На грани

Настасья Карпинская, 2018

В моей жизни не было места спокойствию. Я – «девочка праздник», беспокойная нимфетка, любящая клубы и веселье. А еще я люблю скорость. Она течет по моим венам вперемешку с кровью. Когда туфли от Джимми Чу слетают с моих ножек, и мотор моего синего Ниссана оживает, тогда не остается места легкомыслию, и я позволяю себе побыть настоящей собой. Я мечтала найти любовь, а нашла свою погибель. Мечтала окунуться в нежность и страсть, а утонула в своем унижении, превратив его в смысл жизни. Растворилась в нем настолько, что не вижу куда плыть. Да и смысла пытаться выплыть на берег, тоже больше не вижу…Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Выхожу из машины Дениса. На автомате иду к подъезду. Перебираю ступеньку за ступенькой, желая быстрее оказаться дома, за закрытой дверью. Зайдя в квартиру, сбрасываю туфли с ног. Не включая свет, сдираю с себя всю одежду: платье, нижнее белье. Слезы подкатывают к глазам от жгучей обиды. Там, в машине, я всеми способами пыталась сдержаться и не показать ему даже намека на слабость, не расплакаться. Пыталась думать о работе, прокручивала в своей голове концепцию нового проекта. А переступив порог квартиры, сдалась. Больше не нужно прятать то, что внутри. И вот слезы горячими ручейками стекают по щекам, размазываю их ладонями. Собираю все это тряпье с пола и швыряю в мусорное ведро.

Иду в душ, моюсь в почти обжигающей воде. Ванная комната вся в густом пару. Но это мерзкое чувство собственной ничтожности, в которое он меня окунул, как неразумного котенка носом в дерьмо, не уходит. Наоборот, растет во мне, обживается на новом месте, расползается как клубок змей, проникая в каждую клетку моего сознания. Черт! Как же я его ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Бью ладонью по стене с такой силой, что один из квадратиков кафельной плитки лопается. Только тогда оседаю на дно ванной и позволяю рыданиям вырваться наружу. Не знаю, сколько я так просидела, но вышла я из душа полностью опустошенной. Слез уже не было, только неприятный горький осадок в душе. Завернулась в большой махровый халат. Достала из холодильника бутылку недопитого бренди. Плеснув в бокал, выпила залпом. Налила еще. Села на подоконник, поставив окно на режим проветривания. Закурила. Свет я так и не включала. Мягкий свет уличных фонарей освещал парковку и вход в подъезд. И тут взгляд цепляется за машину. Его машину. Он так и не уехал. Курит, присев на капот, и смотрит на дом. Какого лешего? Что еще ему от меня нужно!? Спрыгиваю с подоконника. Мечусь по дому в поисках телефона. Нахожу его в брошенной на пол сумочке. Оказывается, Лавров набирал мой номер. И даже смс от него приходили. Не читаю. Пишу ему сама: «Какого черта ты торчишь возле моего подъезда?» Ответ приходит быстро: «Ты в порядке?» Прям чертовски заботливый мудак. Сначала тр*хнул, обозвал шл*хой, а теперь забота у него проснулась, или совесть… козел безрогий…. Я еще несколько минут подряд на всю квартиру одариваю этого представителя мужского пола самыми яркими и заковыристыми эпитетами, какие только могу вспомнить и придумать. Когда мой словарный запас, наконец, иссякает, пишу ему ответ: «Лавров я сплю уже, отвали». Отбрасываю телефон в сторону. Допиваю бренди, который остался в бокале. И тут, некстати, просыпается мое женское любопытство. И да, видимо поговорка о том, что любопытство сгубило кошку, это про меня. Потому что стоило мне прочитать его сообщения, я реально почти поверила в то, что Денис умеет о ком-то переживать и даже заботится. Ой, чувствую, аукнется мне еще все и не раз. Тем не менее, уже лежа в кровати, я решаю написать ему сообщение: «Спасибо, что защитил от того придурка и подвез до дома. Спокойной ночи!».

«А где «спасибо» за секс?»

«Благодарить за секс должен ты»

«Если бы ты сделала минет, то я бы отблагодарил… диким, горячим сексом.» — И смайлик еще гаденький воткнул.

«Лавров, ты мудак. И даже хорошие поступки это не изменят»

«Всегда рад стараться. Спи уже».

Откладываю телефон в сторону и почему-то улыбаюсь. Наверное, я не протрезвела еще до конца, раз переписка с этим придурком меня веселит. А секс и, правда, был хорош.… С этой странной мыслью я заснула.

