Любовь@

Наталия Бравая, 2021

– Найти свою любовь на сайте знакомств? Вы шутите? – Нисколько! – Но это же так трудно. – Непросто, но возможно – как у Евы, героини романа «Любовь @». – Но я же не Ева. – Все мы немного Евы… – Заинтриговали. А можно чуть подробнее? – Конечно. Он – летчик малой авиации из ближнего зарубежья. Она – гламурная фифа, дизайнер из Петербурга. Они вряд ли встретятся на Елисейских полях. Но всемирная паутина дает возможность преодолеть любые расстояния. Главный секрет удачного знакомства на сайте – небанальное начало. Читайте и думайте. Ева научит вас искусству обольщения, искусству быть любимой и любить.

Глава 2

Краюшка неба пополам

Смена выдалась дурацкая. Началось с того, что по пути на аэродром впервые подвёл любимый «Урал» — забарахлил карбюратор. Но это ещё полбеды. Главное — дотянуть, а там поможет Петр Кузьмич, техник от Бога. Про него даже есть анекдот: «Дайте Кузьмичу три «Аннушки», и он соберет «Боинг».

Вторая неприятность — прислали курсантов, десять человек. Все орлы как на подбор, только один маленький, щупленький, непонятно, как попал в лётное, как прошёл медкомиссию, по блату, что ли? Исхудал, постигая непростую «науку летать», а, может, по девушке сохнет? Не любит Серега возиться с молодняком, но куда деваться? Он не только лётчик, он лётчик-инструктор, у него опыт работы и в жарких краях, бывшей республике бывшего Союза, и в Арктике — там начинал. Такую школу прошел!

Построение. Перекличка. Слева шумок: «Зачем нам «Аннушка»? Мы на «Боингах» летать будем».

— Ну-ну! Сейчас посмотрим, — ухмыльнулся Серёга.

Зашли в класс, написал на доске вопросы, а сам под партой открыл толстую книгу «Мастер и Маргарита». Ева велела прочитать. Сначала решил схитрить, посмотрел сериал Бортко, а уже потом так захотелось по старинке пошуршать страницами, что побежал по соседям. Нашел книгу и теперь везде таскает за собой.

«Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих. Так поражает молния, так поражает финский нож».

— Вот как можно так написать про любовь? Страшно и красиво! — очнулся, когда на стол легли листки контрольных. Бегло просмотрел, понял — всё очень печально. Справился только «заморыш». Похвалил глазами, выделять не стал, отличников нигде не любят.

— Вот что, орлы, приплыли! Если так дальше пойдёт, вас ждёт метла, мазут и отвратительная характеристика! А сейчас построились и марш убирать территорию.

Пацанва радостно загалдела — экзекуция отменяется, но не тут-то было! Через час опять милости просим в класс — на партах ждут учебники: «Сборник задач по самолётовождению», «Теория полёта и пилотирования самолётов», «Радионавигация».

— Разрешаю списывать, через два часа встречаемся. А сам ушел в комнату отдыха выпить кофейку и продолжить общение с гениальным Мастером и загадочной Маргаритой.

На этот раз все было значительно лучше, с учебниками куда проще. Как известно, «повторение — мать учения» — лишним не бывает.

— Можете отдыхать, я тоже от вас отдохну. Но отдыха не получилось. Команда «на вылет» — у нас ЧП. Мальчишка-первоклассник упал с дерева, сломал обе ноги, одну вхлам с раздроблением кости. В точке посадки нет полосы, да её там никогда и не было. Накануне прошёл дождь, сыро. Сорок минут лёту, примерно сто километров. Подлетели, сверху видно «скорую» на окраине кишлака.

Площадка, предложенная для посадки, сплошные перекаты. Круговой облёт, и выбран небольшой пятачок. Пристрелочный проход — разворот — посадка.

Через несколько минут подъезжает «скорая». Глушиться не стали, второй сидит в кабине. Серёга помогает с носилками. Мальчишка, накачанный обезболивающим, спит, с ним отец и мать. На пилота смотрят, как на Бога. Взлетели как можно мягче. Те же сорок минут лёта, и они на родном аэродроме, там уже ждали. Только «скорая» выехала с территории, новая вводная: дозаправились и — в воздух. Обычное дело, такая работа.

Непростым было это дежурство, но и оно закончилось, можно собираться домой. Кузьмич постарался: мотоцикл на ходу, ждёт хозяина у гаражей. Серега соскучился, подбежал, огладил серо-зелёные бока.

Полетели!

День только просыпался, а солнечный удар уже высматривал новую жертву.

