Эйваз

Натали Хард, 2020

Как пережить в раннем детстве убийство семьи, похищение брата, смену религии, страны, потерять веру в людей и Бога, но не сломаться самой? Эта история нечто большее, чем мы можем себе представить. Интригующее путешествие по опасному пути вместе с героиней, одержимой чувством мести и готовой, несмотря ни на что, выдержать любые испытания ради достижения цели. Но как быть, если непрерывный поиск врага открывает момент истины – прошлое хранит множество жутких тайн…

Глава 8

Сей-Ман преодолел последний уступ и оказался на небольшой площадке перед входом в пещеру.

Лео уже был там — оттуда тянуло теплом и жареными овощами. В углу его друг склонился над очагом, который на тот момент представляла газовая горелка с шипящей на ней сковородой. Он поднялся навстречу Сей-Ману, едва тот переступил порог.

— Приветствую, дорогой! — радостно воскликнул Лео.

Мужчины по-дружески обнялись, похлопав друг друга по плечам.

— Как добрался? Опять притащил запасов на полгода моей отшельнической жизни? — спросил Сей-Ман. — Я же тебе говорил, что у меня есть все необходимое, да и монастырь поддерживает.

— Вот скажи… Живем вроде рядом, горы видим одни и те же, а объезжать приходится черт знает сколько — двое суток в пути каждый раз! — сокрушенно воскликнул Лео и изменился в лице, поняв, что Сей-Ман пришел один. — Ох уж эта политика, границы и страны…

— Она не пришла, — заметив озабоченность друга, произнес Сей-Ман

Лео понуро кивнул головой: обижаться было бессмысленно.

— Я уже понял.

Возникла пауза, каждый не знал, что сказать.

Первым все же взял себя в руки Лео:

— Знаешь… Сбился со счета, сколько раз твердил себе, что это — в последний раз, и каждый раз поднимаюсь сюда снова. Не без труда, силы уже не те, что раньше, как-никак — полтинник, — он демонстративно потряс в руке пачкой «Диакарба».

— Уф, — удивленно засмеялся Сей-Ман, глядя на таблетки. — Стареем, конечно, ничего не попишешь. Но, знаешь, что скажу: завязывал бы ты со своим бизнесом и перебирался сюда — люди в горах живут дольше, болеют реже, чем на равнине, а доживая до глубокой старости, сохраняют бодрость духа и ясность ума. Да и к Тае будешь ближе. Вижу, подарки ей принес, — кивнул Сей-Ман на лежащий в углу рюкзак.

— Догадливый… Как она? — Лео заглянул другу в глаза.

Сей-Ман уловил печаль на уставшем лице приятеля. Он понимал его как нельзя лучше, но помочь ничем не мог. Тая решила остаться наверху — и он принимал ее выбор.

— Не переживай, она в полном порядке, — улыбнулся он и прошел к очагу.

— Надо же, добралась! До сих пор не верю, — покачал головой тот, уставившись в бурую стену пещеры и сморщился, словно только что съел лимон. — Хоть и говорил, что путь не близок и опасен, но она и слушать не хотела… Вот же упорство…

— Да, добралась… — повторил загадочно Сей-Ман, вспоминая, какой перед ним предстала Тая при их первой встрече. Но, конечно же, не стоило об этом рассказывать другу, чтобы вконец его не расстраивать. — Стойкий оловянный солдатик эта девочка. Ее упорство достойно восхищения.

— Что думаешь по поводу нее? — Лео уцепился за последнюю фразу Сей-Мана.

Мужчины сели на циновки, и Лео протянул приятелю миску с жареным кабачком.

— Ох, ты ж… Откуда такая роскошь? Неужто ты тащил это в рюкзаке сюда, чтобы порадовать меня?

— Не тебя.

— Хм, прости, не подумал, — с грустью заявил Сей-Ман. — Не переживай, я уверен — в следующий раз она обязательно придет.

