Татарские народные сказки
Это наиболее полный сборник сказок татарского народа, изданных когда-либо на русском языке. Он включает в себя следующие разделы: сказки о животных, волшебные и бытовые сказки.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Татарские народные сказки предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
© Татарское книжное издательство, 2019
© Замалетдинов Л. Ш., сост., 2019
Татары — один из самых многочисленных народов нашей страны. По переписи 1979 года их насчитывалось 6 миллионов 317 тысяч человек, по данным Всероссийской переписи 2010 года — 5 миллионов 310 тысяч. По численности они занимали шестое место в СССР и второе — в РСФСР. На втором месте татары и в современной России. В мире представителей татарской национальности около 6 миллионов.
В России и Западной Европе с начала XIII века татарами называли очень многие народности и племена. Позднее в «официальных русских документах название «татары» закрепляется в основном за тюркскими народами, особенно за теми, которые в свое время приняли мусульманскую религию»[1]. Такими были и казанцы, которые являлись в своей основе потомками прежних булгар, создавших в IX веке на берегах Волги и Камы государство Булгария, просуществовавшее почти 500 лет[2].
После Великой Октябрьской социалистической революции за многими народами закрепляются их самоназвания. Только казанские, астраханские, сибирские, крымские и добруджинские (в Румынии) татары свой этноним сохранили до сих пор[3].
Хотя этот этноним был навязан булгарам, то есть тюркам Поволжья, национально-колониальной политикой самодержавия[4], однако «расширение сферы употребления слова татар в известной мере, безусловно, питалось и русской просторечной традицией, для которой все восточное, «бусурманское», непонятное было «татарским»[5]. Это привело к тому, что определенная часть населения, даже некоторые образованные люди, до сих пор придерживаются взгляда, что современные татары являются пришельцами, т. е. их предки пришли с монгольскими завоевателями. Но еще Н. Г. Чернышевский указывал, что «нынешние татары — потомки прежних племен, живших в этих местах до Батыя и покоренных Батыем, как были покорены русские»[6].
Как подчеркивает профессор А. X. Халиков, «татары Среднего Поволжья и Приуралья формировались в основном в пределах Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья»[7]. Следовательно, современные татары являются потомками того местного оседлого народа, который проживал по соседству с другими народами Волго-Камского края и занимался земледелием, животноводством, торговлей.
В силу известных исторических причин татарский народ в большом количестве переселился из Поволжья в другие края и особенно в Приуралье. Поэтому, когда речь ведется о булгаро-татарах, обычно употребляется более объемлющее название «татары Среднего Поволжья и Приуралья».
Настоящий сборник составлен именно из сказок татар Среднего Поволжья и Приуралья[8] и представляет собой первый объемистый сборник на русском языке, рассчитанный на взрослого читателя. Тексты сказок могут служить также фактическим материалом для научных исследований.
Сказка по-татарски — экият (әкият). Среди представителей старшего поколения встречаются и те, кто называет сказку словом «хикэят» (хикәят)[9] (по-арабски — рассказ, повесть). У сибирских татар сказка носит общетюркское название «йомак», обозначающее у некоторых народов, в том числе и у сибирских татар, и загадку.
Собирание татарских народных сказок началось относительно поздно. Первые печатные сказки (всего восемь текстов) появились в «Татарской хрестоматии» М. Иванова, изданной в 1842 году.[10] Эта хрестоматия подготовлена как учебное пособие для обучения татарскому языку в Оренбургском Неплюевском кадетском корпусе, и поэтому паспортные данные сказок, то есть сведения о том, где, когда и от кого записан тот или иной текст, там не приводятся.
К собиранию фольклора сибирских татар много сил приложил академик В. В. Радлов. В 60-х годах XIX века в 19 татарских деревнях Западной Сибири он записал фольклорные произведения различных жанров, которые выпустил в виде отдельного тома[11], где помещено и около 40 сказок. Этот том был издан также и на немецком языке[12].
