Цвет крыльев. Черный

Надежда Сергеевна Сакаева, 2016

Вторая часть в серии "Цвет крыльев". Люцифер развязал Апокалипсис, и теперь его нужно остановить. Только как это сделать, если сам первый падший постоянно ошивается рядом? Главное – не слушать его рассказы. Даже если они весьма убедительны. Даже если похожи на правду больше общепринятой версии. Даже если и сам Люцифер далек от того монстра, о котором сложено столько легенд…

Глава 4

Утром Анжела встала рано — она была полна решимости исполнить свое намерение. Девушка чувствовала себя готовой к этому, и даже записка от Дэймона не смогла сбить этот настрой, хоть и больно кольнуло сердце.

Сбежав вниз по лестнице, Анжела наскоро позавтракала с отцом, стараясь поменьше смотреть на него, из-за боязни все же передумать. Впрочем, от последнего это не укрылось.

— У тебя все в порядке, милая? — нахмурившись, спросил Джош, глядя, как Анжела второпях заливает в себя апельсиновый сок.

— Все просто отлично, пап! — девушка отвела глаза.

— А куда же ты тогда так торопишься? На встречу с Дэймоном?

— Нет, он вместе с Крисом уехал в Портленд. Я думала посвятить время учебе. Так что доем и сразу в библиотеку.

«Дэймон безумно расстроится», — в который раз пронеслось в голове, но Анжела тут же отогнала от себя эти мысли.

У нее нет права думать сейчас об этом.

— Разве у тебя есть проблемы с учебой? — отец нахмурился.

— Нет, пап, просто скоро будет экзамен, и мне хочется получить самый высокий бал. Так что я побежала!

Анжела и впрямь едва ли не бегом кинулась в прихожую, опасаясь очередной порции расспросов.

Одевшись, девушка прошла к машине, собирая в кулак всю свою волю. Она не может сейчас передумать. Не может быть эгоисткой. И тем более, не может думать о Дэймоне, о его чувствах. От таких мыслей она теряет весь свой боевой дух. А сейчас слишком многое зависит от ее решения.

Лучше она будет думать о том, что станет с Дарси, Кайлой, отцом, если она не сделает этого, поддавшись малодушной слабости. Сколько невинных людей пострадает ради того, чтобы она могла ненадолго продлить свою жизнь. И нужна ли ей будет такая жизнь, с извечным, томящим чувством вины? Стоит ли она того, чтобы ее друзья и близкие мучились?

— Я уже все решила! — вслух пробормотала Анжела, садясь за руль.

Звук собственного голоса придал ей немного уверенности.

— Ммм… И что же ты, позволь спросить, решила? — ехидный голос сбоку заставил Анжелу подпрыгнуть.

На соседнем сидении, пристегнутый ремнем безопасности, как ни в чем не бывало, сидел Люцифер. Хотя всего секунду назад — и девушка могла в этом поклясться — его тут еще не было. Он откинулся на сидении, улыбаясь на одну сторону, как иногда это делал Дэймон. Только вот у него, в отличие от Хэвенли, выходила ехидная усмешка.

— Что ты здесь делаешь? Зачем ты пришел? Тебе мало того, что ты устроил конец света? — возмущенно воскликнула Анжела.

— Разве ты не рада меня видеть, милая? — Люцифер развел руками.

— Ни капли, — холодно отрезала девушка.

— Ох, ну вот. Ты меня расстроила. А я думал, что устрою для тебя приятный сюрприз, — первый падший печально опустил голову, поглядев на нее из-под нахмуренных бровей.

— Ха! — Анжела отвернулась, обдумывая, что же могло ему понадобиться от нее, и как скоро получится от него избавиться.

Ехать к Самаэлю вместе с этим типом ей категорически не хотелось.

— И долго ты будешь так сидеть и обижаться на меня? Тебе никто не говорил, что надутые губки и хмурое личико тебя вовсе не красят? Поехали уже скорее, куда ты там собиралась.

— Не поеду я никуда до тех пор, пока ты не выйдешь из моей машины, — Анжела поморщилась и демонстративно скрестила руки на груди.

Ей было неприятно находится рядом с ним.

— Тогда давай поменяемся местами. Знаешь, за все это время я научился неплохо водить, — Люцифер пожал плечами, — в любом случае, куда бы то ни было, ты поедешь сегодня только со мной. И это не обсуждается.

— И кто же это сказал?

