально стали изучать свою специальность. У меня возникли серьезные подозрения, что Сергей не совсем психически нормальный. У него были частые перепады настроения, он обижался по всяким мелочам, был скрытен и очень подозрителен. В разговоре он часто перепрыгивал с темы на тему, не доводил свою мысль до логического конца и много беспричинно фантазировал. Честно признаться, я очень любила его и не верила, что будущий психиатр может иметь какие-то проблемы с психикой. Но на четвертом курсе я поняла все. Он пригласил меня к себе в гости, когда его родители были в отпуске. Я очень часто бывала у него дома и, чего греха таить, оставалась на ночь. Но в этот раз что-то пошло не так. Я не помню из-за чего, но мы серьезно поругались. Я не пожелала оставаться с ним на ночь. То, что произошло дальше, мне больно вспоминать. Он вдруг расплакался и просил не покидать его. В этом не было ничего удивительного. Удивительно было потом. Он не дал мне покинуть его квартиру, он угрожал, просил, уговаривал не оставлять его одного. «Что с тобой происходит? — воскликнула я. — Ты немножко остынешь, я пересмотрю свое поведение. Через пару дней снова будем встречаться. Мы же не первый раз с тобой ругаемся». Он ответил: «Если ты сейчас меня оставишь одного, то я не доживу до утра». «Ты сумасшедший!». Я так и сказала ему: «Ты сумасшедший! Что же такого страшного произошло?». И тут у него началась истерика. Он кричал, что не может оставаться в квартире один длительное время, так как за ним приходят странно одетые люди и хотят его забрать с собой. Я поняла, что это была одна из форм шизофрении. Я могла точно поставить ему диагноз. Это было параноидная шизофрения, очень распространённая форма болезни. У него она не началась сразу, а протекала постепенно и достигла максимальной выраженности спустя несколько лет после начала заболевания. Он уже был болен на первом курсе, но это было еще не так заметно. На четвертом курсе он уже был серьезно болен, у него начались галлюцинации преследования. Ведь странно одетые люди, он еще называл их внеземным разумом, были только в его голове. Я испугалась и не осталась с ним, мне удалось вырваться и, в течение нескольких месяцев, я избегала встречи с ним. Представляешь, как мне тяжело было это делать, ведь мы учились с ним в одной группе. А потом он куда-то исчез и, спустя месяц, я узнала от однокурсников, что его поместили в психиатрическую больницу. Мне уже тогда было удивительно, как может психически нездоровый человек стать психиатром. Почему его приняли на учебу, не проверив это?

— Тогда, если следовать твоей логике, то человек с больными зубами никогда не может стать стоматологом, — перебил свою спутницу Вадим.

— Но ведь это совсем разные вещи, разве ты не понимаешь, — возмутилась Ира. — Больные зубы не доставляют проблем и неудобств окружающим и их можно легко вылечить, а вот душу… Мне до сих пор больно вспоминать наши взаимоотношения. Какая же я была дура, что любила его.

— А где он сейчас?

— Я его с тех пор не видела. Парень, который с ним дружил, рассказал, что его семья переехала в другой город, так как им было очень стыдно перед многочисленными родственниками, живущими здесь.

— От чего возникает эта болезнь? — заинтересованно спросил Петришин.

— Если ты станешь участником эксперимента, то профессор тебе прочитает краткую лекцию о психиатрии, и ты будешь знать абсолютно все. Точные причины возникновения большинства психических расстройств никто не знает. В этой области еще очень много пробелов. Поэтому я поддерживаю Селина в том, что он решился провести этот эксперимент.

— Неужели никому раньше не пришла в голову эта мысль, — удивился Вадим.

— Мне кажется, что подобные эксперименты уже проводились, — кивнула головой Сорокина. — А вообще не мешало бы это проверить.

Когда молодые люди выпили по чашечке кофе со сладкой выпечкой, Ира поблагодарила парня и сказала ему:

— Тебе пора. Завтра у тебя будет очень тяжелый день.

— Посидим еще полчаса, мне с тобой так хорошо, — признался Петришин.

— Ты так похож на Сергея, — заметила Сорокина. — Может это и неправильно сравнивать своего бывшего и нынешнего, но, честное слово, я когда первый раз тебя увидела, думала, что это он.

— Большое спасибо тебе за комплимент, — обиженно протянул Вадим. — Может быть, я тоже страдаю каким-нибудь психическим расстройством.