— Знаешь, она с детства их любит, — Лео кивнул на еду в миске. — Помню, как совсем маленькой скакала вокруг гриля на лужайке рядом с отцом и тоненьким голоском все восклицала: «Кабачи! Кабачи!» Потом принеслась ко мне, обняла мои колени своими крохотными ручонками и завизжала: «Дядя Леня, дядя Леня, а папа жарит кабачи! Ты любишь кабачи? Я их обожаю!» — и закатывала глазенки, чтобы подчеркнуть степень этого обожания.

Сей-Ман лишь улыбнулся, перед его глазами предстала визжащая малышка в ажурном платьице и розовых сандаликах.

— Мне не удалось уже этого застать. Только маленького Петьку подкидывал к потолку, а потом, сам знаешь, уехал на Тибет и все пропустил, — с легкой досадой в голосе произнес Сей-Ман. — До сих пор не верится, что с Андрюхой и его семьей такое произошло, — сокрушенно покачал он головой. — Больше всего мне хотелось бы знать: кто же все-таки это мог быть?.. — прищурившись, перевел он взгляд в пространство, словно желая увидеть там ответ. — Кто же мог быть… — повторил он.

Сей-Ман замолчал, опустив голову, а Лео произнес:

— Да, страшно все получилось… Слава Богу, что Тая осталась жива… Сейчас сам видишь, какая жизнь, поэтому следующего раза может и не быть, — печально вздохнул он и резко подпрыгнул на месте, когда в огне раздался резкий щелчок от прогорающего полена.

— У тебя проблемы? — насторожился Сей-Ман.

— Чувствую, что кольцо вокруг сжимается. Мне ли тебе рассказывать, что все мы ходим под одним куполом, — Лео указал наверх. — И кто подглядывает за нами через линзу прицела — одному Всевышнему известно.

Сей-Ман качнул головой и спросил:

— Ничего не хочешь рассказать?

— Пока — все под контролем, не бери в голову. Лучше скажи: как Тая? Искра жизни так и не появилась в ней? — с надеждой в голосе спросил Лео.

— Увы, нет, — скривил уголки губ Сей-Ман. — Иногда задумываюсь: способна ли она вообще когда-нибудь оттаять.

— Так все же… Что думаешь насчет нее?

— Ты о чем-то конкретном? — Сей-Ман закинул кружок кабачка себе в рот и неспешно прожевал.

— Она все еще одержима своими глупостями? М-м… Надеюсь, ты не торопишься ее обучать?

— Да нет, конечно, каждый день ей монотонно объясняю, что нет смысла ввязываться в рукопашный бой с превосходящим тебя по силе противником, если можно просто незаметно подкрасться к нему и перерезать сухожилия, — широко улыбнулся Сей-Ман, заметив, как у друга при этих словах отпала челюсть. — Лень, — он отложил вилку в сторону и серьезно добавил. — Ты же знаешь, что я ничего не делаю наполовину.

Лео закрыл глаза и уточнил:

— Хочешь сказать, что пошел у нее на поводу?

— Да брось! Какой там — на поводу! У девчонки в голове столько шлака, и избавляться от него она не торопится. Там вкладывать-то некуда, пространство забетонировано — пару лет отбойным молотком надо работать, чтобы очистить коробочку.

— Вот и прекрасно, пусть подольше будет забито. Ты его не разгребай там, не надо. Надеюсь, что твой молоток в ремонте.

Сей-Ман усмехнулся.

— Знаешь: она либо кончит в сточной канаве, либо поднимется очень высоко — такие, как она, не зависают на середине.

Лео собрался что-то ответить, но настороженно замер с вилкой в руке уставившись в сторону выхода.

— Хотелось бы избежать и того, и другого, середина меня устроила бы больше. Ведь она — обычная девчонка.

— Она — не обычная, — задумчиво пожал плечами Сей-Ман.