— Я, причем только что.

— Кто ты такой, чтобы я тебя слушала?

— Мммм… дай-ка подумать… Князь Тьмы, змей искуситель, первый падший ангел. Знаешь, меня называют по-разному, но Люцифер мне все-таки нравится больше. Как-то поэтичнее, не находишь?

— Очень остроумно, но это не значит, что ты можешь мной командовать.

— А у тебя просто нет выбора. Ты едешь со мной. Только так и не иначе.

— Значит, я вообще никуда не поеду.

— Отлично, мне же лучше! — Люцифер будто и впрямь обрадовался. — Тогда можешь вернуться в дом. Иначе вот-вот выйдет твой отец и крайне удивится, почему это ты сидишь здесь со мной. Будет спрашивать, о чем мы разговаривали, кто я такой. А я не уверен, что тебе это надо.

Анжела промолчала, старательно взвешивая все за и против.

С одной стороны, терпеть этого надменного и наглого типа, того, кто все это затеял, да еще и возможно в последние минуты своей жизни, ей вовсе не светило. С другой — она едва решилась сделать это сегодня. Так неизвестно, что будет завтра и хватит ли у нее храбрости.

А каждая минута промедления приносит в этот мир боль, страдания и может стоить кому-то жизни. Нет, медлить ей определенно нельзя. Иначе, она вконец растеряет весь свой запал.

Печально вздохнув, Анжела тронулась с места.

— Может, ты все-таки оставишь меня в покое? — уже без надежды спросила она.

Настроен Люцифер был, кажется, решительно.

— А сама-то как думаешь?

Вместо ответа Анжела вздохнула еще раз, вдвойне печальней.

— И почему это я тебе так не нравлюсь? Неужели я такой противный? — зевнув, Люцифер сладко потянулся и закинул руки за голову.

Затем поерзал, устраиваясь поудобнее. Никакого дискомфорта он явно не ощущал, чувствуя себя вольготно, будто у себя дома.

Анжела искоса посмотрела на его кривую ухмылку, но тут же вернулась к дороге. Вопрос она решила оставить без ответа. Да и к чему было говорить, если и так все понятно?

— Молчишь, — удовлетворенно кивнул тот, сверкнув зелеными глазами, — впрочем, как хочешь. Я уже привык. Привык быть один. Ведь большинство людей стараются держаться от меня как можно дальше. Хотя и сами не понимают почему. Просто инстинктивно.

— Интересно все же, отчего? — ехидно заметила Анжела.

Но Люцифер продолжил, не обратив на это внимания:

— Представляешь, как мне было одиноко? Хотя откуда тебе знать, ведь у тебя все было по-другому. Тебя же наверняка всегда все любили — родители, подруги, бой-френд. Избалованная вниманием девчонка, даже не понимающая, насколько это хорошо, когда рядом есть хоть кто-то. И все-таки, попробуй представить хоть на одну секунду. Дни, месяца, года, столетия со свистом проносятся мимо. А я всегда один-одинешенек. ВСЕГДА. И некому меня поддержать, подать руку помощи. Мне не с кем поговорить. Некому высказать свои волнения, переживания и печали. Некому показать свою боль и горе. И даже не с кем поделиться счастьем и радостью. Я действительно был один и не передать, каково же это.

— Навряд ли я когда-нибудь смогу тебя понять. Ведь я просто избалованная девчонка и ничего не смыслю в настоящих чувствах самого Магистра Зла, — язвительно вставила Анжела.

Она почти прониклась его словами. И на мгновенье ей даже стало его жалко. Но только на мгновенье — уж больно надрывно звучал его голос, больно театрально он заламывал руки.

— Неужели я задел тебя? — Люцифер, поняв, что не произвел должного впечатления, перестал кривляться, а голос его вновь стал насмешливым. — Прости, милая, кажется, я действительно отвык общаться с кем-то хоть немного живым. Ведь я был вынужден очень долгое время прятаться сразу от всего — и от неба, и от земли. Никогда не смотреть наверх. Избегать ВСЕХ ангелов. Ты хоть представляешь, сколько в этом чокнутом мире ангелов?

— Не имею понятия, — Анжела дернула плечом.