В начале 70-х годов XIX столетия с целью изучения языка казанских татар в Поволжье приезжает венгерский филолог, полиглот Габор Балинт. Произведения народного творчества, которые записывал от крещеных татар в городе Казани, а также в Мамадышском и Лаишевском уездах Казанской губернии, он использовал в своем труде, посвященном изучению языка казанских татар[13], где приводятся в транскрипции и тексты 34 сказок. Там же помещены их переводы на венгерский язык.
В 1889 году Габдулгаллям Фаизханов выпустил небольшой фольклорный сборник под названием «Хикәят вә мәкаләт» («Рассказы и пословицы»), где помещено и несколько сказок. Этот популярный среди населения сборник за двадцать лет переиздавался пять раз.
В 1899 году финский лингвист Хейкки Паасонен с целью изучения мишарского диалекта татарского языка посетил несколько деревень Бугульминского уезда Самарской губернии (эти деревни теперь входят в Черемшанский район Республики Татарстан и Куйбышевскую область) и записал фольклорные произведения, в том числе и сказки. Однако при жизни самого ученого эти материалы не могли увидеть свет, и только в 1953 году были изданы в виде отдельного сборника[14]. Туда включена и 21 сказка.
Первый сборник сказок «Дәфгылькәсәл мин әссаби вә сабият» («Предотвращение лени у мальчиков и девочек»), составленный Таипом Яхиным, вышел в Казани в 1900 году. Там напечатано около 100 текстов, более 80 из которых можно считать сказками и с точки зрения современных требований.
Выдающийся просветитель Каюм Насыри также занимался сбором произведений устного народного творчества. На материале собранных им 11 сказок русский ученый П. А. Поляков написал труд «Сказки казанских татар и сопоставление их со сказками других народов», который является первым исследованием татарских сказок. Этот труд вместе с текстами сказок и их транскрипцией (выполненной тюркологом Н. Ф. Катановым), а также с переводами на русский язык опубликован в 1900 году.[15] П. А. Поляков исследовал татарские сказки, сопоставляя их с русскими и сказками других народов.
Таким образом, до начала XX века собираются сказки различных этнических групп татарского народа, большая часть собранных материалов публикуется, а также делаются первые шаги в их научном исследовании.
Однако следует заметить, что собиранием сказок казанских татар и вообще татар Среднего Поволжья и Приуралья в конце XIX — начале XX века занимались также В. В. Радлов, А. Г. Бессонов, венгерский ученый И. Кунош. К сожалению, собранные ими сказки до сих пор не изданы. Они хранятся в архивах Санкт-Петербурга, Казани и Будапешта.
Как известно, у казанских татар издавна имела большое распространение рукописная книга. По мере изучения таких книг обнаруживаются и зафиксированные в них народные сказки. Среди сказок часто встречаются тексты, относящиеся к XIX веку, а некоторые (судя по бумаге) — к XVIII и даже XVII векам.
Сборники сказок и исследования, появившиеся уже в XX веке, кроме состоящего из четырех текстов сборника Гали Рахима «Халык әкиятләре» («Народные сказки», Казань, 1915), относятся к советскому периоду.
Первый сборник в советское время выпустил на русском языке М. А. Васильев. В этот сборник, изданный в Казани в 1924 году под названием «Памятники татарской народной словесности. Сказки и легенды», включено более 70 текстов, записанных в предреволюционные годы. После каждого произведения приводятся их паспортные данные. Составитель указал также параллели сказок в различных сборниках, составленных русскими и зарубежными учеными. Эта сторона не осталась незамеченной и общественностью. «Чрезвычайно интересная и нужная книжка, — говорится в рецензии к сборнику. — Произведения коллективного творчества национальных меньшинств нам, особенно в школах, мало известны; мало поэтому можно сделать и параллелей разных народностей России с великорусской в области художественно-массовых достижений. Свои сказки, легенды мы скорее сравниваем с немецкими, французскими, индусскими, египетскими, чем с народностями нашей же страны… Между тем Восток, Юго-Восток нас должен интересовать: татары, например, в создании русской культурно-бытовой физиономии немало имели значения. Записи же отдельных их произведений появлялись иногда лишь в местной печати, но не для «широкой публики»[16].
