Восход доблести

Морган Райс

«Кира молча медленно шла через поле кровавой бойни, рассматривая оставленное драконами разрушение, снег хрустел под ее сапогами. Тысячи людей Лорда – мужчин, которых в Эскалоне опасались больше всего – лежали мертвыми перед ней, они были уничтожены в одно мгновение. Обугленные тела вокруг нее все еще дымились, под ними таял снег, их лица были искажены от боли. Скелеты, скрученные в неестественных позах, по-прежнему сжимали оружие в своих костлявых пальцах. Несколько мертвых тел стояли на месте, их тела каким-то образом остались в вертикальном положении, они все еще смотрели в него, словно не понимая, что их убило…»

Глава четвертая

Мерк бежал через лес, скатываясь вниз с грунтового склона, лавируя между деревьями. Листья Уайтвуда хрустели у него под ногами, пока он бежал со всех ног. Он смотрел вперед и видел отдаленные шлейфы дыма, заполнившие горизонт, заслоняющие кроваво-красный закат. Мерк чувствовал, что у него мало времени. Он знал, что девушка находится где-то там, возможно, именно в этот момент ее убивают, а он не может заставить свои ноги бежать быстрее.

Казалось, что убийства сами находили его. Он встречал их на каждом повороте, каждый день, так же, как других людей зовут домой на ужин. «У него свидание со смертью», — говорила его мать. Эти слова звучали в голове Мерка, преследовали его большую часть жизни. Неужели ее слова накликали на него беду? Или же он родился с черной звездой над головой?

Убийства для Мерка были естественной частью его жизни, как дыхание или прием пищи, независимо от того, для кого он это делал или как. Чем больше Мерк думал об этом, тем большее отвращение испытывал, словно хотел извергнуть всю свою жизнь. Но в то время как все внутри него кричало ему развернуться и начать новую жизнь, продолжить свое паломничество в Башню Ур, он просто не мог этого сделать. Жестокость снова призывала его, и теперь было не время игнорировать этот призыв.

Мерк бежал, вздымающиеся облака дыма приближались, отчего дышать становилось труднее, запах дыма раздражал ноздри, и его начало охватывать привычное чувство. Это не был страх или даже, после всех этих лет, волнение. Это было знакомое ощущение машины для убийства, которой он собирался стать. Вот что всегда происходило с Мерком в сражении — в его собственном, личном сражении. В его видении битвы Мерк убивал противника лицом к лицу, ему не нужно было скрываться за забралом, он не нуждался в броне и аплодисментах толпы, как те причудливые рыцари. В понимании Мерка он был намного храбрее их всех, предназначенным для битвы настоящих воинов, как и он сам.

Но когда Мерк бежал, он чувствовал себя иначе. Как правило, Мерку было безразлично, кто будет жить, а кто умрет, это просто была работа. Это помогало ему ясно рассуждать, освобождало от затуманивающих эмоций. Но в этот раз все было по-другому. Впервые в его жизни, насколько он мог помнить, никто не платил ему за то, что он собирался сделать. Мерк делал это по собственной воле, по одной только причине — он пожалел девушку и хотел, чтобы восторжествовала справедливость. Это чувство ему не понравилось. Теперь Мерк жалел о том, что не отреагировал раньше и прогнал девушку.

Мерк продолжал бежать, у него при себе не было никакого оружия, да он в нем и не нуждался. У него на поясе висел только кинжал, и этого было достаточно. На самом деле, он может им даже не воспользоваться. Мерк предпочитал вступать в сражение безоружным — это заставало его противников врасплох. Кроме того, он всегда мог отобрать оружие у своего врага и воспользоваться им против него. Это предоставляло ему немедленный арсенал везде, где он оказывался.

Мерк выбежал из Уайтвуда, деревья сменились открытыми равнинами и покатыми холмами, его встретило огромное красное солнце, низко висящее на горизонте. Перед ним растянулась долина, небо над которой было черным, словно оно сердилось, наполненным дымом, и он увидел то, что осталось от фермы девушки, объятое пламенем. Мерк слышал даже отсюда радостные крики мужчин, преступников, чьи голоса были полны удовольствия и жажды крови. Профессиональным взглядом Мерк осмотрел место преступления и тут же заметил их, дюжину мужчин, чьи лица были освещены факелами в их руках. Они бегали взад и вперед, поджигая все на своем пути. Некоторые из них бегали от конюшням к дому, поднося факелы к соломенным крышам, в то время как другие топорами убивали невинный скот. Мерк увидел, что один из них тащит тело за волосы по грязной земле.