— Очень-очень много. Я бы даже сказал слишком много. Нескончаемые полчища. На мой скромный взгляд, одного на пятерку людей — вполне достаточно. Даже слегка многовато. Все равно никто и никогда не прислушивается к их советам, и много времени они проводят просто так. Конечно, большинство из них совсем юные и неопытные. Они вряд ли узнали бы меня, даже если бы увидели. Но мне приходилось всегда быть начеку. Попробуй сама провести в одиночестве пару тысяч лет, и я на тебя посмотрю. Уверен, ты тоже захочешь устроить Апокалипсис.

— Ты один виноват в том, что тебя изгнали. Нужно было лучше себя вести, — Анжела пожала плечами.

Они ехали по аккуратным улочкам Сэнт Хиллз, таким спокойным, умиротворенным, еще украшенным после вчерашнего праздника, что на мгновенье девушке даже показалось, будто никакого Апокалипсиса нет и в помине, а Люцифер просто все это выдумал.

Решил поразвлечься подобным, надо сказать, весьма изощренным способом. Но она тут же отдернула себя. Сейчас у нее нет права проявлять даже малейшую слабость. Ведь наступление Апокалипсиса подтвердили и Крис, и Дэймон.

В конце концов, даже сам Самаэль летал наверх, обеспокоенный (если конечно так можно выразиться по отношению к бесчувственному ангелу Смерти) сложившейся ситуацией.

— Будто ты знаешь, что там было НА САМОМ ДЕЛЕ! — Люцифер презрительно скривил губы.

— Это знают даже дети, — девушка снова пожала плечами.

— Вот как? Даже дети? Может, ты была там лично? Может, видела все это? — казалось, падший возмутился.

— Зачем, если и без того все ясно? Ты возгордился, возомнив себя выше других. И глядя на тебе, понимаешь, что действительно все и было именно так, как написано.

— Запомни, историю всегда пишут победители. Проигравшим же остается либо смириться, либо продолжать бороться. Я выбрал второй вариант, и не отступаю от него до сих пор.

— Ты когда-нибудь отстанешь от меня? — спорить на счет того, что же там действительно было, или не было, Анжеле совершенно не хотелось.

Едва ли версия Люцифера может оказаться правдой хоть на одну тысячную долю.

— Когда-нибудь, возможно, да. Ты думаешь, мне приятно видеть твой укоряющий и пылающий ненавистью взгляд, приятно чувствовать твою неприязнь? — он притворно вздохнул и закатил глаза.

— Ты знаешь, где выход.

— Да, но кто же тогда о тебе позаботится, Рыжая?

— Я и сама могу прекрасно о себе позаботиться!

— Разве можешь? Ты ведь такая беспомощная и беззащитная. Всего лишь простой человек.

— Я вовсе не беззащитная! И уж тем более, не беспомощная!

— Люди по определению своему хрупки. Они сделаны из костей, которые, в свою очередь, имеют свойство ломаться. И поэтому, мне гораздо спокойней, когда ты под моим неусыпным присмотром.

— Какое тебе вообще может быть дело до целости моих костей?

— О, крошка, ты просто мне нравишься. Симпатичная такая рыжая мордашка, вздернутый носик, негодующий, полный праведного гнева взгляд, — Люцифер медово улыбнулся, — смирись уже с тем, что пока оба твоих мальчика в отъезде, я буду твоей постоянной нянькой.

— Они не мои мальчики! — Анжела вспыхнула.

Ухмылка на одну сторону выводила ее из себя, а слащавый, приторный тон раздражал еще больше.

— Ну-ну, конечно, — Люцифер покивал, и откинув голову назад, закрыл глаза, — они вот-вот вспыхнут от любви к тебе, сгорят, словно спички. Ну, или просто передерутся. Тебе рассказывали, что такое любовь для ангелов с их сверхспособностью к чувствам? Проклятье, сущее проклятье. Хотя на твоем месте я бы забрал себе их обоих. Как это называется?

Он пощелкал пальцами.

— Гарем? Хотя гарем — это, кажется, наоборот.

— Прекрати! — девушка больше была похожа на помидор. — Как ты можешь так говорить?

— О, я могу говорить и не такое! — Люцифер расхохотался. — Но, разумеется, ты не сделаешь так! Ты же вовсе не такая! Ты будешь мучить Кристиана целую вечность, и даже дольше, считая его своим другом, держа рядом, на коротком поводке, будто комнатную собачонку. Не давая забыть о себе ни на одну секунду, наполняя каждый его день болью, тоской, печалью. И при этом будешь считать себя правой, даже правильной. А с Войной у вас, конечно же, любовь. Большая, как динозавр, а еще чистая и нерушимая, словно стеклянный замок. Любовь, на которую Кристиан будет смотреть, кусая себе локти, завидуя вашему счастью, но не смея отвернуться, или закрыть глаза, ведь ты же нуждаешься в нем и его дружбе.

