Первый снег в этом году. Мелодрама, эротика

Модест Майский

Это мелодрама о большой и искренней любви, в которой рассказывается о том, что если любовь настоящая, то ей нипочем обиды и любые преграды и расстояния. Но Бог шельму метит, а, значит, такие деяния, как измена и предательство, никогда не останутся без наказания. В жизни за все приходится платить. А надежда на счастливый исход остаётся. Счастье есть, и оно обязательно придёт! Пусть даже не ко всем героям. Повесть обновлена и расширена, добавлены новые главы. В ней много откровенных сцен!

ГЛАВА 5 Улыбка

В двадцатых числах декабря Вадим с Таней возвращались из города, где она работала к ней в посёлок на электричке. На улице бежали за поездом заснеженные поля и рощи. А скрасить скуку и однообразие от поездки пассажирам в этот день помогали многочисленные «артисты», а разную еду предлагали в вагонах предприимчивые бабульки.

Народ в вагоне электрички находился разный: железнодорожники в форменной одежде, рабочие в спецовках, бабушки с мешками и сумками, люди средних лет, мальчишки и девчонки. Каждый был занят своим делом: говорили о ценах, о работе, домашних делах. Играли в карты, читали газеты, смотрели в окно. Спорили, ссорились, болтали.

Внимание Вадима привлекла темноволосая с лёгкой проседью женщина, у которой на лице не было следов косметики, и которой на вид можно было дать около 40 лет. Она сидела напротив на скамье и была в обычном для такой поездки серо-голубом дорожном платье, как и большинство вокруг неё женщин, но в то же время резко отличалась от остальных людей, находящихся в вагоне…

И парень понял, чем она отличалась от остальных. Она улыбалась. И в этой улыбке, почти забытой из-за трудностей, жило что-то необычное, приятное. Женщина была погружена в себя, в свои мысли. Казалось, что она думала о чём-то возвышенном и желанном.

Рядом с ней на скамье лежал в коробке большой двухкилограммовый с шоколадной начинкой торт. А на коленях она держала обычный целлофановый пакет, из которого выглядывало горлышко бутылки шампанского.

— Дочке 17 сегодня, — долетели до Вадима с Таней слова, которые она вдруг сказала своей соседке, худощавой немолодой женщине с добрым лицом. — Одни мы с ней. Тихая она у меня, покладистая. Школа. Уроки. Отец нас, когда она ещё маленькая была, бросил. Намучились. Вот я и решила, что сегодня всё должно быть торжественно и необыкновенно.

Женщина кивнула на свою сумку:

— Шампанское купила. Ей дам немного попробовать в первый раз. Всё-таки взрослая, уже — 17. Это и будет подарок.

Незнакомка снова улыбнулась. За окном проносились заснеженные поля, рощи, столбы электропередач, чернели дома.

Завязался разговор. Женщина рассказала, что она давно лишилась работы, фабрику закрыли, и она осталась не у дел, а другого занятия в их маленьком посёлке не найти. Поэтому денег у неё нет совсем. Чтобы накрыть на стол, порадовать дочку, пришлось занимать.

Она ещё что-то говорила о себе, о дочке. Таня с Вадимом слышали лишь отдельные фразы. Было понятно, что дочка для неё — единственная её любовь и счастье.

— Девочка моя очень заботливая. Помощница, — тем временем говорила незнакомая попутчица. — Сейчас, наверное, волнуется. Ждёт меня…

Электричка приближалась к маленькой станции. Люди потянулись к выходу. Встала и незнакомка. И вдруг заскрежетали тормоза… Всех повлекло вперёд. Кто-то упал. Кого-то толкнули, ударили сумкой…

Послышались ругательства. Женщина с ужасом смотрела на пол, где теперь лежала раздавленная коробка с тортом, похожая на большую лепёшку. На пакет с разбитым шампанским, превращавшимся в грязную лужу.

Мужчина поднял уничтоживший подарок тяжёлый металлический багаж, развёл руками. Женщина промолчала. Гордо направилась к дверям тамбура.

Электричка подползла к станции. Мальчишки хлюпали ногами по оставшейся посредине вагона маленькой лужице от шампанского, пытаясь так обрызгать друг друга. Кто-то хрипло ругал машинистов.

Вадим посмотрел на женщину. Она отвернулась к стене, стоя в тамбуре вагона. Плечи её мелко вздрагивали от сдерживаемых рыданий. А в уголках глаз застыли готовые брызнуть от обиды слёзы.

— Дай ей 500 рублей, — тихо прошептала Таня. — Ну, же, быстрей, пока она не вышла из поезда.

Ребята не могли спокойно пройти мимо горя этой женщины. А ехать им было надо дальше.

Вадим протянул женщине купюру.

— Извините, мы невольно подслушали ваш разговор, купите подарок дочке, не отказывайтесь, деньги вам сейчас нужны, а у нас есть еще. Потом отдадите когда-нибудь.

Женщина только всплеснула руками:

— Да когда я отдам?

— Ничего страшного. Берите и выходите из вагона, а то поезд поедет.

Она нехотя взяла купюру. Выйдя из вагона, повернулась и помахала на прощание. Двери электрички закрылись. Последнее, что видели Таня с Вадимом, глядя на неё — женщина улыбалась, стоя на белой от снега остановочной пассажирской платформе маленькой станции. К ней вернулось хорошее настроение! Пусть даже на минуту или на миг!..