Плюш и Ко: не опуская рук

Надежда Опалева, 2023

Полин привыкла к тому, что Патрик всегда рядом с ней, и даже не заметила, насколько прочно он внедрился в ее жизнь. Встречи с клубом толстяков продолжаются, теперь они взялись за тему вины и обиды. Однако Полин к своим занятиям относится довольно несерьезно, истины, которые открываются в разговорах, пролетают мимо нее. Подобно брошенному камню, распускающему круги на воде, жизнь Зум-Зум вызвала цепь событий, которые теперь происходят даже без ее участия.

Глава 4

Сидни критично оглядела свое лицо в зеркальце — там было все неплохо — но красавицей она себя все же не чувствовала. Когда позвонил Глен и неожиданно пригласил ее прогуляться, паника накинулась на нее тут же! Только на прическу Сид потратила часа три, а наряд подбирала, пожалуй, целую вечность. И вот теперь она стояла у станции метро, наряженная в бледно-розовое, не по погоде легкое платье, в мамину черную кожаную куртку и сапоги на высоком каблуке, в руках ее блестела модная сумка на металлической цепочке, и вся она выглядела в этот солнечный день такой модной и воздушной, что в пору было залюбоваться. А Глена все не было видно. Ее разрумяненное лицо скоро приобрело синеватый оттенок, Сидни даже пришлось достать из сумки и напялить старый вязаный берет, который она не хотела надевать, чтобы не испортить прическу.

Глен появился спустя полчаса от условленного времени.

— Привет. Давно не вделись! — Глен улыбнулся и легко ее приобнял.

От его чарующей улыбки в груди ее потеплело, она тут же простила ему его непунктуальность. На Глене была светло-серая парка с полоской белого меха на воротнике, голубые джинсы и темно-синий шарф, заправленный под капюшон, его светлые волосы качались на легком мартовском ветре, и весь он, такой светлый и чистый, казался украшением на грязной оттаявшей улице.

— Привет. Да, действительно давно. — Сидни кивнула. Она ждала извинения за опоздание, но Глен начал с другого.

— Хорошо, что ты без Люка. А то вы ходите, как приклеенные. Где он, кстати?

— Без понятия. Я не слышала и не видела его уже пару дней. Таскается где-нибудь по друзьям, или валяется пьяный… Мне не интересно.

— Выглядишь спокойно, не переживаешь за него?

— Если хочешь, позвони ему сам, а я не буду портить себе день.

— Он трубку не берет. Хотя, ты знаешь, я пока тоже звонить ему не хочу.

К этому моменту разговора Сидни успела ненавязчиво повернуться к Глену и левым и правым боком, заводила руки за спину, чтобы он заметил и оценил ее привлекательность, а Глен, как напуганная сова, вертел головой по сторонам и, казалось, совсем не замечает, какая она сегодня хорошенькая. И надо отметить, что для него это было не самым типичным поведением. Сидни привыкла, что в любом месте при любом настроении, Глен всегда делал ей комплимент, даже самый незначительный, пусть это был старый домашний вытянутый свитер, но Глен не скупился на добрые слова.

— Как поживаешь? — Сид заполнила возникшую паузу.

— Я живу, как кирпич в стене — у меня ничего интересного не происходит. А! Хотя знаешь, та встреча с Зум-Зум в классе после уроков очень разбавила мой жизненный ритм. Надо сказать, что это было наиболее интересное событие за последнее время.

— Что? Интереснее, чем ужин? — удивилась Сид

— Ох, тот вечер! Это было ужасно!

— И не говори. Сатанинский шабаш завершился жертвоприношением. — Сид дотронулась до того места, где совсем недавно был синяк. В этот момент Глен взглянул на нее так, как смотрят на спящих детей или милых животных, ей вдруг показалось, что он сейчас произнесет нужные слова.

— Люк пришел ужратый? Он нашел свою старую фляжку? Я угадал? — прыснул смехом Глен.

— Ага. — Сидни оторопела и не смогла выйти из оцепенения.

С Гленом было что-то не так, он явно изменился. Она не смогла бы сейчас назвать в чем именно произошли перемены, не то в выражении глаз, не то в речи, словно бы на человеке проявлялись первые еле заметные симптомы странной болезни.

— Еще хотел спросить тебя, Сид. Ты сделаешь, как просила того Зум-Зум? Я имею ввиду, ты прекратишь общение с ней?

— Д… Да. — заикалась Сид. — Я решила, что не стоит навязываться ей. Выглядела она сердитой, и звучала убедительно. Сделаю, как просит. А ты?

— Не знаю. Прежде чем идти на такой шаг все же хотелось бы с ней поговорить. Прошло несколько дней, возможно, она успокоилась и к ситуации сейчас отнесется иначе. Только дозвониться до нее не получается. Часто бывает занято. Неужели она все время трещит по телефону с этим… как его… имя не помню.

— Патриком?

— Точно. Патрик. — Глен, наконец, сдвинулся с места и медленно, размеренными широкими шагами, будто на асфальте для него были обозначены места, куда надо наступать, направился вдоль тротуара.

— Смотри сам. Для себя я решила остаться в стороне, если она вдруг передумает, то подойдет ко мне первой.