Анжеле хотелось зажать уши. Как он вообще мог такое говорить? Даже думать про это девушке было ужасно. Хотя в чем-то он был прав. Ей давно пора отпустить Криса, оторвать его от себя.

— Делаешь вид, будто не слышишь, но сама-то знаешь, что я прав, — Люцифер так и не открыл глаз, — знаешь, Война мне тоже нравится гораздо больше. Крис слишком правильный, слишком чистый, слишком светлый. Все эти принципы и моральные ценности. Бррр… конечно же через некоторое время тебя начало от него тошнить. Рядом с такими всегда чувствуешь себя недостойной, слишком грязной. Думаю, ты понимаешь, о чем я. Война же настоящий, до скрежета в зубах. Он храбр, своеволен, тверд, свободен и упрям. Почти как я.

— Вы ни капли не похожи. Дэймон гораздо лучше тебя! И раз уж мне от тебя не отвязаться, то почему бы тебе, наконец, не замолчать? — Анжела стиснула зубы.

Поездка казалась бесконечно долгой.

— А почему это я должен молчать? Ты же и так меня ненавидишь. И мое молчание этот факт не исправит. Так пусть хоть мне будет не скучно. Впрочем, я разрешаю тебе не слушать. Так вот. Несмотря на то, что Война мне нравится намного больше, Кристиана все равно жаль. Уж я-то знаю, что такое любовь ангела, и каково это, таскаться за предметом своего обожания.

— Да откуда тебе это знать? — Анжела не выдержала.

Они подъехали к лесной опушке. Выйдя из машины, девушка с силой хлопнула ни в чем не повинной дверью.

Уверенность Люцифера в себе, в своей правоте, раздражала ее неимоверно.

— Не хочу больше тебя видеть! Не смей ко мне приближаться! Убирайся отсюда! Иди сеять раздор, или чем ты там до этого занимался! Иди куда угодно, главное, как можно дальше от меня! — закричала она.

— О, неужели ты решила устроить нам пикник?

Выйдя из машины, Люцифер потянулся и зажмурился, хотя жмуриться было особо не от чего — на небо он даже не посмотрел. Крики Анжелы падший просто проигнорировал.

— Знаешь, это так мило с твоей стороны, хотя, на мой взгляд, для пикника уже достаточно прохладно, ведь ты человек и можешь подхватить этот мерзкий насморк. Не люблю чихающих людей. А грипп, так и вовсе, ужасная вещь. Температура, кашель и глаза красные, как у кролика. Хорошо, что я не могу заболеть, — Люцифер разглагольствовал, не обращая внимания на недовольство девушки, — надеюсь, ты взяла с собой бутерброды и скатерть в красную клетку? Всегда хотел побывать на пикнике с кем-то, кроме себя самого. Это, наверное, так увлекательно! Только скатерть обязательно в красную клетку, как в фильмах со счастливым концом и сплошным шаблоном, вместо сюжета.

— Да что с тобой вообще разговаривать? Ты даже не слушаешь меня! Ты никогда и никого не любил, кроме себя, — фыркнула Анжела, и развернувшись, направилась в глубь леса.

— Правильно, зачем со мной разговаривать? Я так привык к тишине в ответ, что могу говорить один!

Люцифер шел рядом, ловко отворачиваясь от веток, которые Анжела намеренно отпускала раньше времени, стараясь задеть его.

— К тому же, разве ты поверишь мне? — он театрально всхлипнул. — Тому, про кого с самого детства тебе говорили разные гадости? Вбивали в голову, что есть только одна верная точка зрения. Что я змей-искуситель, предатель, изменник, лжец, грех воплоти, король Тьмы.

— Кажется, недавно ты сам так себя назвал.

— Я лишь сказал, как меня называют другие. Люди, ангелы-Хранители, ангелы Смерти. Все без исключения. Тысячелетиями мне делали черный пиар. Убеждали, что я плохой, что я виноват практически во всем. В том, что человечество поддается грехам, в том, что нет рая на земле, в том, что я развращаю души. И сами люди с бесконечной радостью списывают на меня все свои слабости, пороки. Мол, лукавый попутал. И хотя я не появлялся так долго, но все равно, я остаюсь виноват во всем. Всегда и во всем. Так что неважно, что я расскажу тебе. Ты будешь придерживаться иной, более популярной версии.

