Проигранная чудовищу

Надежда Олешкевич, 2021

Мой опекун проиграл меня в карточной игре. И теперь я принадлежу не просто человеку, а чудовищу! Холодному, высокомерному, бездушному и опасно красивому. В нашем мире принято, что девушки склоняют свои головы и подчиняются. Но только не я. Я не умею, не могу, не хочу! Я отвоюю свою свободу и жизнь… если мне не помешают чувства.

Глава 7

Я упрямо жевала пирожки, переданные мне миссис Дорин. Как только она узнала, что наши спутники не озаботились тем, чтобы нас накормить, то за считанные минуты завернула еду и сунула большой сверток мне в руки. А я едва успела ее поблагодарить. Тут же запрыгнула в карету, в которой уже злился на нашу медлительность Эверард, чем напугал мою сестренку. Уверена, теперь она не отступит от своего желания сбежать.

— Еще будешь? — предложила я пирожок Джени.

— Нет, наелась, — мотнула она головой и придвинулась ко мне ближе.

Она опасалась сидевших напротив нас лордов. У одного лицо было изуродовано синяками и незажившими ранками, а другой источал такую лютую неприязнь, что от любого случайно брошенного в мою сторону взгляда сразу по спине бежали мурашки. Словно моя вчерашняя настойчивость привела его в бешенство. А ведь это он вытолкнул меня в коридор, будто мешок с соломой. Я должна обижаться и всем своим видом показывать, насколько задета моя гордость. Мне, девушке, следует стрелять в него гневным взглядом. Никак не наоборот!

Зато еда отвлекала. Я жевала вкусные пирожки и иногда проверяла, долго ли осталось ехать до города.

В голове еще не сложился четкий план побега. Все же я боялась нырять в опасную неизвестность уличной жизни и мысленно цеплялась за то (или того), что уже имела.

А расклад не радовал…

Умереть с голоду в попытках найти способ пропитания или стать вещью, проданной неизвестному покупателю?

Я посмотрела на Джени. В каком из вариантов нам удастся остаться вместе? Как защитить малышку, имея за спиной лишь багаж знаний, как быть леди, и никакого опыта?

Карету встряхнуло. Колеса застучали по подвесному мосту, а затем по каменной мостовой. Каждый раз, когда мы с родителями въезжали в Норинс, внутри рождалось предвкушение чего-то грандиозного: праздника или бала. Теперь же появилась тоска. Настолько безмерная, что защемило в груди от понимания: жизнь не станет прежней. Теперь все будет иначе. И я боялась этой пугающей неизвестности…

Через бесконечные ряды домиков, небольшие парки, мостики, а затем высокие ворота и длинный ряд ровно высаженных деревьев мы прибыли на задний двор королевского дворца. Я не могла оторвать взгляд от возвышавшегося над нами строения. Оно поражало своим величием. Все искрилось, восхищало множеством царапающих небо башен, окон с лепниной вокруг них, нежной цветовой гаммой, а также чувством, что все это построено для чего-то грандиозного, и туда обычным людям вход запрещен.

Я почти позабыла о нашем с Джени уговоре сбежать сразу по приезде в столицу. Шла за Ноем, едва не раскрыв рот. Поражалась внутреннему убранству, богатству, фрескам на потолках, статуям и картинкам в коридорах. Сестра сжимала мою ладонь и тоже восхищалась окружением. Была очарована. Постоянно замедляла шаг, но я помнила, что нельзя отставать, потому не сбавляла темп и старалась держаться рядом с лордами.

Вскоре мы остановились у массивных дверей из красного дерева. Эверард обернулся. Он задержался на мне взглядом и, постучав, вскоре скрылся в том кабинете.

— Вот и все, — улыбнулся Ной. — Было приятно с вами познакомиться, София.

— Вы прощаетесь?

Я отступила. В сердце кольнуло от неприятного предчувствия, и к нам вышел Эверард:

— Пойдем. Сестру оставь здесь.

— Я без нее никуда не пойду.

— Ной, — обратился он к другу.

Мужчина виновато поджал губы и вырвал руку Джени из моей. Она заплакала, потянулась ко мне, в то время как второй мужчина сжал мой локоть и заставил последовать за ним.