К сожалению, это благородное дело, начатое М. А. Васильевым, не было продолжено в последующий период.
В 1940 году появился сборник «Халык әкиятләре» («Народные сказки»), составленный писателем Г. Башировым из материалов, собственноручно записанных им от мастеров-сказителей. Около 40 сказок и народных шуток сгруппировано в нем по сказителям. Сборник снабжен вступительной статьей составителя о сказках и сказочниках.
Открытие в конце 1939 года в Казани Татарского НИИ языка и литературы (теперь Институт языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова АН РТ) ознаменовало новый этап в исследовании устно-поэтического творчества татарского народа, в частности в изучении сказок. С этого времени систематически организуются фольклорные экспедиции. В 1946 и 1956 годах вышло в свет научное издание народных сказок в двух книгах[17] (составители Г. Баширов и X. Ярмухаметов). Публикациям сказок отводилось значительное место и в сборниках антологического характера[18].
В 1962 году отдельной книгой изданы сатирические сказки (составитель Э. Касимов)[19].
Появились научные исследования сказок X. Ярмухаметова, Э. Касимова, Ф. Ахметовой и др.
Институтом был подготовлен и издан 12-томный свод татарского народного творчества (1977–1988), три тома которого отведены сказкам[20]. В три книги общим объемом около 90 печатных листов вошли 313 сказок. Из них почти половина опубликована впервые. В этих книгах кроме текстов даются вступительные статьи по каждой разновидности жанра, в комментариях указываются все варианты той или иной сказки, а также параллели из репертуара других народов. Каждая книга завершается типологическим анализом сюжетов, выполненным на основе международных указателей.
Первые публикации татарских сказок на русском языке появляются в последней четверти XIX века. В статье Р. Г. Игнатьева[21], напечатанной в 1875 году, есть пересказы нескольких сказок.
Достойны внимания две сказки с переводами, которые имеются в сообщении В. Н. Витевского[22] на IV археологическом съезде, состоявшемся в 1877 году. Ценность этих сказок состоит в том, что они записаны непосредственно от народа, из уст нагайбаков — крещеных татар, ведущих свое происхождение от казанских татар, что и доказывается автором данного сообщения. Один из вариантов известной нам сказки о козле и баране, которые устрашают волков найденной по дороге головой мертвого волка, первый раз увидел свет именно благодаря В. Н. Витевскому.
В своей книге «Материалы к изучению казанско-татарского наречия»[23] Н. Ф. Катанов поместил переводы сказок из сборника Г. Фаизханова (все 12 текстов) и перевод одной сказки из сборника Г. Балинта.
В дальнейшем появляются вышеуказанные переводы П. А. Полякова (11 сказок) и его исследование. В самом исследовании приводится перевод еще одной сказки из сборника В. В. Радлова.
Этим и исчерпываются публикации переводов татарских народных сказок в дооктябрьский период.
Характерная особенность дореволюционных переводов сказок состоит в том, что они все были опубликованы в научных изданиях. Появившийся уже в советское время в виде отдельной книги сборник М. А. Васильева, несмотря на научные принципы его издания, в то же время был предназначен и для широкого круга читателей. «Книга имеет… научный интерес для фольклориста, школьный — для преподавателя, наконец, прекрасное чтение для детей младшего и среднего возраста, — говорится в упомянутой выше рецензии к сборнику. — …И каждый читатель не обойдет этой книги, если он любит массовое творчество… Данный сборник следует приветствовать. Будем ждать аналогичных сборников и других народностей России»[24]. Благодаря этой книге русский читатель, а через русский язык и другие народы впервые получили возможность ознакомиться с татарскими сказками, хотя тираж сборника был сравнительно невелик — всего 3 тысячи экземпляров.
