Домик №10

Наталия Романова, 2022

Розалии Ивановой некогда строить личную жизнь, она строит свой бизнес. Курортный роман – всего лишь отвлечение от каждодневных будней и порция здорового секса. Вот только русский богатырь Розенберг М. может быть не согласен с такой формулировкой.

Глава 3

Ночь прошла, как и всегда. Роза приготовила себе нехитрый ужин, не дождавшись маму с Виктором, те задерживались в городе, видимо, решив выделить время на себя. И налила домашнего вина. Его приноровился делать Виктор, буквально в первый год пребывания в этой местности, он опробовал разные виды вина и принялся не только изготавливать своё, но и максимально вник в процесс, используя инновационные технологии, наряду со старыми добрыми традициями.

Надо сказать, сам процесс виноделия занимал Виктора значительно больше, чем результат. Потому результатом наслаждались Роза и Альбина. Роза, естественно, чаще. Потому что жила ближе и доступ имела круглогодичный, даже круглосуточный. Посидев до начала второго, хотя очередной раз пообещала себе лечь раньше, хотя бы к полуночи, уснула крепким, почти младенческим сном. Виной тому был, конечно же, чистый горный воздух, а не винишко, к которому прикладывалась целый вечер.

Хотя, пожалуй, сказать «ночь прошла, как и всегда», было преуменьшением месяца, если не года. Роза ворочалась с боку на бок, её не устраивала температура воздуха, она то включала сплит-систему, то выключала её, то открывала окно, то закрывала, даже простынь время от времени казалась жёсткой, даже шершавой.

Надо было соглашаться на предложение Сергея Витальевича. Можно сколько угодно рассуждать о самоуважении, порядочности, высоких материях и чувствах, но весь опыт Розы говорил об обратном: о том, что высоких чувств можно и не дождаться, а тело — оно и есть тело. Требует.

Дёрнул её кто-то с этими дровами… Ещё и Розенберг этот. После невольного полушёпота Розы «встал», Матвей резко отодвинулся, лишив размякшее тело Розы мурашек и удовольствия так быстро, что закружилась голова. Пробубнив: «Прошу прощения», руководитель и старший тренер, а по совместительству возмутитель относительного спокойствия Розы, Матвей тут же переключил внимание на спорящих детей, разрулив их конфликт, а потом рванул с ними наперегонки до ворот и оттуда до домика, не забыв при этом окрикнуть Сергей Витальевича. Зычным, красивым баритоном.

Златовласик пожал плечами, окинул взглядом оторопевшую Розу и пошёл к воспитанникам, будто они и десяти минут не могут провести без пригляда тренера.

А защемление шейного отдела позвоночника? Интересно, это опасно? Настолько заметно? Роза ходит криво или согнувшись, или как-то по-особенному тянет ногу, сутулится? Что происходит?

Она даже покрутилась перед большим зеркалом в ванной, раздевшись и подняв длинные чёрные волосы наверх, старясь стоять непринуждённо, не выпрямляя спину и не втягивая живот, как для фото. Нет, кривой Роза не была, ногу не тянула и уж точно не сутулилась.

Роза, как и её сестра, занималась хореографией с дошкольного возраста до конца одиннадцатого класса, и даже потом ходали на занятия в фитнесс или танцевальных центрах. Хаотично постигая то латино, то американские танцы, то хастл, а то и танцы на пилоне.

Сейчас это забылось, но одиннадцать лет в народном ансамбле для осанки пройти незаметно не могли, тем более, Роза часто была солисткой, лихо выплясывала под «соловушка-соловушка», искромётно улыбалась, срывая аплодисменты у восторженных зрителей. А ведь и правда: круглолицая, яркая, с широкой улыбкой и ямочками на щеках, способная «завести зал», Роза была приметной даже коллективе численностью больше ста человек. Она, несмотря на свою немного восточную внешность, была рождена солировать в ансамбле русских народных танцев.