— Тебе что-то известно больше, чем мне? — насторожился Лео, с подозрением глядя на друга: уж не о способностях ли Таи внедряться в чужое сознание сейчас говорил Сей-Ман?

— Не думаю, — уклончиво ответил тот.

— Вот и я не думаю, что ее бредовые идеи нужно рассматривать всерьез.

— Но ты не можешь за нее решать вечно. Однажды ей здесь станет тесно, и она захочет покинуть Тибет, как когда-то захотел Пашка. И нет разницы, что станет ключевым моментом решения — месть или скука. Пойми: мало кто с радостью готов прожить здесь всю жизнь. Это может быть только осознанный выбор. Миллионы — посещают эти места, тысячи — возвращаются вновь, желание остаться навсегда — изъявляют единицы. Тем более мы говорим о вершине, где все пропитано аскетизмом, который разве что только зайцы да птицы не замечают.

— Ну-у… Пашка сам знаешь почему сбежал отсюда, — поник Лео, расстроившись. — Были бы письма от матери — сидел бы здесь, как миленький. Но я не мог больше скрывать от него, что матери нет в живых. А дальше — сам помнишь… Весь наш с Катюхой первоначальный план рухнул к чертям собачьим, — от огня щеки Лео раскраснелись, и он поправил ворот свитера. — Ведь я же надеялся, что если сын и не останется тут навсегда, то, по крайней мере, не вернется в Россию. Задумка-то была сделать ему позже документы и отправить жить куда-нибудь в цивилизацию. Ведь мы ему с матерью объясняли, что для всех он «погиб», разбившись в той аварии на мотороллере. И точка! Он обязан был зарубить это у себя на носу и понять, что ни при каких обстоятельствах ему нельзя будет возвращаться обратно. Мы это сделали с Катюхой ради его же безопасности, чтобы уберечь от возможного покушения, которое, как ты знаешь и случилось, и унесло жизнь Кати. Страшно представить, как все обернулось бы, не отправь мы Пашку тогда сюда, — мрачно выдохнул Лео.

— Да, помню… Что ты оправдываешься, Лень? Все понимаю и помню, — Сей-Ман отхлебнул глоток чая. А Лео продолжил свою исповедь

— В планах ведь было: когда жена родит, и малышка чуток подрастет — отправить семью на Тенерифе. Я рассказывал тебе, что Катюха всегда мечтала поселиться на побережье?

— Нет, — мотнул головой Сей-Ман.

— Так вот, и Пашку хотел туда перевезти с Тибета. А видишь, как все вышло… Катюха погибла, а Пашку я не рискнул забрать к себе в Бутан — он был бы уязвим рядом со мной, — Лео сделал паузу. — А с Таей… Ну когда я решал за нее? Она закрыта в себе с самого детства. Хорошо, что хоть говорить стала, думал, что так и останется немой. Но врачи уверяли, что заговорит — раз не сразу онемела. Знаешь, какие слова она произнесла, прежде чем замолчать?

— Нет, — тихо произнес Сей-Ман, несколько удивленный сегодняшней разговорчивостью друга.

— Там, на корабле… когда я нашел ее на предрассветной палубе — она лежала, свернувшись комочком на огромной бухте каната, дрожа всем телом. Я взял ее на руки, — Лео прикрыл веки и покачал головой. — До сих пор аж мурашки по телу… Она тогда очень по-взрослому произнесла: «Я обязательно найду его!» — он прищелкнул языком и тряхнул шевелюрой. — Да и потом, у черного камня в монастыре… Тая взяла с меня обещание — не препятствовать ее целям ни при каких обстоятельствах, а я и пообещал, как дурак. Подумать не мог, что она, оказывается, вынашивает свои замыслы долгие годы! И что только внутри нее творится? Ума не приложу… Вот думал: может тебе — благодаря внутренним вибрациям — удастся распознать. Но, смотрю, там действительно амбарный замок размером со слоновью голову на входе…

Сей-Ман молча приподнял брови, продолжая слушать друга.

