Февральские сны

Мия Тави

Спасение двух миров – непростая задача, особенно когда твой напарник – кот. Ну и конечно, дева в беде, которую тоже надо спасти.

Сны реальны, пока они длятся

Земля II

Муся

Новосибирск. 17 февраля

У Муси в папке «Графомания» еще и не такое есть. Она никому не рассказывала про тот случай, с собакой. Да и сама не очень-то верила, хотя это было всего год назад. Только шрам на тонком запястье от собачьих зубов… хотя, кто его знает, откуда у нее этот шрам.

Тогда Мусю нашли на газоне, без сознания, рядом сидел ребенок и горько плакал. Мать карапуза их и нашла, и скорую вызвала. Врач еще потом сказал — странные раны, это какая же должна быть собака. А собаку никто и не видел. А раны хирург хорошо зашил, косметическим швом.

Муся сохранила файл на диск и закрыла компьютер. Зачем она записала это странное воспоминание в виде сказки? С другой стороны, а как еще его можно записать?

После того случая некоторое время все было как в тумане. Какие-то размазанные, нечеткие воспоминания. Выписалась из больницы, из офиса уволилась за пару дней, стряхнула пыль с диплома юриста, неожиданно быстро устроилась в фирму старого приятеля, давно звал, все твердил про потенциал, Муся особо не верила, с ее-то характером трусихи, а тут решилась. Самое смешное, все получилось. Появились клиенты, неплохие деньги… даже возможность работать удаленно.

Вот только с личной жизнью не складывалось. Может поэтому в свободное время она пробует себя в писательстве?

Графоманка, пробормотала Муся.

В комнату зашел Ша, старый рыжий кот, еще бабушкин. Запрыгнул ей на колени, Муся улыбнулась, привычно обняла старого друга. Кот басовито замурлыкал. Интересно, сколько же ему лет? Бабушка подобрала его на какой-то помойке, уже взрослого, лет двадцать назад. Ободранный, блохастый, в каком-то странном ошейнике, похожем на браслет… Чем он очаровал утонченную танцовщицу? Странно бабушка его назвала — Ша. Но она вообще была эксцентричной особой.

Была у Муси еще одна сказочка, в той же папке графомания, которую Муся тоже никому не показывала. Странное воспоминание из детства, из этой же серии… сколько ей тогда было лет?

Муся

Папка графомания

Ша

Жила-была девочка Муся, которая боялась. Всего боялась, даже оставаться в квартире одна, и засыпать одна в своей комнате.

Сегодня день был неудачный. Папа с мамой собрались в кино, Мусю не возьмут, хоть она и взрослая уже, восемь лет. Останется дома одна. Ненадолго, но страшно-то как.

Хлопнула входная дверь, Муся аж подпрыгнула от страха. Выбежала в коридор — папа. Принес бабушкиного кота, которого звали странно — Ша. Бабушка говорила, что это «кот» по-французски, Муся не очень верила, но кота любила. Толстый, рыжий, добрый мурлыка.

И осталась Муся с котом, бояться. За дверью шуршали чьи-то шаги, что-то звякнуло на кухне… Муся прижала к себе Ша, замирая от страха.

Кот вдруг сказал: «Не бойся, девочка. Я с тобой».

«Ты разговариваешь!» — вскрикнула Муся.

— Да, — ответил Ша, — Когда тебе страшно, я могу говорить. Знаешь, я ловлю не только мышей, но и страхи. Хочешь, поймаю твоих?

Девочка быстро закивала. Кот мягко спрыгнул на пол, прошелся по комнате, как будто кого-то схватил… Муся не видела кого, но на душе стало спокойнее.

Неожиданно для себя спросила: «Ша, а ты можешь поймать моих ночных страхов?» «Конечно, — ответил Ша, — Но для этого я должен быть ночью в твоей комнате, а меня туда не пустят».

Муся загрустила. Точно, не пустят. Мама против. Все пропало.

Кот сказал: «Давай так. Ночью сделаешь вид, что заснула. А потом встанешь, и откроешь мне дверь.»

«Я не смогу, — чуть не плача, сказала Муся, — Я боюсь вылезать в темноте из-под одеяла… когда никого нет рядом…»

«Ты сможешь, — уверенно сказал Ша, — ты смелая. А я приду и всех страхов поймаю. И тех, что под кроватью. И тех, что в шкафу».

«И за креслом?» — уточнила Муся

«Да, и за креслом» — важно сказал Ша.

«Я попробую» — зажмурилась Муся.