Но последующие переводы сказок начали издаваться только в 1950-е годы. Сборники под названиями «Гульчечек» (М.; Л., 1952; Казань, 1953, 1956), «Находчивый джигит» (М., 1964), «Татарские народные сказки» (Казань, 1957, 1970; М., 1957, 1976), над составлением которых трудились Г. Баширов и X. Ярмухаметов, были тепло приняты читателями. Они переведены на многие языки народов СССР (армянский, казахский, украинский, туркменский, азербайджанский, литовский, молдавский, узбекский и др.), а также на китайский, словенский, венгерский и др.
Среди этих сборников наиболее полным является издание 1970 года. Он состоит из 45 текстов объемом 16 печатных листов. Многие сказки переведены известными мастерами перевода Г. Шариповой и М. Булатовым.
Надо отметить, что все эти издания (большинство текстов в них повторялось) были адресованы детям. Поэтому некоторые сказки несколько обработаны и изменены при переводе. Для данной книги такие тексты переводились заново по оригиналам.
Что касается неизданных русских переводов татарских сказок (например, переводы А. Г. Бессонова, М. А. Васильева и др.), то они в виде как отдельных экземпляров, так и целых коллекций находятся в архивах Казани, Москвы и Санкт-Петербурга. Доведение их до народа остается одной из предстоящих задач фольклористов.
Настоящая книга составлена из сказок, уже опубликованных на татарском языке. Разделены они, как обычно принято в подобных сборниках, на три группы, соответствующие разновидностям жанра: сказки о животных, волшебные сказки и бытовые сказки, хотя некоторые произведения не всегда вмещаются в рамки этих трех групп.
Сказки о животных. В составе татарских народных сказок таких немного. Судя по количеству записей, они составляют примерно 8 процентов всего сказочного репертуара. К тому же и объем их невелик.
Основные герои этих произведений — дикие и домашние животные и птицы. Особенно распространены сюжеты сказок «Салам-Торхан», «Старик, Медведь и Лиса», «Котан Иваныч», «Голый Волк», «Лиса и Журавль», «Коза и Овца».
Среди персонажей в данной разновидности сказок наибольшей популярностью пользуется Лиса. Она участвует более чем в половине подобных произведений, чуть меньше участвуют Медведь и Волк. Другие дикие животные и птицы (Заяц, Лев, Тигр, Барсук, Кабан, Крот, Жаба, Журавль, Дятел, Перепел, Сова, Филин, Воробей, Синица, Кукушка, Ворона и др.) встречаются намного реже.
Образ Лисы двоякий. Если в большинстве сказок она коварный и хитрый хищник, который добивается своего обманом и лестью, то в некоторых это умное, находчивое и ловкое животное («Всемогущий Петух», «Старик, Медведь и Лиса», «Салам-Торхан»).
Медведь и Волк, наоборот, глупые, трусливые. Очень часто их кто-то обманывает, они со страха убегают или бывают убиты.
Лев и Тигр в сказках изображаются как самые сильные животные и олицетворяют образ свирепого тирана. Они властвуют над всеми животными.
Многие сказки о животных, созданные в условиях социального неравенства, отражают взаимоотношения между разными слоями и классами общества. Они, как правило, приобретают сатирический характер.
В сказках о животных аллегорически критикуются общечеловеческие недостатки. В этих случаях повадки животных используются для обличения пороков, встречающихся в людях («Гороховое войско», «Медведь и Лиса» и др.). В подобных произведениях преобладают юмор, ирония.
Если по характеру конфликта сказки о животных, таким образом, разделяются на две группы, то по составу персонажей их можно подразделить на три группы: 1) сказки, где персонажами являются дикие животные; 2) домашние животные; 3) дикие и домашние животные.
Сказки о животных можно подразделить также по наличию в них образа человека.
Человек участвует в 3/4 этих сказок. Однако участие его проявляется в сказках по-разному: в некоторых о нем просто упоминается или сообщается о его действии, то есть человек появляется эпизодически; а в некоторых произведениях, будучи одним из основных персонажей, человек участвует от начала до конца.
