Научи меня любить

Надежда Голубицкая, 2023

Аиша – простая девушка, которая четко поставила цель перед собой и всеми силами стремится к ней. Она не привыкла сгибаться перед трудностями, готова добиваться правды любой ценой, за что часто попадает в неприятности.Фред – представитель золотой молодежи, который прожигает жизнь в ночных клубах и ресторанах. Он признает только власть денег и положения в обществе. Единственный авторитет для него – его отец, ради которого он готов на все.Что же произойдет, когда судьба столкнет их? Чьи жизненные принципы выдержат? Интриги настоящего, любовь и ненависть, мрачные тайны прошлого, убийства и похищения, все перемешается, и кому-то придется измениться и многому научиться.

Глава 3

Тем временем Рене Ризани, еле сдерживая свой гнев, вышел в коридор. Да, что эта арабка о себе возомнила?! Как она могла позволить вот так с ним поступать?! А упоминание о родителях вообще было похоже на издевку. Кажется, все в колледже знали об их гибели, он терпеть не мог все эти сочувствующие взгляды, но она…Ярость сжала его голову в тиски. Он стиснул зубы, кипя от злости, и пнул ногой большую кадку с вечнозеленой пальмой. Сразу возле него выросла фигура охранника колледжа месье Бренуа.

— Эй, малый, ты почему не на занятиях?

— Лучше идите, куда шли, а меня оставьте в покое, — он резко повернулся к охраннику лицом и с вызовом вскинул подбородок.

Поняв, кто перед ним, месье Бренуа хотел по-дружески его похлопать по плечу и примирительно спросил:

— Рене, у тебя что-то случилось? Может, помощь нужна? Или может, поговорим?

Месье Бренуа был полицейским на пенсии, этакий добряк, который по-отечески относился к ученикам, особенно к дебоширам, всегда давая им шанс исправиться. Рене уважительно к нему относился, но сегодня в него словно бес вселился.

— Я же сказал, оставьте меня в покое! — бросил он и направился к выходу.

Обычно его из колледжа забирал водитель, но так как учебный день только начался, и до конца занятий было еще слишком много времени, Рене решил прогуляться до дома дяди, где он сейчас жил, пешком. Он не спеша брел по улице и еще больше распалял себя, вспоминая, как его задела эта «чертова училка». Уж лучше просидеть этот день дома, чем снова стать объектом насмешек, как когда она натащила эту тряпку ему на голову. А те, кто смеялся, еще ему ответят!

Но когда он подошел к дому дяди, уверенности в нем поубавилось. Он понял, что ему придется объяснять свое раннее возвращение, и он знал, что за прогулы дядя по голове не погладит. Нужно было придумать очень весомую причину, иначе он рисковал заработать домашний арест и очень серьезный разговор «по душам». От одной мысли об этом ему становилось нехорошо, руки потели, а сердцебиение ускорялось. Тогда он решил незаметно проскользнуть в свою комнату, а позже договориться с водителем, чтобы тот прикрыл его.

Но стоило ему подняться на второй этаж, как его остановил голос кузена Фредерика:

— Эй, парень, а ну, стой! Почему это ты дома в такой час? Ты что снова взялся за прогулы? Зайди ко мне в комнату. Давай поговорим.

Фредерик был любимцем семьи, отец его баловал и закрывал глаза на некоторые его проступки. И Фред, как его обычно называли близкие и друзья, этим пользовался, подтверждая прикрепленный к нему ярлык «представитель золотой молодежи». Несмотря на полученное экономическое образование, он ни дня не работал и лишь бесцельно прожигал жизнь в ночных клубах и сорил деньгами. Выглядел он всегда шикарно и со вкусом. Казалось, что практически к каждой паре брюк у него была рубашка или футболка, обувь и даже часы в тон. Представительницы противоположного пола сходили по нему с ума, но он в ближайшее время не собирался связывать себя узами брака и не с одной из девушек не встречался дольше пары месяцев. Рекордсменкой стала его нынешняя пассия, единственная дочь и наследница партнера отца, Линда Сапре. Они вместе были уже полгода, и вся семья с замиранием сердца мечтала если не о свадьбе, то хотя бы о помолвке. Но Фред не торопился.

Его отец рассчитывал, что сын нагуляется, остепенится, станет его правой рукой в семейном бизнесе. Но видя отношение сына к жизни, решил предпринять серьезные меры, и теперь Фредерик должен был утро проводить в офисе. Толку пока от этого было мало, но для Фреда отец был единственным человеком, ради которого он, не задумываясь, отдал бы свою жизнь, поэтому в офисе он стал появляться стабильно. Может, он быстрее начал серьезнее относиться к жизни, если бы отец хоть один раз наказал его, но блокирование кредитных карт или лишение ключей от любимого мерседеса кабриолета всегда оставались лишь угрозами, брошенными во время очередного выяснения отношений. Отец все списывал на молодость и быстро прощал своего любимца.

Рене во всем хотел походить на своего кузена, даже пытался говорить как он, слегка растягивая конечные гласные. С Фредом у них были очень близкие отношения, он умел поддержать или дать дельный совет и при этом не давил тем, что он старше, они общались на равных. После гибели родителей, он был единственным, кто не стал жалеть его и сюсюкаться с ним, а просто сказал, увидев слезы в его глазах:

— Ты — мужчина и не должен раскисать, как бы плохо или трудно тебе не было, никто не должен видеть этого. Тем более ты — один из Ризани, а мы никогда не сгибаемся перед трудностями и бедами. Твой отец гордился бы тобой, видя, каким сильным ты стал.