— Вы не имеете права!

— Как раз таки имею, — прошипел лорд мне прямо в лицо и без особых усилий втолкнул в кабинет.

Я сделала пару шагов. Развернулась и бросилась обратно, не желая даже на миг расставаться с Джени.

— Вторую тоже впустите, — сзади раздался тихий пронзительный голос, и мое тело онемело.

Сюда ворвалась сестра. Я обняла ее, все так же глядя на дверь и не решаясь обернуться. Внутри все переворачивалось от одной догадки, кто там. Я не желала его видеть. Всем своим существом хотела оказаться подальше от этого кабинета, королевского дворца, его…

Эверард схватил меня за плечи, развернул. Поставил перед широким столом из темного дерева с резными ножками. Я же не смела поднять глаза. Смотрела на черную обувь незнакомого мужчины, на прикрывающую его ноги бордовую мантию и пол.

— Софи, — прошептала сестра и спряталась за меня.

— Кого же ты мне привел, Эверард Шор?

— Девушка особенная. Взгляните сами, — произнес тот и отступил куда-то, пропадая из поля моего зрения, бросая нас на растерзание этому страшному человеку.

— Так-так, — протянул тот и встал.

Каждый его шаг словно отсчитывал последние секунды моей жизни. Удушливая волна подкатила к горлу, воздух внезапно закончился, а легкие начали гореть огнем. Стало жарко и холодно. Мир превратился лишь в эту обувь и приходящую в движение мантию, которые приближались.

— Не бойся, посмотри на меня, девочка.

Я отшатнулась, стоило ему прикоснуться к моему подбородку. Отвернулась, не собираясь смотреть на Видящего. А ведь это был он! Я точно знала. Не могла спутать ощущение его присутствия ни с чьим другим: внутренний трепет, разрывающая грудь тоска и чувство полнейшей ничтожности. О таких людях ходили легенды. Ими запугивали маленьких детей. Они стали теми, кого опасались, но и уважали, кому не смели перечить, ведь все они приспешники короля. Те, кому дарована относительная власть и безграничная сила в обмен на их жертву. Они больше не могли смотреть на мир своими глазами. Их вырвали из глазниц…

— В ней ничего нет, Эверард Шор, — заключил мужчина, и я облегченно выдохнула.

— Как же? Я ведь вижу! — не согласился лорд и приблизился к нам.

Захотелось броситься к нему. Да даже упасть в ноги! Только чтобы ощутить мнимую защиту, которая присутствовала в логове головорезов.

— Хм, — выдал Видящий и, вновь дотронувшись, повернул мою голову.

Я едва не закричала от ужаса. Его глаза… точнее, отсутствие их повергло в панику. Эти шрамы, где должны быть органы зрения, напугали настолько, что захотелось лишиться чувств и упасть в обморок, только бы не видеть. Однако я стояла и не могла отвести взгляд. Прямо на него. На слепого человека. На ужасное существо, в которое его превратили на Севере.

Тело онемело. Я будто превратилась в статую, больше не способную двигаться. Этот страх… дикий, первородный, он пробрался мне под кожу и начал пожирать изнутри, поглощать мои внутренности, небрежно отрывая куски и проглатывая их целиком. Оставляя после себя пустоту.

— Хватит, — пошевелила я губами. — Не н-надо.

Все прекратилось в тот же миг. Я шумно втянула воздух, пошатнулась и сжала ладошку Джени, которая тряслась за моей спиной. Она тоже боялась. Конечно, потому что перед Видящим все становилось пустым и незначительным. Наши мысли, переживания, стремления… жизни превращались в прах, ведь перед наделенным неведомой силой существом (наверное, уже все-таки не человеком) мы были ничем, без имени и прошлого — обычным мясом, не способным ни на что!

— Теперь видите? — со слышным удовлетворением в голосе произнес Эверард, и захотелось растерзать его на мелкие ошметки.

— Нам не подходит, — тихой вибрацией разнесся ответ Видящего. — Жертвенна, способна, но слишком стара. А вот девочка…

— Нет! — словно ожила я, пряча малышку за собой.

