Орхидея с каплей крови

Наталия Антонова, 2022

Детектив с любимыми героями и неожиданными поворотами в расследовании! Наталия Антонова представляет новый уютный детектив «Орхидея с каплей крови». Даже накануне Дня Всех Влюбленных случаются преступления, и парочке Мирославе и Морису придется заняться расследованием… Инна шла в гости к своей подруге, как вдруг увидела, что дверь приоткрыта. Оказалось, кто-то проник в квартиру Жанны и убил ее! Следов взлома не обнаружено, дверь открывали родным ключом. А их было всего два: у Жанны и ее возлюбленного Влада. Точнее, три: еще один имелся у домработницы, но женщину убили три с половиной месяца назад. Следователь Наполеонов уверен, что преступник – Влад, так как на его рукаве обнаружили следы крови, только вот частный детектив Мирослава Волгина считает, что настоящего убийцу еще нужно поискать. Уютные детективы о мире богатых, интеллигентных людей, жизнь которых перечеркивают преступления, за которые берется талантливый частный детектив Мирослава и ее неотразимый помощник Морис. Теплое, милое оформление, напоминающее о провинциальной жизни с теплым котиком на коленках, привлечет мечтательных женщин в возрасте, уставших от телевизора.

Глава 4

Мирослава Волгина, владелица детективного агентства «Мирослава», полулежала в кресле у окна. Ей нравилось смотреть на крупные хлопья снега, которые медленно кружились в воздухе и опускались на землю. Из-за того, что они были такими крупными, хлопья напоминали ей ажурные лодочки. «В каждой из них, — думала Мирослава, — должен находиться маленький эльф, который спускается на землю, чтобы вместе с людьми отметить День всех влюблённых».

Сама Мирослава ни разу не была влюблена так, чтобы от любви кружилась голова и проявлялись все прочие признаки этого пленительного недомогания, о котором так ярко пишет в своих романах её тётя писательница Виктория Волгина. Но праздник, посвящённый любящим сердцам, детективу очень нравился. Наверное, даже самые суровые из амазонок не прочь отхлебнуть хотя бы пару глоточков романтического зелья.

Настроение у Мирославы сегодня было романтическое, или, наверное, если выразиться точнее, лирическое. И музыка сейчас звучала в её комнате под стать настроению. Для неё пел один из самых её любимых певцов Александр Малинин. Ещё в детстве она влюбилась в его голос под влиянием тёти Виктории, которая буквально боготворила певца. Они часто спорили о природе, на взгляд обеих, уникального голоса этого певца и никак не могли понять, как ему удаётся так волшебно звучать. Тётя всерьёз уверяла племянницу, что у певца соловьиная душа. При этом сама Виктория никогда не влюблялась в певцов и артистов, как в конкретных, живущих где-то рядом людей. Нет! Вот и Малинин был для неё не обыкновенным земным мужчиной, которого можно было бы возжелать, а олицетворением магического звучания, голосом, который проникает в душу и затрагивает самые сокровенные струны, скрытые не только от посторонних глаз, но и от самого индивида.

Если же говорить о восхищении человеком, то такой человек имелся — жена Александра Малинина Эмма. Виктория была уверена, что именно благодаря самоотверженности и любви этой женщины огромное количество людей может наслаждаться дивным пением Александра. Если бы женой Орфея стала не Эвридика, а Эмма Малинина, то он до сих пор был бы жив и здоров и радовал бы обожающих его поклонников.

Но, увы, Орфею в этом смысле не повезло, и на потрясающей женщине женился не он, а Александр Малинин. Мирослава полностью разделяла мнение своей тётки.

Морис, несколько раз подходивший к двери кабинета, постояв несколько минут в коридоре и так и не решившись нарушить уединение детектива, тихо вздыхал и спускался вниз в гостиную.

«Хоть бы Шура позвонил», — думал Миндаугас.

