Мой любимый шпион

Мэри Джо Патни, 2019

Вступая в брак, измотанный годами трудной службы в военной разведке Симон Дюваль и молодая вдова его кузена, французская аристократка Сюзанна де Шамброн, всего лишь мечтали о покое и «тихой гавани». Но понемногу их дружба, забота друг о друге и взаимопонимание стали превращаться в куда более нежное чувство… Однако счастье супругов оказалось недолгим – Симона внезапно отозвали из почетной отставки. И тогда Сюзанна решила стать партнером и помощницей любимого мужа в смертельно опасной схватке с наполеоновскими шпионами…

Глава 9

Лежа абсолютно неподвижно, чтобы не потревожить Сюзанну, Симон пытался осмыслить тот факт, что долгие годы его бесстрастного воздержания закончились. И это открытие одновременно вызывало ликование и тревожило. Пожалуй, преобладала радость, но, с другой стороны, подобные изменения могли чудовищно осложнить их брак. Ведь перемены затронули только его, но не Сюзанну. А он поклялся ничем не расстраивать жену…

Если когда-нибудь ее отношение к плотским радостям изменится, он восторжествует, но пока, на неопределенное время, его задача — беречь и лелеять ее, а также научить стрелять и защищаться.

Наконец он уснул, а когда проснулся с первыми лучами солнца, то обнаружил, что голова Сюзанны по-прежнему лежала у него на плече, а рука все так же обнимала его. Лицо же ее во сне стало умиротворенным… и совсем юным. Симон осторожно пошевелил правой рукой, которая затекла во время сна.

Это движение разбудило Сюзанну, и она открыла глаза. Ее волосы очаровательно растрепались, а зеленые глаза напоминали цветом листья мяты.

— Значит, эта ночь мне не приснилась, — сонно улыбаясь, произнесла она. — Из вас получилась чудесная подушка. Не могу вспомнить, когда в последний раз спала так же сладко. А как провели ночь вы?

— Уснул не сразу, — признался Симон. — Но когда все-таки уснул, то крепко и без сновидений.

Сюзанна перекатилась на спину, потянулась, и он отвел глаза, чтобы не видеть, как ее грудь приподнимает тонкую ткань ночной рубашки.

— Может, будем и впредь спать вместе? — Она в смущении потупилась. — Я… никогда еще не проводила с мужчиной всю ночь. Мне понравилось быть рядом с вами.

— Никогда?.. — изумился Симон. — Значит, Жан-Луи был еще глупее, чем я думал.

Сюзанна поморщилась и пробормотала:

— Стало быть, в моем желании проводить рядом с вами ночи напролет нет ничего противоестественного?

— Определенно нет, — заявил Симон. — Особенно — в феврале!

При этих его словах Сюзанна улыбнулась.

— В таком случае забирайтесь ко мне под одеяло. Вы, должно быть, продрогли, ведь вам нечем было укрыться.

— За ночь комната остыла. Дайте мне минутку, чтобы развести огонь, и я к вам присоединюсь.

Симон тотчас же встал с постели. Соглашаться отныне спать вместе, конечно, безумие, но он никак не мог ответить жене отказом: слишком уж этого хотел. И теперь ему предстояло нешуточное испытание… Он всегда считал себя волевым человеком, но это было еще до того, как женился.

Подбросив угля в камин, Симон вернулся к кровати, улегся под одеяло и пробормотал:

— Еще слишком рано, так что можно понежиться в постели: отличный способ скоротать время до завтрака.

Под одеялом было значительно теплее, чем поверх его, особенно сейчас, когда Сюзанна придвинулась поближе, прижалась к нему и положила руку ему на грудь. От нее исходил слабый аромат розмарина, пряный и пьянящий. Он коснулся легким поцелуем ее шелковистых темных волос, думая в этот момент о том, что еще никогда не был настолько доволен жизнью. Казалось, теперь самое время завести разговор, о котором он размышлял накануне.

— Я как раз хотел узнать, как вы относитесь к прикосновениям, ma chérie, — проговорил Симон. — У вас есть причины питать настороженность по отношению к мужчинам? Мне хотелось бы прикасаться к вам, но я не хочу вас напугать и расстроить. Расскажите, чего вы не любите, и я постараюсь избегать таких действий.

