Глава І. Следы древней металлургии Улытау10 и интересы российской и английской промышленности в крае

Улытау — колыбель казахского народа.
Несмотря на то, что в Улытауском крае из-за засушливости климата преимущественно развивалось кочевое скотоводство, здесь со времен неолита процветала металлургия, а соответственно и небольшие очаги земледелия на побережьях горных рек. Более широко и профессионально добычу руды и плавку металла освоили металлурги Андроновской,11 а позже Бегазы-Дандыбаевской12 культур.
Край оказался богатым на находки тех поселений, где развивалась металлургия. В западных отрогах Улытауских гор до сих пор красуются древние курганы исседонов,13 которыми оставлены следы разработок на золотых копях Мык14, Обалы15 и Алтыншокы16. Науке стало известно поселение Талдысай17, расположенное в археологическом комплексе Баскамыр18, на месте впадения реки Талдысай19 в реку Улькен Жезды20. С 1991 года здесь проводились раскопки Центрально-Казахстанской археологической экспедицией21 под руководством Жумана Смаилова22, а с 2001 года под руководством Жолдасбека Курманкулова23. На поселении найдены более 30 тысяч артефактов24, самые ранние из которых относятся к позднему палеолиту25 и датируются примерно ХІІІ тысячелетием до н. э. Следы древних выработков и плавки металла обнаружены также на стоянке Улытау26, городище Аяккамыр27, поселении Теректы28 и т. д. Тем не менее главным металлургическим центром древности в Улытауском регионе является Жезказган.
По следам древних и средневековых разработок купец ІІ гильдии Никон Ушаков29 установил наличие богатых пластов медной руды, в составе которой было много драгоценных и редких металлов и закрепил за собой право заниматься промыслом на этих приисках.
Приехавший запускать Карсакбай зампред ГОМЗы30 товарищ Дыбец31, держа в руках 35-процентную медную руду и поражаясь 750-метровым рудником древних металлургов, ломал голову над составлением сметы будущего треста.
С 1946 года памятники древних металлургов Жезказгана изучал художник и археолог из Воронежа Николай Валукинский. По инициативе Каныша Сатбаева, который понимал, что будущие широкомасштабные промышленные разработки навсегда уничтожат следы древних металлургических стоянок, Валукинский исследовал поселения Мыйлыкудык (Елюкудык), Соркудык, Айнаколь, Кресто, Покро и другие. На основе найденных археологических артефактов в 1947 году он основал геолого-минералогический музей, который с 1950 года стал носить его имя.
Основываясь на дневниках Валукинского археологические исследования культурных слоев Жезказгана провел известный археолог, академик Алькей Маргулан.32 Он подробно изучил вышеперечисленные поселения, установил их площадь, глубину культурных слоев, структуры промышленных разработок и нашел множество артефактов, которые дополнили изыскания Валукинского.
В итоге, на основе этих исследований было установлено, что главным и самым крупным из этих исторических памятников Жезказгана является Мыйлыкудык или, как его называло тогда местное население, Елюкудык, то есть «пятьдесят колодцев», из-за наличия здесь многочисленных остатков медеплавильных печей, напоминавших колодцы. Площадь поселения и следы производственной деятельности достигали более 10 га, состоявшие из следов жилищ-полуземлянок, хозяйственных и складских помещений, а также мастерских по производству орудий труда и металлических изделий. Производственный процесс на Мыйлыкудык продолжался до позднего средневековья.
Следующим по значимости среди стоянок древних металлургов и рудокопов является поселение Айнаколь, расположенное в 5 км к востоку от рудника Кресто-Центр, недалеко от Никольского участка. Площадь поселения составляет около 2 га. Нижний культурный слой отражает период позднего неолита. Здесь установлены остатки восьми полуземлянок в виде прямоугольных ям, выявлены такие же остатки водосборных ям, ям кладовых, колодцев, обложенных камнями, мест разработки и обогащения руд, медеплавильных печей, как и в Мыйлыкудыке.