Женщина.

Сердце Мерка бешено заколотилось, когда он спросил себя, а не та ли эта девушка, жива она или мертва. Преступник тащил ее к людям, которые казались ее семьей, все они были привязаны к сараю веревками. Здесь были ее отец и мать, а рядом с ними, вероятно, находились ее сестры — поменьше, помладше. Когда ветер прогнал облако черного дыма, Мерк увидел, что у этой девушки длинные белые волосы, перепачканные грязью, и понял, что это она.

Мерк ощутил прилив адреналина, после чего бросился бежать вниз с холма. Он ворвался в грязный поселок, побежал между пламенем и дымом и смог увидеть, что происходит: семья девушки уже была мертва, их горла были перерезаны, тела вяло висели у стены. Мерк ощутил прилив облегчения, когда увидел, что девушка, которую тащил преступник, все еще была жива, сопротивляясь, пока тот тащил ее к семье. Он видел ожидающего ее бандита с кинжалом в руках и понимал, что она станет следующей. Он прибыл слишком поздно для того, чтобы спасти ее семью, но как раз вовремя для того, чтобы спасти саму девушку.

Мерк знал, что он должен застать этих мужчин врасплох. Он замедлил ход и спокойно спустился в центр поселка, словно в его распоряжении было все время мира, ожидая, пока они заметят его, желая сбить их с толку.

Достаточно скоро один из преступников заметил Мерка. Он тут же повернулся, потрясенный присутствием человека, спокойно шагающего через всю эту бойню, и крикнул своим приятелям.

Мерк почувствовал, что глаза всех озадаченных преступников обратились на него, пока он небрежно направлялся к девушке. Бандит, тащивший девушку, оглянулся через плечо и при виде Мерка тоже остановился, ослабив хватку и позволив ей упасть в грязь. Он повернулся и приблизился к Мерку вместе с остальными, каждый из них был готов к драке.

«Кто это у нас тут?» — крикнул один из преступников, который производил впечатление их лидера, тот самый, который уронил девушку. Посмотрев на Мерка, он снял с пояса меч и приблизился, в то время как остальные окружили его.

Мерк смотрел только на девушку, чтобы убедиться в том, что она жива и не ранена. Он с облегчением увидел, что она корчится в грязи, медленно берет себя в руки, поднимает голову и смотрит на него, потрясенная и сбитая с толку. Мерк почувствовал облегчение от того, что он, по крайней мере, прибыл вовремя для того, чтобы спасти ее. Возможно, это был первый шаг к тому, что станет очень длинным путем к искуплению. Он осознал, что, может быть, оно начнется не в башне, а прямо здесь.

Когда девушка перевернулась в грязи, приподнявшись на локти, их глаза встретились, и он увидел, что ее глаза полны надежды.

«Убей их!» — закричала девушка.

Мерк сохранял спокойствие, продолжая небрежно идти к ней, словно даже не замечал мужчин вокруг себя.

«Значит, ты знаешь эту девчонку», — крикнул ему главарь.

«Ее дядя?» — насмешливо спросил один из преступников.

«Давно потерянный брат?» — рассмеялся другой.

«Ты идешь защитить ее, старик?» — усмехнулся третий.

Остальные захохотали, приблизившись.

Не желая показывать этого, Мерк молча оценивал всех своих противников краем глаза, подсчитывая, сколько их, насколько они велики, как быстро двигаются, какое у них при себе оружие. Мерк проанализировал соотношение их мышц и жира, что на них надето, насколько гибки они в своей одежде, как быстро они могут поворачиваться в своих ботинках. Мерк заметил их оружие — грубые ножи, искривленные кинжалы, плохо наточенные мечи — и проанализировал то, как они держат их — сбоку или перед собой, в какой руке.

