Неверная жена

Наталия Полянская, 2011

Его наняли, чтобы вытащить из арабского плена благородную даму. Франки знают его под именем Даниэля, а сарацины называют Тайром, что на их языке означает «птица». Он ловок и быстр, но теперь растерялся, ведь судьба свела его со странной женщиной – женой родовитого рыцаря, которая стала беднее его самого, пережив предательство близкого человека и лишившись дома. А вот к счастью ли эта встреча – знают только пыльные дороги Палестины.

Глава 2

Ночная крепость

Подняться ей удалось не сразу. Она встала, пошатываясь и опираясь рукой о стену, с трудом устояла на ногах и посмотрела на Даниэля из-под спутанных волос, когда-то бывших белокурыми.

— Кто вы? — спросила она шепотом. — Откуда?..

«Не сумасшествие», — подумал Даниэль с облегчением и досадой. С облегчением — потому, что теперь ее не нужно убивать. С досадой — потому, что лучше бы сумасшествие, пожалуй.

— Вы можете подойти ближе? — ответил он тоже шепотом. Кричать в подземельях не следовало.

Она кивнула, сделала несколько шагов и вцепилась в решетку с другой стороны. Свет очертил ее лицо с глубоко запавшими глазами и фигуру, затянутую в слишком тесное платье, когда-то бывшее зеленым, а теперь ставшее серым.

— Леди Александра, — сказал Даниэль, глядя в ее грязное лицо, — вы меня понимаете?

— Конечно, — сказала она.

Не испугалась, не удивилась, ничего такого. Наверное, это тюремное отупение, когда человеку становится все равно, что с ним будет дальше; Даниэль помнил это.

— Меня прислал ваш супруг, Гийом де Ламонтань. — Он старался говорить четко и медленно, чтобы слова доходили до нее лучше. — Я должен увести вас отсюда.

— Мой супруг… — Леди Александра покачала головой. — Я ждала… я думала, что он придет и спасет меня раньше. Или заплатит выкуп…

— Никто не просил за вас выкупа, — объяснил Даниэль. — Граф де Ламонтань не знал, где вы, и лишь три недели назад ему стало это известно.

— Почему он не пришел сам? — шепотом спросила леди Александра. По-франкски она говорила гладко, будто вышивала гобелен.

— Он не умеет карабкаться по стенам, а я умею. Меня зовут Даниэль, и я должен увести вас отсюда. — Он остановился. Весь первоначальный план летел к черту. — Только прежде… Мне нужно посовещаться с другом.

— Не уходите! — вскрикнула она и вцепилась в его руки, когда он сделал попытку отойти от решетки. Глаза ее вспыхнули огнем. — Вы не снитесь мне? Вы вправду тут?

— Я настоящий, леди Александра.

Она нервно улыбнулась и облизнула потрескавшиеся губы.

— Вы и вправду посланник моего мужа. Он сказал вам, как меня называли.

— Вас и сейчас так зовут. — Даниэль высвободил руки. — Не волнуйтесь. Все будет хорошо. Не надо бояться.

— Я больше не могу бояться, — сказала она спокойно и искренне. Даниэль не позволил себе поддаться этому тону.

— Я вернусь через несколько минут.

Оставив ее стоять у решетки, он быстрым шагом пошел обратно. Змеи на костях уже не было, отправилась ползать во тьме. Даниэль чувствовал, как леди Александра смотрит ему вслед, но не обернулся, потому что не знал, вернется ли.

Фарис ждал, прислонившись к косяку двери и скрестив на груди руки.

— Посмотрел? — спросил он негромко.

— Илли аиз иль-йарда лязим итхаммиль шайук^[4], — сказал Даниэль. — Это непросто.

— Весь твой план идет шелудивому псу под хвост, — заметил Фарис. — Ты не сможешь спуститься с ней по стене. Ты удержал бы ее, но она сама не сможет за тебя держаться.

— Это верно.

— Она слишком слаба.

— Мы думали об этом.

— Но не так. Есть еще одна сложность. Что скажет граф?

— Граф велел нам привести его жену живой, если она не утратила разум. Он без памяти в нее влюблен, как мне сказали. А она разум не утратила.

— Она только носит под сердцем ребенка, который никак не может принадлежать графу.

— Это не наша с тобой забота, друг мой.

Фарис пожал плечами; судя по всему, он был согласен.

— Стену можно было бы преодолеть, но потом вам придется долго спускаться, и склон она не осилит. — Он хитро улыбнулся. — Что бы ты делал без меня, саиб?^[5] Убил бы ее из милосердия?