Сюзанна нахмурилась, и немного помолчав, сказала:

— Не могу определить точно, но неприязнь возникает, стоит мужчине прикоснуться ко мне с плотскими намерениями. Некоторые из них считают себя вправе распускать руки. Так поступали французские эмигранты. Просто кошмар! Будь у меня нож и умей я обращаться с ним, оскопила бы их!

— Жестоко, но логично! — кивнул Симон. — Но далеко не все мужчины такие.

— К счастью, не все. Вот вы не такой. Вы, «грешники» из подвала, по-видимому, из тех мужчин, которые умеют сдерживаться. За время плавания по Средиземному морю с Габриэлем Хокинсом я успела убедиться, что он относится к женщинам с уважением. — Сюзанна улыбнулась. — А еще он без ума от Рори и к остальному женскому полу не проявляет плотского интереса. Поэтому его незачем опасаться.

— Вы способны распознавать плотские намерения мужчины? — с любопытством поинтересовался Симон.

— Как правило. Хуже всего то, что мне нравятся прикосновения. В гареме я обожала обнимать детей. — Сюзанна вздохнула. — Я считала само собой разумеющимся, что у меня когда-нибудь появятся свои дети, но этого так и не случилось и теперь уже никогда не случится.

— Мечты умирают, — тихо произнес Симон. — Но иногда их удается возродить. Вы считали себя неподходящей для брака, но посмотрите-ка на нас сейчас.

Сюзанна улыбнулась.

— Да, и впрямь. Но мы поженились только потому, что вы поняли меня и пережили многое из того, что пережила я.

— То есть я не опасен, — криво усмехнулся Симон.

— Вот именно. И мне очень понравилось спать в ваших объятиях.

«А уловит ли она во мне перемену? — размышлял Симон с некоторым беспокойством. — Если уловит — как мне поступить тогда?»

Впрочем, пока что они были вполне довольны друг другом. Медленно проводя ладонью по изящной спине жены, Симон проговорил:

— Завтра хорошо бы встать пораньше и сразу отбыть в Уайт-Хорс, а сегодня можно заняться простыми житейскими делами.

— Такими, как моя амазонка, сапожки и, надеюсь, другая одежда. — Глаза Сюзанны блеснули. — Но амазонкой и сапожками — в первую очередь.

— Перед отъездом из Лондона мне надо навестить двоюродных деда и бабушку Лукаса, — сообщил Симон. — У лорда и леди Фокстон нет своих детей, так что они обожали нас, малолетних озорников. Они были крестными Лукаса и воспринимали нас обоих как родных братьев. — Симон невольно вздохнул. — И, конечно же, они будут рады с вами познакомиться.

— И я буду рада знакомству! — живо откликнулась Сюзанна. — Но почему же они, как крестные, не взяли Лукаса к себе, когда он осиротел?

— В то время они жили в Индии. А когда вернулись в Англию, Лукас уже прижился в моей семье, и его не стали вырывать из привычной обстановки. Но мы часто навещали их.

Сюзанна помолчала, потом вдруг спросила:

— А Лукас значился среди наследников титула Фокстонов?

— Если бы он был жив, то стал бы лордом Фокстоном. Его двоюродный дед приходился младшим братом его родному деду. Но Лукас числится пропавшим без вести уже много лет, поэтому титул перешел к его двоюродному деду. Тот будет только рад отказаться от него, если вдруг выяснится, что Лукас все-таки жив.

Именно из письма четы Фокстон он узнал о предполагаемой гибели Лукаса. Поддерживая связь с ними долгие годы, Симон привык думать, что таким образом хранит память о Лукасе.

— Представляю, как они обрадуются, узнав, что вы женились, — тихо сказала Сюзанна. — Радостная весть после стольких потерь! Может, наш брак… и необычный, но мне он кажется настоящим.

