Если честно

Мэгги Энн Мартин, 2018

Когда ее старшая сестра уезжает в колледж, Саванна с трудом может представить, как теперь она будет ладить со своей мамой – после участия в телешоу «Сбрось вес» та помешалась на изнурительном спорте и диетах и постоянно намекает дочери, что ей не помешало бы похудеть. Парни тоже не обращают на девушку внимания, но это не волнует Саванну, ведь ей комфортно в своем теле и она не собирается его менять ради прихотей других людей. И когда в ее жизни появляется Джордж – двоюродный брат ее подруги и новый одноклассник, она уверена, что их дружба никогда не сможет перерасти во что-то большее. Потому что крутые парни не влюбляются в полненьких девушек. Или же влюбляются?..

Глава 3

Первые дни учебного года всегда представляются этаким памятным событием, наполненным важными моментами, пронизанными духом школы. В реальности это самый обычный день, только на парковке творится кошмар, потому что все второкурсники теперь получили парковочные места и пытаются в первый раз ими воспользоваться. Я обычно парковала Норму на самом краю, чтобы избежать этой неразберихи. Повесив сумку с книгами на плечо, я направилась внутрь, едва увернувшись от машины, водитель которой нацелился на парковочное место поблизости. Я вскрикнула, отпрыгнула назад и стала ждать, пока водитель выйдет из машины, чтобы устроить ему разнос.

— Ты вообще меня видел? Ты же меня чуть не сбил! — закричала я.

— О боже… прости, пожалуйста, — произнес очень знакомый голос. Когда водитель выбрался из машины, выражение испуга у него на лице сменилось удивлением.

— С каких это пор ты ходишь в нашу школу? — спросила я Джорджа.

Он забросил сумку через плечо и двинулся к входной двери. Мне еле удавалось успевать за ним, моим коротким ногам приходилось передвигаться вдвое быстрее, чтобы не отставать от его длинных шагов.

— Я перевелся в этом году.

— Зачем тебе переводиться на последнем году?

— На предпоследнем, — поправил Джордж.

— А, ну тогда это объясняет твой стиль вождения, — съехидничала я.

Он бросил на меня косой взгляд, а потом покачал головой в той же манере, что и вчера, когда высадил меня у дома. Мы шли по коридору, и я улыбнулась нескольким знакомым по дороге. Они все с любопытством смотрели на Джорджа. Мы почти дошли до столовой, рядом с которой находился мой шкафчик, когда столкнулись с Грэйс.

— Привет вам! Какой чудесный сюрприз, — сказала Грэйс, заключая меня в объятия. Она и Джорджа притянула к себе, и он неловко похлопал ее по спине.

— Не могла бы ты мне показать, где вообще находится кабинет? — спросил он у Грэйс.

— И я могла бы показать, — сказала я.

— Прекрасно обойдусь без твоей помощи, — повторил он мне мои же слова, вырвавшиеся у меня в момент паники. Сейчас, брошенные в ответ мне самой, эти слова больно задели. У Грэйс отвисла челюсть, и в течение нескольких секунд она переводила взгляд с меня на Джорджа и обратно.

— Отлично. Замечательного первого дня тебе, — сказала я, повернулась на каблуках и направилась по коридору в противоположную сторону, прочь от своего шкафчика, сама не зная куда. На глаза наворачивались слезы, в горле стоял комок, и я принялась искать ближайший туалет. Мне совсем не хотелось быть девушкой, плачущей в коридоре в первый учебный день.

В конце коридора показался женский туалет, и я поспешила туда. Однако стоило мне задаться какой-нибудь целью, как выяснялось, что у вселенной в отношении меня имеются свои планы.

— Саванна! — услышала я окрик от двери одного из кабинетов и, медленно обернувшись, увидела миссис Брандт, которая махала мне рукой, бережно держа в другой чашку кофе. Ну, хоть в чем-то просматривалась стабильность. Миссис Брандт жестом подозвала меня для разговора, и я мысленно выругалась.

— Я заметила, что ты не записалась в редколлегию школьной газеты в этом году. Неужели ты оставишь меня без одного из моих лучших репортеров? — спросила она.

— Простите, миссис Брандт, — сказала я. И в самом деле, решение не участвовать в этом году в школьной газете далось мне тяжело. Выбор стоял между газетой и спецкурсом по химии, который был мне нужен, чтобы попасть в инженерную программу в университете Индианы. С тех пор как Эшли решила, что уезжает в Индиану, я выяснила, каковы требования для поступления на мой курс там, и делала все возможное, чтобы к нему подготовиться.

— У меня не получилось втиснуть газету в мое расписание в этом семестре.

— Кто твой куратор? — спросила она и, подведя меня к столу в своем кабинете, начала рыться в двух переполненных ящиках и шкафу для бумаг, пока не нашла клочок бумаги, на котором можно было писать.