— Я хочу удержать ее от того, кем она задумала стать, — с тревогой в глазах пояснил Лео. — Ты же понимаешь, что она хочет изучить силат не просто так. Она хочет найти и убить того, кто убил ее семью!

— Ну и пусть ищет, — равнодушно пожал плечами Сей-Ман.

Лео уставился на друга в недоумении.

— Ты в своем уме?

— Да в своем, в своем. Пусть ищет убийцу сама, даже если у нее на это уйдет вся жизнь. Тебе же не удалось найти эту тварь? Не удалось со всеми своими связями!

— Не удалось, — сказал Лео на выдохе. — Если бы нашел — уже все давно было бы решено. Поэтому меня не отпускают мысли, что Тая все еще в опасности, — он встал и нервно заходил по хижине. — Да эти еще ее мечты… Пойми: она одержима! Ну слишком! Ничего и никого не хочет слушать! Она с детства была настоящим революционером со своей обостренной интуицией и безграничной любознательностью. А уж о силе воли и буйном характере — я вообще молчу!

Сей-Ман откинулся на стену, неведомо откуда возникло чувство, что Тая — эта маленькая девочка — вполне может добиться справедливости, о которой грезила. Пока ее характер был нестабилен, иной раз она не знала к себе жалости, а иной раз по-детски надувала губы и обижалась как ребенок. Но ее упорство и решительность смело давали почву для таких размышлений.

— Что посоветуешь в этой ситуации? — Лео пробрался в мысли Сей-Мана, и тот, все еще опираясь затылком на стену, кратко изрек:

— Ничего.

— Вот так и откажешь другу в совете? — грустно усмехнулся Лео.

Сей-Ман кинул на него скептический взгляд, давая понять, что тот не похож на человека, нуждающегося в советах и просящего помощи.

— Какой совет?.. Тебе решать. Но ты должен понимать: она не остановится. Выпустить ее в мир беззащитной — такой как сейчас — это все равно, что вложить ей в руку гранату, но без запала, оглушить такой — можно, а взорвать — не получится…

— Сем, говори как есть, что ты все ходишь вокруг да около!

— Я и говорю… Если хочешь, чтобы она задержалась на этом свете, то лучше дать ей то, что она хочет. По крайней мере, сможет за себя постоять. Она усвоит силат полностью, я не сомневаюсь. Пойми: это неизбежно! Вопрос только в том, когда начнется отсчет. Придет время, она избавится от своих глупых наваждений и вберет в себя реально необходимое. А пока… Пока, как я уже сказал, там столько шелухи в голове, что нет места для нового — все забито предрассудками. Но, несмотря на это, ее решения весьма глубоки и кардинальны. Слишком глобально оценивает мир, себя и не принимает советов извне — уж больно самостоятельна. Поэтому — основная проблема в том, что ее оценки разделены на диаметрально противоположные цвета: есть белое и есть черное, остального не существует, и черное, как ты понимаешь — преобладает.

— А может, все же тебе удастся переубедить ее, а?

Сей-Ман вздохнул и отвел на мгновение взгляд от прозорливых глаз Лео.

— Даже если и так, то почему не делать это параллельно с обучением? Сам говоришь, что жизнь — непредсказуема… Переубедится — так отлично: напялит фартук и пойдет стряпать мужу котлеты и подтирать детям сопли! Нет — будет по крайней мере готова во всеоружии предстать перед этим гнусным миром.

— Ой, она — не напялит, — с нотками трагизма в голосе отмахнулся Лео, который стал отчетливо понимать, что эта тема обречена на корню.

— Не понял? — Сей-Ман вопросительно поднял бровь.

— Передник не напялит, говорю. Я предлагал ей другую жизнь — университет, развлечения, но ей по душе одиночество, и даже парни тут не помогут, — пояснил Лео.

