В плену чужой судьбы. Практика системных расстановок

Надежда Маркова, 2020

Судьба. Что это такое? Мы принимаем свою судьбу или боремся с ней, сопротивляемся ей или благодарим ее, отрекаемся от своей судьбы или смиряемся с ней. Но что делать тем, кто попадает в ловушку чужой судьбы? Мне жаль таких людей, они плывут по извилистым путям своих предков. Но более всего меня трогают немыслимые истории невинных, оказавшихся в плену чужой судьбы, попавших в ловушку семейных переплетений или ставших приютом для неприкаянных сущностей. И не важно, как они попали в этот водоворот: отказавшись от своего предназначения или движимые порывами слепой любви или потребностью быть причастными к своей семейной системе. Эти люди, стоя не на своем месте, не ощущают себя, не понимают, кто они. Они либо, забыв себя, проживают чью-то чужую жизнь, повторяют судьбу своих родственников, либо тонут в пучине чуждых страстей, событий, переплетений. Я не знаю лучшего способа, чем системная расстановка, где человек получает удивительный шанс воочию увидеть, чью судьбу повторяет, осознать это и стать свободным от данного наваждения. Как это происходит, а также примеры повторения чужих судеб описаны в историях в этой книге. Надежда Маркова

Вступление

…Если звезды зажигают —

Значит — это кому-нибудь нужно?

Владимир Маяковский

Написав в 2010 году неожиданно для самой себя четыре книги серии «Волшебная сила расстановок» о своем опыте и понимании расстановочного процесса, я посчитала свою миссию в этом вопросе выполненной. Но с тех пор у меня осталась привычка записывать краткое содержание проделанной работы. Вначале для того, чтобы проанализировать открытия заместителей, свои интервенции и еще, наверное, для подстраховки, в случае предъявления клиентами претензий. Наслышана от коллег, что такие истории случаются, саму меня раза три подвергали критике и дотошно расспрашивали из-за подозрений и сомнений в правильности моих действий в расстановке.

За одиннадцать лет я провела более двух тысяч расстановок (честно — после двух тысяч я перестала их считать). Дело даже не в том, что можно запамятовать, что ты говорил или делал в процессе, а скорее в том, что в какой-то момент я запретила себе помнить все всплывающие в расстановках истории, эмоции, страдания и переживания. Для того чтобы защитить себя от профессионального выгорания, я приняла решение работу оставлять на работе, ибо это лишь один, хотя и значительный, аспект моего бытия (есть еще семья, друзья, путешествия, книги, живопись, отдых и многое другое). Если я принесу себя в жертву своей деятельности, не значит ли это, что я впутана вновь в семейные переплетения или повторяю чью-то судьбу?

Но привычка записывать основные нюансы расстановочного процесса, свои сны до и после, инсайты и результаты клиентов у меня сохранилась. Есть у меня и другая привычка: очищать свое пространство от лишнего, ненужного, от того, что длительно не использовалось, не носилось, не употреблялось: от чистки шкафов с одеждой до файлов в компьютере и накопившихся бумаг. После того как я пробежала глазами свои четырехлетние записи расстановок, в последний момент моя рука не отважилась отправить их на свалку истории.

Мало того, как я сидела на полу в ворохе бумаг, так я себя там и нашла часа через полтора, с увлечением вспоминающую, проживающую, читающую свои записи давно минувших дней. Мне было интересно. Мысленно соавтор во мне уже делил имеющийся материал на две глобальные темы, одна из которых — влияние на человека чужой судьбы, а другая — последствия для потомков пресловутых «скелетов в шкафу». Конечно, учитывая нынешнюю ситуацию в стране, энергетический кризис, дороговизну издания и море ресурсов, которые еще надо вложить в компоновку, дизайн, редактирование и написание книги, мне проще было бы этот материал выбросить и обо всем забыть.

Но какая-то сила взяла меня в оборот, усадила за компьютер и настойчиво направляла, не давая есть и спать, до тех пор пока не были написаны две книги: «В плену чужой судьбы» и «Семейные тайны», — одну из которых вы и держите сейчас в руках. Мне тоже очень интересно знать: я сама написала эти книги или под воздействием чужой судьбы и воли? В любом случае, перефразировав поэта, с надеждой скажу: если пишутся книги — значит — это кому-нибудь нужно.