Милая девочка

Мэри Кубика, 2014

В роскошном особняке на берегу озера Мичиган разыгралась трагедия: пропала одна из дочерей судьи Деннета, двадцатипятилетняя Мия. Немного замкнутая, но очень милая девочка. Друзья и коллеги по школе, где Мия преподает рисование, понятия не имеют, где она. Детектив Гейб Хоффман прикладывает все силы, чтобы найти девушку, и вскоре приходит к выводу, что ее похитили. Однако планы преступников кто-то нарушил, и потому условия выкупа остаются неизвестными. Проницательный детектив отмечает неуместную хладнокровность Джеймса Деннета – авторитетный судья обеспокоен скорее шумихой вокруг своего имени, чем судьбой дочери. Это наводит Хоффмана на мысль о его причастности к похищению. Так ли это на самом деле, знает только сама Мия, но даже после того, как дочь Деннетов обнаружили в заброшенной лесной хижине, следствие не сдвинулось с мертвой точки. Тяжелая амнезия стерла из памяти Мии события той страшной ночи, когда она не вернулась домой…

Гейб. До

До дому добираюсь уже в темноте. Свет льется из окон особняка в стиле Тюдоров на кроны деревьев на аллее. Я вижу, что внутри движутся люди, собравшиеся в ожидании меня. Из угла в угол ходит судья, миссис Деннет присела на диван и подносит к губам стакан, кажется с чем-то алкогольным. Полицейский в форме, в стороне еще одна женщина, брюнетка, всматривается в окно, заставляя меня притормозить и отложить появление.

Деннеты — обычная семья, таких много на северном побережье Чикаго. Чертовы богачи. Неудивительно, что я медлю и сижу в машине перед огромным старым домом. Я думаю о словах сержанта, сказанных при передаче мне дела: «Не вздумай облажаться и все провалить к чертовой матери!»

Сгорбившись, не желая выбираться из теплого, безопасного нутра автомобиля, я рассматриваю величественный особняк. Снаружи он выглядит не так помпезно, как, предполагаю, будет выглядеть внутри. Однако в нем есть то очарование, которое представляет миру старина-англичанин Тюдор: деревянные рамы, разделяющие окно на узкие секции, крутой наклон крыши. Он напоминает мне средневековые замки. Меня просили сохранить все в тайне, но, услышав приказ сержанта взять это деликатное дело, я почувствовал себя избранным. И все же понимаю, что по многим причинам это не так.

Пересекаю лужайку и прохожу по мощеной дорожке к двум ступенькам, ведущим к входной двери. Холодно. Я стучу и засовываю руки в карманы, чтобы согреться. Жду. Рядом с этим домом я чувствую себя нелепо в простой повседневной одежде — штанах хаки и футболке поло под кожаной курткой, — ведь мне доведется предстать перед одним из самых влиятельных судей в округе.

— Судья Деннет, — произношу я, проходя внутрь, и веду себя так, словно наделен большими полномочиями, чем даю понять. На поверхность выползает уверенность в себе, припрятанная где-то очень глубоко именно для таких моментов.

Судья Деннет человек значительный и по фигуре, и по данной ему власти. Малейший промах, и я останусь без работы, и это при самом благоприятном развитии событий. Из кресла поднимается миссис Деннет. Я обращаюсь к ней, придавая голосу самые изысканные, на мой взгляд, интонации:

— Присаживайтесь, прошу вас.

В конце виднеющегося в проеме коридора появляется молодая женщина, и на основании предварительной работы я делаю вывод, что это Грейс Деннет, ей, возможно, около тридцати или чуть за тридцать.

— Детектив Гейб Хоффман, — представляюсь я без намека на любезность, которая могла быть вполне ожидаема. На моем лице нет улыбки, рука не поднимается для рукопожатия.

Девушка подтверждает, что она и есть Грейс Деннет, старший партнер в юридической фирме «Далтон и Мейер». Доверившись интуиции, я уже знаю, что она не вызывает во мне симпатию; меня коробит окружающая ее аура превосходства над всем миром и взгляд свысока на мою рабочую одежду, а цинизм в голосе вызывает нервную дрожь.