Но Наполеонов не звонил. У следователя всегда забот полон рот, а сейчас, наверное, Шуре и вздохнуть некогда, думал Морис. Зато они с Мирославой уже целую неделю сидели без дела. Первые три дня детективы жадно наслаждались выпавшими днями отдыха. А потом Мирослава впала в романтическое настроение, как она сама выражалась, а Морис назвал бы это меланхолией. «Хотя кто поймёт этих русских», — думал Миндаугас. Лично он в такой день с удовольствием отправился бы покататься на лыжах, тем более что лес недалеко и там есть несколько отличных склонов. Не Альпы, конечно. Миндаугас вспомнил свою стажировку в Германии и горнолыжные трассы Альп, на которых он катался с немецкими друзьями. Всё это осталось в прошлом. Он мог бы вернуться туда, но не захотел. Русский лес с его пологими холмами в силу ряда причин стал ему теперь милее. Иногда они втроём ездили кататься в Загородный парк, там был подъёмник и все или почти все удобства для активного отдыха. Но лес был ближе.

Однако идти кататься одному ему не хотелось, врываться с таким предложением к Мирославе он не решался. Тем более, когда она в таком настроении…

Морису почему-то не приходило в голову, что настроение у Мирославы было как раз таки прекрасным. И она вовсе не грустила, а просто позволила себе в кои веки полностью отдаться звучанию любимых мелодий.

Зазвонил стационарный телефон. Морис намного быстрее, чем он это делал обычно, поднял трубку:

— Детективное агентство «Мирослава» слушает.

— Здравствуйте, вас беспокоит Клара Львовна Туманова. Мне нужна ваша помощь.

— Вам лично? — уточнил Морис.

— Можно сказать и так, — ответила женщина после короткой паузы.

«Значит, дело не совсем личное», — подумал Морис и спросил:

— Кто вам, Клара Львовна, рекомендовал наше агентство?

— Владимир Константинович Драпецкий, — ответила Туманова без запинки и уточнила: — Надеюсь, вы его помните.

«Ну, ещё бы, — подумал Морис, — как можно забыть Драпецкого». Сам он познакомился с Владимиром Константиновичем полтора года назад. Но Шура рассказал ему, что в девяностых годах тот был широко известен в узких кругах как просто Вова. Относились к нему тогда по-разному, кто-то с завистью, кто-то со страхом, кто-то с уважением. Нажив приличное состояние, Драпецкий сбросил малиновый пиджак, как змея сбрасывает старую кожу, и занялся легальным бизнесом. И тут-то беда к нему явилась с той стороны, с которой Драпецкий её не ждал. Неизвестные похитили его единственного близкого человека — маленькую племянницу, оставшуюся на попечении Владимира Константиновича после гибели его старшего брата. Обращаться к правоохранительным органам Драпецкий не решился и приехал к частному детективу Мирославе Волгиной. Увидев её, он подумал: «Какой из неё детектив?! Она же совсем ещё девчонка». Но помимо своей воли выложил ей всё. Волгина, в свою очередь, неплохо осведомлённая о прошлом Драпецкого, решительно не желала иметь с просто Вовой никаких дел. Но речь шла о жизни ребёнка. И глядя на здорового зарёванного мужика с подгибающимися коленками, она процедила сквозь зубы: «Я постараюсь помочь вашей племяннице».

Именно так! Не вам, а вашей племяннице. Драпецкий был готов на всё, лишь бы вернуть девочку живой и здоровой.

Мирославе удалось вычислить место, где держали девочку без еды и воды, и вызволить её из страшного подвала, который сама она окрестила подземельем.

Заказчики и исполнители, сообразив, что их имена стали известны Вове, сами бросились в объятия правоохранительных органов. Лишь бы не встречаться с Драпецким.

А Владимир Константинович, несмотря на уплаченный Волгиной согласно заключённому договору гонорар, продолжал считать себя вечным должником Мирославы. Ныне Драпецкий законопослушный, уважаемый и набожный гражданин. А его племянница, девочка, спасённая Мирославой, к настоящему времени превратилась в миловидную девушку.