— Заткнись уже. Пожалуйста, просто заткнись, — вяло огрызнулась девушка.

Сейчас она сосредоточено шла к своей цели, не останавливаясь, стараясь не обращать внимания на пустую болтовню своего навязчивого спутника. Она не верила ни единому его слову. Да и кто бы поверил самому Люциферу? Разве что совсем уж ненормальный. Особенно, после всего того, что он сделал. Ведь если даже половина того, что ему приписывают — правда, это уже более, чем достаточно.

— Как ты разговариваешь со взрослыми? Уважай мой возраст, ведь я тебя старше на несколько тысяч лет, — Люцифер сокрушенно покачал головой, — и кто только учит манерам современных детей? Это полнейшее безобразие, позволять себе так выражаться! Вот помню, не так давно, всего пару сотен лет назад, дети и перечить не смели старшим. Даже смотреть лишний раз боялись. Тем более, девушки. В твоем возрасте их уже выдавали замуж за какого-нибудь индюка, напыщенного, с обрюзглым лицом и большим, стянутым мужским корсетом животом. И девушки не противились. Любовь — ничто, когда есть долг перед семьей. Они шили мужу рубашки, стряпали еду и рожали детей. Впрочем, лично тебе бы замужество не грозило.

— Это почему же? — не смотря на нежелание разговаривать, ей вдруг стало интересно. — Я разве недостаточно хороша для пузатого индюка? Или же не смогла бы шить рубашки и стряпать?

— О, ну что ты, Беллз, наоборот, ты слишком хороша. К тому же достаточно стройная.

— А причем тут моя фигура?

— Знаешь, девушек с маленьким весом, а тем более, рыжих раньше не особо любили. Тебя ждала бы печальная участь на костре, если бы ты, конечно, раньше не ушла в монастырь, или срочно бы не растолстела, — Люцифер вытер невидимую слезу, — жестокие раньше были времена, ох, жестокие. Но справедливые. Люди верили в Бога, в ангелов, в ад и рай, в чудеса. Были более открыты к новому. Разграничивали добро и зло, хотя, пожалуй, иногда слишком сильно старались. Раньше, когда скука и одиночество доводили меня окончательно, я находил человека, отказавшегося от своего ангела-Хранителя, и представлялся ему своим истинным именем. Знаешь, это было довольно забавно. Некоторые боялись меня, некоторые желали поклоняться, некоторые просто убегали, не оглядываясь. Но никто, ни разу не усомнился в моих словах. А сейчас что? Скажи кому, что я тот самый Люцифер, и я проведу остаток вечности в психушке. Даже если я вдруг покажу свои крылья, люди решат, что это просто такой хитроумный спецэффект.

— Иногда я думаю, что и мне пора отправиться в больницу. Или хотя бы посетить специалиста, — рассеяно ответила Анжела, — а разве ты не боялся, что ангел Смерти, забирая души тех бедняг, увидев их воспоминания, раскроет тебя? Узнает и доложит обо всем наверх?

— О, крошка. Ты, наверно, забыла, что у ангелов Смерти просто нет никаких чувств. Впрочем, я тебя понимаю. Человеку невозможно понять, как это — ничего не чувствовать, ведь вы постоянно это делаете, и зачастую не ограничиваетесь какой-то одной эмоцией.

— Пфф… ничего я не забыла! При чем здесь вообще это? У них же нет чувств, а не мозгов.

— А при том. Я специально выбирал неинтересных людей. Тех, кого забирают юные, неопытные ангелы Смерти, недавно вставшие не только на этот путь, но и на крыло, в принципе. Для таких Люцифер — не более, чем легенда. Сказание, канувшее без вести во тьме прошедших веков. Если обычный юный ангел, опираясь на эмоции, рассказал бы про меня непременно, то ангел Смерти, опираясь на расчет, и только на него, холодно отщелкивал варианты, приходя к выводу, что беднягам повстречался обычный шарлатан. К тому же я затирал воспоминания, размывая, сглаживая свой образ в памяти настолько, насколько это возможно. И, как ты видишь, делал я это вполне себе успешно.

— Ты умеешь стирать воспоминания?