В том случае, если человек фигурирует в начальной части, его роль ограничивается выполнением экспозиционной функции («Козел и Баран», «Храбрый Петух» и др.). Если же он появляется в конце сказки, то значение этого персонажа возрастает: он занимает центральное место в развязке основного конфликта и такие сказки завершаются решающим действием человека («Лиса и Волк», «Голый Волк» и др.).
Среди сказок о животных есть и такие, которые целиком посвящены демонстрации силы человека. В подобных произведениях человек — основной персонаж и в столкновении с животными он одерживает победу («Кот, Тигр и Человек», «Старик, Медведь и Лиса» и др.).
Однако не во всех сказках человек изображается победителем. Например, в сказке «Всемогущий Петух», основанной на классовом конфликте, животные убивают богача и его семью. Здесь человек, как личность враждебная, терпит поражение.
В настоящее время многие сказки о животных бытуют в основном в детской аудитории.
Волшебные сказки. Судя по количеству записей, они составляют 46 процентов татарских сказок. И объем у них сравнительно большой.
Среди волшебных сказок особо выделяются сказки о богатырях. Основанные на былинах и легендах произведения мифологического характера, а также некоторые фантастические произведения, основанные на вольном воображении, тоже причисляются к волшебным сказкам.
Разумеется, большую часть этой разновидности сказок составляют собственно волшебные сказки.
В центре волшебной сказки — образ идеального героя. В подавляющем большинстве случаев это младший брат. Изображение в качестве главного героя старшего брата — явление исключительное. Младший брат часто изображается плешивым (таз), не подающим никаких надежд, обиженным старшими братьями и с прозвищем «дурак». Однако младший брат добивается того, чего не могут добиться старшие, женится на падишахской дочери и становится падишахом.
В волшебных сказках значительное место занимают мифологические персонажи.
В каждой четвертой сказке есть образ дива (дию). Див живет вдали от народа, за горой Каф, на горе, под водой или, чаще всего, под землей. Он обычно похищает дочерей падишаха и превращает их в своих жен. Однако, где бы он ни находился, герой сказки джигит-богатырь, преодолевая неимоверные трудности, проникает в его владения. Убив дива, он освобождает девушку и, как правило, на ней женится.
Див изображается, следовательно, как враждебная человеку сила. Однако, хотя очень редко, встречаются и дивы добрые, помогающие человеку.
В каждой пятой волшебной сказке действует, наподобие русской Бабы-яги, старуха-ведьма (убырлы карчык[25]). В некоторых сказках она называется старухой-колдуньей (сихерче карчык), старухой-обжорой (җалмавыз).
Старуха-ведьма, живущая обычно в лесу в маленьком доме, вредит человеку, она проглатывает людей, сосет их кровь, приносит другие несчастья. Герою сказки приходится приложить немало сил, чтобы уничтожить ее или заставить подчиниться.
Вместе с тем сохранились в некоторых сказках древние сюжеты, где старуха-ведьма изображается с положительной стороны, помогающей людям.
В каждой восьмой волшебной сказке встречается образ змея (елан).
У многих народов змей изображается как ярый враг человека и сюжеты о змееборстве в сказках занимают значительное место. В татарских сказках эпизоды борьбы со змеем довольно редкое явление. Очень часто в них змей — положительный тип, выступающий в функции помощника или дарителя.
В сюжетах же, связанных у многих народов со змееборством, в татарских сказках фигурируют див и дракон — аждаха (аждаһа).
Аждаха встречается примерно в каждой десятой сказке. Он представляется в виде огромного одно — или многоголового змея, вступающего в схватку с героем сказки.
В волшебных сказках есть еще один персонаж из «змееобразных». Это юха, которая упоминается лишь в нескольких сказках. По поверьям татар, змей, дожив до ста лет, превращается в аждаху, а дожив до тысячи лет — в юху.
Юха — враг человека. Она не действует открыто, как, например, аждаха. Вначале, превратившись в красивую девушку (иногда в красивого юношу), вступает в брачную связь с человеком, после чего тот человек постепенно чахнет. Только своевременное обнаружение и уничтожение юхи спасает героя сказки от гибели.