Первой заговаривает миссис Деннет. У нее еще сохранился сильный британский акцент, хотя мне известно из бегло просмотренных биографий присутствующих, что она приехала в Штаты в возрасте восемнадцати лет. На мой взгляд, она в панике. Высокие интонации голоса близки к истеричным, пальцы теребят все, что появляется в поле досягаемости.

— Моя дочь пропала, детектив, — сообщает она. — Ее друзья не знают, где она. Я звонила ей на мобильный. Оставляла сообщения. — Давясь словами, она на некоторое время замолкает, изо всех сил стараясь не расплакаться. — Я ездила к ней. — Она поджимает губы и признается: — Пришлось проделать такой путь, но хозяйка дома не позволила мне войти.

Миссис Деннет — необыкновенная женщина. Я не могу отвести глаз от ее светлых волос, волнами падающих с плеч и прикрывающих кончиками небольшой вырез черной рубашки. Я видел фотографию Евы Деннет рядом с мужем у здания суда, но она и в малой степени не передает то, какова эта женщина на самом деле.

— Когда вы разговаривали с ней последний раз? — спрашиваю я.

— На прошлой неделе, — отвечает мне судья.

— Не на прошлой, Джеймс, — произносит Ева. Она выдерживает взгляд мужа, недовольного тем, что его перебили, и продолжает: — Две недели назад. А возможно, и три. Таковы наши отношения с Мией. Мы неделями обходимся без общения.

— Значит, в этом нет ничего необычного? — уточняю я. — От нее неделями нет вестей.

— Именно так, — признается миссис Деннет.

— А вы, Грейс?

— Мы разговаривали на прошлой неделе. Недолго. Полагаю, в среду. Возможно, в четверг. Да, именно в четверг. Она позвонила, когда я подходила к зданию суда, спешила на слушание дела. — Она произносит это так, словно я знаю, что она адвокат. Можно подумать, об этом должны сообщать пиджак в тонкую полоску и кожаный портфель, прислоненный к ножке кресла.

— Вы не заметили ничего подозрительного?

— Мия всегда остается Мией.

— Что это значит?

— Гейб… — перебивает ее судья.

— Детектив Хоффман, — поправляю я официальным тоном. Если я вынужден обращаться к нему судья, то для него я детектив.

— Мия человек крайне независимый. Я бы сказал, она действует в такт с собственными ритмами.

— Получается, о вашей дочери ничего не известно с четверга?

— Подруга разговаривала с ней вчера, ее видели на работе.

— В котором часу?

— Не имею представления… В три часа дня, полагаю.

Смотрю на часы.

— Итак, это двадцать семь часов.

— Верно ли, что ее можно считать пропавшей без вести лишь по истечении сорока восьми часов? — нервно интересуется миссис Деннет.

— Разумеется, нет, Ева, — угрожающим тоном отвечает ей муж.

— Нет, мэм, — говорю я с подчеркнутой любезностью. Мне не нравится манера судьи давить на жену. — На самом деле первые сорок восемь часов наиболее важные в деле поиска пропавшего без вести человека.

Кажется, судья подпрыгивает на месте.

— Моя дочь не является пропавшей без вести. Нам просто пока неизвестно, куда она пошла. Ей не присущи халатность и безответственность. Она не пропала.

— Ваша честь, кто последний видел вашу дочь, прежде чем она… — Я умен, поэтому заканчиваю так: — Куда-то ушла?

Отвечает мне миссис Деннет:

— Девушка по имени Айана Джексон. Она коллега Мии.

— У вас есть возможность с ней связаться?

— Номер телефона на листочке в кухне.

Я поворачиваюсь к одному из офицеров и киваю.

— Такое случалось с вашей дочерью раньше?

— Нет же, разумеется, нет.

Однако язык тела судьи и Грейс говорит об обратном.

— Это неправда, мама, — с упреком произносит Грейс. Смотрю на нее выжидающе. Адвокаты, как известно, любят говорить сами. — Мия пять или шесть раз убегала из дома. Проводила ночь бог знает где и бог знает с кем.