— Ну-у… Не делай поспешных выводов — малышка просто пока не знает вкус современного цивилизованного мира. Да и откуда ей? Она столько лет провела на «крыше мира», что ты хочешь? Ты должен дать попробовать ей этой жизни, глядишь — и понравится. Отправь ее вниз, приставь к ней «случайно» какого-нибудь своего красавчика, пусть вскружит девчонке голову, поухаживает красиво, устроит прогулки под луной, но, разумеется, строго без всяких глупостей… Может — и переосмыслит жизнь. Вот где бы твой Пашка сейчас пригодился! Парень вырос настоящим красавцем, он еще в детстве заставлял вздыхать по себе половину школы, да и…

Тут Сей-Ман почувствовал неприятный осадок внутри после сказанных им же слов и резко замолчал.

— Не верю, что это советуешь мне ты! Человек, сбежавший от мирского! — Лео по-актерски возвел руки к потолку пещеры.

— Видишь ли… Я — это другое, — протянул Сей-Ман. — Давай сейчас не будем обо мне… Давай — о Тае.

— Хорошо, — согласился Лео. — Так вот, я и говорю… Нет, она не спустится — пока не почувствует в себе силу. А спустится лишь с одной целью: найти своего врага и обезглавить. Да ты и сам это знаешь, что я тебе рассказываю…

— Значит — она еще долго не спустится… Поверь мне, — вздохнул с улыбкой Сей-Ман.

— Это было бы прекрасно, Сем.

Мужчины протянули друг другу руки, и их ладони в дружественном захвате застыли над столом.

— Когда она в любом случае уйдет отсюда и окажется внизу — планируешь ли ты открыть ей, что брат жив? — неожиданно спросил Сей-Ман. — Кстати, как он?

Лео поджал губы, но нехотя ответил:

— Да нормально все… Пока в Бийске по-прежнему с матерью моей живет. Скоро придется его в Москву перетаскивать, хоть в нормальное заведение пойдет учиться. А там что? Жизни нет… Мать ведь пожилая уже, боюсь, что не доглядит, возраст у парня сейчас опасный: вдруг — наркотики, то да се…

— Легко, — согласился Сей-Ман.

— Ох, не знаю, поймет ли меня Тая, что скрыл от нее.

— Не поймет, — качнул головой Сей-Ман, подтверждая сомнения друга.

— Но ты же знаешь, я скрывал это не для того, чтобы причинить ей боль, а чтобы она оставалась здесь и не сорвалась в мир, не подвергла себя опасности.

— Я-то — знаю. Но она не поймет.

Лео после долгой паузы, как бы прокручивая слова друга в голове, спросил:

— И что посоветуешь? Молчать?

Сей-Ман растер лоб и болезненно поморщился.

— Ох, не знаю, Лень… Все это так сложно… Здесь я тебе не советчик. Надежда, конечно, не должна зависеть от обстоятельств, как бы трагично они ни складывались. Но, боюсь, здесь ты зашел слишком далеко.

— Ладно, время покажет…

— Однозначно, — подтвердил Сей-Ман.

— Кстати, Пашка мне недавно звонил, — неожиданно заявил Лео, и его губы растянулись в довольной улыбке.

— Да ну! — радостно воскликнул Сей-Ман и выстучал барабанную дробь пальцами по столу. — Видишь, я же обещал, что он повзрослеет и поймет. Что говорил?

— Рассказывал, что живет в Лондоне. Что дела у него идут хорошо. Работает. Ага… Будто я этого не знал!

— Эй, ты там только не засветись, что шпионил за ним все эти годы, а то опять заморозишь отношения на всю оставшуюся жизнь. Про Катю он не упоминал?

— Нет, про мать — ни слова.

— Видимо, в избытке все вылил на тебя еще тогда.