— Вы правы. — Измученный неотступным желанием поцеловать жену самым что ни на есть чувственным образом, Симон вскочил с постели. — Список дел, с которыми мне надо управиться за сегодняшний день, неуклонно растет, так что пора приниматься за них. Мы увидимся за завтраком — или вы предпочитаете еще немного полежать?

Сюзанна села в постели и потянулась — гибкая и грациозная как кошка, а затем с улыбкой объявила:

— Я не намерена отказывать вам в исполнении мечты о совместном завтраке. Увидимся внизу.

Симон кивнул и удалился к себе в спальню. Ему требовалось умыться, побриться, одеться… и закалить силу воли.

Дом Фокстонов был скромным, но гостеприимным, в убранстве же его сочетались английский комфорт с индийской экзотикой. В этом доме мало что изменилось с тех пор, как Симон побывал здесь в прошлый раз, несколько лет назад.

Почти не изменились и сами Фокстоны, разве что у обоих прибавилось седых волос и морщин. Лицо Уильяма, лорда Фокстона, рослого и сухопарого, навсегда осталось потемневшим и иссушенным под палящим солнцем Индии, а белоснежные волосы его жены Анны, миниатюрной и приветливой, все также были уложены в пышную прическу. Она бросилась обнимать Симона.

— Дорогой мой мальчик! Как дела у моего юного проказника?

— Проказник далеко уже не юный и с недавних пор — отставной. — Симон пожал руку лорду Фокстону. — Рад снова видеть вас, сэр. — Он подвел к супругам Сюзанну. — Я хотел представить вам обоим мою жену, Сюзанну Дюваль. Мы с ней состоим в родстве по ее покойному мужу и много лет не виделись. Встреча здесь, в Лондоне, стала для нас благословением свыше.

— Как романтично! — Леди Фокстон сердечно пожала обе руки Сюзанны. — Добро пожаловать в наш дом, дорогая. Я так рада за вас обоих!

— Спасибо, — с теплой улыбкой отозвалась Сюзанна. — Мне невероятно повезло.

— Проходите, садитесь к огню, — предложила леди Фокстон. — Сейчас позвоню, чтобы нам подали угощение, а мы тем временем обменяемся новостями.

За чаем с кексом завязалась оживленная беседа и продолжалась, пока Фокстоны вдруг выразительно не переглянулись. Немного помолчав, пожилая дама сказала:

— Есть еще одна новость… не новость даже, скорее просто слух. Но слух интригующий…

Леди Фокстон умолкла, и ее муж тут же продолжил:

— Один из наших давних друзей, возможно, видел Лукаса в Брюсселе в прошлом году, после отречения императора. И он был в монашеском облачении.

— В монашеском? — недоверчиво переспросил Симон. — На Лукаса это не похоже. Наверняка случайное сходство.

— Вполне вероятно, — согласился Фокстон. — Но Картер и прежде видел Лукаса несколько раз, и божился, что тот человек выглядел точь-в-точь как Лукас. Если это и сходство, то поистине поразительное.

— Картер беседовал с этим монахом?

Фокстон покачал головой.

— Нет, он сказал, что монах отвернулся, едва заметил, что за ним наблюдают. Картер пытался догнать его, но потерял из виду на многолюдных улицах.

Симон вздрогнул и замер; ему казалось, что он вот-вот задохнется. Успокаивая, Сюзанна ласково коснулась его руки, и он, судорожно сглотнув, пробормотал:

— Удача как раз из тех, в которые так и тянет поверить. Но, увы, это невозможно. Вы ведь не получали от Лукаса писем?

— Нет. И в его банк до сих пор не поступали запросы о переводе денег. Но все же… — Лорд Фокстон со вздохом покачал головой.

— Расстаться с надеждой невозможно, — осторожно вмешалась Сюзанна. — Но я слышала, у каждого человека где-нибудь есть двойник, в точности похожий на него. Когда я впервые увидела Симона здесь, в Лондоне, мне на миг показалось, что это мой покойный муж, который приходился ему троюродным братом. Порой одного движения незнакомого человека достаточно, чтобы напомнить нам кого-нибудь из близких. В таких случаях сдержать волнение не удается.

