Будь моим мужем!

Морин Чайлд, 2019

Каден и Эмма встречались с колледжа и любили друг друга до беспамятства, но, как только речь зашла о браке и детях, Эмма сбежала в Голливуд в надежде стать актрисой. Спустя пять лет она возвращается в Монтану с разбитыми мечтами и маленьким ребенком на руках. За это время Каден разбогател, отстроил ранчо, но так и не смог забыть первую любовь. Хватит ли им сил преодолеть неприязнь и обиды?..

Глава 3

Каден помог завести кобылу в трейлер для перевозки лошадей. Дочка покупателя была в восторге от лошади, а Каден радовался очередному довольному клиенту.

Он посмотрел на Звездочку, и кобыла помотала головой, словно прощаясь со старым хозяином.

Каден улыбнулся.

— Красотка, мне жаль с тобой расставаться, — прошептал он и погладил ее по длинной шее. — Новая хозяйка будет любить и баловать тебя еще сильнее, чем я.

Каден провел пальцами по пятнышку на лбу лошади и вспомнил, как она появилась на свет. Это было восемь лет назад. Они с Эммой провели всю ночь в конюшне, успокаивая и подбадривая мать Звездочки во время родов. Эмма дала жеребенку имя, они мечтали: это будет первая кобыла в табуне, который они создадут вместе. А потом занимались любовью на чердаке над конюшней. Черт, он до сих пор ярко помнил тот жар, ее руки, блаженство оказаться внутри ее.

Звездочка заржала, заволновалась. Неужели у него все на лице написано? Каден замотал головой, прогоняя воспоминания.

— Будь хорошей девочкой, — сказал он и снова погладил кобылу.

В голове промелькнула мысль: он избавляется от последнего, что напоминало ему Эмму все эти годы. Очередная насмешка судьбы?

«Это пинок под зад, вот что это», — решил Каден, повернулся спиной к прошлому и вышел из фургона на холод и ветер.

Пожав руку новому хозяину, Мэту Фрэйзеру, он сказал:

— Она хороша.

— Мы позаботимся о ней, — сказал тот.

Каден кивнул и перевел взгляд на дочку владельца. Девочка светилась от счастья.

— Будешь любить ее?

— Да, обещаю! — сказала она торжественно.

— Если так, то эта красотка будет любить тебя до беспамятства.

— Спасибо! — выпалила девочка и бросилась ему на шею, затем сделала шаг назад в смущении и сказала: — Это самый счастливый день в моей жизни.

Каден улыбнулся, как ни печально ему было расставаться со Звездочкой. Девочка вскочила в кабину, и грузовик умчался, оставив после себя столб пыли.

Ковбой стоял и смотрел им вслед. Эмма преподала ему хороший урок, бросив его. Сейчас попрощаться со Звездочкой было проще: Каден понял, что может пережить любую потерю, но не может больше доверять Эмме.

Грейси смотрела, как машина Эммы удаляется все дальше и дальше, пока совсем не скрылась из виду. В голове невольно крутилась мысль: вернется ли она? Она корила себя за ненависть к сестре, но не могла ничего с этим поделать. Эмма слишком сильно обидела ее, когда бросила отца и ранчо на произвол судьбы. Можно ли просто забыть и простить?

От холода ее передернуло. Закутавшись поплотнее в куртку и подняв воротник, она подняла голову и посмотрела на свинцовые тяжелые облака, гонимые порывами ветра. Облетевшая листва кружилась в морозном вечернем воздухе. Каждый год Грейси мечтала отрастить волосы подлиннее, чтобы зимой было теплее, но каждое лето радовалась, что так и не сделала этого.

— Забор покрасили, — заметила Мэдисон Питерс.

— Каден помог, — улыбнулась Грейси.

— Он хороший друг, — сказала Мэдисон.

— Да, — вздохнула Грейси.

На Кадена, в отличие от Эммы, она всегда могла положиться. Он обещал привести в порядок забор и сдержал слово. На его обещания можно было ставить деньги — не прогадаешь. Это то, что Грейси начала ценить больше всего за последние пять лет.