Не менее значимым после Мыйлыкудыка является поселение Соркудык, расположенное в 15 км севернее от поселка Жезказган и впервые исследованное А. В. Кузнецовым и Н. В. Валукинским в 1945 году. На обширной территории расположились памятники эпохи бронзы и средневековья, что свидетельствует о существовании здесь металлургии вплоть до прекращения функционирования Великого Шелкового пути. Поселению характерны сложная система водозабора с каналами и плотиной, тамбурообразные жилища с мощными каменными стенами более позднего периода. В полутора километрах от Соркудыка была обнаружена еще одна стоянка древних металлургов Таскудык.
Все это говорит о том, что уже в эпоху неолита в Жезказгане начали добывать медь и производить изделия из первого освоенного человечеством металла. Академики Каныш Сатбаев и Алькей Маргулан единогласно заявляли о том, что Жезказган был одним из крупнейших центров древней и средневековой цветной металлургии мира, где, по геологическим расчётам Сатбаева, древними рудокопами было добыто 1 млн тонн руды и выплавлено 100 тысяч тонн меди. Это мнение подтверждают археологические работы, проведенные здесь.
В начальном периоде своего развития медный промысел служил для местного населения как способ производства орудий труда для сельского хозяйства андроновских пастушеских племен, которые наряду со скотоводством на побережьях рек занимались земледелием. Становление кочевых государств, образование мощных племенных объединений саков увеличил спрос на железо. Тем не менее это не уменьшило потребности в меди.
Медный промысел производил товары, которые стали котироваться на мировом рынке и изделия из меди продавались во многих странах мира. Об этом свидетельствует арабский географ Мухаммад аль-Идриси,33 который писал об огузах34 и кыпчаках35 следующее: «Страна огузов плодородна, жители богаты. Говорят, что их земля дает четверть неочищенного серебра. Из этих рудников они добывают много металла. Шашские купцы отправляются к ним с товарами для обмена, покупают там много верблюдов с большим количеством меди и серебра и вывозят его во все страны»36.
Жезказганская медь интересовала торговцев из других стран. Их караваны прибывали в крупный торговый центр в устье рек Кенгир37 и Сарысу38, они меняли свои товары на скот и медную продукцию и распространяли ее по всему миру. С развитием Великого Шелкового пути, спрос на Жезказганскую медь привел к превращению крупного торгового центра Болган ана39 в место бурной торговли между среднеазиатскими купцами и степняками. Само строение города, растянувшееся на 4 километра, дает нам возможность представить длинную улицу, с расположенными по обеим сторонам рядами домов, хижин, хозяйственных дворов и торговых лавок. Позже, когда Огедей40 приказал во всех административных центрах построить дворцы41, появились четыре дворца, воздвигнутых в виде юрт.
Труд металлургов Жезказгана стал одним из привилегированных среди скотоводческого общества и привел к окончательному разделению труда среди местного населения. Вместе с ними появились рудокопы, обогатители, ремесленники и ювелиры. Особо отличились в медеплавильном деле андроновцы, саки, а за ними и канлы, которые в средневековье стали преуспевающими рудокопами, обогатителями, металлургами и искусными ювелирами Жезказгана.
Трудности Улытауских металлургов начались с открытием европейцами морских путей и снижением торгового оборота по всем направлениям Великого Шелкового пути. Уже не было былой бойкой торговли, исчезали города, уезжали торговцы, земледельцы, ремесленники и весь люд. Отсутствие налоговых пополнений привели к прекращению существования мощных средневековых государств, из-за чего уже не было безопасным отправлять торговые караваны в дальние страны.
На мировую политическую сцену выходит новая сила, основанная на капиталистическом империализме. Движущей силой этих образований являлось взаимодействие промышленности и военного комплекса. Кочевничество, ослабленное к ХVІІ веку, по всему миру было обречено быть поглощенным европейскими империями.
К этому времени, существовавшее здесь Казахское ханство42 встретилось с новыми угрозами во внешней политике. Начались жонгарские43 набеги, которые еще больше ослабили экономику и нанесли колоссальный урон жизни казахов, которые были близки к потере государственности. Но, преодолев разногласия султанов44, объединившись под началом Абилхаира45, Казахское ханство нанесло сокрушительное поражение жонгарам в долине Буланды46 и в 1730 году военные действия уже проходили на территории Жонгарии. Тем самым казахи отстояли свое право на жизнь и свою государственность.
