Записки жизнерадостной пессимистки

Надежда Салихова, 2020

Книга о девушке, которая считала себя неудачницей. Первая реакция на проблемы – слезы и поиски утешения у близких. Это же их обязанность – выслушать, поддержать. Но даже порция сочувствия ее не всегда удовлетворяла. Хотелось больше поддержки, а ей говорили, что она пессимистка. Пессимистка?! Какое обидное слово! И вдвойне горько слышать его от близких людей. Она решила разобраться в себе и своих чувствах, доказать другим, что умеет радоваться жизни. Эта книга – размышление о пессимистах и оптимистах, типах темперамента и их влиянии на характер. И о том, как использовать эти знания для гармоничной жизни.

2. Мир принадлежит оптимистам?

То ли на самом деле, мои проблемы корнями уходят в детство, то ли и правда, навалилось большое количество отрицательных моментов, но при попытках поделиться с близкими людьми, мамой, сыном, я слышала от них одно и то же. А именно, что я все вижу в мрачном свете.

Я пыталась доказывать, что вовсе не все, и не пессимистка я, просто реально оцениваю ситуацию. И быть веселой тоже могу.

Просто в детстве еще вывела свою собственную теорию: если очень хочешь исполнения чего-либо, надо сильно бояться, что это может не случиться. Чем сильнее боишься, тем больше вероятности, что все сложится, все исполнится. И если все хорошо заканчивается, это же огромный повод для радости.

Я пыталась объяснить моим любимым родственникам, что в этом нет ничего плохого, ну вот такое видение мира у меня. Но они не понимали. Эти споры приводили к тому, что мое настроение портилось еще больше.

И тогда я сдалась. Пессимисткой меня называете? Да, ну, и ладно! А что, всем быть оптимистами что ли?

И вот, к счастью, или же наоборот, попалась мне на глаза такая фраза: «Мир принадлежит оптимистам, пессимисты — всего лишь зрители», которую изрек Франсуа Гизо.

Этот французский историк девятнадцатого века своим изречением довел меня до белого каления. Что он, живший сто с лишним лет назад, мог знать об оптимистах и пессимистах?

Но потом я успокоилась, и приняла этот факт. Оптимисты правят миром? Да и флаг им в руки. Но вот вопрос: что оптимисты делали бы без пессимистов? Без так называемых зрителей?

Нужны мы вам, оптимистам развеселым. Глядя на нас вы носы задираете, мол, посмотрите на нас, какие мы бодрые и неунывающие.

А мы, несчастненькие пессимисты, смотрим на вас, кто с восхищением, кто с завистью. Все-то у вас получается, все-то вам легко.

Хочется вам думать, что у вас все хорошо, вот и думайте. Я, может быть тоже верю в хорошее в глубине души. Где-то очень глубоко. Да, я тоже надеюсь, что когда-нибудь все будет хорошо. Не зря же говорят, что надежда умирает последней.

Вот раз я надеюсь, в далеком будущем на хороший финал, может я все-таки не совсем пессимистка?

Интересно, много нас, полных пессимистов, и не очень? Чьей силы в мире больше? Я встречала и таких, кто на жизнь жалуется по более моего.

Одна моя хорошая знакомая смотрит на мир сквозь серые очки. Поговоришь с ней — плохо все. И это далеко не такие причитания, как у бабусек в поликлинике, которые жалуются на всех, от детей, до президента.

Нет, эта девочка не костерит всех и вся направо и налево, но как-то на самом деле у нее складывается все плохо в жизни. Словно серая пелена перед глазами.

Да, у меня тоже такое бывает — что весь мир серый. Но пообщавшись вот этой своей знакомой, я смотрела на себя как бы со стороны. Неужели и я так же говорю, когда страдаю? С одной стороны, меня успокаивал тот факт, что не одна я такая. Но угнетало свое видение мира — временами такое же мрачное. Нет, не мрачное — серое. А это, пожалуй, еще хуже.

Мама говорила, что раньше я не была такая. Но по моим внутренним ощущениям я не сильно изменилась. Может, просто не пыталась раскрыть перед мамой свой внутренний мир? А мама продолжала призывать меня работать над собой.

И вот от этой фразы «работать над собой» словно что-то щелкнула в голове. Работать, ну, конечно! Я воспитанная в духе пионеров-героев и заветов дедушки Ленина, считала, что должна воспитывать свой характер. И если у меня чего-то не получалось, винила себя.

Но с возрастом, видимо, в душе рост протест — я не хотела поступать, так, как надо. Но стоило мне проявить свою сущность, показать свои страхи и слабости, сразу обвиняли в пессимизме. И за этим следовали новые призывы встряхнуться, и закалять свой характер, который можно изменить, было бы желание.

Значит у меня просто желания нет стать лучше, раскрепощённее, смотреть на мир проще? Не могу я или не хочу изменить свой характер? Ответ на свой вопрос я нашла в уроках психологии.