— Не стирать, а ЗАТИРАТЬ. Все ангелы это умеют, в том числе и падшие. Даже твой Война. Впрочем, если не веришь мне, спроси у него сама. Это необходимое средство, если ангел ненароком нарушает правила.

— У вас есть правила?

— Не у нас, а у них, — ехидно поправил Люцифер, — я теперь в другой команде, и уже давным-давно не следую этим правилам.

— Так что за правила?

— О, тебе будет неинтересно. Обычный такой кодекс, типа, не причиняй зла людям, не показывай сущности своей, не груби Создателю, — он усмехнулся.

— И что бывает с теми, кто нарушает правила? — спросила Анжела.

Она не хотела слушать Люцифера, но этот разговор становился все любопытней.

— Это зависит от помыслов нарушившего, и того, что он натворил. За зло людям, например, зачастую изгоняют. Впрочем, это опять-таки вопрос достаточно спорный. Вот если ангел повлек смерть своего подопечного, либо намеренно подталкивал его не в ту сторону, тут уж однозначно. А если ненароком раскрылся, либо сделал нечто такое, отчего человек лишается выбора, то это принято затирать, оставляя лишь размытые образы и чувство дежа-вю. Можешь быть уверена, если ты испытывала это чувство — тебя затирали.

— Каждый человек хоть раз его испытывал.

— Вот именно, — Люцифер растянул губы в сахарной ухмылке.

— Почему же тогда мне их снова не затерли, когда я увидела Криса, Дэймона и Самаэля?

— Ну, начнем с того, что затереть воспоминания о видении сразу трех ангелов, среди которых был еще и первый ангел Смерти, было бы крайне проблематично для такого, как Крис.

— Проблематично?

— Да, именно. Образ ангела Смерти и так трудно удалить из сознания, а уж Самаэля, самого сильного на Земле, и подавно.

— А почему Крис должен был их стирать?

— Ну, ведь он твой Хранитель, а значит, именно он должен был заниматься затиркой в этом случае. Но тут дело даже не в том, что у него бы не вышло. Он любит тебя, и конечно, ему было трудно скрывать такую важную сторону своей натуры. Поэтому Крис и не пытался.

— Но ведь раньше это его не останавливало. Меня же уже затирали, причем несколько раз, — попыталась разобраться Анжела.

— Раньше это мог делать не Крис, а тот, кто случайно раскрылся тебе. К тому же, в этот раз разве Дэймон позволил бы ему сотворить подобное?

— А разве он не должен был сделать то же самое?

— Кто? Он? Крошка, ты меня удивляешь. Он же теперь падший, и ему, как и мне, должно быть плевать на все правила, — Люцифер подмигнул, — но неужели теперь я стал интересным собеседником? Ведь, кажется, недавно ты сама так отчаянно просила меня заткнуться…

— Как ты там сказал? Раз ты не собираешься затыкаться, так пусть твоя болтовня принесет мне хоть немного удовольствия, — откинув волосы назад, Анжела остановилась и огляделась.

Они находились на краю опушки, окружавшей поляну, на которой за последнее время произошло столько событий.

А ведь, кажется, что совсем недавно она стояла здесь с Кларком, разглядывая звезды и думая лишь о Дэймоне. Все это будто было в другой жизни, далекой и такой обычной. Жизни, полной самых простых вещей, которые сейчас уже не имели никакого значения.

Только вот в той жизни этот чертов красавчик Хэвенли, бесподобный, с изумительной улыбкой, огромными крыльями за спиной и такой обаятельный, был не с ней. А, значит, жизни-то и не было.

— Ну что, где корзинка? — Люцифер потер ладони. — Я жуть, какой голодный.

— Какая корзинка? — Анжела вертела головой, пытаясь углядеть Самаэля.

Но того нигде не было видно.

— Как какая? Для пикника. Мы же за этим сюда пришли.

— Если ты пришел за этим, то мог бы и сам ее захватить. А я пришла сюда совершенно за другим! — Анжела дернула плечом.

Может теперь, после всех событий, Самаэль больше не стоит у нее за спиной? Черт, это было бы логичным. И как она не подумала про это раньше? Так что же ей теперь делать?

— М-м-м… — Люцифер пожевал губами, карикатурно нахмурив брови. — Неужели ты хочешь поговорить с Сэмми? Так сказала бы мне сразу! А то пришлось тащиться черте куда!

— Даже если и так, это вовсе не твое дело!