Можно бы и расслабиться, насладиться относительной прохладой быстрой езды, но прожитые сутки не оставляли. Перед глазами стоял мальчик, его родители. Что с ними будет? Дай Бог, чтобы обошлось!

За невеселыми мыслями Серега лишь в последний момент заметил, как из посадки прямо под колесо мчится рыжий комок. Лисица? Нет, кошка! Красивая рыжая кошка.

Он почти не почувствовал удара. Рыжая, сделав кульбит, отлетела к обочине. Через несколько секунд туда же подбежал соучастник трагедии — лохматый пёс в высшей степени затрапезности. Два самца смотрели, как застывают удивительные зелёные глаза, похожие на бусинки муранского стекла.

— Ну что, писец?! Допрыгались?! — пролаял шелудивый.

— А при чём тут я? Это ты за ней гнался! — возразил Серега.

— Ну да, вали все на меня! Сам куда смотрел? Небось летел к бабе!

— Не твое собачье дело! — огрызнулся Серега.

Потом они вместе, складной лопаткой и задними лапами, зарывали невинную жертву мужской неосторожности. Пёс остался скорбеть, а Серега уехал. Скорее домой! Смыть фантасмагорию с лисоподобными кошками и говорящими Шариками!

Перед дверью замер. Там, в квартире, свои кошка и пёс. Они его семья. Как смотреть им в глаза в свете последних событий? Фифа, названная за чрезмерную любовь к зеркалам, однажды незаметно проскользнула в его гараж, а на следующий день в куче ветоши обнаружилось новое семейство: белая кошка и четверо цветных котят. Куда их было девать? Не в арык же! Пришлось забирать домой. Котят раздал, кошку полюбил. А вот Синдбад был обнаружен именно в арыке. Уцепившись за корягу, щенок отчаянно орал. Нет, он даже не орал, а громко плакал. Теперь это большой, умный, обожающий хозяина пёс. Серега все ему рассказывает, и мохнатый его понимает! Для своих питомцев он сделал лаз в дверях, чтобы без него не страдали отсутствием свободы и могли встать на довольствие к соседям, в случае чего…

Собрался с духом, открыл дверь. Синдбад и Фифа, беременная снова, уже теснились у порога.

Так было всегда. В этот раз бурной встречи не получилось. Наполнил миски, а сам бегом под душ. Долго стоял под живительными струями — не помогло.

Сейчас он откроет почту и напишет обо всём своей странной подружке. Она появилась неожиданно, да так и осталась… Пишет разное: то умное, то глупое, то смешное. Он уже привык. От неё есть письмо, на этот раз стихи. Она пишет стихи, Серега их обожает.

Если холод в душе, ты накрой зеркала,

Но не чёрным, а чем-то красивым,

Перламутрово-белым и синим.

Если деньги позволят, обои сдери,

Разведи всё, что есть, на палитре,

И друзей за столом собери!

Пусть напьются и кисти возьмут,

Пусть рисуют свои вдохновенья,

Пусть за-пе-чат-ле-ва-ют мгновенья,

А потом от восторга умрут!

Обычно он перечитывал по несколько раз, комментировал, хвалил, поражался, удивлялся: «Ну, как ты так можешь? Как у тебя получается?» Сегодня не пошло. Захотелось срочно выплеснуть всю горечь и усталость последних суток, рассказать, как муторно и пусто на душе, а вместо этого клавиатура выдала:

— Привет! Какого цвета у тебя глаза?

Через минуту пришел ответ:

— Привет, зелёные, а что?

— Да тут такое дело. Мне под колесо влетела кошка, теперь вот места себе не нахожу…

— Да, понимаю, это так неприятно! Меня тоже однажды убили. Это было давно, в прошлой жизни. Откуда я знаю? Видела сон. Кто убил? Муж, конечно! Рассказать? Ну, так вот: это было в позапрошлом веке, и я была графиня, то есть жена графа. Он был гораздо старше меня и намного богаче моего папа́. В результате этого мезальянса я и попала в золотую клетку, где было всё, кроме любви. Но потом она пришла и накрыла меня с головой, я просто потеряла голову. И с кем?! С нашим конюхом! Ну, начну по порядку. На именины муж подарил мне лошадь и, конечно, конюха. В первый же раз, когда он помогал мне спешиться, я чуть не лишилась чувств. Я даже не представляла, что такое бывает!

«Ну всё, понеслась, — вздохнул Серега, — теперь не остановишь».

— Да понял я, все понял! Ты лучше скажи, что мне делать? Ну, не могу я забыть эту дурацкую кошку. Она там небось прохлаждается на небесах, а мне тут угрызаться муками совести!