Альбина была полной противоположностью Розы. Настолько, что даже точно знавшие, что они родные сёстры, не скрывали своего удивления этим фактом. Роза впитала в себя черты отца. Немного коренастого, обаятельного, с восточными корнями мужчины. Альбина же была копией мамы. Вопреки законам генетики, у жгучего брюнета и почти блондинки родилась светловолосая девочка с прозрачно-синими глазами, высокая и худенькая, настолько худенькая, что в детстве у нее подозревали порок сердца и ещё какие-то не менее страшные заболевания, пока мама не переехала в Санкт-Петербург, где все диагнозы благополучно сняли.

Альбина даже сейчас, после замужества и рождения дочери, такой же платиновой блондиночки и худышки с врождённой грацией, почти светилась и производила впечатление рафинированной особы, заставляющей мужчин выпрыгивать из трусов за один взгляд.

Наверное, поэтому семейным бизнесом занималась Роза. Она крепко стояла на ногах, в прямом и переносном смысле. Особых иллюзий об окружающем мире не питала даже в школьные годы, а недлинные и чуть полноватые ноги крепко держали Розу на планете Земля, не давая ей соскочить в мечтания или кому-то усомниться в способностях Розы, будь то учеба в институте путей сообщения или руководство собственной базой отдыха.

Роза перевернулась со спины на живот, невольно поёрзала. Чтоб он провалился, этот массажист со своими поглаживаниями и тёплыми руками, мурашками и красивым баритоном. С его рукой под грудью… мог бы и…

Захотелось заплакать от обиды на весь мир и на «Русского богатыря» в частности. Не такой уж огромный доход, если подумать, от восьми человек, даже с учётом дополнительных средств на отдельное питание, чтобы терпеть тяжесть внизу живота.

Покосилась на настенные часы. Надо вставать. Дела не ждут. С утра нужно заехать на рынок — вчера повар снабдил новым списком продуктов, потом заскочить на пивзавод, там поругаться: пиво в бар так и не доставили. Хорошо, отдыхающие в этот раз оказались непривередливыми и с радостью брали не баночное пиво, а местное, которое не только дешевле, но и вкуснее.

На обратном пути успеть забрать семейную пару из Норильска с вокзала. Приехали на целый месяц и своё путешествие начали с базы Розы, всего на три дня остановятся полюбоваться на красоты, а дальше рванут на море, но и три дня — отлично. Роза рада любым гостям, на семьдесят дней или на день. Условия равны, и бесплатный трансфер — козырь, который она не стеснялась предъявлять в погоне за клиентом.

Встала и поплелась в уличный душ, как и всегда. На веранде сидел Моня — огромный, добрейший пёс, который в документах значился кавказкой овчаркой, но считавший себя максимум болонкой, а то и котом или хомяком, по обстоятельствам. Обычно Моня жил в большом вольере и выпускался на территорию только зимой, в межсезонье, когда не было гостей. Но в основном хозяева, чаще Виктор с мамой, иногда и Роза, брали Моню с собой в лес и там позволяли от души размяться.

Каждый день не удавалось, но, если не выгуливать Моню хотя бы раз в три дня по несколько часов, он каким-то образом выбирался из вольера и немым упрёком сидел с утра на крыльце. При этом Моня никогда не обходил территорию базы, не лаял, не смотрел исподлобья, как умеют только кавказцы. Он будто понимал, что одним своим видом может перепугать посетителей, под покровом ночи пробирался на крыльцо и терпеливо ждал, потом так же молча смотрел в глаза, как бы говоря: «Как же так, братцы, я же жду», и к вечеру обязательно получал желаемое. Кто-нибудь находил время и отправлялся с Моней на променад.

— Ну, что, сидишь? — потрепала его Роза по покатой голове и между ушами, присев рядом. — Обещаю, сегодня освобожусь, и мы погуляем. Подождёшь вечера?

Моня довольно шлёпнул хвостом по деревянному настилу веранды.

