Мать-одиночка для Темного Князя

Надежда Игоревна Соколова, 2020

Нелегко быть Темным князем. То гоблины набеги устраивают, то вампиры не желают кровь пить, то тролли повышения зарплаты требуют. А тут еще на голову тебе сваливается непонятная женщина, утверждающая, что она – твоя суженая, а ее двое детей так и норовят разнести замок, в котором ты живешь уже вторую тысячу лет. И вот как тут, спрашивается, с ума не сойти?

Глава 11

Пурпурный лист на дне бассейна

Сквозит в воде, и день погас…

Я полюбил благоговейно

Текучий мрак печальных глаз.

Твоя душа таит печали

Пурпурных снов и горьких лет.

Ты отошла в глухие дали,-

Мне не идти тебе вослед.

Максимилиан Волошин. «Пурпурный лист на дне бассейна».

Арчибальд внимательно разглядывал стучавшую зубами невесту и все больше понимал, что однажды где-то перешел дорогу какому-то сильному богу. Просто так подобных безмозглых идиоток никому никогда не подсовывают. Это ж не женщина, а ходячее недоразумение, опасное в равной степени и для себя, и для окружающих. Вот какого беса она решила полетать в легком платье?! Хорошо хоть кофту догадалась накинуть, иначе вместо невесты сюда долетела бы ледышка.

— Мы пойдем, — Арчибальд резким движением бесцеремонно сдернул невесту с пегаса, открыл портал в замок и засунул ее в него, отдал ментальный приказ Дымку, коротко кивнул явно заинтригованному Мариусу и зашел следом за невестой.

— Я вас в комнате запру, — пригрозил он ей, сидевшей в кресле. — Вы мне до свадьбы живая нужна.

— А потом… могу… умирать… — попыталась эта дура гордо вскинуть подбородок, не смогла и снова сжалась калачиком.

— Прочитаете брачную клятву и делайте, что хотите, хоть голой летайте, — огрызнулся Арчибальд. — Это додуматься надо было — без спецодежды на пегасе летать!

Закончив высказываться, он прошептал негромко заклинание, и в его руках оказалась горячая кружка с лортаном, лекарственным средством гоблинов и троллей.

— Пейте, — Арчибальд практически насильно втиснул кружку в руки невесты. — Желательно залпом, но можно и глотками. Что? Не отрава это. До свадьбы точно доживете.

Невеста недоверчиво хмыкнула, но кружку ко рту поднесла, начала неспешно глотать жидкость. Что ж, и то хлеб. Сейчас согреется, и можно будет ее к себе отпускать…

— А ты ничего так, симпотный, — прервал мысли Арчибальда голос невесты. — Брюнет, главное. Других, блин, брюнетов не нашлось. Тебя подсунули. За каким хреном, спрашивается?

Арчибальд нахмурился, внимательно посмотрел на невесту. Она изменилась: стала развязней, наглее, перестала следить за тем, что произносит. И вообще, жутко смахивала на пьяную.

«Лортан — напиток безалкогольный, он не может давать таких побочных…», — додумать Арчибальд не успел — невеста с грациозностью беременной медведицы поднялась из кресла и стала целеустремленно к нему приближаться.

— Ну что, женишок, поцелуемся? Прямо в губы? А? Ты куда?! Мы с тобой это… обручены уже. Куда, гад?!

Портал — и Арчибальд в столичном доме. Целоваться с этой пьяной идиоткой, владеющей вербальной магией?! Он не самоубийца!

Женишок, не особо церемонясь, стащил ее с пегаса, и Лена сделала себе еще одну зарубку показать ему, что с женщинами так обращаться не стоит. Но это позже, а пока она, поджав для большего тепла ноги, уселась в кресло, стараясь согреться. «Хоть бы воспаление легких не подхватить, — запоздало проснулось в ней чувство самосохранения, — хороша я буду, чихающая и кашляющая. В замке и так холодрыга».

— Пейте, — в руки ей ткнулась кружка с непонятным оранжевым напитком. — Не отрава это. До свадьбы точно доживете.

Лена подавила вздох: с каждым днем свадьба была нужна ей все меньше и меньше. А уж брачная ночь с этим нахалом — тем более.

Горячая жидкость обожгла пищевод, и по телу начало разливаться столь желанное тепло. Дрожь стала уходить. Лена согревалась, чувствуя на душе приятную легкость. Теперь жених больше не выглядел нахалом. Наоборот, Лена отметила, что ему невероятно идут и рога, и хвост. Этакий миленький самодельный демоненок. Что называется, собери себе демона из доступных деталей.

— А ты ничего так, симпотный, — заявила Лена, уверенная в правильности своих действий. — Брюнет, главное. Других, блин, брюнетов не нашлось. Тебя подсунули. За каким хреном, спрашивается?

Она попыталась встать, но кружившаяся голова упорно не позволяла быстро подняться. Мир вокруг почему-то плыл.

— Ну что, женишок, поцелуемся? Прямо в губы? А? — все же кое-как поднялась из кресла Лена, шагая к жениху и держась при этом за стоявший неподалеку журнальный столик. — Ты куда?! Мы с тобой это… обручены уже. Куда, гад?!

Перед ее носом захлопнулся портал, Лена грязно выругалась. Вот урод. Напоил и оставил одну.

В коридоре послышались чьи-то голоса, шаги…. Кого еще там несет?

— Мама? — в голосе Миши послышалось удивление. — А мы думали…

— Мам, — оборвала брата Даша. — Тебе плохо?

— Мама устала, дети. Мы с ней сейчас пойдет в ее комнату, потом я вернусь к вам, — демон, друг этого козла женишка, взял Лену за руку, не обращая внимания на ее сопротивление, открыл портал, затащил ее туда, усадил на кровать в комнате. — Вы что пили? Нельзя же так в хлам перед детьми.

— Отвянь, — огрызнулась Лена, сама удивившись своей грубости. Обычно она вела себя более сдержанно, а тут ее прямо несло. — Нашелся учитель. Они, между прочим, мои дети! Я им молодость отдал, — к горлу подкатил ком, на глаза навернулись слезы. Лена всхлипнула. — Молодость, да. Ненавижу! Всех ненавижу! Уроды мужики!

Истерика все же прорвалась сквозь поставленную внутри плотину, эмоции вместе со слезами хлынули наружу потоком. Лена рыдала, оплакивая что-то, что, и сама не знала. Ей хотелось выть от ощущения безнадежности и бессилия. Дети, жених, демон, гадание, дурацкий мир — все сплелось в один тугой ком. Лена жалела саму себя, такую красивую и совершенно, по ее мнению, никому не нужную.

Конец ознакомительного фрагмента.