Ночью Муся сидела под одеялом и дрожала. Что-то шуршало в шкафу и под кроватью. Как, ну как тут вылезти и открыть дверь?

За дверью требовательно поскребся Ша: «Муся, открывай. Ты можешь. Давай, я здесь».

Муся отбросила одеяло и босиком пошла к двери. Какая-то тень метнулась за креслом. А вдруг там, за дверью, не Ша? А если родители узнают? Будут ругать… Кот ободряюще мурлыкнул, Муся распахнула дверь… Ша чуть мерцал в темноте, но это не пугало. Девочка взяла на руки тяжелого кота, прижала к себе… И испугалась еще раз. Но на этот раз совсем другого.

«Ша, может, ты не будешь ловить моих страхов?»

«Почему? — удивился кот, — Я их уже вижу».

«Ша… если я перестану бояться, ты не сможешь говорить!»

Ша потерся мордой о ее щеку: «Я не смогу говорить, но я умею мурлыкать. Ты же все равно будешь меня любить?»

«Конечно, — спохватилась Муся, — Конечно, я всегда буду тебя любить».

«Я сейчас их поймаю, — сказал кот, — И у нас будет еще минута, поговорить».

Уверенно спрыгнул на пол, метнулся под кровать. Под шкаф. И за кресло. Муся вдруг успокоилась.

«Все, — сказал Ша, — Можешь засыпать спокойно. Если вдруг испугаешься — зови меня. Просто скажи: Ша! Я услышу. А еще…» и вдруг замурлыкал.

Муся поняла, что время истекло. Ей было весело и грустно. Грустно от того, что больше не сможет поговорить с Ша, а весело — потому что страхов больше нет, зато есть такой замечательный кот. Уснула в обнимку с Ша, хотя знала, что мама будет ругаться. Но было не страшно.

Муся

Новосибирск. 17 февраля

Муся улыбнулась. После этого странного случая маленькая Муся несколько раз пыталась заговорить с котами, знакомыми и не очень. Но никто ее не понимал.

Кот лениво спрыгнул с колен, вразвалочку направился к окну, запрыгнул на подоконник.

Что, опять гулять собрался, на ночь глядя? Мусе показалось, что кот утвердительно кивнул. Он всегда был немного странным. Вспрыгнул на форточку и растворился в темноте.

Что бы ты делал, если бы мы жили не на первом этаже? Муся отключила ноутбук. Да уж, действительно, на ночь глядя. Выглянула в окно. Февраль, поземка, черные тени деревьев, полная луна. Муся зябко поежилась. Не замерз бы, гуляка. А то спать пора.

Улыбнулась, залезла под одеяло. Тепло, уютно, и чего его понесло? Выключила торшер, закрыла глаза.

…Чертовщина какая-то. Пустая улица, редкие тусклые фонари, скользко и холодно. С отчаянным воплем прямо под ноги метнулся кот, сверкнул глазами и умчался в темноту, нехорошо подвывая. Хорошо не черный, это было бы слишком. Какого черта в темноте все звуки кажутся опасными? Порыв ветра зло бросил в лицо горсть колючих снежинок. Антон поежился, плотнее закутался в шарф. Нужный поворот, наконец-то.

Над подъездом опять не горит фонарь. Антон потянул на себя тяжелую дверь. Дверь противно и издевательски скрипнула. Темнота и тишина. В подъезде опять кто-то разбил лампочку. Вдруг резкий хлопок — выстрел? Стон?? Звук падения тяжелого. А он, как дурак, все стоит, держась за проклятую дверь. Отчаянный вопль.

Решительный шаг внутрь, вот он, железный лом, которым дворник колет лед, он заметил его еще с утра, когда шел на работу, здесь, за дверью. Темная крупная тень метнулась навстречу, в руке у нее что-то блеснуло, нож? Не думая, опустил с размаху тяжелый лом. Фак. Режущий уши визг соседки. Он разбил в ее руке погасший стеклянный фонарь. Какого черта? Какие фонари, двадцать первый век на дворе…

…Чертовщина какая-то. Пустая улица, редкие тусклые фонари, скользко и холодно. С отчаянным воплем прямо под ноги метнулся кот, сверкнул глазами и умчался в темноту, нехорошо подвывая. Хорошо не черный, это было бы слишком. Какого черта в темноте все звуки кажутся опасными? Порыв ветра зло бросил в лицо горсть колючих снежинок. Антон поежился, плотнее закутался в шарф. Нужный поворот, наконец-то.