Большинство из них были любителями, а один по-настоящему встревожил его — преступник с арбалетом. Мерк мысленно сделал пометку убить его первым.

Мерк вошел в другую зону, в другое состояние мышления, бытия, то самое, которое всегда естественным образом охватывало его, когда бы он ни оказывался в противостоянии. Он начал погружаться в свой собственный мир — мир, над которым у него практически не было контроля, мир, которому он отдал свое тело. Это был мир, который диктовал Мерку, скольких мужчин он может убить быстро и эффективно, как причинить наибольший ущерб, приложив наименьшие усилия.

Ему было жаль этих мужчин — они понятия не имели, на что идут.

«Эй, я с тобой говорю!» — крикнул их главарь, который находился едва в десяти метрах от него, вытянув свой меч с ухмылкой, быстро приближаясь.

Мерк не отступал и продолжал идти спокойно, с бесстрастным лицом. Он оставался сосредоточенным, едва слушая слова их главаря, которые теперь звучали приглушенно в его голове. Он не станет бежать или демонстрировать какие-либо признаки агрессии до тех пор, пока это его устраивает. Мерк чувствовал, насколько озадачены эти мужчины отсутствием каких-либо действий с его стороны.

«Эй, ты знаешь, что скоро умрешь?» — настаивал главарь. — «Ты меня слушаешь?»

Мерк продолжал спокойно идти, в то время как главарь преступников, рассвирепев, больше не стал ждать. Он закричал от ярости, поднял свой меч и бросился вперед, замахнувшись на плечо Мерка.

Мерк не спешил реагировать. Он спокойно шел к своему нападавшему, подождав до последней секунды, чтобы избежать напряжения и продемонстрировать отсутствие каких-либо признаков сопротивления.

Мерк ждал до тех пор, пока меч его соперника не достиг высочайшей точки как раз на уровне головы, основного момента уязвимости для любого человека, чему он научился много лет назад. После этого, быстрее чем его враг смог предвидеть, Мерк бросился вперед подобно змее, используя два пальца для того, чтобы ударить в точку пережатия подмышкой мужчины.

Его нападающий, вытаращив глаза от боли и удивления, тут же выронил меч.

Мерк подошел ближе, обвил одной рукой руку мужчины и сжал ее в замке. Тем же движением он схватил соперника за затылок и развернул его, воспользовавшись им как щитом. Не об этом человеке волновался Мерк, а о нападающем, который стоял позади него с арбалетом. Мерк решил сначала атаковать этого олуха только для того, чтобы использовать его в качестве щита.

Мерк развернулся лицом к человеку с арбалетом, который, как он и ожидал, уже нацелил на него свое оружие. Мгновение спустя Мерк услышал сигнальный звук стрелы, выпущенной из арбалета, и наблюдал за тем, как она летит в воздухе прямо на него. Мерк крепко держал свой извивающийся человеческий щит.

Послышалось затрудненное дыхание, и Мерк почувствовал, как олух вздрогнул в его руках. Главарь закричал от боли, и Мерк вдруг сам ощутил боль, словно кто-то вонзил нож ему в живот. Сначала он был сбит с толку, а затем осознал, что стрела прошла через его щит и ее наконечник слегка задел живот Мерка. Она вошла всего на полдюйма — не достаточно для того, чтобы серьезно его ранить, но достаточно для того, чтобы он ощутил адскую боль.

Подсчитывая время, которое понадобится сопернику для того, чтобы поместить в арбалет новую стрелу, Мерк бросил вялое тело главаря, выхватил из его руки меч и бросил его. Он полетел в преступника с арбалетом в руках и тот закричал, его глаза расширились от потрясения, когда меч пронзил его грудь. Он уронил свой лук и безвольно рухнул рядом с ним.

Мерк обернулся и посмотрел на других преступников, которые были потрясены. Двое из их лучших людей были мертвы, теперь каждый из них утратил уверенность. Они переглянулись между собой в неловкой тишине.

«Кто ты?» — наконец, крикнул один из них с нервозностью в голосе.

Мерк широко улыбнулся и хрустнул костяшками пальцев, упиваясь предстоящей схваткой.

«Я тот, кто не дает вам спать ночью», — ответил он.