Новая волна злости и гнева поднялась в сердце. Она не хотела сердиться на сестру, которую любила всей душой. Как преодолеть разочарование и гнев?

— Грейси, ты должна помириться с сестрой.

Она повернулась и посмотрела на Мэдисон. Длинные рыжие волосы заплетены в косу, чтобы не мешать в работе, лицо усыпано золотистыми веснушками, а изумрудные глаза светятся счастьем, когда она улыбается.

— Но как?

Мэдисон всплеснула руками.

— А я почем знаю. Будь благодарна, что появилась лишняя пара рук, чтобы работать на ранчо. Ты твердишь все время, что помощь не помешала бы, теперь Эмма дома, вот тебе и помощь.

— Ты серьезно? — скривилась Грейси. — Сестрица «навела порядок» в подсобке в конюшне, теперь там никто ничего не найдет.

Мэдисон хмыкнула:

— Я лично поблагодарю ее, что хоть где-то теперь порядок, и тебе советую.

— Я должна благодарить ее?

Злая на Мэд и на себя, Грейси отвернулась.

— Нет, нельзя так просто заявиться, будто ничего не произошло. Да еще и хозяйничать.

— А она пытается?

— Да, — ответила Грейси. — Она ведет себя так, будто никогда не уезжала. Она живет в своей детской комнате и заняла мамину, чтобы шить для ребенка…

— Ты же все равно не пользовалась ни тем ни другим.

Грейси сокрушенно покачала головой:

— Ты не понимаешь.

— Грейси…

— Она делает, что хочет, и даже не спрашивает.

Мэдисон вздохнула.

— Ты все еще злишься на нее.

Раздраженная, что подруга не разделяет ее чувств, Грейси прикусила губу, чтобы не наговорить гадостей и Мэд. Неудивительно, что Мэд не видит проблемы, она переехала всего три года назад. Старый ветеринар ушел на пенсию, и она приняла дела на себя. С первой же встречи они подружились, будто всю жизнь знали друг друга.

Грейси глубоко вздохнула, чтобы хоть как-то справиться с собой. Обычно ей нравился оптимизм и положительный настрой Мэдисон, но в этот раз она очень хотела, чтобы подруга была на ее стороне.

— Тебя не было здесь, когда Эмма уехала.

— Да, но ты говорила, как вы с сестрой были близки, так почему же ты злишься, что она наконец вернулась?

— Ты на чьей стороне? — спросила Грейси удивленно.

Рыжая усмехнулась:

— Я всегда на твоей стороне, Грейси, но думаю, ей стоит дать шанс.

— Хорошо, а что, если Эмма поехала к Кадену? — прошептала она. — Что, если он расскажет ей?

Беспокойство промелькнуло в глазах Мэд.

— Думаешь, он скажет?

— Нет, но я не рассчитывала, что Эмма вернется.

— Ладно, — кивнула подруга, — представь, что он ей рассказал: неужели все так плохо? Рано или поздно придется это сделать.

— Да, когда я буду готова.

— Когда? — не отступала Мэдисон.

Грейси занервничала.

— Скоро, обещаю. — Она сжала руку подруги.

— Все тайное становится явным, Грейси, — предупредила Мэдисон.

— Я не хочу неприятностей, — закусила губу Грейси, — но я разберусь, обещаю.

— Я верю в тебя. И когда ты будешь готова, помни: я всегда рядом, можешь на меня рассчитывать, — улыбнулась Мэдисон. — И я не одна, кто о тебе заботится. У тебя есть отец, сестра и племянница. Они любят тебя. Вспомни, ты без ума от детей! Разреши себе полюбить племяшку.

Грейси вздохнула. Она уже полюбила Молли, но не могла показать свою любовь, боясь, что Эмма снова уедет.

— Давай так: когда Эмма придет, возьмите с ней по пиву, сядьте и поговорите начистоту.

