Парадокс исключений, или Горячая маска Vendettы

Натали Жуковец, 2013

Как выжить довольно старомодной женщине в современном мире столицы, где жизнь идёт ускоренными темпами? Вот простая учительница мировой художественной культуры Глафира Разумовская и устроилась работать репетитором в семью олигарха Федоркина для отстающей в развитии девочки Насти. А семья-то ого-го! Ольга содержит гигантский террариум, дочь Оксана с головой погружена в химию, а сын Андрей ведёт двойную жизнь: он то бесшабашный рок-певец, то тихий домашний парень. Фортуна явно отвернулась от Глаши: смерти начали сыпаться как из рога изобилия…

Глава 8. Ещё одна смерть

Дима долго не поднимал трубку, и я решила позвонить ему позже.

Чем же мне сейчас заняться? До трёх часов ещё уйма времени, но домой съездить я уже не успею. Тут я вспомнила, что давно дочитала единственную книгу Донцовой, в колледж ехать совсем не хочется, а недалеко, проезжая на автобусе, видела книжный магазин. Я пошла по улице, разглядывая старинные причудливые дома 50-х годов прошлого века.

В книжном магазине было мало посетителей (наверное, потому что это уже окраина города, а, может, потому, что прогресс уже добрался и до книг — люди читают их с телефонов и каких-то странных квадратных устройств). Войдя в небольшое помещение, я уже хотела было попросить продавца найти мне парочку детективов, как взгляд сразу метнулся к группке немногочисленных посетителей, толкущихся возле стеллажа с яркими томиками. Они обсуждали какую-то новинку писательницы, а также акцию, проводимую ей. Я отошла немного в сторону и схватила первые пять попавшихся книг уже полюбившейся писательницы (денег в кошельке осталось не так уж и много, а карточкой тут платить почему-то нельзя, наверное, у них сломался терминал).

К трём часам я уже подъезжала — к красивому зданию, мало похожему на больницу. Внутри у меня предусмотрительно поинтересовались:

— Вы к кому?

— К Людмиле.

— К какой Людмиле? Пропуск есть? — бдительно спросила строгая женщина на входе.

И тут я поняла, в какую ужасную ситуацию вляпалась! Я-то не знаю ни фамилии, ни номера палаты Людмилы! Да и пропуска у меня нет… Надо было заранее обо всём этом позаботиться, а у меня всё просто вылетело из головы. Что ж, придётся импровизировать.

— Ой, тётенька, не ругайте тольки, — стала я неумело прикидываться деревенщиной. — Дык з дярэвни ехала, далёка адсюдава, тры ночы не спала, сестра памирае!

Тут я захлопнула рот. Кто меня снова тянул за язык? Может, у этой Люды всего лишь ОРВИ или лёгкий вывих? Но тётка на входе отреагировала мгновенно:

— Ах, так вы к Людочке Сафоненко? Ой, что вы сразу не сказали! Вот, наденьте бахильчики и халатик, вас сейчас к ней проведут. Рита! — крикнула секьюрити.

Через пару мгновений появилась хрупкая девушка в белом халате.

— Проведи вот, родственница к Люде приехала… — тяжело вздохнула она.

Мне пришлось облачиться в белый халат, и мы с девушкой пошли по изумительно чистому, прямо сверкающему коридору. Сразу видно, что больница не для простых клиентов, тут не было слышно запахов варящихся щи и лекарств, в коридоре приятно пахло молодым лесом, и немного ощущался запах медикаментов, напоминающий о том, что мы всё-таки находимся в больнице, а не в санатории.

— Вы только не волнуйтесь! — щебетала медсестра. — Людочке уже лучше немного стало, мы надеемся, что она скоро пойдёт на поправку! Кем вы приходитесь Людмиле? Давно вы с родственницей виделись?

— Сестра я ей. Сводная. Не, мы с мамой отдельно живём, у дярэуни, Людка в Минск уехала.