Ничего не ответила его умная дурочка, а через три дня пришло письмо, непривычно короткое.

— Не переживай ты так! Простила тебя твоя кошка. Кстати, в миру её звали Мадлен. Я специально смоталась в ту свою прошлую жизнь, чтобы с ней поболтать. Так вот, живёт она на Луне, и ей там хорошо, в общем, выпей водки и ложись спать. Не пьешь? Жаль! Ну, тогда покури.

«Нет, она точно ненормальная», — подумал Серега, но сигарету взял, вышел на улицу, закурил, стал смотреть на Луну, и в какой-то момент ему показалось, что по лунной дорожке пробежала кошка. И стало так спокойно, так тихо на душе…

А в далёком северном городе экс-графиня тоже смотрела на небо. Она искала знак среди звёзд. Одна из них обязательно должна ей посигналить:

— Я здесь, я с тобой! Расскажи, как прошел твой день? Тебя никто не обидел? Будь осторожна за рулём, и, пожалуйста, живи. Живи за нас двоих, а я буду молиться за тебя. Как хорошо ты сегодня сочинила сказку про кошку, а этот, мой тёзка, поверил! Вот и хорошо! Умница моя, красавица моя!

— Да, представь себе, поверил. Смешной! Позапрошлый век… графиня… и кошка, почившая три дня назад… Неважно, доброе слово и кошке приятно. Прости господи, опять про кошку вспомнила. Пока, милый! Я завтра приду. Переделаю все дела и приду.

Ещё немного постояла, послушала тишину. Когда у Евы бывало такое состояние, она сочиняла стихи, сразу от первой до последней строчки. Вот и сейчас, кажется, получилось.

Когда-нибудь мы упадём

В луга, умытые дождём.

В снега, хрустальные, как сон,

В листву, хмельную, как шансон.

А до того, как мы уйдём,

Потанцевать бы под дождём,

Поцеловаться бы в снегу,

Помять ромашки на лугу.

Пусть видят ливень и цветы,

Как я люблю, как любишь ты,

И, может, Бог подарит нам

Краюшку неба пополам.

— Это я тебе сочинила, теперь уж точно до завтра. Пока.

Потом Ева вернулась в дом, налила в чашку коньяку. Она любила пить из чашки, когда одна. Удобно держать за ушко, наслаждаться маленькими глотками, закусывать мыслями. Вот интересно, почему он не пьет? Нужно будет спросить. Прямо сейчас и спрошу.

— А почему ты не пьешь? Совсем не пьешь? Идейные, религиозные убеждения, или в любой момент могут вызвать? Извини, если вторгаюсь.

Через три глотка получила ответ:

— Ни первое, ни второе, ни третье. История гаденькая, но тебе, как другу, расскажу. По случаю окончания училища собрались с пацанами, выпили, а я пить вообще не умел, за что спасибо бате. Бывало, сядет напротив меня бухой и вещает: «Смотри на меня, сынок, смотри и не делай, как батя, человеком будешь». А тут такое дело, короче, нельзя было не выпить: «Потому, потому что мы пилоты…». И вроде так всё шло неплохо, даже хорошо, а когда сел в свой автобус, чувствую, мутит меня по-страшному. Автобус остановился, дёрнулся, и я блеванул на женщину. Она была не одна, с мужем. Вытащил он меня и отделал как следует, еле пассажиры оттащили. Как домой добрался, не помню, а на спиртное до сих пор смотреть не могу.

— Да, историйка ещё та! Женщину жалко, представляю, каково ей было, и тебя жалко. Ну и правильно, не пей, а я люблю это дело. Правда, редко удаётся, я же все время за рулём. А вот когда умер муж, внезапно, в одну минуту, у меня на глазах, я страшно горевала и стала выпивать. Без этого не могла плакать, а если не плакала, то лезли волосы, падало зрение. Внутри всё горело, а слез не было. Конечно, у меня есть прекрасные друзья. Они приходили, утешали, помогали, но мне хотелось остаться в одиночестве, налить коньяка и открыть шлюзы. Ты не думай, процесс держала под контролем, понимала: как только станет чуть легче, нужно это дело бросать. Ну, не совсем, а как все нормальные люди: устала, праздник, сильная печаль — можно немножко себе и позволить.

— Конечно, можно, — Серёга не возражал, — как говорится, каждому своё. Меру знаешь — на здоровье. И раз уж пошёл такой разговор, расскажи мне, если не больно, о моем тёзке, твоём муже. А я тебе тоже расскажу что-нибудь личное, если захочешь.

— Нет, мне не больно, мне светло — и говорить я могу о нём бесконечно. Однажды такими разговорами довела до слез таксистку.