— Никогда не думала, что скажу это, но пиво проблему не решит.

— Это только для начала разговора… Ты злишься, что она уехала или что вернулась?

— И то и другое, — махнула рукой Грейси. — Знаю, звучит странно.

Мэдисон улыбнулась.

— Хорошо, что ты способна это признать. Вспомни, вы с сестрой были так близки.

— Ключевое слово «были».

Они вошли в конюшню и направились к самому дальнему стойлу, где поджидал стареющий жеребец Алмаз.

— Вот, значит, как получается: Эмма приехала, и единственное, что мешает вам снова жить душа в душу, это ты сама.

— Не только, — пробурчала Грейси.

Она чувствовала себя взбалмошным ребенком, устраивающим скандал на ровном месте. И кстати о ребенке…

— Она даже не удосужились сообщить, что родила. Кто так делает, Мэд?

Мэдисон взглянула на нее, прежде чем войти в денник к жеребцу.

— У нас у всех есть секреты, Грейси, не так ли?

Та залилась краской.

— Ладно, допустим, но она рассчитывает, что мы с отцом будем сидеть с Молли.

— Но ты любишь детей, — возразила Мэд, ласково поглаживая коня.

Затем она нагнулась, чтобы осмотреть порез на передней ноге.

Раздраженная, непонятая, уязвленная, Грейси выпалила:

— Королева Эмма вернулась, а мы, крестьяне, должны радоваться и осыпать ее розами.

Мэдисон выпрямилась, серьезно посмотрела на нее и разразилась заливистым смехом.

— Серьезно? Ты перегибаешь палку, Грейси. Понимаю, ты расстроена, но вы — семья.

Грейси засунула руки в карманы и заявила:

— Не могу забыть, что она бросила нас.

— И не надо, — ответила подруга и снова наклонилась, чтобы обработать рану на ноге коня и перевязать место пореза эластичным бинтом. — Начни с того момента, когда она еще не уехала.

— Не знаю…

Грейси отвернулась и посмотрела на сгущающийся мрак на улице.

— Ее не было, когда она была нужна мне, понимаешь?

Мэдисон вздохнула, собрала сумку с медикаментами и вышла из денника.

— Знаю, милая, — сказала она и обняла подругу. — Было трудно, но ты все преодолела. Ты принимала сложные решения сама, это помогло тебе понять, чего ты на самом деле хочешь.

Грейси изобразила подобие улыбки.

— Я говорила, что терпеть не могу, когда ты так рационально рассуждаешь?

— Поэтому я так и делаю, — ответила Мэд и улыбнулась.

Они обнялись еще раз.

— Хорошо, ничего не обещаю, но постараюсь с ней поговорить.

— Вот и славно, — ответила Мэд. — С Алмазом все будет в порядке, приду завтра проверить его.

— Это лучшая новость за сегодня, мне нравится, когда ты приходишь.

— Я рада, — озорно улыбнулась Мэд. — Пойдем, проводишь меня до машины.

— Конечно.

С этими словами Грейси последовала за подругой.

— Сегодня вечером все в силе?

— Да, если только корова Калахана не начнет рожать, — ответила Мэд. — Я позвоню, если что-то случится. Встречаемся в «Литл Ривер Дайнер» в пять вечера.

Грейси открыла дверь и подождала, пока Мэдисон сядет за руль.

— Спасибо, что выслушала мое нытье.

Мэдисон широко улыбнулась.

— Без проблем, теперь ты должна будешь меня слушать, когда мне понадобится выговориться.

— Договорились.

Мэдисон похлопала ее по руке.

— Не будь строга к Эмме, она тебя еще удивит.

— Этого-то я и боюсь.

* * *

Эмма репетировала речь за рулем. Не то чтобы она надеялась, что это ей поможет. Она прекрасно знала, что, как только увидит его, во рту пересохнет, а сердце заколотится так, что в груди станет тесно. Так было всегда.