В волшебных сказках кроме этих есть и другие враждебные герою мифологические персонажи: ростом в одну пядь, а борода в пять пядей (үзе бер карыш, сакалы биш карыш); ифрит (гыйфрит); джинн (җен); пэри (пәри) и другие.
Из людей в качестве антипода героя часто выступают падишах (патша, падиша), визирь (вәзир) и старшие братья (абыйлар).
Такие персонажи волшебных сказок, как чудесный конь (ат), голубь (күгәрчен), золотая рыба (алтын балык), белый волк (ак бүре), птица Семруг (Сәмруг кош) и другие, обычно изображаются как положительные, помогающие герою.
Бытовые сказки. По количеству записей они составляют 46 процентов всего сказочного репертуара. Основанные на социальном и бытовом конфликте, эти сказки наиболее близки к реальной действительности.
По своей тематике бытовые сказки очень разнообразны. Среди них есть произведения о мудрых людях, неверных и верных женах, богачах и работниках, муллах, ловких ворах и пр.
В репертуаре татарского народа очень популярны сюжеты сказок «Байдек», «Алдар и мулла», «Шомбай», «Пригожая Хадича», «Обезрученная», «Девять тукылдыков и один Мимылдык», «Мулла в западне», «Хитрый охотник», «Ремесло выручит», «Победитель дивов» и др.
Бытовые сказки можно подразделить на четыре группы: назидательные, авантюрные, сатирические и юмористические. Конечно, эти названия весьма условны.
К группе назидательных относятся сказки, мораль которых особенно ярко выражена. Это сказки о правде и лжи, мудрых советах, мудрых ответах, завещаниях и т. д. К числу назидательных принадлежит и часть притч вследствие необособленности этого жанра в самостоятельный в татарской фольклористике.
Группу авантюрных сказок составляют в основном истории об оклеветанных женщинах, верных женах, ловких ворах и разбойниках.
Большинство бытовых сказок представлено сатирической и юмористической группами.
В сатирических сказках изобличаются представители правящих сил и духовенства. В них трудовой человек одерживает победу, превосходя их умом и находчивостью. Это же видим мы и в сказках о глупом черте.
В сатирических и юмористических сказках высмеиваются также общечеловеческие пороки: лень, супружеская неверность, трусость, бахвальство, жадность, глупость и т. д.
Смех в этих сказках отличается тем, что в сатирических он язвительный, наступательный, а в юмористических — мягче, добродушнее.
Сказки-небылицы, которыми завершается эта книга, являются особой разновидностью сатирико-юмористических сказок.
Вот и все три разновидности жанра, о которых мы говорили выше. В данной книге сказок бытовых и особенно сказок о животных, в силу сравнительно небольшого их объема, помещено больше, чем волшебных.
Читатель, к какой бы нации он ни принадлежал, в татарских сказках встретит довольно много хорошо знакомых ему сюжетов. Это естественно. Общих мотивов и сюжетов в сказках самых разных народов очень много, и они в большей своей части относятся к типологической общности, то есть той общности, которая возникла у народов самостоятельно по причине тождественности бытовых или психологических условий на первых этапах развития человечества[26]. Общность в сказках может быть также обусловлена генетическими (у родственных народов) и контактными связями. К тому же в фольклоре существуют особенности, присущие только той или иной местности, определенному географическому региону. Среднее Поволжье и Приуралье, где проживает татарский народ, — край многонациональный. Поэтому уместно будет сказать здесь несколько слов именно о региональной общности в сказках различных народов края.
Когда речь идет об общностях определенного региона, особенно проявляются те из них, которые сложились в результате взаимосвязей, взаимного обмена духовными ценностями народов.
По исследованиям жанра видно, что для устного творчества народов региона Поволжья и Урала характерно влияние русского фольклора. При наличии явных признаков установить факты заимствования значительно легче. К таковым можно отнести, например, татарскую сказку «Котан Иваныч», основанную на сюжете под названием «Кот и дикие животные», где главным героем является кот — Котофей Иванович, заимствование которого из русского фольклора очевидно. По утверждению Л. Г. Барага, оттуда же перешли сказки с этим сюжетом и к другим народам региона[27].