Над подъездом опять не горит фонарь. Антон потянул на себя тяжелую дверь. Дверь противно и издевательски скрипнула. Темнота и тишина. В подъезде опять кто-то разбил лампочку. Вдруг резкий хлопок — выстрел? Стон?? Звук падения тяжелого. А он, как дурак, все стоит, держась за проклятую дверь. Отчаянный вопль.

Руки сами выпустили дверь, и вот он уже бежит, куда глаза глядят… вернее, ничего не видя от страха. Черный джип, летящий навстречу по гололеду, он тоже не заметил. Зато заметил яркую наклейку на лобовом стекле. Удар. Темнота.

…Чертовщина какая-то. Пустая улица, редкие тусклые фонари, скользко и холодно. С отчаянным воплем прямо под ноги метнулся кот, сверкнул глазами и умчался в темноту, нехорошо подвывая. Хорошо не черный, это было бы слишком. Какого черта в темноте все звуки кажутся опасными? Порыв ветра зло бросил в лицо горсть колючих снежинок. Антон поежился, плотнее закутался в шарф. Нужный поворот, наконец-то.

Над подъездом опять не горит фонарь. Антон потянул на себя тяжелую дверь. Дверь противно и издевательски скрипнула. Темнота и тишина. В подъезде опять кто-то разбил лампочку. Вдруг резкий хлопок — выстрел? Стон?? Звук падения тяжелого. А он, как дурак, все стоит, держась за проклятую дверь. Отчаянный вопль.

…Почему он стоит, не шевелясь, ноги будто приросли к земле? Чья-то рука в перчатке сзади обхватила его за лицо, резко повернула, противный хруст позвонков, вспышка света…

…Муся проснулась от собственного крика. Автоматически схватилась за шею. Чертов сон. Чтобы она ни делала, толку чуть, все заканчивается одинаково. И почему в этом сне она мужчина, да еще с дурацким именем Антон?

Шея холодная и липкая от пота, руки трясутся, сердце стучит как укуренный ударник. Идиотский сон, и почему он ей снится какими-то сериями? Тупорогая иллюстрация к «бей, беги, замри?»

Басовитое мурлыкание Лучшего в Мире Кота разгоняет липкий серый страх. Муся облегченно прижимает к себе толстого рыжика, нежно шепчет: «Мой сладкий Кот…», кот продолжает мурчать, аж похрюкивает от удовольствия.

Муся в сомнениях. Попробовать снова заснуть? А вдруг опять вернется многосерийный кошмар? Но теплая тяжесть Кота успокаивает. «Кот, пойдем со мной», — шепчет Муся, переворачивается на другой бок, и тащит с собой под одеяло кота.

…Чертовщина какая-то. Пустая улица, редкие тусклые фонари, скользко и холодно. С отчаянным мурлыканием прямо под ноги метнулся рыжий кот, сверкнул глазами, потерся о ноги. «Что ты здесь делаешь? Опять в форточку выпрыгнул?» Муся наклоняется, берет на руки тяжелого мурлыку. Порыв ветра зло бросил в лицо колючие снежинки. Муся поежилась, зарылась лицом в теплую шерсть кота. Нужный поворот, наконец-то.

Над подъездом опять не горит фонарь. Она потянула на себя тяжелую дверь. Дверь противно и издевательски скрипнула. Темнота и тишина. В подъезде опять кто-то разбил лампочку. Вдруг резкий хлопок — выстрел? Стон?? Звук падения тяжелого. А она, как дура, все стоит, держась за проклятую дверь.

Муся потрясла головой, разгоняя наваждение. Какого черта? Шагнула вперед, нащупала на стене выключатель. Уф, свет. Кот спрыгивает с рук и уносится вверх по лестнице, а Муся начинает неудержимо хохотать.

Местный алкаш дядя Толя грузно сидит на площадке, с тоской глядя на разбитую вдребезги бутылку. На его глазах слезы.

Муся проснулась в обнимку с котом. Привычно зарылась лицом в рыжую шерсть. Приснится же такое… Пробормотала — спасибо, Ша. Пойдем завтракать. А потом я отнесу тебя Марине. Ты же любишь у нее гостить? А сама съезжу к морю. Похоже, мой сладкий кот, твоя хозяйка устала. Солнца не хватает, вот и снится всякая чушь. Я ненадолго, на недельку. Купаться нельзя, зато там уже все цветет. И много таких, как ты. Не ревнуй, ты всегда будешь мой лучший в мире кот.