— Ты знаешь выход, — Даниэль не спрашивал, а утверждал.

— Конечно. Я знаю теперь эту крепость, как тело возлюбленной, и поверь, все не так сложно, как может показаться. И мне хочется получить вторую часть награды. Потому открывай замок, бери женщину и иди за мною.

— Ты уверен, Фарис?

— Я знаю, что делать.

Даниэль кивнул и пошел обратно, зачем-то считая шаги.

Леди Александра так и стояла, вжавшись всем телом в решетку и вглядываясь в темноту; когда из теней возник Даниэль, она снова попыталась улыбнуться.

— На миг я все-таки подумала, что вы приснились мне. Вы один из рыцарей Гийома? Я не помню вас.

Даниэль понимал, что ей хочется поговорить, но не собирался этого делать.

— Прошу вас, тихо. Сейчас мы выйдем отсюда, и ни слова больше. Будете делать то, что я скажу. Да?

— Да, — сказала она шепотом и сжала губы, словно опасаясь, что слова сорвутся с них против ее воли.

Даниэль достал отмычки. Для женщины вроде графини де Ламонтань это был всего лишь набор гнутых железок, но знающий человек непременно бы цокнул языком и уважительно покачал головой. Отмычки у Даниэля были прекрасные. Он сам их сделал, потратив на это много времени, и мог положиться на них, как на свои собственные пальцы. Возня с замком заняла около минуты; запирался он, по всей видимости, грубым ключом, и главная сложность состояла в том, чтобы зацепить собачку и повернуть ее, не сломав, так как поворачивалась она туго. Наконец замок щелкнул, и часть решетки отошла в сторону. Даниэль шагнул в камеру.

Крыса все так же сидела у миски, обнюхивала остатки еды. Что делают люди, крысу совершенно не интересовало.

— Леди Александра, — сказал Даниэль, обращаясь к ней так, чтобы она чувствовала себя в безопасности (это была пока неправда, но женщину следовало обмануть), — вы можете идти? У вас есть обувь?

— Мои туфли вполне годятся, их не отобрали, — прошептала она, — и я могу идти. Я ходила по комнате каждый день. Много.

Только благородная, воспитанная жена рыцаря способна назвать вонючую темницу комнатой.

— Хорошо, — сказал Даниэль, склоняясь к женщине, — тогда я расскажу вам, как мы сейчас поступим. Нас ждет мой напарник. Он выведет. Вы должны слушаться нас обоих беспрекословно. От этого зависит ваша жизнь, понимаете?

Леди Александра снова криво улыбнулась.

— Конечно, сэр Даниэль. И я буду молчать.

— Вы можете звать меня просто Даниэль. И вы должны позволить мне касаться вас. Возможно, придется вас нести.

— Вы вольны делать все, что угодно.

— Не все, — вздохнул он и взял ее под руку.

Женщина была невысокая, ниже его на голову, и, хотя двигалась немного неуклюже и слегка переваливаясь, как утка, шла довольно быстро. Это понравилось Даниэлю. Если путь, который знает Фарис, пригоден, шансы уйти все-таки есть.

Друг ждал, держа факел, и поклонился возникшим из темноты двум теням.

— Госпожа, следуйте за мною.

Леди Александра кивнула. Невозможно было разобрать, какое у нее выражение лица — грязь очень мешала, — но Даниэль чувствовал ее сосредоточенность. У нее была горячая рука и маленькие цепкие пальцы, державшиеся за его рукав. Если такая женщина сохранила разум за десять месяцев плена, можно понять, отчего граф де Ламонтань, владелец фьефа близ Иерусалима, так хочет вернуть ее.

Наверное, он действительно от нее без ума.

«Моя жена привыкла, что ее называют леди Александра, — сказал он Даниэлю, когда они встретились, чтобы обговорить условия. — Она родом из Англии, хотя происходит из франкской семьи, пришедшей на остров следом за Вильгельмом Завоевателем. Обращайтесь с нею почтительно, она утонченная дама».

Даниэль тогда покивал, пообещал, что, конечно же, будет почтителен, хотя про себя отметил: он станет обращаться с англичанкой так, как потребуется для ее спасения. Однако граф оказался прав: с такой женщиной невозможно держать себя грубо, и Даниэль собрал все остатки учтивости, о которых помнил еще.