Отъезжаю от дома Ксении. Рука снова тянется к пачке с сигаретами. Блин, закончились. Сворачиваю к соседнему дому, в котором есть магазин. Покупаю сигареты и ловлю себя на том, что переживаю за эту идиотку. Какой-то слишком притихшей и подавленной она выглядела, когда выходила из машины. Сажусь в машину и выезжаю с парковки. Какого хрена меня вообще заботит ее душевное состояние?! Закуриваю. Но все-таки не могу избавиться от этой засевшей в моей голове мысли. Пишу этой безбашенной сообщение. Она не отвечает. Пишу снова. Тишина. Проехав уже пару кварталов, набираю ее номер. Не берет трубку, бл*ть. Разворачиваю машину через сплошную, матерясь. Еду обратно. Только подъехав к уже знакомой многоэтажке, понимаю, что номер квартиры Ксении я не знаю. Твою ж за ногу! Выхожу из машины, снова закуриваю, нервно кручу в руках телефон. И тут наконец, от нее приходит сообщение. Да неужели соизволила?

Какого черта я торчу возле ее подъезда? Да она совсем охр*нела! Раз хамит, значит все с этой дебилкой нормально. Сажусь снова в машину и еду домой. К черту эту дуру! Нахрена, вообще, я ей написал. Ой, дурак. И с чего это вдруг во мне проснулся альтруист? Ну и случилось бы даже с ней что-то. Меня это не касается, абсолютно! Бл*ть.

Приехал домой. В холодильнике, кроме куска сыра и яиц, ни хр*на нет. Жрать хочу, как некормленый неделю уличный пес. Под бокал вискаря жарю яичницу с луком и тертым сыром. Пахнет вроде сносно, жрать можно. Набираю Татьяне сообщение. Сначала хотел позвонить, но подумал, что уже поздно и могу помимо жены разбудить тещу.

«Возвращайся домой»

«Нет»

«Таня, чтобы завтра ты была дома»

«Я остаюсь у родителей»

«Хватит страдать херней, я соскучился»

«По глаженым рубашкам ты соскучился»

М-да, Таня, оказывается, знает меня лучше, чем я думал.

«Я завтра с утра за тобой приеду, собери сумку. Это не обсуждается»

Ответом мне была тишина. Ну что ж, молчание — знак согласия. Принимаю душ. Съедаю свой сомнительный кулинарный шедевр и падаю в кровать, попутно спихнув с нее вчерашнюю грязную рубашку.

Время на часах — шесть утра, а я уже гнал машину по загородной трассе в сторону небольшого поселка, в котором жили Танины родители.

Подъехал к дому. У калитки заметил недовольную тещу и Таню. Поздоровался, загрузил сумки в багажник. Галина Петровна ответила на приветствие лишь кивком головы, зло поджав губы. Другого я и не ожидал. Выбор своей дочери они не одобряли. Попрощавшись с матерью, Таня села в машину. Я выжал газ и направился в сторону города.

Она заговорила первая.

— Денис, если все продолжится также и ничего не изменится, то мы не сможем с тобой жить вместе.

— Ерунду не говори. Прожили же как-то пять лет и еще, как минимум, столько же проживем.

— Денис… ты не понял, я так жить больше не хочу.

— Тань, на часах семь утра, а ты мне уже мозг кипятишь, — Татьяна замолчала. Я вытащил очередную сигарету из пачки и закурил. — Не гони вперед паровоза, разберемся, — сказал как можно мягче. Но, видимо, Татьяну это не слишком обнадежило. Она отвернулась к окну и до самого дома не проронила ни слова.

Ксюша

Провалявшись в кровати добрую половину своего выходного, к вечеру мне захотелось развеяться и проветрить свою голову, мысли в которой постоянно возвращались к Лаврову. Будь он неладен.

Надев джинсы с футболкой, на которой красовалась ярко красная надпись «Горячая девочка», и черную кожаную куртку, я села в машину и погнала в сторону кольца. Машина, скорость, драйв и адреналин — верный способ избавиться от навязчивых мыслей. Так что, будем лечиться!

С этой светлой мыслью я выехала на трассу. Намотав больше десяти кругов, исполнив все возможные трюки и развороты, я почувствовала небольшое облегчение. Настроение поднялось выше утренней отметки. Я припарковала машину у здания администрации. Намериваясь пойти посмотреть объявления, может какие заезды планируются.

Владислав, администратор, встретил так, как будто весь день только меня и ждал. Даже вышел из-за стойки.

— Ксюш, привет! Я уже переживать начал. Не видно тебя в последнее время.

— Привет, Влад! Ну, хоть ты за меня переживаешь. Мне приятно. Дел много. Вот, заехала узнать, что у вас нового планируется.

— Так ты завтра не участвуешь в Турбо Фесте?

— Завтра Турбо Лайф?

— Он самый. Еще есть место. Хотя набор закрыт уже, но тебя вписать могу.

