Ну почему ты такой?..

Надежда Волгина, 2023

Жизнь загнала меня в угол – с престижной работы уволили, а деньги нужны, как воздух. Но помощь пришла своевременно, хоть и от совершенно постороннего человека. Мне предложили поучаствовать в аукционе, за что заплатить пообещали по-королевски. Ну и я согласилась. Указанную ставку я перебила и нужный лот заполучила. И могла ли я подумать, что через какое-то время мне это не просто аукнется, а будет грозить полным крахом? Ведь тот, кого я перехитрила, очень хорошо меня запомнил. А встретив меня вскоре, не упустил возможности отомстить.

Глава 1

— Геля, тебя к директору! — вбежала в кабинет Лариса, обмахиваясь журналом. — Фух! Ну и жара!.. А наша мымра сегодня злая как черт, говорят, — понизила она голос до шепота. — Не ты ее, случайно, разозлила?

— Я?.. — удивленно посмотрела я на сослуживицу, которая за два года моей работы в этой школе так и не стала мне подругой. Слишком разные мы были с Ларисой. И уж больно она была охоча до сплетен, которые я терпеть не могла. Хотя, сплетниками тут были почти все, включая физрука — второго мужчину. Первым считался трудовик — пенсионного возраста дядечка, спокойный как удав. — Да я ее видела на прошлой неделе в последний раз, на педсовете, — пожала я плечами.

— И она тебя вызывает к себе, — напомнила Лариса. — Срочно! — округлила она глаза, видно, для пущей важности.

Она умчалась, а я посмотрела на часы, сдерживая тяжкий вздох. Так хорошо было сидеть возле распахнутого окна, наслаждаться легким ветерком и делать вид, что работаю. В кои-то веке выдалось окно, да еще и в два урока. Я плотно пообедала и мечтала вздремнуть. Надеялась сделать это за столом — хоть на пятнадцать минут отключить голову. И именно в этот момент зачем-то понадобилась директрисе. Эх… Делать нечего — пришлось отлеплять себя от стула.

Перед выходом из кабинета я бросила на себя взгляд в зеркало. Выгляжу нормально. Костюм строгий, но элегантный, к тому же, любимый. Прическа гладкая, прядка к прядке, пучок на затылке. Минимум косметики. Еще бы не эти противные веснушки, которые первыми бросались в глаза. Впрочем, ненавидела их я на своем лице, а многие находили даже интересными.

Пока спускалась на второй этаж, размышляла, зачем понадобилась почти небожителю моя скромная персона. Может, похвалить хочет за проведение олимпиады? Или даже премию выписать… В последнем сомневалась — премии в нашей школе давали только за очень особые заслуги. И организация городской олимпиады по физике таковой не считалась, по всей видимости.

— Вызывали, Марина Викторовна? — заглянула я в кабинет директора, минуя пустующую приемную.

— Проходи и садись!

Посмотрели на меня поверх очков так, что захотелось мигом удрать. А тон директрисы не сулил ничего хорошего. И сразу же на душе заскреблись кошки.

Не говоря ни слова, я скользнула к длинному столу и устроилась на краешке самого дальнего от Марины Викторовны стула.

— Почему об инциденте с Покровским я узнаю последняя? И когда уже ничего нельзя исправить? — гаркнула вдруг Марина Викторовна, что я аж подскочила на стуле. Разве что, кулаком по столу не шарахнула.

— Какой инцидент? — прочистила я горло, заодно прогоняя оторопь. — Не было никакого инцидента. Мой предмет он не знает даже на тройку с натяжкой. И его двойка вполне заслуженная.

Пятиклассник Илья Покровский был моей личной головной болью. Учился мальчишка отвратительно и не только по моему предмету. Вел себя всегда нагло вызывающе. Хамил, переговаривался… Учителя вынуждены были терпеть все его выходки, как и «рисовать» ему положительные оценки. Я же больше не собиралась этого делать. Ему и в обычной школе ловить нечего, а уж в элитной и подавно.

— Милочка, а вы помните, чей он сын? — с прищуром взирала на меня директриса.

— Помню…

Забудешь такое, как же. Отец этого Покровского был главным спонсором школы. И Марина Викторовна от переизбытка благодарности готова была целовать его следы. Мне же подобное подобострастие всегда претило.

— И даже после этого вы поставили ему двойку?! — возмущенно засопела она.

— Поставила, Марина Викторовна. И снова поставлю, если он не начнет учиться нормально. В конце концов, у его папаши столько денег. Уже давно бы нанял сыну репетитора. Причем, по всем предметам…

— Об этом не вам судить, милочка! — все-таки, она это сделала — шарахнула по столешнице. — Впрочем, вы уже и не сможете этого делать, — заметно успокоилась, поправляя лацканы пиджака.

— В каком смысле? — напряглась я, подспудно догадываясь, о чем речь пойдет дальше.

— С завтрашнего дня вы уволены, Ангелина Юрьевна, — перешла директриса на такой официальный тон, что у меня он аж оскомину вызвал.

— Вы меня уволите за то, что поставила двойку Покровскому? — поднялась я со стула и оперлась на стол.

— И скажите спасибо, что не по статье, — кивнула Марина Викторовна.

У меня же от возмущения кровь пульсировала где-то в районе ушей. И как назло, все разумные аргументы из головы повылетали, как всегда со мной случалось в моменты сильной злости. Такие моменты случались в моей жизни не часто, когда слов в голове скапливалось слишком много, и все они склеивались между собой — ни единого не получалось выдавить. И только голову мою распирало все сильнее.

— Свободны, Ангелина Юрьевна, — надменно взлетели брови Марины Викторовны. И смотрела она на меня, как гладиатор, одержавший победу. — Я бы пожелала вам удачи в будущем, но боюсь, профессию вы себе выбрали не ту. Подумайте об этом на досуге. И да!.. На хорошие рекомендации можете не рассчитывать, — с усмешкой добавила.

Ну вот и все! — прижалась я спиной к стене, бессмысленно глядя на противоположную стену коридора. — С карьерой педагога мне можно распрощаться. Уж Марина Викторовна об этом позаботится в угоду самому Покровскому-старшему. А о том, как я буду дальше жить, никто и не задумывался. Потерять такую работу для меня значило почти что умереть. Во всяком случае, все мои надежды и планы остались за дверью в приемную, растоптанными чужими вероломством и подобострастием.

— Гель? Ну что от тебя мымра хотела? — раздался рядом чей-то шепот.

— Что? — посмотрела я на Ларису сквозь туман то ли слез, то ли отчаянья. И как она тут оказалась?

— Ну… зачем она тебя вызывала? — кивнула Лариса на дверь.

И меньше всего мне сейчас хотелось хоть кому-то рассказывать о собственном позоре. Особенно первой сплетнице теперь уже не моего педагогического коллектива.

— Пока, Ларис, — обогнула я ее и двинулась по коридору, чувствуя все возрастающую слабость в ногах.

— Ты куда? — понеслось мне в спину. — У тебя же еще два урока…

— Нет у меня больше уроков, — обернулась я и сообщила с ироничной улыбкой.

Раз меня уволили без отработки, то и сегодняшний день я могу с чистой совестью не дорабатывать до конца. Ни с кем прощаться мне не хотелось. Даже из личных вещей я взяла только свою сумку с остатками зарплаты. Выходного пособия мне не пообещали, и на расстройство я не имела права. Моя проблема стояла куда посерьезнее, чем просто увольнение и необходимость искать новую работу.