Новый период нашей истории ознаменован присоединением земель казахских жузов47 в состав Российской империи на основе колониальной политики. Постепенно земли казахских родов были поглощены царской Россией на основе различных политических и военных приемов и методов. Основатель академии наук Российской империи, царь Петр І говорил: «Казахия — это ключи и врата Азии». Этим он определил значимость казахской степи во внешней политике и обозначил дальнейшую стратегию развития экспансионной политики.
Империя, как государственная система может развиваться только за счет военного присоединения новых земель и эксплуатации природных и человеческих ресурсов своих новых колоний. Такую же цель преследовали Романовы и по отношению к Казахскому ханству. Необходимо было детально изучить Казахию и начать постепенное присоединение казахских земель в состав Российской империи.
Над этим трудились приглашенные в академию наук зарубежные ученые, которые подняли на новый уровень развитие тяжелой промышленности на Урале и способствовали зарождению плеяды ученых новой формации. Большое значение уделялось геологическому, топографическому, экономическому, историческому и этнографическому изучению казахского края.
Русские ученые при изучении географии и этнографии Великой степи убедились в том, что Казахия является кладовой с несметными богатствами полезных ископаемых. Об этом свидетельствует составленная путешественниками и послами в 1627 году «Книга Большого чертежа»,48 которая раскинула перед учеными поле для дальнейших исследований Казахстана.
Один за другим в степь отправлялись военные экспедиции с целью подтвердить предположения предшественников. Экспедиции князя А. Бекович-Черкасского, русского картографа С. У. Ремезова изучили культуру и историю Западного Казахстана. В первой половине ХVІІІ века военные экспедиции И. Д. Бухгольца, С. Лихарева, И. Унковского и других изучали Восточный Казахстан. Здесь побывала экспедиция Т. Миллера, по результатам которого в 1759 году была издана книга «Описание Сибирского царства».
Потом были организованы экспедиции И. Фалька, академика П. Палласа, ученого И. Г. Георги. Ценные сведения о наличии в Улытау залежей свинца, меди и золота оставил капитан Николай Рычков, который в 1772 году издал труд «Дневные записки путешествия капитана Н. Рычкова в киргиз-кайсацкие степи в 1771 году».
На основе выше перечисленных исследований русские капиталисты в лице купцов различных гильдий стали приглядываться к степи с целью овладеть сокровищами, лежавшими в недрах Казахии. Среди привлекавших взоры царского правительства был и Жезказган, который своим названием указывал на то, что здесь «копали медь».
Но достать эти сокровища было нелегко. Против колониальной политики царя, основанной на изъятии казахских родовых земель, особенно луговых и пастбищных, строительства форпостов49 и крепостей, то и дело, вспыхивали антиколониальные восстания и годами продолжались национально-освободительные движения, что является нормальным и закономерным взаимоотношением между метрополией50 и ее колониями.
Сперва Емельян Пугачев в 1773 году поднял крестьян Поволжья и к ним присоединились конницы некоторых родов Малого и Среднего жузов. Продолжением этого «бунта» явилось 14-летнее национально-освободительное движение в Малом жузе 1783—1797 годов, которое возглавил глава рода байбакты Сырым Датулы. В 1836—1838 годах в Бокеевской (Внутренней) орде за оружие взялись рода во главе с Исатаем Тайманулы и Маханбетом Отемисулы.
После поражения последнего казахского хана Кенесары в десятилетней войне против России, колониальная политика царя Александра ІІ имела в степи открытый характер. На основе строительства форпостов и военных крепостей началось интенсивное продвижение казачьих гарнизонов, а затем окрестности этих укреплений заселяли крестьяне, прибывающие из-за Урала после отмены крепостного права в 1861 году. Эти процессы явились толчком к появлению добротных русских поселений, которые впоследствии превращались в города с крупными центрами торговли между степняками и земледельцами.