— Да, оно и видно, что родственников у неё здесь нет… К Людмиле совсем никто не ходит, — бойко трещала медсестра. — Два раза только её навещали. Да и вы, хороши родственники, хоть бы раз приехали к девочке…

Медсестра всё говорила и говорила, а я всё думала, когда же мы придём. Первый этаж, второй, третий… Людмила оказалась на самом верхнем этаже — на пятом. Мы дошли до шикарной резной двери из натурального дуба, медсестра толкнула створку, и мы вошли в богато обставленное большое светлое помещение. В комнате (а палатой просто не поворачивается язык это назвать) стоял огромный деревянный шкаф, на полу лежал дорогой ковёр в виде панды, окна были сделаны также из дерева (самый дорогой и экологический чистый в наше время материал), также там были телевизор, DVD-проигрыватель и ноутбук. Ещё там стоял стол и удобное кресло. На большой двуспальной кровати я не увидела никого, кроме мягкой игрушки — улыбающегося оранжевого слона, возле кровати стояла небольшая аккуратная тумбочка, на которой лежало пару книг и стоял ночник. Комната была оклеена фотообоями, что поражало до глубины души — это же надо, как пошёл прогресс!

— Людочка, к Вам гостья, — представила меня медсестра, — ваша сестра.

Одеяло даже не пошевелилось, видимо, Людмила спала. Тут у меня даже сердце немного заболело — это же надо, какая я стала бесчувственная! Ради расследования сейчас сделаю нездоровому человеку ещё больнее. Может, это совсем не та Людмила, которая нужна мне, а я сейчас подам ей напрасные надежды… Может, женщина устала и сейчас отдыхает, а я её тревожу?

— Вы не волнуйтесь, — прошептала мне на ухо медсестра. — Людочка боится людей, а с вами, как вы говорите, давно не виделась, стесняется. Проходите.

Я вошла в комнату, медсестра вышла и закрыла дверь.

— Ну что, пришла, дрянь! — раздалось из-под одеяла, оно задвигалось и показалось ужасное лицо… болезненно красного цвета, всё в волдырях и каких-то непонятных болячках. Не лучше выглядели и руки исхудавшей до ужаса женщины.

— Простите, — пролепетала я. — Я, наверное, ошиблась, мне…

— Ой, — сбавила интонацию Люда. — Это я обозналась, проходите. Вы кто?

— Боюсь, вы меня неправильно поймёте… Мне нужна Люда… Ну, в общем, та, которая вчера просила прийти к ней Оксану Федоркину, а также требовала много денег за какой-то её грешок…

Глаза Людмилы полезли на лоб.

— И где же она? — слабым голосом спросила она.

— Оксана, к сожалению, не смогла прийти на встречу с вами, у неё на днях умерла мать…

— Ольга Никитична? Да неужели? — вздёрнула то место, где должны были быть брови, Люда.

Я, ошарашенная всеми недавними событиями, не смогла сразу ей ответить.

— Чего молчишь? — хмыкнула женщина. — Боишься меня? Если честно, сама не знаю, что за напасть со мной приключилась. Буквально за неделю я стала немощным инвалидом, хотя, ты, скорее всего, мне не поверишь, была очень симпатичной девушкой…

Я поперхнулась! Девушка? Она?

— Сколько же вам лет? — задала я бестактный вопрос.

— Двадцать семь, — ухмыльнулась моя собеседница. — Теперь я с трудом передвигаюсь, тело покрылось жуткими болячками, люди шарахаются даже в больнице, увидев меня. А ещё периодически меня мучают приступы, похожие на астму, хотя никогда ранее я не мучилась этой гадкой болячкой.

Я молчала, не зная, что же сказать несчастной девушке. Мне сейчас стало её так жаль… Мы сидели несколько минут, не говоря ни слова. Мне стало неудобно, и я пододвинула свой стул вплотную к кровати девушки, попыталась ухватить кусок одеяла, где было её плечо (признаться, мне было немного страшно трогать её) и бодро сказала:

— Ничего, всё будет хорошо! Просто поверь в это.

Люда попыталась неуклюже улыбнуться. Внезапно у меня с руки слетели часы (я по старинке сверяю время именно по ним — советским механическим часам, доставшимся мне ещё от бабушки, как бы смешно это ни звучало). Видимо, расстегнулся ремешок. Надо отдать их снова в ремонт, да всё как-то нет времени. Я уже хотела лезть под кровать девушки, чтобы достать их, как Люда в мгновение ока добыла их прямо из дальнего угла, необычно свесившись с кровати.

— Спасибо, — пробормотала я. Было чему удивиться.