— Мистер Рид, — ответила я.

Она нацарапала несколько слов на листке и передала мне.

— Пойди поговори с мистером Ридом и поразмысли, не сможешь ли ты начать независимое исследование для газеты. Я могу встретиться с тобой после занятий, чтобы обсудить возможные темы. Понимаю, что ты очень занята, но просто подумай. Мне бы очень не хотелось видеть, как ты бросаешь дело, к которому у тебя большие способности.

Когда я брала записку из рук миссис Брандт, она посмотрела мне в глаза — впервые с того момента, как заметила меня и впала в раж. На ее лице мгновенно появилось выражение озабоченности.

— С тобой все в порядке? — спросила она. — Извини, если я слишком на тебя насела.

— Нет, нет, дело не в вас, — ответила я, вытирая выкатившуюся из глаза слезинку.

Прозвенел звонок, и это значило, что до начала первого урока моего последнего года в школе оставалось пять минут. В класс миссис Брандт начали входить студенты, и я восприняла это как знак, что мне пора уходить.

— Мне пора на урок. Я поговорю с мистером Ридом.

— А, ну хорошо, до скорого, — прокричала она мне вслед, пока я протискивалась через толпу студентов. Я шла мимо них, как бесчувственный зомби, с обычной решимостью, свойственной мне в трудные моменты. Я никогда не плакала ни перед кем, кроме Эшли. Она служила моим эмоциональным барьером, и похоже, ее отсутствие открыло шлюзы для всевозможного эмоционального взаимодействия с людьми. Мягко говоря, эта перемена меня не радовала.

Я заметила Грэйс, на этот раз одну, на другой стороне коридора. Когда она увидела меня, ее глаза расширились и мы поспешили к друг другу.

— Я смотрю, вы с Джорджем уже начали Третью мировую, — пошутила она.

— Похоже, это я случайно начала. Хотя справедливости ради стоит отметить, что он чуть не задавил меня на парковке сегодня утром, — ответила я.

— Потому что злился на тебя? — спросила она.

— Нет, случайно. Но, возможно, я потом наехала на него из-за этого, — призналась я.

— Я бы удивилась, если бы ты этого не сделала, — ответила она, закатывая глаза и ухмыляясь. Мы вместе пошли на первый урок. — Напомни-ка мне, почему я согласилась на урок высшей математики в 8:30 утра?

— Потому что это единственный урок, который помещался в мое расписание, а ты хотела иметь полный доступ к моим записям, — сказала я и взяла ее под руку, — и потому что ты меня любишь.

— Это настоящее испытание для моей любви, — пробурчала она.

— Кстати, миссис Брандт хочет, чтобы я провела независимое исследование для газеты, — сообщила я, когда мы вошли в класс и сели за парту. Грэйс широко раскрыла глаза и в восторге захлопала в ладоши.

— Скажи мне, что ты согласилась. Мы могли бы устроить серьезное расследование — помнишь, мы уже давно обсуждали? Давай! Ты для меня самый лучший напарник, потому что ты уже знаешь все особенности моего характера. Пожалуйста, Савви, соглашайся! — попросила она.

— Я подумаю над этим, — пообещала я, теребя в руках листок бумаги, который дала мне миссис Брандт. Прозвучал звонок, вокруг нас рассаживались одноклассники. Наш учитель мистер Кавач вышел вперед и начал отмечать присутствующих, и ботан во мне возликовал.

Даже несмотря на то что с утра я соображаю хуже, математика давалась мне легко. Она давала мне возможность использовать все, что я выучила до этого, все понятия из алгебры и геометрии, которые я упорно заучивала, и использовать их как базу. Она позволяла решать проблемы в идеальном мире, в котором на бумаге жило только существенное. И я могла решать, каким способом добраться до ответа. Я обладала свободой выбирать свой собственный путь. Ну и мистер Кавач был клевый, что тоже не мешало.

Рядом со мной Грэйс лениво делала записи, которые больше походили на каракули. Она знала, что я веду отличные конспекты по математике и что в конце концов мы будем заниматься вместе. Урок подходил к концу, и Грэйс быстро собрала свои вещи.

— Мне надо встретиться с Беном у его шкафчика, но серьезно, я тебя умоляю заняться со мной независимым исследованием. Ты так хорошо пишешь, Сав, а газете нужны сильные репортеры в этом семестре, — сказала она.

Бен был новоиспеченный бойфренд Грэйс. Этим летом они вместе работали в Famous Footwear, и отношения завязались на фоне кроссовок и прочей обуви. Я до сих пор не могла до конца отойти от того, что Грэйс встречалась с качком, но в те несколько раз, что я его видела, он показался мне вполне милым.