— Да, наверное, не стоит.

— Ну, как хочешь, — в этот момент к стойке подошла компания парней, и Влад переключил внимание на них. Я вышла и направилась к парковке. Села в машину. Проверила телефон на наличие сообщений и звонков. Тишина. Блин, и чего я жду? Сама не знаю. Понимаю же, что вчерашний секс — всего лишь секс. Ничего не значащий. Тем более Лавров не тот человек, кто будет смс строчить на следующий день после случайного тр*ха в клубе. Глупо. Блин. Стоило остаться один на один со своей головой, как я опять думаю о Денисе. Решение приходит быстро. Я выхожу из машины и почти забегаю к Владу.

— Влад! Твое предложение в силе? Я хочу участвовать!

— О, женщины, вам имя вероломство! Хотя в твоем случае, Нестерова, — непостоянство!

— Блин, Влад, не до Шекспира твоего сейчас. Ты зарегистрируешь меня? — моим глазкам, которыми я смотрела на Влада, сейчас позавидовал бы даже кот из «Шрека».

— Ну, как я могу тебе отказать? Ты же моя любимица, Ксюш. Заполняй бумаги, — Влад протягивает мне пару документов с заявлением и страховкой. — Только число не ставь. Я задним числом проведу.

— Хорошо, Влад, я тебя люблю!

— Ой ли? Я тебя так редко вижу, что сомневаюсь в твоих чувствах. «Но тень любви нам кажется любовью. Не сердцем — так глазами будь со мной»*

— Влад, тебе тут совсем скучно, да? — подтруниваю над парнем. — Ты уже всего Шекспира выучил наизусть.

— Ну, не зря же целый сборник кто-то забыл на стойке? Вот, образовываюсь, — и все это Влад говорит с невозмутимым лицом. Шутник блин.

— А говорят, ты сам его притащил.

— *«Не верь, что солнце ясно,

Что звезды — рой огней,

Что, правда, лгать, не властна,

Но верь, любви моей», — парень произносит стихи нараспев, как древнегреческий поэт, вызывая смех и улыбки проходящих мимо людей.

— Ой, Влад, в тебе умер талантливый актер. Держи свои бумажки. Я все заполнила.

— Обижаете Вы меня, Ксения Викторовна. Не цените Вы меня.

— И ценю, и люблю, и расцеловать иногда готова, — парень складывает руки на стойке и наклоняется ко мне.

— А на свидание сходишь со мной?

— Не, на свидание не пойду.

— Вот говорю же, все-таки не любите Вы меня, Ксения Викторовна.

— Люблю, Влад, люблю. Только чисто платонически.

— *«Но, видно, так угодно высшим силам:

Пусть лгут твои прекрасные уста,

Но в этом взоре, ласковом и милом,

По-прежнему сияет чистота».

Твой порядковый номер 64. Вот наклейка, — Влад протягивает мне документы и листок с номером на машину.

— Спасибо, ты — душка! А стихи — вообще, улет, — посылаю воздушный поцелуй парню и выхожу на улицу.

Достаю из машины телефон и набираю номер Ники.

— Привет, Ник!

— Привет!

— Никусь, я решила участвовать в завтрашнем заезде на Турбо-лайф Фест. Приедешь?

— Как-то неожиданно. Ты же даже машину не готовила к нему.

— Я только сегодня решилась. Так что? Приедешь меня поддержать?

— Конечно, приеду. Во сколько начало?

— В четырнадцать часов начало заездов. Я, конечно, в этом году не претендую на первое место. Но на второе или, хотя бы, третье, думаю, могу рассчитывать, — понимаю, что все это будет неожиданно для подруги. Обычно мы заранее обговариваем участие в соревнованиях.

— Ксюш, а у тебя все хорошо? — насторожено интересуется.

— Да, конечно. Почему ты спрашиваешь?

— Просто голос у тебя взволнованный. И это внезапное решение на участие в Турбо-лайф… Ты раньше никогда не выходила на трассу с неподготовленной машиной.

— Никусь, все хорошо, не волнуйся. Ты же знаешь, что я особа легкая на подъем. Вот проснулась и решила поехать. Все хорошо, — пытаюсь успокоить Нику. Не хочу рассказывать о том, что произошло у нас с Лавровым, и что именно он — причина моего внезапного решения. Иначе нотации не избежать. Ника его терпеть не может. Да и продолжения у нас с ним не будет. Мне просто надо отвлечься и переключиться.

— Тогда завтра к двум я буду на кольце.

— До встречи. Целую, — кладу трубку, но про себя отмечаю, что Ника сегодня тоже не очень-то многословна.

Теперь необходимо заехать поменять резину и домой.

*Шекспир (все права у обладателя, ни на что не претендую)