Мы снова замолчали. На этот раз молчание затянулось. Я набралась смелости и спросила первое, что пришло в голову:

— Людмила, вы знаете Марка?

Лицо девушки стало бледнеть на глазах.

— Ты? Ты… знаешь? Да? Марк… Я…

Потом девушка закашлялась, стала судорожно глотать воздух… Я поняла, что произошла беда. C ужасом я окрикнула медсестру. Стоит отдать должное местным врачам, в комнату она принеслась мгновенно, как будто даже не отходила от двери.

— Людочка, вам плохо? Подождите, я уже зову врача! Вадим Леонидович, скорее сюда!

Через пару минут комнату наполнило множество народа, меня просто вытолкали оттуда. Не в силах что-либо объяснять, я плюхнулась на кресло в коридоре. Не знаю, сколько времени я так бездумно сидела, смотря в окно… Минуты тянулись томительно долго. Внезапно дверь открылась, и оттуда стали расходиться врачи. По их суровым лицам я поняла, что Люде не стало лучше… Стоп! А где же сама девушка? Последними вышли лечащий врач и медсестра. Я кинулась к ним:

— Что с сестрой?

Вадим Леонидович окинул меня хмурым взглядом и пошёл куда-то по коридору, а медсестра защебетала:

— Вы… Э… Как вас зовут?

— Глафира, — в изнеможении выдохнула я.

— Пойдёмте, Глафира, чайку попьём…

— Нет, мне нужно поговорить с Людой… С сестрой.

— Она… Э… Она заснула.

— Вы ей дали снотворное? Зачем?

Медсестра замялась.

— Люда находится под наркозом? Ей будут делать операцию? — допрашивала я девушку.

— Вы только не волнуйтесь, пойдёмте со мной…

Я в недоумении пошла за медсестрой. Худенькая фигурка петляла между коридорами, вскоре мы оказались в маленькой комнате. Там был небольшой шкаф для одежды, стол и пара стульев.

— Объясните вы, наконец, мне, что случилось с Сафоненко буквально пару минут назад?

— Вам какой чай? Зелёный, чёрный, фруктовый? С сахаром или без? — не обращая никакого внимания на мои слова, спросила медсестра.

Ошарашенная, я смотрела на девушку. Она вздохнула, села на стул рядом со мной и устало сказала:

— Меня зовут Рита. Вадим Леонидович просил поговорить с вами. Вы только не волнуйтесь… Хотела сообщить вам это как можно деликатнее, но… В общем, не умею я, не знаю, как… Люда умерла!

— Как? — я никак не предполагала услышать эту информацию. — От чего?! Всё же было нормально!

— Вы знаете, чем болела Людмила?

— Нет, — удивлённо ответила я. — Чем?

— У нас хорошая клиника, можно даже сказать без преувеличения, одна из лучших в Минске. Но о ней мало кто знает. Вернее, мы не нуждаемся в представлении, о нашей больнице знают те, кому надо и у кого хватает средств. У нас замечательный уход за больными.

Не прерывая плавный рассказ Риты, я слушала медсестру и всё больше удивлялась всей этой истории.

За месяц нахождения в больнице нужно было платить пять тысяч долларов. Это за так называемые обычные комнаты, естественно, отличающиеся от муниципальных. Там были телевизор, новенькие мягкие кровати с тумбочками, ночники, хорошее обслуживание и еда. Конечно, простым людям туда было не попасть, там лежали родственники больших чиновников. В клинике была собрана команда лучших врачей, многие даже были из Германии и Америки. В обычных комнатах размещали нескольких больных, но не более четырёх человек. По Минску ходили слухи, что в этой больнице лечат от всех недугов, но народ не рвался — далеко не всем это было по карману. Но были в лечебнице и так называемые «вип-комнаты», для очень богатых людей. Туда в основном помещали звёзд шоу-бизнеса и известных людей. Да и стоимость там была баснословная — тридцать тысяч долларов в месяц. Стоит тут упомянуть, что в вип-комнатах условия были лучше, чем в дорогих пятизвёздочных отелях, больным добывали всё, о чём они попросят, главное, чтобы деньги вовремя поступали на счёт. Но даже многим звёздам эти комнаты были не по карману. Ведь кроме платы за обслуживание нужно было платить за лекарства и лечение…

Представьте теперь удивление Риточки, когда в такую вип-комнату пару месяцев назад поступила никому не известная Людмила Сафоненко, швея небольшого размаха. Рита не знала, кто являлся её спонсором, но что было ещё более удивительным, Людой занялся главврач лично! Нет, у него были пациенты, но это были такие люди, имя которых нельзя говорить вслух, а тут швея!!! Нянечкой и медсестрой в одном флаконе к ней приставили Риту, в обязанности которой вменялось прибывать в комнату по любой просьбе больной и исполнять все её пожелания.