— Я серьезно подумаю над этим, — сказала я.

— Уж постарайся! — сказала подруга, послав мне воздушный поцелуй уже из коридора. — Увидимся в обед.

После школы я забрала из собачьей парикмахерской счастливого Фиеро, шерсть которого впервые за несколько недель выглядела чистой. Когда заводишь собаку, похожую на пушистый белый шар, приходится брать на себя определенный риск. В течение нескольких часов пес остается белоснежным, пока не вываляется в чем-нибудь там, где не следует. Фиеро насторожился, когда я пристегнула его ремнями на заднем сиденье, а затем, похоже, запаниковал, когда понял, что вести машину тоже буду я. Животные очень тонко чувствуют неминуемую опасность.

Норма в очередной раз справилась и доставила нас домой с минимальной психологической травмой, в основном для Фиеро. Я преувеличенно извинялась перед ним за то, что мы чуть не перевернулись, когда машину занесло на особенно крутом повороте. Он пулей вылетел из машины, как только я открыла дверь, и прыгнул на руки к маме, которая вернулась домой с работы и уже облачилась в свои чересчур обтягивающие велосипедки и спортивный лифчик. Эти ее усилия были направлены на то, чтобы продемонстрировать свое преображение соседям, как будто никто из них не заметил ее нового тела.

— Как прошел первый день? — спросила мама, пока Фиеро облизывал ей щеку.

— Отлично, — ответила я. — Думаешь, желание отлынивать от учебы, обычное для последнего года, могло уже появиться?

— Да ладно, ты же любишь школу! — сказала мама. — Саванна Линн, ты такая умная. Не позволяй представлению о «расслабленном» последнем годе сбить тебя с намеченного курса.

— Не переживай за меня, мам, — успокоила я ее. Вероятно, я бы добавила что-нибудь вроде «ты же особо не беспокоилась раньше», но в голове зазвучал совет Эшли насчет выбора приоритетов в битве. Если мы хотим сделать совместную жизнь без Эшли терпимой, мне придется поработать над умением думать, прежде чем говорить.

Мы вошли в дом, и Фиеро сразу побежал к своей миске для корма, как будто он заслуживал награду за то, что выжил в поездке со мной. Сложно спорить с его логикой. Он терпеливо сидел и ждал, пока я достану одну из вонючих костей из его вонючего контейнера и положу ее перед ним. Я уже собиралась пойти наверх и начать делать домашнее задание (после заслуженного эпизода Баффи, конечно), когда услышала, что меня зовет мама.

— Саванна, не могла бы ты спуститься на секундочку, — попросила она.

Ничего хорошего такое начало не сулило.

— Как ты знаешь, прошло уже почти шесть месяцев с тех пор, как я участвовала в «Сбрось вес», — заговорила мама, когда я спустилась вниз по лестнице. — Они собираются снимать особый выпуск о бывших участниках и на следующей неделе хотят приехать к нам домой, чтобы заснять несколько сцен. В основном они будут снимать меня в моей повседневной жизни, но могут попросить об интервью с тобой о том, какие произошли перемены в нашей жизни. Ну, знаешь, самые обычные вещи.

— А Эшли приедет?

— Нет, дорогая. Ей нужно привыкнуть к расписанию в колледже. Поездка домой всего через две недели после начала занятий помешает ей установить свой распорядок. Ты же не хочешь создавать ей трудности, правда?

— Конечно нет, — ответила я, но сердце у меня екнуло. Выступать перед камерой и говорить что-то хорошее об изменениях, которые произошли с моей мамой, представлялось мне кошмаром. Я не только была против самого этого шоу, но какая-то маленькая злобная часть моего подсознания еще и считала, что они могут спросить меня, а не хочу ли я поучаствовать в подростковой версии «Сбрось вес». А этого вопроса я не переживу.

— Не похоже, чтобы ты была очень рада, — нахмурилась мама. — Но для нашего района будет просто здорово, если нас опять покажут по телевизору.

— Мам, ты же знаешь, как я отношусь к этому шоу, — возразила я.

Она втянула щеки, а потом прижала руку ко лбу.

— Почему всегда так сложно попросить тебя о поддержке?

— Тебя я поддерживаю. Но не поддерживаю это шоу, — сказала я.

— Я стала такой, какая есть сейчас, благодаря этому шоу, неужели ты не понимаешь? Я была никем до этого. Теперь я — это я и наконец-то могу быть настоящей собой. Разве это не то, чему следует порадоваться? — спросила мама.

— Для меня ты и раньше была кем-то, — спокойно возразила я.

Несколько мгновений мы сидели в тишине, потом она отвернулась от меня и направилась в гостиную.

— Могу я хотя бы попросить тебя сделать вид? Мило поулыбаться на камеру, когда они придут? — спросила мама.