— Не обижайся, честное слово, у него, правда, были рыжие волосы, но прическа точно такая же. И голос у тебя похож, и походка, и даже форма носа и губ такая же. Я не имела в виду ничего больше.

Парень обиделся, но казалась, девушка этого не замечала.

— Хотя тебе придется на два месяца стать психбольным, — продолжала она далее. — Ты не боишься этого?

— Нет, — хмуро ответил Вадим и попросил у официанта счёт.

Теперь только девушка заметила, что Вадим стал грустным и печальным.

— Если ты не перестанешь обижаться из-за всякой ерунды, то я перестану с тобой встречаться, — пригрозила она.

— Ладно, — махнул рукой раздосадованный Петришин. — Мне кажется, что я влюбился в тебя.

Ира улыбнулась и, погладив парня по голове, сказала:

— Иди, отсыпайся и не думай пока ни о чем, кроме эксперимента. Я очень хочу, чтобы ты стал его участником.

…Наспех позавтракав, Селин пошел на заседание врачей-психиатров. Он равнодушно слушал доклады, и даже выступление его ученика не заинтересовало. «Применение ультразвуковых волн при лечении эпилепсии». Боже мой, какая чушь! Вот он провел эксперимент, который может быть войдет в анналы истории, а все остальное это мелочи. Если бы не этот прокол с Витом и Петришиным, уже вполне можно было поделиться результатами со своими коллегами. Он, кстати, познакомился с этим Отто, светилом немецкой психиатрии. И даже успел немного поговорить с ним. Довольно умный и толковый психиатр. Если бы его мысли не были заняты экспериментом, он побеседовал бы со своим коллегой еще. Но сейчас его ничего не волновало, ему нужно было срочно решать, что делать с оставшимися двумя участниками эксперимента. И, если насчет Вита он уже все решил, то с Петришиным было не все так гладко. Заседание закончилось как раз перед обедом. Но профессору кусок в горло не лез, и поэтому он сразу же закрылся в своем номере и залез в мобильный Интернет. Он хотел проверить слова Бугаева о том, что подобные эксперименты уже проводились за границей. Так и есть. Эксперимент Розенхана, проведенный в 1973 году в пяти Штатах США. Там двенадцать псевдобольных симулировали непродолжительные слуховые галлюцинации. И всем им было назначено лечение антипсихотическими препаратами. Псевдопациенты находились в различных психиатрических учреждениях несколько месяцев. После того, как они признали себя больными и согласились принимать назначенные им препараты, их выписали.

— 73 год, — подумал Селин. — Значит, я не первооткрыватель и до меня уже о несовершенстве диагностики задумывались другие, хотя за это время ничего не изменилось. Хотя и были разработаны более точные методы. Но ведь я не повторил этот эксперимент, а придумал свой.

Еще больше разочарование испытал профессор, когда узнал и о других подобных интересных экспериментах. Морис Темерлин предлагал двадцати пяти психиатрам, разделенным на две группы прослушать речь одного актера. Первой группе сообщили, что у актёра некоторые проблемы с психикой, а другой группе этого не сообщили. 60% психиатров в первой группе поставили актеру диагноз «психоз». Во второй, контрольной группе, такого диагноза никто не поставил, и признали актера психически здоровым.

В 2008 году посвящённая науке программа BBC «Horizon» выбрала десять человек, у пяти из которых были диагностированы некоторые психические отклонения, а пятеро были здоровы. Все десять человек были обследованы тремя специалистами по психиатрической диагностике. Всего лишь двум пациентам из десяти эксперты поставили правильный диагноз, одному — неправильный и ошибочно сочли двух здоровых людей психически больными.

Еще один подобный эксперимент проводился в 2009—2010 году в Нидерландах. Отличие было только в том, что врачей клиник предупреждали, что к ним могут явиться на прием псевдопациенты, которые были оснащены видеокамерами и микрофонами, передающие информацию в реальном времени.

— Почему же я раньше этого не проверил? — проговорил Михаил. — Хотел заново изобрести велосипед. Хотя мой эксперимент и отличается от других.

Профессор тут же набрал номер телефона Фурман. Селин даже не поздоровался, а сразу же возмущенно проговорил в трубку:

— Лена, Вы же знали про эксперимент Розенхана и подобные. Не может быть, чтобы вы не знали. Почему же тогда не рассказали мне о них?