Какой же ужас обуял медсестру, когда она впервые увидела свою подопечную… Марго чуть не заорала, увидев тощее страшное тело. Сначала она даже хотела отказаться от больной, но потом подумала и отвергла эту идею. Где же она ещё заработает столько денег? Рита совсем недавно получила «корочку» о высшем образовании медуниверситета, и её без проблем могли взять в городскую больницу, но где же ещё ей станут платить такие деньги? И, сцепив зубы, Риточка взялась ухаживать за Людмилой. Последняя оказалась спокойной и неприхотливой девушкой, но вот о себе ничего не рассказывала. Как выяснилось, и родственников у неё нет. А вот о своей болезни она честно поделилась с врачами. Весь лечебный состав долго пытался выяснить причины столь странного заболевания (девушка была вся в болячках, иногда её душил кашель и она задыхалась, но точного диагноза также поставить не смогли, хотя было много предположений, но в процессе лечения все они отклонялись). По словам девушки, ничего в своей жизни накануне болезни они не меняла. За границу никуда не ездила, жила в своей квартире, питалась как обычно, вид деятельности не меняла, новых знакомств не заводила. Врачи просто диву давались, откуда на пустом месте могла возникнуть такая сложная болезнь…

Людмилу «кормили» лучшими лекарствами, еду чуть ли не в ситечке протирали, но болезнь её не покидала. Благо хоть, удалось её остановить, но и никакого улучшения не было видно. И вот после моего визита девушка скоропостижно скончалась!

Я молчала, не зная, что сказать.

— О вас Людмила нам не рассказывала, но раз уж объявились родственники, то вы должны забрать тело…

Тут только до меня дошло, в какую ужасную ситуацию я попала!

— Э-э-э… Понимаете, мама у дярэуни асталася, не змагла прыехать, будзе тольки заутра, во тада и забярэм яе, — «вспомнила» я о своей роли.

— Хорошо, её заберут в морг, завтра приезжайте по адресу…

— Ага, конечно… До свидания, — шокированная последними событиями, ответила я и постаралась быстрее ретироваться из больницы.

Выйдя на свежий воздух, я словно вдохнула свободу. Несмотря на красивый антураж клиники, мне там было ужасно некомфортно.

Что же мне теперь делать? Что вообще происходит? Второй труп за последние дни… Или, может, я всё же накручиваю себя, а на самом деле всё обычно — Ольгу действительно укусила змея, а Людмила умерла от странной болезни? Но стоп, откуда у обычной девушки взялась такая напасть, которую даже лучше врачи Минска не смогли диагностировать? Что произошло с дрессированным Валентином? Ох, кажется, неспроста всё это…

Я приуныла. Погода не ахти, дует холодный ветер… Мне стало грустно от всего происходящего. Смерть Ольги, таинственные бумажки с шантажом, смерть Людмилы. Все происходило как-то быстро, я плохо понимала происходящее. Внезапно в ноге что-то кольнуло, а затем стало щекотно. Я наклонилась и ужаснулась. Кошмар! Мои любимые туфельки бежевого цвета порвались! Подошва отклеилась. Туфли-то из элитного магазина, и купила я их совсем недавно. Кругом обман и подделки! Мне стало ещё тоскливее. День не задался. Сначала «змеевед» не сообщил мне ничего хорошего, затем умерла Люда, а теперь это! Видно, Фортуна отвернулась от меня. Я сняла туфлю и тряхнула её. Из подделки вывалился маленький грязный камешек. Я покачала головой и пошла домой. По пути я размышляла на тему событий, произошедших в семье Федоркиных. Смерти, смерти, змеи… Ужас! Никаких дельных мыслей! Внезапно я обернулась и увидела большой торговый центр. Торговый центр «Pallada»! Он сейчас как нельзя кстати! Внутри всё пестрело всеми цветами радуги, яркие броские вывески радовали глаз. В душе вспыхнула зависть. Везёт же богатым, ходят, покупают всякое разное! А я не могу себе позволить даже новые туфли. Хотя… А чем я-то хуже?! Нет! Решено, поброжу по центру и устрою себе праздник для души! Федоркин выплатил мне деньги за проведённые мной занятия, и я могу их потратить. Деньги меня не спасут, а вот ноги — да!