— Она не принадлежит мне, великий Волшерр. Не могу ее продать.

— Жаль, — потерял к нам всякий интерес маг, и стало намного легче дышать. Он направился обратно к столу. — Стране пригодились бы такие подданные.

Мужчина взял стопку знакомых бумаг — видимо, расписок Марвина. Я также заметила несколько вещей, которые Эверард выиграл у Хэга. Тут в дверь раздался стук, и прислуга внесла несколько сундуков, скорее всего, наполненных урнами.

А я почему-то думала, что лорд весь выигрыш оставит себе. Но он, как оказалось, отдал все без остатка. Даже меня собрался продать, как ценный трофей, который ему, впрочем, не нужен. Но зачем тогда соглашался? Почему до конца не стоял на своем, что эта ставка в моем лице совершенно не интересна? Неужели увидел во мне что-то и потому решил привезти сюда, в логово жуткого создания, чтобы из меня сделали… кого?!

Глубоко внутри зародилось нечто темное. Такое, от чего не отмыться. Что останется со мной горьким пониманием, что я дешевле дуции и никому не нужна.

Разве что сестре…

Эверард еще уговаривал Волшерра присмотреться ко мне. Он проводил рукой над моей головой, называл что-то аурой, предлагал отдать меня бесплатно. А Видящий прикасался к бумагам, и те растворялись прямо под его ладонью. Он будто не слышал лорда. Делал безучастный вид, отказывался.

— Ты понадобишься через неделю, — вдруг поставил точку в разговоре маг. — Благодарим за службу.

Лорд пошатнулся. На его скулах заиграли желваки. Он посмотрел на меня, будто не видя, и прошел мимо. А я не стала ждать приглашения и поспешила за ним, не собираясь оставаться наедине с пугающим существом, которое сложно назвать человеком.

— Не взял? — удивился Ной, встретив нас в коридоре.

Эверард ушел не ответив. Мне вдруг показалось, что дневной свет стал более серым, будто на него повлиял гнев мужчины. К тому же краски померкли. Все вокруг перестало быть таким радужным и красивым. Ушло величие. Вместе с ним пропало мое восхищение внутренним убранством замка.

Я подняла Джени на руки и направилась за Ноем, который даже не пытался догнать друга. На улице того не оказалось. Мы его не обнаружили в карете, не встретили по дороге, а также не нашли в городском доме, который лорд назвал жилищем Эверарда.

— Почему он такой? — все же спросила я.

— Сложный? — уточнил Порсэн, помогая мне и Джени выбраться из экипажа. — Жизнь потрепала.

— Но разве это повод срываться на других?

— Поверь, он пока не срывался, — как-то мрачно ответил Ной, и у меня заледенели руки.

— Пока? Значит, когда-нибудь сорвется?

Лорд поморщился и предпочел оставить вопрос без ответа. Он взобрался по ряду ступеней и постучал железным кольцом в дверь. Та вскоре приоткрылась. В образовавшуюся щелку выглянул старик.

— Господина нет дома.

— Ив, это я.

— А, господин Ной, — широко улыбнулся он и медленно отворил дверь, пропуская нас внутрь. — Вам чаю аль чего покрепче? Есть сегодняшний пирог, Луиза приготовила мясо — мы готовились.

Мы вошли в холл, и меня охватило смятение. Здание изнутри показалось заброшенным, будто здесь никто не жил. Да, имелась прислуга, скорее всего, даже не один этот седовласый старик, однако от обилия гравюр появилось ощущение, что все это древнее самой столицы. Вроде бы все выглядело чистым, но то ли тусклый свет, с трудом пробивавшийся через узкие окна, то ли голые стены, то ли обитавший здесь холод, то ли минимальное количество мебели и никаких украшений в виде статуэток или картин делали этот дом необитаемым.

— Эверард тут редко бывает? — озвучила я мысли вслух.

— Господин все путешествовать изволит, — отозвался Ив. — Не стойте, проходите в гостиную. Сейчас принесем горячего чаю. Ой, нас никогда не навещали такие очаровательные дамы.