— Ничего себе! Расскажи!

— На ночь глядя? Ладно, постараюсь коротенько. Года три назад, тогда еще был жив Сережа, прилетела я в Москву на встречу с подругами Верочкой и Олей. Живем мы в разных городах — Питере, Туле и Рязани, там и встречаемся, а в этот раз решили собраться в столице — наговориться, сходить в театр, на выставки, ну, и в ресторан, конечно, куда же без него! В общем, приятно провести выходные. В аэропорту взяла такси. За рулём блондинка — аппетитная толстушка, ямочки на щёчках, ни дать ни взять — Даная. Ехать долго, познакомились: Катя — Ева. Я спросила, не буду ли отвлекать, если позвоню мужу — она не возражала. Минут двадцать мы с ним щебетали — обычные наши «муси-пуси»: и я, и тебе, и тебя…

— Нет, так дело не пойдет, — прервал Серега, — хочу подробней про «муси-пуси».

— Тебе интересно?

— Конечно, меня же никто не встречает, не провожает, и я никого…

— Я сообщила, что долетела хорошо: взлет — посадку даже не заметила, немножко почитала журнал, чуток вздремнула; полет короткий — часовой. Муж успокоился, сказал, что уже скучает, а скучал, даже если я улетала ненадолго… Он, некурящий, закуривал на кухне мою сигарету, брызгал духами, не убирал разбросанные вещи — создавал иллюзию присутствия. Кстати, сама я в доме никогда не курю, но ему почему-то это было нужно.

— Стоп, стоп, мой друг! А ты не заливаешь? Это похоже на сказку — так в жизни не бывает.

— Ну вот, видишь, напрасно я тебе рассказала, представь себе — бывает. Короче, смотрю на Катю, а она плачет. Я испугалась.

— Что случилось, Вам плохо?

Ответ меня ошарашил.

— Завидую! Слушаю и завидую… Аж сердце щемануло. Какая Вы счастливая! Как Вас любит муж! Расскажите мне о нём.

И тут меня понесло — заливалась соловьем, ещё больше расстроила Катю.

— А мой пил, бил, гулял, а потом ещё и бросил. Вот такой джентельменский набор, — вдруг пожаловалась Катя.

Глядя на немелкую Катю, я засомневалась.

— Прям — таки бил?

— Ну, не совсем бил — дрались мы. Он же мне изменил с Тамаркой — сменщицей моей. Видели бы Вы эту прынцессу — страшнее атомной войны! А снюхались они на моем же Дне рождения, ну, не обидно? Сама своими руками врага запустила в гнездо… Что я только ни вытворяла: и скандалила, и просила, и на пороге сидела — бесполезно — ушёл он. Теперь на соседней улице обретаются, она ходит как сытая кошка — лыбится, мой Федька — теперь уже не мой — трезвый и довольный, а я за слезами дороги не вижу, раз чуть не влетела в канаву.

Тут уже расстроилась я, до самой гостиницы утешала несчастную.

— Получилось?

— Конечно!

— А что ты ей сказала?

— Да несла всякую банальщину: чтобы не падала раньше выстрела, что развод — повод начать новую жизнь, что нужно простить и отпустить, а своего пассажира (в прямом и переносном смысле) она встретит в этом самом такси ещё до Нового года, нужно только всегда улыбаться и немного схуднуть — чтобы легче было порхать от счастья — вот такие два условия. Со значением так сказала и подняла палец вверх…

— И она поверила?

— Естественно! Как не поверить ясновидящей? Я же дала понять, что наша встреча неслучайна.

— Ай, молодца! Я понял, ложь во благо никто не отменял. А за меня не волнуйся, я не блондинка, плакать не буду. Сегодня уже поздно. Отдыхай, а завтра буду ждать.

Прежде чем уснуть, Ева отправила Серёге стихи. Те, которые «когда — нибудь мы упадём», интересно, что он скажет?

Серёга ответил через пять минут.

— Ну, ты даешь! Это даже не стихи, а зарифмованные ощущения. Понравилось — не то слово! Только вопрос, почему хрустальные, как сон, снега? Почему листва хмельная, как шансон?

— Это очень просто. Сон рассыпается, как битый хрусталь, его чаще не помнишь, хватаешься, а он уже разлетелся. Хмельные, как шансон, пряные листья — это пикник. Песни под гитару, вино — осень. Лето — ромашки.

— А весна?

— Весна — это любовь! Стихи ведь про любовь. Ясно?

— Яснее не бывает. Ну, всё, спать. Спокойной ночи, друг. Надеюсь, чашка уже вымыта и приготовлена для утреннего кофе.