Любовь на осколках измены

Надежда Волгина (2024)

Еще не открыв дверь в кабинет мужа, я расслышала какие-то звуки — ритмичные удары. Не сразу сообразила, что это. Распахнула дверь и обмерла. Стас стоял спиной ко мне и методично вбивался в хозяйку ног в красных туфлях на высокой шпильке. Перед глазами все плыло. Мне пришлось вцепиться в дверной косяк. Секретарша Вероника выглянула из-за плеча Стаса, взвизгнула и оттолкнула его от себя. Краем глаза видела, как она судорожно одергивает узкую юбку… А муж с невозмутимым видом застегивал ширинку. На его лице читалась только досада от моего внезапного прихода. Угрызений совести в его холодном взгляде я не заметила.

Глава 10

— Мама, это правда? — влетел в спальню сын и замер передо мной.

— Что? — не поняла я.

— Что ты на Лёлика запала? — его глаза смотрели пытливо и с испугом.

— Нет, конечно, — невольно рассмеялась я. — Что за глупости? Ты услышал, что говорит твоя бабушка?

— Она на тебя сильно ругается.

— Знаю, — отмахнулась я. Что взять с влюбленной женщины в возрасте? — Это ерунда.

Глупости.

Мне хотелось рассказать Глебу все, что я думаю о его бабушке и о его отце. Но не могла.

Это только испортит и без того наши натянутые отношения. Он не поймет и не поверит.

Подростки недоверчивы…

— Вы разводитесь? — в который раз спросил Глеб.

— Не знаю, — в который раз ответила ему. — Правда, не знаю. Все сложно. Но мы с твоим папой постараемся найти правильное решение, — говорят, ложь бывает во благо. Вот и я зачем-то продолжала выгораживать мужа в глазах Глеба. Впрочем, если бы я попыталась рассказать сыну все, как есть, стало бы только хуже.

— Почему бабушка такая? — Глеб сел на край кровати.

— Какая такая? Почему у нее молодой друг? Ты об этом?

— Не друг, а любовник. Ты никогда не говоришь, как есть на самом деле, — насупился Глеб.

— Я не знаю об их отношениях, — снова соврала я. — Не хочу обижать твою бабушку грубыми словами.

— Любовник — нормальное слово. Так зачем ей Лёлик?

— Глеб, честно, не знаю, — прижала я руку к груди. — Наверное, у них общие интересы…

Ага, много у них общего!

— Да ладно! — усмехнулся сын. — Сказал бы я какой у нее интерес, но ты ругаться будешь.

Это что, маразм у нее начался?

— Я не психиатр, — вдруг улыбнулась в ответ. — Глеб, пожалуйста, не говори таких вещей. И так все в семье сложно…

— Значит, маразм, — понимающе кивнул Глеб. — Я так и понял. Ну ладно, когда она платья обтягивающие надевала и короткие, как девчонка. И красилась сильно. Хотела помоложе казаться. Смешно, конечно, но не страшно. А Лёлик это ненормально. Я у нее когда был, она его обнимает, даже целует. Противно… И мне велела называть ее не бабушка, а Лора.

Так ее этот придурок зовет.

— Глеб, я тебя очень прошу, не обсуждай это не с бабушкой, не с отцом. Пожалуйста.

— Да понял я. Поэтому и пришел к тебе. А если вы разведетесь… — Глеб замялся, — у отца что за женщина?

Вопрос больно резанул по сердцу. Подростки такие жестокие. Глеб даже не понял, как ранил меня этими словами.

— Это у него спрашивай, — в горле встал ком.

— Я просто не знаю, как мне быть. С тобой остаться или с ним? — вдруг выдал Глеб. — Ты все время недовольная. А отец… Ему вроде как все равно, что происходит. Хорошо вроде как, не достает меня. А если у них ребенок родиться? Я ему не нужен буду? И отдаст он меня бабушке. А ей я буду мешать. У нее Лёлик. И где мне жить?

Про ребенка я вообще не думала. А ведь такое может случиться. Но и Глеб навертел страстей. Хотя в чем-то он прав. Отцу уже не до него. Бабушке тем более. А я с сыном не могу найти общий язык. Не получается, как ни стараюсь.

— Что бы я ни сказала, ты меня слушать не станешь, — посмотрела я в глаза Глеба. — Ты мне не веришь. Не знаю, почему, но не веришь.

— Просто ты всегда говоришь… занудно. Я и без тебя это знаю. А ты повторяешь снова и снова.

Может, так оно и есть. Со стороны виднее. Сложно достучаться до подростка.

— У вас в гимназии есть хороший психолог. Поговори с ним, — посоветовала я.

— Это бабушке надо к нему, — презрительно хмыкнул Глеб. — Я — нормальный.

— Психолог — не психиатр. Психолог помогает разобраться в ситуации, понять, что делать, как поступить правильно.

— Ты хочешь, чтобы я с тобой остался? — в лоб спросил Глеб.

— Конечно. Я же люблю тебя больше всех на свете, — едва сдержала слезы, навернувшиеся на глаза. — Но решать тебе.

— Я тебя тоже люблю. Только все так запутанно. Почему все не может быть, как раньше?

Когда я маленький был, мы все вместе в лес ездили. И на рыбалку. Помнишь?

— Конечно, помню, — вымученно улыбнулась в ответ. — Это было здорово.

— Так почему вы разводитесь? Почему у папы любовница? Из-за тебя?

— Может, я что-то не так делала, — призналась я. Может, и правда, дело во мне. — Но я всегда очень старалась, чтобы у нас все было хорошо. Не сумела… — снова чувство вины захлестнуло меня.

В развале семьи прежде всего виновата женщина. Не смогла удержать любовь, не смогла сохранить огонь страсти, стала скучной в постели… Так говорят… Но правда ли это?

— Вот видишь! — Глеб поднялся на ноги. — Ты всегда себя винишь. Я виновата, я не смогла…

А отец никогда так не скажет. Он все делает правильно. А ты — мямля! Поэтому все и развалилось. Не можешь ему сказать, что думаешь. Делаешь вид, что все хорошо. А все плохо!

— Глеб, если я буду ругаться, ничего не изменится, — попыталась возразить я сыну.

— Раньше надо было ругаться. А не улыбаться вроде как все хорошо, когда бабушка тебе гадости говорила. Я же это видел. Всегда видел. А ты гордишься тем, что никогда не огрызаешься. И что в этом хорошего? Это и правда из-за тебя все.

— Я не толкала твоего отца на измену! — не выдержала я.

— Да он просто сбежал от тебя! Потому что ты изображаешь то, чего нет. Тебе плохо — ты улыбаешься. Надо ругаться — ты молчишь. И всем вокруг говоришь, что у нас отличная семья. Зачем ты это делаешь?

Хороший вопрос, на который я не знаю ответа.

— Глеб, ты прав. Но я не умею по-другому. Не умела. Я изменюсь.

— Да поздно уже, — махнул рукой сын. — Раньше надо было меняться. Поэтому я не хочу с тобой оставаться. Опять будешь всем врать, что все хорошо. А все плохо! Очень плохо.

Глеб не выбежал из комнаты, не хлопнул дверью. Он вышел, тихо закрыв за собой дверь.

Сын взрослел на глазах. А я понятия не имела, как мне вести себя с ним. И как жить дальше.