— Михаил Наумович, во-первых, здравствуйте, — спокойно ответила Фурман. — Поверить не могу, что вы о них ничего не знали. Я думала, что, именно, подобные эксперименты подтолкнули вас на создание своего собственного.

Селин растерялся.

— Я… Я, действительно, ничего об них не знал. Боже мой, как мне стыдно. Психиатр, имеющий такой большой опыт, воспитавший не одно поколение врачей и преподаватель психиатрии… Как же так?

— Вы очень взволнованны, — проговорила трубка. — У вас что-то случилось. Как проходит конференция?

— Дурацкая конференция, — закричал профессор. — Я должен быть там, рядом с вами, должен решать вопрос о дальнейшей судьбе Петришина! А я тут, как на каторге, ничего не могу сделать.

— Не волнуйтесь вы так, — успокоила Селина Фурман. — Завтра вы приедете, и мы все решим. Не стоит так переживать. Один-два дня все равно ничего не решат. Не будет же Вадим подавать в суд за несколько просроченных дней.

— Я приеду только завтра вечером. Вы бы заглянули в «Август», узнали, как там дела?

— Я без вас там все равно ничего не решу, — ответила Лена. — А лишний раз там мусолить глаза не хочется. Приедете, и мы будем конкретно заниматься этой проблемой. А пока отдыхайте.

…После завтрака всех выгнали на прогулку. Погода в этот день была очень хорошая и теплая. Вадим сразу же занял свое любимое место под навесом и стал играть в шахматы с Евдокимовым. Но игра у Петришина не пошла, он был рассеян и постоянно терял фигуры. Он очень быстро проиграл две партии подряд и уступил место другому игроку. Вадим все надеялся, что сейчас его вызовут в кабинет главврача, где будет уже находиться Селин и Фурман. Ему скажут, что он может собираться домой. Однако пролетали секунды, минуты, часы, но никто не приходил. Наступило время обеда, и Вадим стал серьезно волноваться. На прогулке он видел Вита, но тот был почему-то очень спокоен и хладнокровен. После обеда Петришин зашел к нему в палату.

— Чего тебе? — недружелюбно спросил его Виктор. — По правилам в чужую палату заходить запрещено.

— К черту правила, — зло процедил Вадим. — Ты же знаешь, что сегодня последний день выписки. Почему же за нами никто не приехал?

— А, что ты хочешь от меня, — равнодушно зевнул Вит. — Мне и здесь неплохо.

— И ты не хочешь вернуться к своей семье и работе, — удивился Петришин.

— Сейчас уже нет, — Виктор изобразил печальное лицо. — Моя невеста поверила в то, что я психически больной и разорвала со мной отношения.

— Как же так! — воскликнул Вадим. — Ты разве не мог объяснить нормально, что ты всего лишь участник эксперимента и абсолютно здоров. Ведь Селин проверил тебя.

— Тебе-то какое дело до этого, — процедил сквозь зубы Виктор. — Иди отсюда. Ты мне мешаешь спать.

Петришин неопределённо пожал плечами и вернулся в свою палату.

— Странный он какой-то стал, — рассуждал про себя Петришин. — Вроде вначале был нормальным, а сейчас что-то на него нашло.

Перемены, произошедшие с Витом, были видны даже невооружённым и не профессиональным взглядом. Неужели на него так подействовала обстановка психиатрической больницы.

После обеда был так называемый «тихий час». Больные разбрелись по своим палатам и ложились спать. Петришин очень редко спал в дневное время, но сейчас у него слиплись глаза, и он задремал. Видимо, сказались последние несколько бессонных ночей.

Вечером тоже никто за ним не пришел и Вадим в панике позвонил Ире. Телефон давал длинные гудки, но Ира трубку не подняла. Вадим позвонил второй раз, потом еще, но результата не было.

Юноша окончательно разнервничался, бросился в сестринскую и попросил приема своего лечащего врача.

Одна из медсестер спросила другую:

— Таня, а Гордеев еще здесь?

— Нет, ушел минут десять назад, — был ответ.

— Тогда мне нужно поговорить с главврачом, — не унимался Вадим.

— Успокойтесь, больной, — приказала медсестра. — Иначе мы сейчас позовем санитаров. — Главврач не принимает больных по личным вопросам. Только родственников больных. Так что идите и не морочьте нам голову.

Конец ознакомительного фрагмента.