— Лучше и не вспоминать… — Лео устало повесил голову и пробежался ладонью взад-вперед по волосам. — Сполна он мне тогда наговорил дерзостей: и мать убили из-за меня, и деньги для меня важнее, чем семья… Да что говорить… — махнул рукой он. — Вспоминать не хочется.

— Долго он на тебя держал обиду из-за матери, ничего не скажешь.

— Да уж… — вздохнул Лео. — Надеюсь, что теперь все будет по-другому. Главное — чтобы с Таей тоже наладилось. Она, кстати, перед тем как уйти на вершину, попросила меня взять ее однажды в дело, ознакомить, так сказать, с «темной стороной» этого мира, обтесаться в нем, чтобы быстрее адаптироваться. А вот теперь представь: она, спустившись в мир, не забыла этого и…

— Эй! — Сей-Ман резко перебил друга. — Не вздумай ее впутывать в свой грязный бизнес. Я не позволю.

— А ты что так волнуешься за нее? — насторожился Лео, закидывая обе руки за затылок, и по примеру Сей-Мана откидываясь на грубую колючую стену в ожидании ответа.

— Ладно, давай о делах… Что там внизу происходит? — Сей-Ман тут же сменил тему разговора.

Не желая больше обсуждать дальнейшую жизнь Таи, он знал, что его предложение поговорить о делах захлестнет Лео в момент. И он не ошибся: глаза друга вспыхнули, и Лео тут же перешел на новости бизнеса.

— Да в бизнесе — как на американских горках: то шатко, то гладко. Папуасы бунтуют уже не в первый раз, мне начинает это не нравиться. Не пойму, что они там задумали… То им товар не такой, то не досчитались они нескольких ящиков. Каждый раз поставки в тот регион добавляют мне головной боли. Туземцы — одним словом. Думают, что могут надуть «белого брата». И нашего пилота, и самолет последний раз продержали у себя черт знает сколько, сорвали мне сделку с арабами. В общем: хотел уже к ним своих «неандертальцев» прислать, чтобы они пообрезали к чертовой матери этим чудикам их пенисы в бамбуковых чехлах, но вроде те вовремя смекнули — собаки кучерявые! — что придет большой «белый папаган» и взгреет их черные жопы. Пилота отпустили, но обстановка остается мутной. Пробить бы, что у них там на уме. Ты же понимаешь: это другой разум, практически иная цивилизация. Точнее — полное ее отсутствие.

— Да, верно. Но этих ребят можно понять: твой бизнес сполна изуродовал их континент перекрестными шрамами. Они устали от бесконечных войн, столкновений, распрей. Фронты освобождения… Войны за независимость… Думаешь, что они в восторге от всего этого? Полагаешь, что такой ценой им нужна эта независимость? Человеку свойственно жить в покое, даже если у него перья на бедрах вместо штанов. Но у них нет выхода.

— Вообще бы с ними не связывался, но эти черти хорошо платят своими алмазами, понимаешь? Тебе ли не знать…

— Боюсь, не понимаю, — не согласился Сей-Ман.

— Тибет сильно изменил тебя, Семен… — Лео вкрадчиво разглядывал друга.

— Надеюсь.

— Раньше ты бежал с нами в одной упряжке, был в теме, ворочал миллионами, тратил их направо и налево, а потом…

— А потом я порвал дорогую упряжь и предпочел свободу, — отрезал Сей-Ман.

— Хм, да… — вздохнул Лео. — И это — твое право, тут ничего не попишешь.

— Лень, ты прав, это мой выбор, так что давай не будем разбирать на слагаемые мою жизнь… А если хочешь совета, как поступил бы я, то сделай следующее: проигнорируй пару их заказов, но проигнорируй напрочь, и увидишь, как в следующий раз будут и честь отдавать, и ковер красный раскатывать. Но я не сторонник всего этого, так что уверен, сам разберешься с проблемой, без меня. Ты лучше расскажи, какие новости на западе.

Конец ознакомительного фрагмента.