— Ах, ты мой хороший. — Роза обняла пса, положив голову ему на лоб. — Несправедливо, что такого хорошего и воспитанного мальчика заставляют ждать, жизнь вообще не слишком справедливая штука. Мне вчера защемлением шейного отдела позвоночника грозили, а за что, спрашивается?..

Моня несколько раз ударил хвостом и начал подниматься, подталкивая Розу к ступеням, ластясь у ног как кошка и тычась большим холодным носом в ладонь.

— Пойдём. — Роза улыбнулась и направилась к вольеру, открывая двери с поклоном. — Прошу вас!

Между делом насыпала корма и налила воды, Моня довольно проурчал, нахмурил брови и, прежде чем начать утреннюю трапезу, посмотрел на Розу.

— Монечка, честное слово, клянусь, сегодня поедем гулять! Чтоб у меня секса ещё полгода не было, вернее год, потому что тот раз можно и не считать вовсе. Это очень страшная клятва, Моня!

Моня мотнул головой, соглашаясь, Роза ещё раз потрепала пса и направилась в душ на улице. Впереди длинный день, и взбодриться было необходимо.

А там оказалось занято. Роза даже помотала головой на манер Мони. Как так? Это её душ, можно сказать, личный, на территории жилого дома, пусть огороженного весьма условно, но и ежу понятно, что это «хозяйский» душ. В домиках для гостей есть свои удобства, обязательно не только холодная, но и горячая вода, а также в наличии несколько уличных душей, намного комфортней той будки, которой довольствуется Роза и иногда Альбина, когда приезжает. Палыч, разнорабочий на их базе, следит за водой, как за зеницей ока. Да он не напьётся раньше, чем убедиться, что везде есть вода, нигде ничего не течёт, не отваливается и не болтается.

Роза рванула шторку, заменяющую дверь и застыла. Было от чего. Под струями воды, почти подпирая лейку, стоял Розенберг М. и скатывал, именно так это выглядело, гнал пену с головы по груди, животу, ногам и медленно крутился вокруг своей оси.

Голый. Абсолютно.

Не то чтобы под струями душа кто-то мог стоять в одежде, но голый мужчина, громко, даже раскатисто фыркающий, проводящий, как мочалкой, ладонями по телу приковывал к себе взгляд и вызывал вопросов примерно столько же, сколько восторгов.

Мощная шея, широкие плечи, мускулы на руках, заставляющие поверить в чудеса бодибилдинга, грудные мышцы, пресловутый торс, что приковывал взгляд, накачанные ноги, крепкие, мощные и длинные, покрытые волосками, по которым стекала вода вперемешку с пеной, ягодицы такой формы и крепости, что Роза нервно вздохнула, представив, с какой мощью эти бёдра могут двигаться…

А потом постоялец развернулся ещё раз, и показался член. Под стать шее, спине, торсу, ногам и ягодицам. Обладателю этого инструмента точно за него не будет стыдно. Вода стекала по волоскам на груди, терялась в чёртовой дорожке ниже пупка, устремлялась вниз, прямо к слегка эрегированному достоинству.

Немного! А если эрекция будет полной?

Роза сделала шаг вперёд, как кролик к удаву. В данном случае, слово “удав” не такая уж и фигура речи. Фигура и притягательные свойства в наличии! Ещё и шевелится, в смысле… Чёрт, а нельзя ли, как-то отделить член от обладателя и незаметно для второго воспользоваться ситуацией. Любым доступным для этого способом, но прямо сейчас и здесь.

Роза прикусила губу. Пена смылась. Эрекция увеличивалась. Под холодной водой! Боженька, если ты есть, подумала Роза, я один раз, незаметно для хозяина, потрогаю. А потом мне станет стыдно, может быть, ведь это не я забралась в чужой душ и смущаю шикарной обнажёнкой посетителей.

Ситуация выходила из-под контроля, стремительно и бесповоротно. Роза даже не пыталась собраться, она стояла и смотрела на голого мужчину в своём душе и представляла, что она может с ним сделать, а лучше он с ней, а ещё лучше — здесь и сейчас.