Я перешла дорогу, прошла по переулку и зашла в здание. Цветочные магазины, супермаркет, отдел косметики, лавка с мороженым, пиццерия, книжный магазин, одежда, кинотеатр… Глаза разбегались в разные стороны. Столько всего! А где же магазин с обувью? Он здесь должен быть! Спустя минут тридцать я нашла магазин с обувками, купила себе подходящие элегантные туфельки с розовыми бантиками и пошла по другим отделам. Я купила себе новые французские духи, «свеженький» детектив Дарьи Донцовой и зашла в кафе. Там я попила ароматного кофе и съела круассан. Все было просто чудесно! Я первый раз в жизни почувствовала себя абсолютно счастливой! Приятное ощущение. Я сидела и читала книжку, попивая напиток, как внезапно над ухом прогремел мужской голос:

— Извините, мы закрываемся. Приходите к нам ещё!

Я, захваченная новым увлекательным детективом, словно зомби, встала и пошла в сторону выхода. На улице я глянула на часы и ужаснулась. Одиннадцать вечера! Кошмар, так поздно! Уже стемнело. Я тихонько шла, глядела в небо и никого вокруг не замечала. Вот я и дошла до разворота на улицу, тёмную и опасную, через которую я смогу попасть домой. Мне было жутко. Я повернула голову и увидела маленькую улочку, идущую диагонально. Оттуда шёл свет, приятно пахло булочками и внушало доверие. Куда идти? По хорошо знакомой тёмной и мрачной улице или по маленькой уютной дорожке, ведущей непонятно куда? Я решила идти проторенным путём и свернула на знакомую улицу. Внезапно оттуда раздался женский крик. Я поёжилась. Ну уж нет! Не пойду туда ни за какие коврижки! Я повернулась и пошла по маленькой улочке. Она была хорошо освещена, даже за несколько десятков метров была видна дорожка. Я шла, ни о чем не переживая. «Всё просто замечательно, хорошо и прекрасно», — утешала я себя. Внезапно сзади что-то скрипнуло и зашуршало. Я испугалась, но спокойно шла, как и ранее. Минут через пять снова раздался шорох. Мурашки забегали по телу. Было страшно, и поэтому я ускорила шаг. Я свернула за угол какого-то дома, затем снова повернула, прошла между двумя зданиями, свернула влево, прошла через арку и очутилась на маленьком пятачке, плохо освещённом по сравнению с другими частями района. Везде было пусто, людей не было. Дома стояли в ряд, словно великаны в колонне. Пространство было плохо видно. В воздухе витал туман или что-то очень похожее на него. Я шла вперёд, ничего вокруг не замечая. У меня создалось чувство, что туман был какой-то неестественный. Я шла и шла, осторожно ощупывая ногами пространство пред собой. Пустота. Внезапно я услышала тихий голосок и постанывания:

— Ой! Ой! Помогите, умираю! Спасите!

Звук шёл впереди, я осторожно прошла туда и увидела женщину. Она лежала на сырой земле. Даме на вид было лет сорок, ну, может, сорок пять. Она была элегантно одета. Розовенькое пальтишко и юбка лазурного цвета виднелись из тьмы. Я приблизилась к тётке и чуть не закричала. На ноге у дамы была глубокая и кровоточащая рана. Похоже, ей прострелили ногу. Какой ужас! Я-то думала, тихая и безопасная улочка. А тут такое! Я ещё ближе подошла к пострадавшей и села рядом с ней. Я деликатно кашлянула, незнакомка повернулась и ойкнула, забыв о своей простреленной ноге. Она уставилась на меня, затем поглядела вперёд, куда-то в туман, а затем снова на меня. Мы молча смотрели друг на друга. Были в шоке. Первой опомнилась я:

— Извините, что напугала. Вам, наверное, плохо? Давайте помогу, вызову «Скорую», и всё будет хорошо! Хорошо хоть я вас нашла, чисто случайно ведь!