Наконец, настали благоприятные времена для капиталистов, которые давно жаждали вложения своих средств в дело выкачивания дешевого сырья из недр казахской степи. С укреплением в Казахстане колониальной власти России и с прекращением сопротивления казахов, смирившихся со своим вассальным положением, сюда прибыли капиталисты в лице крупных русских купцов, которые взялись за освоение полезных ископаемых казахского края.
В середине ХІХ века, с целью овладеть медными месторождениями Жезказгана, в Улытау прибыл Екатеринбургский купец ІІ гильдии Никон Абрамович Ушаков, который в 11 декабря 1850 года подписал договор о долгосрочном управлении землями от Жезказгана до Байконыра51 с бием Кожас-Ибески-Журтшинской волости, Кокшетауского округа Бабыром Бокеншиулы52.
Для заключения этого договора на встречу с Ушаковым прибыл би Чияк Тансыбергенов, действовавший на основании доверенности, «засвидетельствованной в Кокчатавском Окружном Приказе 16 ноября 1850 года». По данному документу стороны договорились, что «на пренадлежащим Бокончину урочище горы Джысъ-Казганъ (Жезказган), дозволять ему Ушакову на неопределённое время производить разведку и разработку медной руды».
Очевидно, что данный документ носил чисто формальный характер, преследуя цель установления дружеских взаимоотношений с местными баганалинцами53, так как отказать Ушакову, за которым стояла царская администрация и казачьи гарнизоны в станице Улытау54 и в крепостях Торгай и Ыргыз, Бабыр би никак не мог. Не было уже былой единой ханской опоры и военной мощи у казахов, которое было присуще временам правления ханов Касыма55, Тауке56 или Абылая57. Былое могущество «туров на быстрых конях» ушло в историю.
Знакомясь с договором Бабыра Бокеншиулы и Никона Ушакова, многие исследователи обращают внимание на слишком низкую кадастровую стоимость переданных земель. Есть и такие, что указывают на факт продажи земель за бесценок. Да, 100 рублей серебром по сравнению с 260 тысячами, которые наследники Ушакова и Рязанова58 выручили от продажи Жезказгана англичанам, это, конечно, очень смешная сумма. Но позже, с объявлением всех казахских земель государственной, то есть царской собственностью по административным реформам Александра II, проведенных в 1867—1868 годах, стоимость этих земель для баганалинцев упала до нуля рублей. Поэтому, результат этой сделки необходимо рассматривать как безвыходность со стороны Бабыр бия.
Но местное население от этого ничего не проиграло, потому что с принятием данного документа начался новый период развития цветной металлургии в Улытау. С этого времени мы видим постепенное формирование национального рабочего класса и становление совершенно нового пути развития промышленности в отличие от предыдущих веков.
В сердце казахской степи, в Карсакбайской возвышенности,59 на берегу реки Кумола60, в местности Карсакбай началось зарождение цветной металлургии. Вновь появились профессии шахтеров, металлургов, железнодорожников и других. Но не без трудностей и не сразу.
Попытки екатеринбургского купца Ушакова, к которому в 1854 году присоединились предприниматели Рязанов и Зотов, начать медное дело в Улытау не увенчались успехом. Не желая вкладывать средства на переработку и плавку меди, строительства обогатительной фабрики и медеплавильного завода, они стали возить руду на Урал, навьючивая на верблюдов по 300 кг богатой руды. Даже при 30-процентном содержании металла в руде, это составляло максимум 90—100 кг черновой меди. Отнимая расходы на транспортировку, переработку и наемную рабочую силу, результат становился очевидным. Поняв нерентабельность добывающего способа освоения промысла, наследники компании «Ушаков и К» занялись поисками покупателя месторождения.
Медными залежами Жезказгана заинтересовались англичане, которые к этому времени вместе с американцами смогли сконцентрировать в своих руках большую часть мирового финансового капитала. В 1904—1905 годах здесь побывали агенты «Сибирского синдиката» и провели визуальный осмотр лежащих на поверхности медно-рудных пластов. Их обнадеживающие заключения убедили инвесторов провести геологическую разведку для полного подтверждения этих прогнозов.