Антон

Новосибирск. 17 февраля

Антон проснулся от собственного крика. Автоматически схватился за горло. Продышался. Ломит все тело, голова раскалывалась, как с похмелья. Приснится же такое. Нащупал на тумбочке телефон. Что, три часа ночи? И уже столько кошмаров посмотрел. Ладно, черный джип, это понятно, было дело, эту наклейку ни с чем не спутаешь. Но все остальное — полный бред. И почему во сне он с такой уверенностью заходит в какой-то незнакомый подъезд с полным ощущением, что идет к себе домой? Да и кот этот на улице… говорят, не к добру кошки снятся.

Антон перевернул подушку, для верности перевернулся сам на другой бок. Все-таки надо попробовать выспаться. Завтра с утра на работу, а вечером — встреча с друзьями. Отметить, так сказать, возвращение в клуб старых холостяков.

Антон уснул сразу, едва успел закрыть глаза. Снилось что-то яркое, бессмысленное, только и запомнил, что рыжего кота в странном серебристом ошейнике. Кот ему что-то пытался сказать, но Антон знал, что коты не разговаривают, поэтому слушать рыжего не стал. Ладно, хоть не черный, и на том спасибо. Эта мысль показалась смутно знакомой.

Земля I

17 февраля

Исследовательский центр гудел. У оператора болели глаза. Красные, опухшие от недосыпа. Вышел на связь потерявший память разведчик. Вернее, он обрел память и вышел на связь. От полученных новостей всколыхнулась вся Земля I.

Артефакт не пропал. Хранится в семье, где живет разведчик.

Контакт возможен. Эта женщина, Муся, просто находка. В зыбкой реальности ее снов возможно выйти на контакт. Ее способность видеть чужие и химерные сны позволила разведчику вернуть память, поскольку у Муси стабильный канал односторонней связи.

Правда, эта способность спровоцирована близким присутствием Всадников… но нет худа без добра.

Муся и Антон. Муся и Антон — два человека, на которых вся надежда. Оба могут слышать разведчиков. И она видела Антона во сне, невероятная удача. Осталось свести их вместе в реальности, и как-то устроить, чтобы они вместе заснули. Благо, живут в одном городе.

Оператор отключился, снял шлем, огляделся. Пульт мигал индикаторами. За панорамным окном вставало солнце. Красиво.

С легким звоном открылась дверь. Ну конечно. Ильсан, с утра пораньше. Значит, сначала отчет, а потом кофе и душ.

Высокий седой старик уселся в кресло второго оператора.

— Какие новости, Анди?

— Прекрасные, шеф. Пора организовывать встречу. Она увидела его во сне.

— Потрясающе. Тогда давай, отдыхай. Подробности позже, через пару часов, соберу всю группу.

Проклиная неугомонное начальство, оператор отдела слежения вышел в коридор.

Ильсан, руководитель Центра внешней разведки, поудобнее устроился в кресле. Пощелкал тумблерами. Надел шлем. Сказал коротко: «Вторая группа. Сбор через два часа». Медленно стянул шлем, закрыл глаза. Погрузился в воспоминания.

Эта история началась много лет назад. Земля… Земля I, как выяснилось. Земля I процветала. Войны, эпидемии и прочие антропогенные катастрофы снизились почти до нуля. И это благодаря физикам, кто бы мог подумать. Они открыли этот Изначальный Поток, будь он неладен, и научились с ним взаимодействовать. Оказалось, что его, потока, возмущения питаются людской агрессией и поддерживают ее, образуя петлю обратной связи, петлю Марра. А эта петля Марра, чтоб ей провалиться, нарушает какой-то там баланс…

Но ученые оказались сильны не только в теории. Сконструировали устройство, которое трансформировало куда-то избыток людской агрессии и страха, в масштабе всей планеты. Вроде в темную материю, для вселенной это капля в море, ни на что не влияло.

Поначалу никто в этот агрегат не верил, но постепенно жизнь на Земле I стала лучше. Лет через десять наступило почти благоденствие. И когда к этому добру уже попривыкли, произошел какой-то сбой. Слив планетарного негатива пошел… в междумирье, в Поток, как выяснилось.

Много чего выяснилось. Потом. Сбой удалось довольно быстро купировать, но при этом установку пришлось разрушить. Главное звено конструкции, стабилизатор, уникальный артефакт, вообще оказался неизвестно где. Сейчас-то известно, но это тоже, выяснилось потом.

Катастрофа не только разнесла в пыль корпус исследовательского центра и прихватила десятки жизней. Как выяснилось, это были цветочки. А ягодки…

Конец ознакомительного фрагмента.