Женщина открыла рот, явно намереваясь что-то сказать. Она вытаращила глаза и начала свою гневную тираду:

— Что?! Что?! Чё ты тут делаешь?! Вали давай! Ишь, добренькая нашлась! Вали, вали! Умная, блин! Все испортила, дура! Я здесь целый час валяюсь, все никак не получается, а тут идеальный момент, так нет, вон она явилась! Мне Генка башку оторвёт и в мусорку выкинет! А всё из-за тебя! Идиотка! Все испортила, не лезь не в своё дело!

У меня отвисла челюсть. Нет, какая грубиянка! Я ей от чистого сердца помочь желаю, а она тут ещё и возмущается! Совсем уж хамка!

— Я вам помочь хочу, — сказала я и попыталась поднять даму, чтобы оказать ей хоть какую-то помощь. Но она ещё больше разозлилась и со всей силы толкнула меня вперёд. Я шлёпнулась, как мне показалось, в кучу листьев. Хорошо хоть не на асфальт! Я встала и вновь предприняла попытку поднять хамку. Ничего! Она только ещё больше разоралась и с ещё большей силой толкнула меня туда же.

— Вали! Мне твоя помощь нахрен не нужна! Иди, иди! Мужу помогай! Андрей, Андрей, хватит уже! Хватит! — заорала тётка.

Я была в шоке! Кое-как выбравшись из «стога», я стала оглядывать местность. Дома, дома, и всё! Нет, какая грубиянка! Я ей помочь желаю, а она… Может быть, это шок от травмы?! Я уставилась на мадам, постоянно размахивавшую руками. Внезапно она глянула в туман и начала громко шипеть. Я изумилась. Может быть, она психически больная, и её пристрелил муж?! Или сама себя?.. Хотя вряд ли… Внезапно из тумана раздалось похрюкивание и смешок. Я вздрогнула. Затем я снова услышала тот же звук. Он шёл откуда-то спереди, из тумана. Может быть, там тот самый маньяк, ранивший тётку? Жуть!.. Я повернулась к грубиянке, как вдруг дверь одного из подъездов распахнулась, и из неё вылетели двое больших мужчин. Они были высокими, накачанными, в чёрных масках. Они тащили в руках большую сумку из холста. Она была набита доверху. Похоже, что это грабители, решившие наживиться на бедных хозяевах. Вот почему у тётки рана на ноге. Мужчины развернулись и подошли к нам, посмотрев друг на друга. Мне было жутко! Ну всё… Прощай, мир! Мне будет не хватать Базиля и недавно открытых для себя увлекательных детективов. А ведь я так и не дочитала новинку! Кто там убийца-то? Я так и не поняла, хотя до конца уже мало осталось. Интересно, на том свете можно будет как-нибудь всё-таки узнать развязку?..

— Руки вверх, ноги вниз! — заорал первый мужик.

— Витя, не то! — поправил второй.

— А… Точно! Руки вниз, ноги вверх, — «исправился» грабитель.

Второй мужик покачал головой, но промолчал. Первый мужчина схватил у напарника пистолет и стрельнул в воздух. Я вздрогнула.

— Живо легли на землю! — скомандовал воришка номер два.

Мы с тёткой покорно легли на грязный асфальт. Я вновь услышала смешок и решила, что это моё бурное воображение разыгралось!

Грабители о чём-то совещались, хамка снова зашипела и закричала: «Андрей!» Я была в шоке и ужасе. Было как-то странно, но уже не страшно. Я чувствовала себя героиней пьесы абсурда!

— Всё. Скоро вы умрёте. Ваша смерть будет мучительной и быстрой, — заржал первый грабитель. Второй издал звук наподобие отчаяния. Я осторожно поползла подальше от места происшествия. Грабители вновь о чём-то спорили, тётка занималась тем же. Я тихонько ползла. Всё, конец моей новой кофте и джинсам. Они все испачкались и протёрлись до дыр. Эх… Но жизнь-то дороже! Хотя, рваные джинсы сейчас в моде! Вот постираю их и буду всем врать, что это эксклюзив от Армани.