Анжела пыталась думать логически. Второй раз у нее вряд ли хватит на это решимости. А если просто очень громко позвать его? Может он придет? Дэймон вроде говорил, что ангелы чувствуют людей, их эмоции… Только вот говорил ли он это про всех, или про Хранителей? В любом случае, стоило попробовать.

Набрав в легкие побольше воздуха, девушка крикнула изо всех сил:

— Самаээээээээээль!

Лес ответил лишь гулким раскатистым эхом. Анжела сделала еще один глубокий вдох для новой попытки.

— Да не ори ты так, — Люцифер дернулся и энергично потер уши руками, — ужас просто! Ты, наверное, и стекло голосом разбить сможешь, если сильно постараешься. Наш общий друг Сэмми уже давно тут. Он и по лесу шел вместе с нами. Что ему еще делать на земле, как не приглядывать за мной? Знаешь, возможно, ты и впрямь сумасшедшая. Не припомню ни одного случая, чтобы психически здоровые люди вопили, вызывая ангела Смерти.

— Но если он уже здесь, то почему я его не вижу? Если он шел по лесу с нами, то почему не мелькал, как обычно? — Анжела растеряно огляделась, проигнорировав последнее высказывание.

Кажется, ее планы рушились прямо на глазах, словно карточные домики.

— Оооо, — Люцифер закатил глаза и вскинул брови, — скажи мне, пожалуйста, дорогая, в каком таком особенном месте обычные смертные люди могут видеть самого Самаэля?

Он говорил тем тоном, каким обычно говорят с маленькими, до ужаса глупыми детьми.

— В месте, где он спустился на Землю.

— Отлично. Тогда в чем вопрос? Зачем мы тащились через весь лес к этому милому оврагу?

— Но он спускался тут!

— Да, в прошлый раз именно так и было. Но он летал наверх, доложить о моем появлении. Сразу после того, как я закончил свое маленькое, интересное шоу, он умчался. И после спустился в совершенно другом месте. Знаешь ли, это тоже своего рода правило такое, не спускаться дважды на одну полянку, — терпеливо пояснил Люцифер, намеренно растягивая слова.

— Черт, — Анжела хлопнула себя полбу.

— Всегда пожалуйста, — Люцифер карикатурно раскланялся.

И как она могла так опростоволоситься? Как же глупо и нелепо вышло! Ведь она знала, что он летал наверх. Люцифер говорил об этом тогда. Так почему она не додумалась сама?

— И, разумеется, ты не скажешь мне, где это место?

— А зачем? Я же могу все ему передать.

— Нет уж, — фыркнула девушка, — это личный разговор.

— Как хочешь, — Люцифер пожал плечами, — так что там с корзинкой? У нас будет пикник?

— Еще чего, — развернувшись, Анжела пошла обратно в сторону машины, коря себя за непредусмотрительность.

С другой стороны, она чувствовала некоторое облегчение.

— Жаль. А я так надеялся.

— Сначала я тоже надеялась, что ты заткнешься, — хмыкнула девушка, потирая плечи.

Над лесом сгустились тучи, обещая ледяной дождь. Колючий ветер забирался под достаточно теплую, но короткую куртку.

— О, это сарказм, крошка Беллз? Разве милые юные леди так говорят? Кажется, Война тебя испортил, — протянул Люцифер.

И тут же, без перехода, неуловимо быстро стянул с себя черную, мешковатую куртку с огромным капюшоном, и протянул ее Анжеле, оставшись в одной, совсем легкой, майке.

— Эммм… — от удивления девушка запнулась и чуть не упала, — что это?

Уж чего-чего, а заботы от Люцифера было сложно ожидать. Скорее наоборот, подвоха.

— Ты разве сама не видишь? Это моя куртка. Теплая, красивая и к тому же чертовски удобная!

— Но…

— Что «но»? Бери, давай! Война не простит мне, если ты простынешь и умрешь от воспаления легких. Кто так вообще одевается?

— Ну, я же ведь на машине, — Анжела растеряно пожала плечами и все-таки взяла куртку.

Отказываться было бы глупо.

— Хочешь сказать, что эта вот твоя прогулка по лесу — спонтанный порыв сиюминутного желания? — Люцифер изогнул одну бровь. — Просто признайся, что ты не додумалась одеться потеплее.

— Знаешь, по-моему я начинаю понимать, за что тебя изгнали.