В 1906 году в Улытау прибыла геологическая партия английского инженера-геолога Уэста. Какой дорогой прибыла эта партия? Через Жосалы, Атбасар или Спасск? Эти вопросы являются продуктом для дальнейшего и подробного исследования деятельности английских инженеров. А пока будем довольствоваться теми архивными данными, которые удалось изучить.

Дом, где в начале ХХ века жил английский геолог Уэст.
Проделав масштабные геологоразведочные работы, Уэст, на основе первых же бурений и полученных результатов от отправленных на выплавку руд, телеграфировал в Лондон о том, что только по предварительным данным содержание меди в руде колеблется от 6 до 32 процентов.
Геологи С. Болл и Бродрик произвели полуинструментальные геолого-топографические съемки и в 1910 году составили первую геологическую карту Жезказганского месторождения, разработали программу и методику дальнейших геологических работ.61 Всего за время работы английские геологи пробурили 235 скважин общей глубиной свыше 17 тысяч метров, то есть в среднем 72 метра. Вместе с тем англичане прошли более 17 шахт и большое количество штреков.62 Английские шахты Жезказгана были главными в структуре добычи меди вплоть до 1938 года, когда началось строительство шахт силами Жезказганского рудника. С 1940 года началось строительство шахт по проектам Гипроцветмета.
Это позволило им прийти к заключению о том, что здесь можно построить медеплавильный завод проектной мощностью в 5000 тонн меди в год, при минимальной продолжительности деятельности завода в течении 30 лет.
На основе предварительных заключений Уэста в 1906 году в Лондоне было образовано АО «Атбасарские медные копи». 29 мая 1909 года Жезказганское месторождение меди, Ескулинское месторождение железа, известковый карьер в Улытау, а также Байконырские буроугольные копи были приобретены этим Акционерным обществом.
Для изучения местности с целью планирования инфраструктуры будущей медной промышленности, в Улытау приехал английский инженер Гарвэй. По возвращении в Англию он докладывал акционерам о благоприятных условиях для развития медеплавильного производства в Улытау.
В 1906 году была сдана в эксплуатацию железная дорога Оренбург-Ташкент, что значительно снижало себестоимость черновой меди. На месте будущей строительной площадки имелись достаточные возможности обеспечения производства водными ресурсами. Земля Улытау оказалась богатой строительными материалами.
В своем докладе Гарвэй отметил один из самых важных аспектов своей поездки — это наличие в дикой степи топлива для будущего завода. В качестве топлива рассматривались Байконырские копи бурого угля, где Уэст пробурил 54 скважины и в двух местах обнаружил пласты, запасов которых, по его мнению, хватит для обеспечения топливом печи медеплавильного завода.
Все выше перечисленные заключения Гарвэя убедили акционеров начать проектирование строительства медеплавильного завода и обогатительной фабрики в Карсакбае, двух шахт в Байконыре, а также нескольких рудников в Жезказгане. Проект был утвержден в декабре 1912 года правлением АО «Атбасарские медные копи».63
В степи закипела работа, которой руководило АО «Спасские медные руды».64 Началась грандиозная стройка, масштабы которой доселе еще не видели в этих краях. Именно эта стройка позже станет стартовой площадкой для запуска очага советской металлургии в крае.
Каких окончательных результатов добились англичане в деле строительства медеплавильного завода? Об этом и другом мы расскажем ниже. В общем же, бытует два мнения: первое, официальное о том, что англичане построили завод и необходимую для него инфраструктуру примерно на 70—80%; второе, негласное, говорит о пробном запуске английскими инвесторами Карсакбайского завода, но в каком году не уточняется. Эти мнения тоже являются полем для исследовательской деятельности в будущем.
А пока при ныне существующих возможностях по времени и средствам, мы можем только констатировать о том, что, не начни европейские акционеры во главе с англичанами вкладывать капитал на строительство завода в Карсакбае, не известно, согласился бы Феликс Эдмундович Дзержинский65 начать авантюрное дело по запуску завода на берегу речки Кумола!
Дальнейшие события рассмотрим в следующих главах, в аспекте формирования национального рабочего класса, развития и совершенствования техники и технологии, а также влияния медеплавильного дела на социально-культурную жизнь Улытауского региона.