Рене никогда прежде не слышал от кузена-шалопая подобных серьезных слов, и они запали ему в душу навсегда. И вот сейчас Фредерик завел его в комнату и строго смотрел на него, ожидая ответа. Рене, усевшись на диван, смотрел в пол, сжимая кулаки. Он решил не врать, но стоило ему начать рассказывать о случае с хиджабом, как кузен залился громким смехом.

— Почему ты смеешься, Фред? — возмутился мальчишка. — Эта чертова арабка унизила меня на глазах моих товарищей! Неужели это смешно?!

— А почему нет? — продолжал веселиться его кузен. — Ты только что мне рассказал, как училка, причем новенькая, отплатила тебе твоей же монетой…Знаешь, я бы хотел посмотреть как все это было. Да и на вашу англичанку тоже. Похоже, смелости ей не занимать.

— Но Фред…

— Нет, Рене. Я тебе говорил прекращать твои выходки, — голос Фредерика стал серьезным. — Это не забавы. И вообще, что ты думал? Ты думал, что будешь всегда оставаться безнаказанным, потому что все преподаватели знают, чей ты племянник? А когда один из них тебя наказал, ты сбежал домой и, наверное, был уверен, что я буду на твоей стороне.

Рене, который действительно рассчитывал на поддержку кузена, закусил губу от разочарования. Только не хватало, чтобы Фред встал на сторону этой училки! Злость внутри него только чуть-чуть улеглась, но сейчас закипела с новой силой. Теперь ему было недостаточно самому отомстить англичанке. Ему пришла в голову мысль, что было бы лучше, если бы Фредерик поехал в колледж и поставил ее на место, показал бы ей, с кем она имеет дело. Но как его заставить это сделать? Нужно было срочно что-то придумать, что-то такое, чтобы Фред от нее только мокрое место оставил, чтобы она впредь боялась даже произносить их фамилию.

— Пойми, я не поддерживаю тебя, потому что ты не прав, — продолжал тем временем Фред. — Ты не должен был так вести себя с девушкой. И если бы я был на месте вашей англичанки, я вообще пересчитал бы тебе кости. В том, что случилось, ты сам виноват. Тебе вообще лучше было бы извиниться и перед девчонкой, у которой ты отобрал шарф, и перед твоей учительницей. Имей теперь смелость отвечать за свой поступок и не сбегай.

— А я и не сбегал, — отозвался Рене, которому пришла в голову одна идея, которая помогла бы расправиться с англичанкой руками Фреда. — Я отправился на занятия. Английская литература оказалась первым уроком, но я туда пошел, хоть и знал, кого там увижу. Я даже вытерпел, когда она спросила перед всем классом, куда я дел хиджаб и почему я его снял, ведь он мне так шел. Но знаешь, я могу смириться с тем, что она унизила меня, но как я мог стерпеть, что она оскорбила дядю.

— Что ты сказал?

Лицо Фредерика изменилось — улыбка и веселье схлынули с него, уступив место холодной сосредоточенной маске.

— Она говорила гадости о дяде перед всеми учениками, — продолжал невозмутимо врать Рене. — Она заявила, что человек, о котором часто говорят как о преступнике, не может привить хорошие манеры, поэтому ее не удивляет, что я веду себя подобным образом. Она много говорила всякого, даже то, что дядя стал попечителем колледжа только для того, чтобы отмывать свои грязные деньги…

Рене видел, что достиг цели, поэтому изобразил смиренное выражение лица и тихо произнес:

— Ну, ладно. Я извинюсь перед ней, ведь она всего лишь повторила то, что было напечатано в той желтенькой газетенке, офис которой ты разгромил.

В глазах Фреда зажегся яростный огонь, он с силой сжал руки в кулаки, чтобы не выплеснуть свое состояние, но развернувшаяся спираль гнева все же захлестнула его.

— Как зовут эту училку? — прорычал он.

— В расписании было написано Аиша Лоран. Знаешь, я бы и пальцем не пошевелил, если бы речь шла обо мне, я бы стерпел, потому что действительно перегнул палку с этим хиджабом. Но она оскорбила дядю, и я не смог остаться и слушать ее лекцию, — подлил Рене масла в огонь. — У меня руки чесались свернуть ей шею. Но я обещал дяде не прибегать к насилию, только это меня и остановило.

Расчет Рене был верен. Он знал, что Фред выйдет из себя, услышав подобное, и не пощадит англичанку. Теперь она узнает, что зря связалась с членом семьи Ризани! Пока Рене в душе наслаждался полученным результатом, Фред с перекошенным от злости лицом схватил ключи от машины и чуть ли не бегом спустился в гараж. Рене не мог пропустить спровоцированное им шоу, поэтому бросился вслед за ним и еле успел впрыгнуть в машину, до того как та с ревом сорвалась с места и помчалась в сторону колледжа на бешеной скорости, нарушая правила.

От мгновенной расправы Аишу спасло только то, что у нее сегодня было всего два урока, и они уже закончились. Так что к тому моменту, когда разъяренный Фредерик примчался в колледж, ее там уже не было, директор отправил ее с документами в городской отдел образования. Ехать за ней следом Фред посчитал неразумным, был слишком велик шанс разминуться, а вот узнать адрес ее общежития и поджидать ее там было наилучшим вариантом. Уже через несколько минут, он припарковал машину так, чтобы видеть всех входящих в общежитие, и стал ждать, мрачно барабаня пальцами по рулю.