В Калифорнии ее окружали мужчины, которые из кожи вон лезли, чтобы выглядеть безупречно, показать себя в лучшем свете, но за пять лет она не встретила такого, кто затмил бы ковбоя с соседнего ранчо.

Они все равно будут натыкаться друг на друга. Значит, нужно найти способ сосуществования без постоянной войны. Иначе они измотают друг другу нервы.

Эмма оценивающе посмотрела на себя в зеркало заднего вида — ей не помешало бы накраситься.

«Почему тебе важно выглядеть привлекательной для Кадена? Ты же не собираешься его соблазнять», — сказала она сама себе.

Хотя после этой мысли Эмма почувствовала, как сама невольно начинает возбуждаться. Она поерзала на сиденье. В памяти всплывали яркие образы их страстных ночей. После феерического секса с Каденом на других мужчин даже смотреть не хотелось. Не то чтобы она все эти пять лет хранила ему верность, но ни с одним мужчиной она не смогла достичь таких вершин блаженства, как с бывшим.

Образы сменяли друг друга: сплетение тел на залитом солнцем лугу, секс в каноэ, плавно перешедший в секс в озере, когда лодка перевернулась.

Эмма печально улыбнулась. По обеим сторонам дороги тянулись до боли знакомые пейзажи. Деревья, луга, последние цветы, потрепанные холодным осенним ветром. Все как прежде, и в то же время другое.

Каден был ей не только любовником, но и лучшим другом, единственным, кому она могла рассказать обо всем. С годами он настолько отдалился, что казался незнакомцем. Теперь у него гораздо более теплые отношения с ее младшей сестрой. Грейси бегала к Кадену раза три за пару дней. Зачем? Что между ними происходит?

Эмма видела, как сестра бросилась в объятия Кадена два дня назад, несколько раз слышала, как та говорит с ним по телефону. А вчера поздно вечером она снова отправилась к Кадену «поговорить». Эмму это раздражало, она злилась на сестру и ревновала пусть уже бывшего, но любимого. Неужели Грейси бегает за ним? И, судя по всему, Каден не против…

Эмма закусила нижнюю губу, стараясь не обращать внимания на боль в сердце, и крепче вцепилась в руль.

«Если он использует Грейси, чтобы подобраться ко мне, то сегодня я положу этому конец», — решила она и свернула к ранчо.

Сердце заныло от воспоминаний. Как часто она бегала по этим полям к Кадену. А ведь они хотели проложить прямую дорогу между его ранчо и ее. Частная дорога экономила бы десять минут езды и гарантировала, что семьи могут связаться друг с другом почти мгновенно, если это необходимо.

Этот план, как и многие другие, разрушился в тот день, когда она променяла ковбоя на Голливуд.

Дубы, вязы и осины росли вдоль дороги к дому Кадена, ветер гонял опавшие листья, кружил их перед лобовым стеклом. У дома она остановилась и заглушила мотор. Это был даже не дом, а скорее современный дворец. Двухэтажный, с высокой покатой крышей, фасад полностью из стекла.

«Оттуда наверняка открывается прекрасный вид на озеро», — подумала Эмма, рассматривая особняк, как завороженная.

Деревья возвышались над домом, словно исполинские стражи, главный вход подсвечен фонарями. На просторной террасе, опоясывающей дом, перед открытым очагом выставлена плетеная мебель — вероятно, летним вечером здесь можно неплохо провести время за бокальчиком вина…

Любуясь обновленным ранчо, она могла только догадываться, как бывшему удалось построить такую красоту.

Насмотревшись на дом, Эмма отправилась на хозяйственный двор. Здесь также все было устроено с учетом современных тенденций и с уважением к труду отца и деда, вложивших в ранчо столько сил и умений. Старые постройки были обновлены и выкрашены свежей краской, новый ангар для хозяйственных машин и инструментов был гораздо больше прежнего и, судя по всему, оснащен по последнему слову техники. В стороне были выстроены новые конюшни, даже без выгона занимавшие не меньше акра земли.

Конец ознакомительного фрагмента.