«Да, — думаю я, — а ведь Грейс Деннет та еще стерва». У девушки темные волосы, как у отца, его же телосложение, но рост матери. Определенно она взяла от родителей не самое лучшее. Такую фигуру называют песочные часы, я бы мог так сказать, если бы мне нравились ее формы. Сейчас я про себя назвал Грейс толстушкой.

— Это совсем не одно и то же. Тогда она училась в школе. Она была немного наивной и озорной, но…

— Ева, прошу, не придавай этому больше значения, чем следует, — перебивает жену судья Деннет.

— Мия употребляет спиртные напитки? — интересуюсь я.

— Иногда, — кивает миссис Деннет.

— Откуда вам знать, Ева? Вы ведь не часто общались с дочерью.

Она поднимает руку и прикрывает лицо. На мгновение я впадаю в ступор от размера камня в ее перстне и даже не слышу объяснения судьи о том, как в его отсутствие жена зачем-то позвонила Эдди. Невольно отмечаю, что он считает возможным не только называть моего начальника по имени, но позволяет себе использовать это имя в уменьшительной форме.

Похоже, судья Деннет убежден, что с его дочерью все в порядке и в расследовании нет необходимости.

— Вы полагаете, полиции не стоит вмешиваться?

— Совершенно верно. Это дело семейное.

— А что можете сказать о трудовой деятельности Мии?

— Простите? — Судья вскидывает брови, на лбу появляются поперечные морщинки, и он принимается тереть их пальцами, чтобы избавиться, как от неуместных докучливых обстоятельств.

— Как у нее с работой? Есть ли нарекания? Случались ли прогулы раньше? Например, сказывалась она больной, будучи здоровой?

— Понятия не имею. Она работает. Получает жалованье. Сама себя обеспечивает. Вопросы я не задавал.

— Миссис Деннет?

— Она любит свою работу. Просто любит. Она всегда мечтала преподавать.

Мия учитель рисования в старших классах. Быстро делаю пометку в блокноте.

Разумеется, судья желает знать, может ли это быть важным.

— Все возможно, — отвечаю я.

— И по какой причине?

— Ваша честь, я лишь пытаюсь понять, какой человек ваша дочь. Разобраться в ее характере. Вот и все.

Миссис Деннет готова разрыдаться. Огромные голубые глаза краснеют, становятся влажными, она трогательно пытается смахнуть первые слезинки.

— Вы думаете, с Мией что-то случилось?

«А разве вы не по этой причине меня сюда вызвали? Вы сами поняли: с ней что-то неладно».

— Полагаю, нам лучше действовать и молиться, чтобы позже выяснилось, что это всего лишь недоразумение. Надеюсь, с ней все в порядке, но я не имею права оставить это дело, даже не занявшись им. Я не прощу себе, если, не дай бог, окажется, что проблемы все же были. Скажите, как долго Мия живет отдельно?

— Семь лет и тридцать дней, — мгновенно отвечает миссис Деннет.

— Вы считаете? — Я шокирован. — Считаете даже дни?

— Ей тогда только исполнилось восемнадцать. Она с нетерпением ждала, когда съедет отсюда.

Неудивительно. Мне самому не терпится убраться из этого дома.

— Где она живет сейчас?

— У нее квартира в городе, — отзывается судья. — Недалеко от Кларк и Эдисон.

Я заядлый фанат «Чикаго кабз», и мне этот факт кажется любопытным. Стоит услышать «Кларк и Эдисон», и у меня тут же ушки на макушке, как у голодного щенка.

— Ригливиль. Хорошее место. Спокойное.

— Я дам вам адрес, — предлагает миссис Деннет.

— Необходимо все проверить, если вы не возражаете. Возможно, в доме разбиты окна или имеют место другие следы незаконного проникновения.

Голос Евы дрожит, но она спрашивает:

— Думаете, кто-то мог забраться в квартиру Мии?

— Я должен все проверить, миссис Деннет, — стараюсь ее успокоить. — В доме есть консьерж?

— Нет.

— Охрана? Камеры?

— Откуда нам знать, — не выдерживает судья.

— Вы не бываете в гостях у дочери?! — восклицаю я, прежде чем успеваю себя остановить, и замолкаю, все же надеясь дождаться ответа, которого так и не последовало.