О взаимовлиянии татарского и русского фольклора в области сказок о животных говорилось и в указанном выше исследовании П. А. Полякова, где автор приходит к выводу, что некоторые сказки, общие для русского и татарского фольклора, проникли в русскую аудиторию с Востока «от или через посредство тюркских племен, вообще оказывавших и оказывающих такое сильное влияние на язык, нравы и самыя верования русского народа»[28].
В частности, автор детально сопоставляет татарскую сказку «Салам-Торхан» с русскими сказками «Козьма Скоробогатый», «Бухтан Бухтанович» и заключает, что «татарская редакция этой сказки остается первоосновой, из которой развились подобные же сказания у других племен и народов»[29].
Исследование П. А. Полякова, хотя оно основано на принципах «школы заимствования», не потеряло своего значения и по сей день. Например, К. Горалек, исследуя восточное влияние на сказочную традицию балканских народов, обратил внимание на характерные общие особенности некоторых болгарских, румынских и турецких вариантов ряда сюжетов, в том числе и сюжета «Кот в сапогах» (лежащего в основе вышеназванных сказок), «которые не имеют близких соответствий в западнославянских и западноевропейских вариантах этих сюжетов, но довольно близко напоминают русские, украинские и белорусские фольклорные тексты»[30], то есть сказки тех народов, которые имели непосредственные связи с тюркскими народами.
Известно, что заимствованный сюжет изменяется, перерабатывается в соответствии со сказочной традицией заимствующего народа и становится уже своим. Это отмечал в свое время и В. Г. Белинский. «Русский человек, — писал он, — выслушав от татарина сказку, рассказывал ее потом совершенно по-русски, так что из его уст она выходила запечатленною русскими понятиями, русским взглядом на вещи и русскими выражениями»[31].
Интересные результаты можно ожидать также от глубокого изучения взаимосвязи сказок тюркских и финно-угорских народов Поволжья и Урала, т. к. непосредственные контакты между этими народами восходят к древнейшим временам. Например, распространенный у татар сюжет волшебной сказки «Мульталь» имеется также у башкир, мари, мордвы и удмуртов. Значит, этот сюжет является общим для сказочного эпоса народов Поволжья и Урала.
Региональные общности особенно ярко проявляются в бытовых сказках. Например, к татарской сказке «Кому трудней?», приведенной в этой книге, мы можем найти параллели у многих народов Поволжья и Приуралья (например, русских, мордвы, чувашей, удмуртов). Широко распространены также у народов региона бытовые сказки с теми сюжетами, на которых основаны сказки «Находчивый Шомбай», «Ворона-вещунья», «Плут Тимер», «Алдар», «Победитель дивов», «Ремесло выручит» и другие.
Можно назвать целый ряд других общностей, присущих сказкам народов Поволжья и Приуралья. Однако и приведенные примеры достаточно ярко показывают, что сказка и ее мотивы интернациональны, как это единодушно признается исследователями.
Разумеется, в данной книге помещена лишь часть материала из обширного фонда татарских сказок. Однако, думается, она все же даст достаточно верное представление о сказочном репертуаре татарского народа и в какой-то мере удовлетворит потребности читателей — любителей фольклора.
Итак, давайте отправимся в чудесный сказочный мир, созданный великолепной фантазией татарского народа.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Татарские народные сказки предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
1
Закиев М. З. Об истоках языка основных компонентов казанских татар // Вопросы татарского языкознания. — Казань, 1978. — с. 58.
5
Благова Г. Ф. Вариантные заимствования турок-тюрк и их лексическое обособление в русском языке (К становлению обобщающего имени тюркоязычных народов) // Тюркологический сборник, 1972. — М.: Наука, 1973. — С. 104–105.
6
Чернышевский Н. Г. Избранные философские сочинения: в 3 т. — М.: Госполитиздат, 1951. — Т. 3. — с. 245–246.