— Что за тип, этот Патрик? Откуда он вообще вылез? Наверняка они даже не разговаривали раньше. На каком перекрестке их занесло, не пойму. — промычал Глен.

Они помолчали.

— Ну, так? — уставился Глен на Сидни.

— О! так это был не риторический вопрос? Ты действительно хочешь о нем что-то узнать? Хм, по его словам, вы уже знакомились, так что тебя надо спросить. Я лишь знаю, что личность он не выдающаяся, заурядная. Мне не приходилось с ним пересекаться. Хотя, если он понравился Зум-Зум, то счастья им обоим.

— Что!? — разозлился Глен, но тут же осекся и покраснел.

Сердце Сидни пропустило удар, в животе родился ужасный сковывающий холод, который пополз вверх, к горлу, к плечам, и без того замерзшие ее пальцы онемели, слова спутались в склизкий комок, который застрял в гортани. Выпученные глаза, словно ледяные, смотрели на Глена с немым вопросом.

— Представляю, что ты себе напридумывала, Сид. Не смеши. Между нами ничего нет. Я же когда-то считался другом Зум-Зум. Просто желаю ей добра, и не хотел бы, чтобы она связалась с очередным придурком. — Глен пожал плечами. — Все мы помним историю с Шеллом. Понимаешь?

— А мне? — Сидни впилась в Глена остекленевшим взглядом.

— Что тебе?

— Ты считался когда-нибудь другом для меня? — Сидни подошла к нему близко-близко, в ее не моргающих глазах полопались капилляры.

— Конечно, Сид! Ты чего? Мы же с тобой… Ты же была первым человеком в этом городе, который посмотрел на меня по-доброму! Ты лучше всех, Сид!

— Так почему же ты позволил мне связаться с Люком? Зум-Зум от придурков решил поберечь, а меня в самое глубокое море говна бросил. Что ты тогда там сказал? Не помнишь? «Ох, Сидни, он отличный парень, просто ему требуется немного твоей помощи. Присмотри за ним!», — Сидни перекосило от злости.

— Так, погоди, Сид. Ты сейчас на меня всех собак повесить хочешь? — Глен отступил назад. Их крики привлекли внимание прохожих, на которых они не обращали внимания. — Что ты хочешь сказать? Что я тебя заставил встречаться с ним? Ты разве не поняла, что он за тип после его первой драки? Он разбил чуваку морду на спор за пачку сигарет! Уже тогда были все звоночки! Да и не звонки, а целый набат! Тебе ничего не стоило тогда порвать с ним. Вроде бы взрослый человек, можешь действовать без подсказок!

— Тогда ты его братом называл. И как я могла обидеть его?

— В гробу видал я таких братьев! Никогда между вами у меня выбора не стояло!

— Конечно не стояло. Ты выбирать не умеешь, за тебя все мать делает!

— Вот только не надо мать сюда приплетать! Ты, как никто другой, знаешь, что против нее у меня нет иммунитета! Она мне кровь портит!

— Да! Все живут хорошо и счастливо! У всех внимательные и добрые родители, только тебе не повезло, бедолаге! Ты родился с серебряной ложкой во рту, все было, чего не пожелай! Одна беда — мамка у него заругается! Ты и ложки дерьма в жизни не сожрал!

— Вот, значит, как? Я маменькин сынок по-твоему?!

— И никто другой! Она у тебя центр вселенной. Цель твоей жизни — это матери угодить. Ты даже не можешь сходить на свидание к девушке, которая тебя любит, без мамкиного разрешения.

— Про кого это ты сейчас? — оторопел Глен.

— Не про Патрицию твою, уж точно! — Сидни завелась не на шутку, ее крики становились все громче. — С тех пор, как ты с ней связался, ты на каменный истукан похож. Она запрещает тебе разговаривать с людьми, запрещает ходить по городу одному, контролирует все звонки на твоем телефоне, совсем не удивлюсь, если она за тобой и в туалете наблюдает. Кстати, Глен, ее поведение тебе никого не напоминает? Да она же копия твоей матери! Слепой идиот!

— Не обобщай… — только протянул Глен.

— Что это все?! — вдруг руки ее бессильно повисли, глаза Сидни наполнились слезами, она уже не могла сдерживать нахлынувшую на нее волну обиды. — Все это такая хрень… Я тоже идиотка. Для кого я стараюсь? — она дернула себя за платье, — Я одеваюсь, говорю, хожу — все, как ты хочешь. Как долбаный джинн, я исполняю твои желания, стоит тебе хоть слово сказать! Мы так давно знакомы, кажется, сто лет, правда? За все это время ты не был таким придурком, как сейчас.

— Сидни! — Глен тяжело выдохнул. — Сидни, подожди…

— Я все тебе отдала. Все! Не надо думать, что все было в шутку или по глупости. Себя люди дарят не в угоду случая. — по ее холодным щекам потекли горячие слезы. — Ты играешь с людьми, Глен. Ты страшный человек.

— Ты сама хотела. Ты первая начала…

— Конечно. — натянуто улыбнулась Сидни зареванным лицом. — Я такая нехорошая, соблазнила невинного ангелочка, покусилась на святого агнца! Грязная оборванка не должна покушаться на красивые цветочки. Это все я. Ты, разумеется, тут ни при чем.

Конец ознакомительного фрагмента.