В свободе пустыни и гор учтивость не нужна. К кому ее проявлять? К птицам и животным? К диким кочевникам? Он для такого не годился.

— Сюда, — сказал Фарис.

Они поднялись по лестнице на этаж выше. Отсюда длинный и извилистый, как кишка, коридор вел внутри стены, насколько Даниэль помнил план крепости, к оружейной и трапезной для прислуги. Двери по бокам — крохотные, тесные комнатушки стражников, большинство из которых спит. Крепость Ахмар была построена так, словно перерастала в скалу, а может, это из скалы и выплеснулись крепостные неприступные стены. Тут пахло сыростью и тянуло из далекой трапезной запахом подгорелого мяса. Даниэль заметил, что леди Александра сглотнула.

Они прошли около половины коридора, когда впереди послышались шаги и голоса; леди Александра вздрогнула, а Фарис, оглядевшись, быстро сказал:

— Сюда.

Он вставил факел в скобу на стене, уверенно распахнул крохотную дверь; пришлось пригнуться, чтобы войти. Это оказалась кладовая, где стояли один на другом грубые деревянные сундуки, окованные железом. Фарис закрыл дверь, оставив крохотную щель, и встал у стены; Даниэль увидел, как в руке напарника лунным светом блеснул кинжал. Леди Александра дрожала, и Даниэль осторожно обхватил ее плечи рукой, разворачивая и прижимая к себе. Женщина уткнулась лицом в его льняную рубаху.

Люди в коридоре прошли мимо, громко болтая и смеясь; теперь Даниэль разобрал, о чем они говорят — о длинной ночи, хорошем вине и заднице кухарки Вахиды. Через минуту шаги затихли. Фарис подождал еще немного, для верности, а потом открыл дверь и сделал знак снова следовать за ним.

Больше никто им не встретился. У самой оружейной от коридора ответвился еще один проход, темный и низкий, и Фарис пошел туда. Коридор закончился круглой комнатой. Даниэль огляделся и сообразил, что сейчас они должны находиться под самой маленькой башней, что обеспечивает крепости хороший обзор юга. В стенах комнаты было три двери, все закрытые. Фарис указал на крайнюю левую.

— Вот здесь есть ход. Лестница. Она выводит к берегу озера Шаар. Выход прямо под водопадом. Там никого нет.

— От озера далеко до того места, где я оставил лошадей, — сказал Даниэль.

— Вам придется дойти.

Даниэль отпустил леди Александру, снова достал отмычки и склонился к замку. Фарис поднес факел поближе, и на пол упало несколько черных капель горелого масла.

— Я не уверен, что она выдержит, — сказал Даниэль по-арабски, не прекращая возиться с замком.

— Я тоже. Стоит ли идти на такой риск?

— Награда велика.

— Жизнь ценнее денег, саиб. Если ты хочешь рискнуть, рискни. Если нет, я пойму тебя.

— Когда ее могут хватиться?

— Не раньше вечера. Ее давно уже не водят в верхние покои и кормят раз в день. Совсем не то, что годится благородной даме в таком положении.

От факела несло горелым. Замок тихо щелкнул, и Даниэль приоткрыл дверь — за нею был провал в черноту и неизвестность.

— Лестница длинная?

— Двести ступеней. В конце будьте осторожны, там расщелина. Я хотел бы верить, что все получится.

— Встретимся в Аджлуне через неделю, — сказал Даниэль и обратился к леди Александре по-франкски: — Пора идти. Мы будем спускаться по лестнице.

— Хорошо, — прошептала она и посмотрела на Фариса. — А вы не пойдете с нами?

Тот покачал головой.

— Нет, госпожа. Я должен остаться здесь, меня могут хватиться, а шум нам ни к чему. Если мой командир не увидит меня утром, то заподозрит что-то. Я останусь, и у вас будет время для того, чтобы уйти далеко. Уже вечером вы воссоединитесь с супругом.

— Спасибо, — пробормотала леди Александра и повторила по-арабски: — Шукран.

— Госпожа говорит на нашем языке! — восхищенно улыбнулся Фарис.

— Всего несколько слов.

— Нам пора идти, — повторил Даниэль. Разговоры его раздражали. Фарис делает стойку при виде любой женщины, словно охотничий пес при виде дичи.

Леди Александра подала Даниэлю руку, Фарис отдал факел, и дверь медленно затворилась за ними.

Примечания

4

Кто хочет розу, должен терпеть шипы (араб.).

5

Верный (араб.). В данном случае — обозначение близкой дружбы.