8
В сборник включено также несколько сказок, записанных в Сибири. Сибирские татары живут в Тюменской, Новосибирской, Омской и Томской областях. Язык сибирских татар считается восточным диалектом татарского языка.
9
Однако смысл этого термина был гораздо шире: среди печатных текстов, названных хикэятом, встречаются, кроме сказок, легенды, предания, народные шутки, притчи, рассказы и другие прозаические произведения.
10
Татарская хрестоматия, составленная Мартинианом Ивановым. — Казань, 1842. (Второе издание: Оренбург, 1856 — литография.)
11
Радлов В. В. Образцы народной литературы тюркских племен… Часть IV. Наречия барабинцев, тарских, тобольских и тюменских татар. — СПб., 1872.
12
Die Sprachen der turkischen Stamme Sud-Sibiriens und der Dsungarischen Steppe von Dr. W. Radloff. I. Abtheilung. Proben der Volksliteratur der turkischen Stamme Sud-Sibiriens, gesammelt und ubersetzt von Dr. W. Radloff. T. IV. Die Mundarten der Barabiner, Taraer, Toboler und Tumenischen Tataren. St.-Pbg., 1872.
13
Balint Gabor. Kazani-tatar nyelvtanulmanyok. I. Fuzet. Kazani-tatar szozegek. — Budapest, 1875. (Второе издание: 1877.)
14
Mischartatarische Volksdichtung, gesammelt von H. Paasonen. Ubersetzt und herausgegehen von Eino Karahka. — Helsinki, 1953.
15
Насыров А. К., Поляков П. А. Сказки казанских татар и сопоставление их со сказками других народов // Известия Общества археологии, истории и этнографии. — Т. XVI. — Казань, 1900.
16
Родной язык в школе: научно-педагогический сборник / под ред. А. М. Лебедева и В. Ф. Переверзева. Сборник 10-й. — М.; Л., 1926. — С. 124.
17
Татар халык әкиятләре (беренче китап) / төз.: Г. Разин [Г. Бәширов] һәм X. Ярми. — Казан, 1946; (дополненное второе издание, 1958); Татар халык әкиятләре (икенче китап) / төз.: Г. Бәширов һәм X. Ярми. — Казан, 1956.
18
Халык иҗаты / төз.: X. Ярми, А. Әхмәт. — Казан, 1938; Халык иҗаты / төз.: X. Ярми, А. Әхмәт. — Казан, 1940; Татар халык иҗаты / төз.: Г. Бәширов, А. Шамов, X. Ярми һәм X. Усманов. — Казан, 1951; Татар халык иҗаты / төз.: Г. Бәширов, А. Шамов, X. Ярми һәм X. Госман (икенче басма). — Казан, 1954.
20
Татар халык иҗаты. Әкиятләр (беренче китап) / томны төз., иск. әзер.: Гатина X. X., Ярми X. X. — Казан, 1977; Татар халык иҗаты. Әкиятләр (икенче китап) / томны төз., иск. әзер.: Гатина X. X., Ярми X. X. — Казан, 1978; Татар халык иҗаты. Әкиятләр (өченче китап) / томны төз., кереш мәкаләне язучы, иск. әзер. Җамалетдинов Л. Ш. — Казан, 1981.
21
Игнатьев Р. Г. Сказания, сказки и песни, сохранившиеся в рукописях татарской письменности и в устных пересказах у инородцев-магометан Оренбургского края // Записки Оренбургского отдела императорского русского географического общества. — Вып. III. — Оренбург, 1875. — С. 183–236.
22
Витевский В. Н. Сказки, загадки и песни нагайбеков Верхнеуральского уезда Оренбургской губернии // Труды четвертого Археологического съезда. Том II. — Казань, 1891. — С. 257–280.
23
Катанов Н. Ф. Материалы к изучению казанско-татарского наречия. Часть вторая. Русский перевод образцов книжной и устной литературы казанских татар. — Казань, 1898.
27
Бараг Л. Г. К сравнительному изучению сюжетного репертуара татарских сказок о животных // Фольклор народов РСФСР: межвузовский научный сборник. — Уфа, 1978. — С. 116.