«Так что кто же не знает Драпецкого», — вздохнул про себя Миндаугас и предложил: — Изложите суть проблемы.

— Моего сотрудника, — сказала Туманова, — обвиняют в убийстве близкого ему человека.

— Вы уверены в его невиновности?

— Совершенно верно, — подтвердила женщина.

Морис подумал о том, что не так уж часто работодатель готов вступиться за своего сотрудника и тем более заплатить за его спасение деньги. Интересно, что у них за предприятие — фирма, строительная компания, банк? Чтобы больше не гадать, он спросил:

— Каким предприятием вы руководите?

— Это не совсем предприятие, — почему-то закашлялась женщина.

Морис терпеливо ждал, и она продолжила:

— Это клуб эротического танца «Ромео».

Теперь настала очередь закашляться Миндаугасу, откашлявшись, он уточнил:

— Ваш сотрудник стриптизёр?

— Совершенно верно.

Наступившая пауза не понравилась Кларе Львовне, и она спросила сердито:

— Или, по-вашему, стриптизёр не человек?

— Я не говорил ничего подобного, — возразил Миндаугас.

— Да, но вы точно язык проглотили.

— Я просто думаю, когда вам будет удобнее к нам подъехать. — Морис снова замолчал.

«Эстонец, что ли, — подумала Туманова, — или он там вообще уснул». Набрав в грудь побольше воздуха, она проговорила решительно:

— Я могу выехать прямо сейчас.

— Наше агентство располагается за пределами города.

— Знаю, Драпецкий предупредил меня, но адреса вашего не дал, только номер стационарного телефона. Сказал, что приехать к вам можно только по предварительной договорённости.

Морис к тому времени уже решил: была не была, но он вторгнется в музыкальное царство, в котором сейчас пребывает Мирослава. Работа им обоим пойдёт на пользу. Поэтому он проговорил в трубку:

— Вы сможете подъехать сегодня к шести вечера?

— Да, — тотчас ответила Туманова.

— Идёт сильный снег.

— У меня внедорожник, и, как я понимаю, мне главное — выехать за пределы города, а там уж нет опасности увязнуть в пробках.

«Только в снегу», — подумал Морис, но вслух сказал:

— Договорились, — продиктовал адрес, — мы будем вас ждать.

Положив трубку, он оделся и вышел на улицу. Несмотря на то что снег идти не перестал, Миндаугас решил расчистить дорожки, иначе скоро можно будет увязнуть на любой из них. Снежные хлопья стали падать реже, и это обнадёживало.

Чёрный пушистый кот Дон увязался следом за ним. Сначала он стоял на крыльце под навесом, с интересом наблюдая, как Морис орудует лопатой, а потом сбежал вниз по запорошённым снегом ступеням и принялся гоняться за случайно оставшимся на поверхности высохшим листом старой яблони.

«Вероятно, он воображает, что ловит мышь», — наблюдая за котом боковым зрением, думал с улыбкой Морис.

Когда Дон и Миндаугас вернулись в дом, голос Александра Малинина всё ещё царил в нём, нежно и чисто проливаясь со второго этажа.

Морис накрыл стол для обеда, накормил кота и решительно направился к лестнице. И тут музыка прекратилась, раздался звук шагов, и Мирослава крикнула сверху лестницы:

— Ау! Люди!

— Мы здесь, — отозвался Морис.

Кот, подтверждая его слова, громко мяукнул.

— Мы сегодня есть будем? — спросила она, как показалось Морису, сердито.

— Вы проголодались? — сделал он вид, что удивился, задрал голову и, глядя на неё снизу вверх, проговорил медленно: — Я думал, что вы сыты от духовной пищи, так что обед…

— Морис! — завопила она, не дав ему договорить, и буквально скатилась с лестницы. — Я есть хочу! И если ты меня не накормишь, то я сейчас же обнюхаю тебя с ног до головы и начну откусывать самые лакомые кусочки.