Воришки не заметили, как я отползла метров на пять. Внезапно первый мужик направил пистолет на раненую тетку и начал бубнить:

— Всё, прощайся с жизнью, Ариадна! Не надо было нам мешать! Ай-ай-ай! Мы взрослые дяди, а ты?! Ха! Нет, умри! Раз, два, — начал отсчёт он.

— А чего это ты её будешь убивать?! Это должен сделать я! — ожил второй.

— Нет, я!

— Я!

— Я!!!

Такой спор продолжался в течение минут десяти. Далее второй мужчина начал считать. Я нащупала что-то большое. Ой, да это же огнетушитель! Как он вовремя! Я незаметно схватила бутыль и прижала к груди. Кое-как встав на землю, я сорвала пломбу с «устройства». Какое счастье, что он тут!

— Раз, два… — продолжал считать вор.

— Три! — крикнула я, кое-как сдерживая эмоции.

Из шланга вырвалась струя густой белой пены. Она лилась, буквально затопляя всё кругом. Сначала грабители, а затем и пострадавшая тётка оказались в пене. С головы до ног они были покрыты слоем густой вязкой массы. Потом и всё остальное повязло в ней. Мужики начали нецензурно орать, тётка встала и попыталась накинуться на меня. Но я увернулась, и женщина упала в пену, собравшуюся на земле. Грабители попытались меня поймать, но не тут-то было! Ослепнув от пены, они стукнулись лбами и шлёпнулись на землю. Я огляделась кругом. Туман рассеялся, стало немножко видно окружающее нас пространство.

Дома, дома, и парень лет тридцати, усиленно сжимающий… камеру! Обалдеть! Он это снял?! Какой ужас! Я присмотрелась и увидела возле него множество других людей. Все что-то с аппетитом жевали, смеялись и показывали на меня пальцем. Всем было весело, но не мне. Что здесь происходит?! Люди, люди… Это что, розыгрыш?!

Внезапно из толпы выскочил мужичок лет пятидесяти с хвостиком на голове и круглых очочках кота Базилио. Он топал ногами, кричал, возмущался. По-видимому, он здесь главный. Ну и влипла же я! Мужик кричал на парня с камерой:

— Ты это снял?

— Ага, — с радостью заявил парень.

— Всё?

— Да!

— А-а-а! Идиот! Зачем снял, балбес?! А? Дурак, это же не то! Какая-то дура облила всех пеной, а ты снял?!

— Да, — кивнул собеседник.

— Зачем?

— Сами велели снимать всё до вашего прихода! Ну я и снял!

— Не надо было это снимать! Дубина! Идиот! Тупица! Только плёнку перевёл! А-а-а!

— Это было до вашего прихода, соответственно, надо снимать!

— Балбес!!!

— Нет!

— Да!

— Нет!

— Хватит! Замолкни! Где та идиотка? — спросил у какой-то девочки режиссёр.

— Да вон она, — сдала меня девчушка.

Я начала пятиться назад, соображая, как действовать. Тем временем режиссёр подбежал ко мне и начал кричать:

— Что ты тут делаешь?! А? Тебя спрашиваю, тупица!

У меня отвисла челюсть. Ну хамло!

— Я помочь решила… Женщина… Нога… Грабители… Огнетушитель, — в растерянности бормотала я.

— А-а-а! Дура! Это фильм! Всё не по-настоящему!!! Поняла?! Вали давай, пока я не разозлился. Фильм про бандитов. Не видела что ли съёмки никогда?!

— Я думала, всё правда.

— Ха! Нет, конечно! А ты дура! Всё нам испортила! Вали, вали, пока я охрану не вызвал!

— Всё нормально? Женщина не ранена?

— Нет. Вали давай, всё окэ!

— Ладно, но что у вас за фильм?

— Какая тебе разница?!

— Просто так спросила. Ну ладно, до свидания, не хотела вам мешать.

— Ага, сваливай давай! Чао-какао, и не возвращайся сюда более! — «попрощался» режиссёр.

Удивлённая сверх меры хамством других людей, я медленно побрела к дому. В голове бродили разные мысли, но, так и не придумав ничего толкового, я дочитала детектив и погрузилась в объятия Морфея…