— Как скажешь, — бросила я, поднимаясь наверх, в свою комнату.

Единственного человека, способного понять меня и поддержать мое решение бороться, сейчас здесь не было, но мне было просто необходимо по меньшей мере услышать голос сестры. И, как мне казалось, ей тоже не помешает поговорить со мной.

Гудок прозвучал дважды, прежде чем Эшли ответила на другом конце линии.

— Привет, красотка, — сказала она, взяв трубку.

— Так здорово услышать твой голос, — обрадовалась я. — Как прошел первый день занятий? Ты с кем-нибудь подружилась? Завела врагов? Заклятых друзей?

Эшли рассмеялась.

— Въехала моя соседка! Она прикольная. Я хожу на несколько общих занятий с Яэль, девушкой, которая живет дальше по коридору. Только время покажет, станем ли мы заклятыми друзьями.

— Я чувствую, что Яэль вряд ли будет заклятым другом, — сказала я.

— Перестань. Мы совершенно не знаем, понравилась ли ей я, — сказала она.

Ох уж эта Эшли, всегда сама практичность, совсем не мечтательница.

— Я просто хотела сказать, что она очень хорошенькая, — пояснила я свои слова.

— Ну, хватит обо мне. Как дела у тебя? Как прошел твой первый день? — спросила Эшли.

— Меня чуть не сбил машиной двоюродный брат Грэйс. Я, похоже, начала с ним кровную вражду. Но пока точно не ясно, — сообщила я.

Накрутив прядь волос на палец так плотно, что тот посинел, я соображала, как лучше сообщить новость о нашей первой с мамой распре в отсутствие Эшли. Как ни начни, все плохо.

— Итак, — решилась я, — «Сбрось вес» собираются приехать к нам домой на следующей неделе, чтобы снять дополнительный выпуск с мамой.

— О! — это все, что смогла сказать Эшли после долгой паузы.

— Когда уже верилось, что все демоны изгнаны, — посетовала я.

— Она хочет, чтобы я приехала домой? — спросила сестра.

— О боже, нет, — взмолилась я, — не дергайся. Ты до сих пор обживаешься. Я должна тебе дать достаточно времени, чтобы ты могла завести хотя бы одного заклятого друга, прежде чем сможешь возвращаться с визитами.

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я приехала? — спросила она.

Конечно, я хотела. Больше всего на свете я хотела, чтобы она вернулась и исполнила роль сестры, говорящей на камеру. Я хотела, чтобы это она присутствовала на заднем плане на съемках с мамой и Фиеро. Никто не скажет про нее, что она — толстая дочь, которая не следует советам матери, усвоенным той в «Сбрось вес». Никто не будет ставить ее под сомнение.

— Уверена. И я справлюсь, — пообещала я.

— Я же тебе говорила, что ты сильнее, чем полагаешь, — сказала Эшли. — Я горжусь тобой, сестренка. Это ничего, что мы теперь живем отдельно, правда? Нам просто надо к этому привыкнуть.

— По крайней мере на этот год. А потом я приеду к тебе, и мы снова будем жить в одной комнате, и все опять придет в норму, — сказала я.

На другом конце линии опять повисла пауза.

— Ты уверена, что хочешь приехать сюда? Ты одна из самых больших умниц, кого я знаю, и, скорее всего, смогла бы поступить и в университет получше.

— Конечно, — согласилась я, — это временно. Пока я знаю, что это только временно, мне гораздо проще к этому относиться.

— Как скажешь, — проговорила Эшли. Я представляла себе, как она сидит, покачивая головой, в своей комнате. Услышала звук открывшейся двери и как сестра быстро поприветствовала свою соседку.

— Изабелла вернулась. Можно, я перезвоню тебе завтра? — спросила она.

— Договорились, — ответила я, — хочешь начать второй сезон «Скандала» сегодня? Мы можем переписываться столько серий, сколько сможем посмотреть, пока не уснем.

— А то! Я же должна поддержать мою девочку Оливию Поуп.

— Хорошо. Пока мы обе можем выражать нашу общую любовь к ОП в эсэмэсках, с миром все будет в порядке. Я уже очень сильно соскучилась по тебе.

— Я соскучилась еще больше. Поговорим позже, хорошо?

— Да. Пока, сестренка, — попрощалась я. На другом конце быстро повесили трубку, еще до того, как я услышала в ответ привычное: «Тебе тоже пока, сестренка». Я несколько секунд смотрела на телефон, продолжая держать его в руке в надежде, что Эшли перезвонит и исправит свою ошибку. Но телефон молчал, и я, тяжело вздохнув, плюхнулась на кровать.

Первая неделя в разлуке с сестрой. Эшли: 1. Саванна: 0.