— Не зря Шура говорит, что вы тигра, — усмехнулся Морис, — ладно уж, идите, мойте руки и будем обедать.

— А у меня уже всё чистое, — ответила она и, подняв ладони ко рту, сделала вид, что облизывает их языком, как кот свои лапы.

Миндаугас рассмеялся и пошёл на кухню.

— Шура не звонил? — спросила она ему в спину, плетясь следом за ним.

— Нет.

— Наверное, и ужинать мы сегодня будем одни, — вздохнула она.

— Наверное, — согласился он, — кстати, нам сегодня придётся поужинать либо пораньше, либо попозже.

Правила не есть после шести в этом доме в силу специфики работы не придерживались. К тому же оба детектива тратили немало энергии во время тренировок карате.

— Почему? — спросила она.

— Скажу после обеда.

Мирослава посмотрела на него с интересом, но спорить не стала. Только когда приступили к чаю, она сказала:

— А теперь признавайся, почему ты решил изменить время ужина.

— Дело в том, что я нашёл для нас работу!

— Ты хочешь сказать, что работа нас нашла? — усмехнулась Мирослава.

— Можно сказать и так, — согласился он.

— Выкладывай дальше, не тяни.

— Владимир Константинович Драпецкий посоветовал обратиться к нам Кларе Львовне Тумановой. Она и обратилась.

— И что у неё? — спросила она, не проявляя особого интереса.

— Насколько я понял, по подозрению в убийстве задержан один из её сотрудников.

— Надеюсь, нам придётся разбираться не с делами совхоза «Светлый путь Ильича»?

— Нет, предприятие называется «Ромео».

— И чего же на нём выпускают?

— На нём ничего не выпускают. Вернее, они выпускают на сцену стриптизёров.

— Обалдеть! — восхитилась Мирослава.

Морис пожал плечами, сохраняя при этом беспристрастное выражение лица.

Волгина подумала и спросила:

— Дама не сказала, кого убил её стриптизёр?

— Не убил, — поправил Морис, — он только подозревается в убийстве, как выразилась наша будущая клиентка, близкого ему человека.

— Предположительно, будущая клиентка, — уточнила Мирослава.

— Пусть будет предположительно, — кивнул Морис и добавил жалобно: — Работать хочется.

— Это ещё зачем? — делано удивилась она.

— Деньги зарабатывать! — отрезал он. — Иначе мне не на что будет покупать корм для кота, тигра и собаки.

— Какой ещё собаки? — искренне удивилась Мирослава.

— Так Шура сам не раз признавался в том, что он легавая!

Волгина расхохоталась:

— Ладно, проехали! Только ты Шуре об этом не напоминай.

— Не буду, — послушно пообещал Морис.

— Хорошо, вернёмся к нашему стриптизёру. Если мадам Туманова сказала, что его подозревают в убийстве близкого человека, значит, он не клиентку клуба пришил.

— Что за выражения! — поморщился Миндаугас.

— Много ты понимаешь в выражениях! — хмыкнула Мирослава. — Ещё классик сказал: «Кто шляпку спёр, тот и тётку пришил!»

— Знаем, Бернарда Шоу читали, но тем не менее! — он бросил на неё выразительный взгляд, который она благополучно проигнорировала.

— На сколько ты ей назначил? — спросила Мирослава.

— На шесть пополудни.

— Отлично! Время ещё есть. Давай быстренько уберём со стола и посмотрим в интернете, что пишут о «Ромео».

Сказано, сделано. Оказалось, что стриптиз-клуб «Ромео» весьма приличное заведение. Его хозяйка мадам Клара Львовна Туманова в порочащих её репутацию скандалах не замешана. Вдова. Есть сын, учится в Плешке.