— Для юной леди вы рассуждаете удивительно здраво, — заметила леди Фокстон. — Но я уверена, что вы правы и это действительно случайное сходство. Жаль только, что мистер Картер не сумел догнать того монаха, чтобы все выяснить наверняка. — Она виновато улыбнулась и добавила: — Слишком уж я начиталась готических романов. Даже уже успела предположить, что Лукас был ранен в голову и потерял память, поэтому не знает, как вернуться домой. А может, он переоделся монахом потому, что стал шпионом. Поэтому и не хочет, чтобы открылось, кто он на самом деле.

— Такими делами занимался я, — напомнил Симон с усмешкой. — Теперь, когда войны кончились, спроса на шпионов уже нет, но рассказ мистера Картера тем не менее весьма занимателен. Пожалуй, мне следует заняться этим…

Лицо лорда Фокстона прояснилось.

— Благодарю, мой мальчик. Мне тоже казалось, что этот рассказ требует тщательной проверки, но я не знал, с чего начать. Вы-то наверняка лучше знаете, как выяснять такие вещи.

— Да, но мне требуется как можно больше подробностей, — ответил Симон. — Где именно и когда мистер Картер видел этого человека? Какого цвета было монашеское одеяние? Что происходило в этот момент на улицах? В общем — все подробности, даже мельчайшие. Где найти мистера Картера?

— Он вернулся к себе в поместье, в Дарем, но я уже задавал ему точно те же вопросы, что и вы сейчас, — сообщил лорд Фокстон. — Я передам вам мои записи.

— Они очень пригодились бы мне. Но вы же понимаете, что это почти наверняка случайное сходство, — рассудил Симон.

— Мы понимаем, — кивнула леди Фокстон. — Но нам все-таки будет спокойнее, если этот случай подвергнется доскональному изучению.

— Я немедленно возьмусь за это дело. — Симон встал. — Был очень рад снова повидаться с вами. Теперь, когда я вернулся в Англию, мы, надеюсь, будем встречаться чаще.

— И мы надеемся на это. — Леди Фокстон тоже поднялась и, тепло улыбаясь Сюзанне, проговорила: — Непременно привозите к нам вашу прелестную жену, когда приедете снова.

Сюзанна чуть порозовела, ответив пожилой даме радостной улыбкой. А Симон уже размышлял, с чего начать поиски монаха, который почти наверняка не Лукас.

Когда они усаживались в двуколку, Сюзанна спросила:

— Возможно ли, что Лукас в самом деле стал монахом?

Симон ответил не сразу.

— В общем-то… возможно всякое… Но именно этот вариант представляется мне маловероятным. Лукас никогда не был религиозным. Он тяготился принадлежностью даже к англиканской, не то что к католической церкви. Конечно, он мог переодеться монахом по тем или иным причинам, но и это вряд ли. Если он занимался шпионажем, почему же тогда не вернулся на родину после отречения императора?

— Как вы сами сказали, возможно всякое. — Сюзанна искоса взглянула на мужа. — Вы намерены рассказать об этом Киркланду?

Симон утвердительно кивнул.

— Но сначала я изучу записи лорда Фокстона. Может, найду в них какую-нибудь зацепку, которая подскажет, как действовать дальше.

— А у вас не найдется портрета Лукаса, который вы могли бы дать Киркланду на время? Он может пригодиться.

— Превосходная мысль, — подтвердил Симон. — У меня есть миниатюра, сходство которой с оригиналом несомненно. Я возьму ее с собой.

Несколько кварталов они проехали молча, потом Сюзанна бесстрастным тоном осведомилась:

— А вы не отмените поездку в поместье, чтобы вплотную заняться расследованием?

К нему тотчас вернулись мучительные воспоминания о том, каким теплым и податливым было сегодня утром тело Сюзанны.

— Я ни в коем случае не хочу лишаться медового месяца, ma chérie, — отозвался он. — А вы?

Глаза Сюзанны просияли.

— Я с нетерпением жду тех нескольких дней, когда вы сможете остаться со мной в поместье. Нам предстоит еще так много узнать друг о друге…

Симон же твердо решил, что будет упиваться каждой минутой их общения.