— Странно, что не в Англии, — проговорила Мирослава.

— Может, он патриот, — обронил Морис с невинным выражением лица.

— Всё может быть, — согласилась Мирослава, — но что он говорит своим друзьям о месте работы своей мамы?

— Наверное, говорит, что мама занимается бизнесом.

Мирослава хмыкнула.

— Вы правы, — понял он её без слов, — в век интернета трудно что-то скрыть.

— Смотри, у мадам Тумановой имеется молодой бойфренд.

— Не такой уж он и молодой, — возразил Морис, — ему сорок один год.

— Это ты на свой возраст меряешь, — улыбнулась Волгина, — а для Клары Львовны он юный. Ведь ей самой пятьдесят четыре года.

— Ну, если только так.

— Так. Ларин Святослав Юрьевич. Владелец рекламной фирмы «Честное слово».

— Оригинально, — хмыкнула Мирослава, — тётя рассказывала, что когда она была маленькой, у них была присказка — честное слово, врать всегда готово!

— Когда ваша тётя была маленькой, никакой рекламы и в помине не было! — наставительно проговорил Морис.

— Не заливай! Реклама была уже в глубокой древности. На заборе тоже в некотором смысле. Например, при раскопках Помпеи археологи среди всего прочего обнаружили надпись: «Прохожий, пройди отсюда до двенадцатой башни. Там Сирипус держит винный погребок. Загляни туда. До встречи».

Морис улыбнулся.

А Мирослава продолжила просвещать своего помощника:

— Но вообще-то слово «реклама» переводится с латинского языка, как «громко кричать». Не зря же Сенека в одном из писем к Луцилию жаловался на глашатаев, которые ходили по улицам и громко выкрикивали зарифмованную рекламу.

— Всё! Всё! Сдаюсь, — нахмурился он. — Я имел в виду СССР.

— Тогда тоже была реклама, только скрытая.

— Возможно, вы и правы, — не стал спорить он.

— Посмотри, Ларионов женат?

— Нет. Уже десять лет в разводе.

— А дети есть?

— Нет.

— Глянь, что у него за реклама.

— Ага, вот:

Просит русская душа

Выпить кружечку без спешки.

Так на кой нам ляд орешки?

К пиву вобла хороша!

Мирослава хмыкнула. Морис продолжил:

Жить хотите вы легко,

Здоровье сохраняя?

Пейте козье молоко

С подворья Ермолая.

— Здорово! Надо бы познакомиться с этим Ермолаем.

Морис дальше стал читать:

На чужих я громко лаю,

Если надо, укушу!

Я свою работу знаю —

Дом хозяйский сторожу.

— И чего это он рекламирует? — не поняла Волгина.

— Представьте себе, беспородных собак из приюта!

— И что, эта реклама работает?

— Надо думать, да, если приют заказывает эту рекламу уже в одиннадцатый раз подряд.

— Ого!

— И вот ещё:

Хозяйственное мыло

Отмоет ваше рыло!

И прочие места

Отчистит дочиста!

Мирослава захохотала в голос.

— Продолжить?

— Пожалуй, нет.

— Какая ещё информация вас интересует?

— Пока ограничимся имеющейся и дождёмся прихода будущей клиентки.

— Предположительно, будущей клиентки, — с иронией напомнил Морис.

— Ну и шельма же ты, однако, — она ущипнула его за бок.

— Ой! — вскрикнул он. — Больно ведь!

— Неужели? — усмехнулась она.

Он посмотрел на неё с укором, но, вовремя вспомнив, что Мирославу никакими взглядами не пробьёшь, предложил:

— Я могу посмотреть, кого именно из стриптизёров «Ромео» задержали, и разузнать, что известно об этом парне.

— Не надо пока, — покачала она головой, — я не хочу смазывать новизну восприятия. Поэтому сначала выслушаю Туманову.

— Хозяин барин, — с притворной покорностью вздохнул Миндаугас.