— Прошу прощения. — Баритон раздался как-то совсем неожиданно, буквально, как гром среди ясного неба, вырывая Розу из объятий эротических мечтаний. — Не хотел будить мелких, а наш, уличный душ, заняли пацаны.

Роза всё ещё пыталась осмыслить, какие пацаны, и зачем они заняли уличный душ, кто такие «мелкие», и главное, зачем её выдернули из собственного порно-ролика с Матвеем в главной роли.

— Это недоразумение, — продолжил Розенберг и попытался протиснуться мимо Розы, которая так и стояла истуканом, не шевелясь.

— Это вовсе не недоразумение, — махнула та рукой, указывая на так и не спавшую эрекцию, пусть и не полную… но холодная вода и сама ситуация должны были охладить любой пыл, судя по тому, что Роза знала о мужчинах, а знала она немало — должны были. — Какое же это недоразумение?! — помимо воли вырвалось у нее. — Всем бы такое недоразумение!

Тут она наконец запнулась и принялась усиленно моргать.

— В некотором роде, да. — Матвей нагнулся и проговорил прямо в ей ухо: — На недоразумение это не тянет. Я вас покину, если позволите. — Он взял Розу за плечи, приподнял и отставил в сторону.

Быстро надел лёгкие шорты, игнорируя трусы, накинул полотенце на плечи и пошёл к своему домику. Всё это небрежно, между делом, словно не его застали в чужом душе голым. Фантастическая наглость! А еще видели его ягодицы и торс, и живот, и чёртову дорожку, а особенно то, что ниже дорожки.

Роза быстро помылась, игнорируя зов собственного тела и болезненную тяжесть внизу живота. Перебьётся, как-нибудь. В очередной раз. Совсем потеряла разум, ругала она себя — увидела голого мужика и чуть не опустилась на колени сделать ему минет, да что там минет, она бы всё что угодно сделала в тот миг. И это «всё» было написано у неё на лице.

Докатилась! Совсем одичала на этой базе. Надо что-то предпринять. Нет, замуж выскакивать, конечно, очень смело, и ни к чему, но регулярный секс или хотя бы полный игнор оного, должен стать обязательным атрибутом жизни. А то в следующий раз она точно упадёт на колени и вцепится руками, если не зубами. Роза, может, не самая гордая девушка, и не могла похвастаться безупречной репутацией, но до такого ещё не доходило.

Она смыла бальзам для волос, натерлась полотенцем и зашагала к дому, где thtp силу позавтракала кашей — если и начинать новую жизнь, то по всем фронтам, включая правильное питание и отказ от алкоголя. Роза приняла твёрдое решение: никакого флирта с постояльцами, никакого чая с златовласиком и точно никакого массажа у Розенберга М. Пусть шейный отдел позвоночника зажмётся и вовсе отвалится!

Выруливая на трассу, Роза была полна решимости начать новую жизнь. Утро, сочная зелень деревьев, кристально чистый воздух, вид на гору, словно преграждающую гладкую двухполосную дорогу, влажность, поднимающаяся со дна реки, что набирала в этом месте бурлящий поток такой силы, которая сносила на своём пути всё, прорезая скалы — всё твердило Розе, что она справится.

Разгоняться было нельзя, ограничение сорок километров, извилистая дорога и праздношатающиеся туристы заставляли местных водителей рулить осторожно. Впереди организованно ехали велосипедисты, выбравшиеся на прогулку до большой жары, лениво вышагивали кони, игнорируя автомобили, заставляя притормаживать и заглядывая любопытными мордами в салон, бежала какая-то группа.

Отдых, рассчитанный на молодёжь. Движение. Спорт. Туризм. Экстрим. Всего хватало с избытком: воздуха, впечатлений, красот, от которых захватывает дух, теней на трассе от густого леса, запахов прелой листвы, свежести ледяной воды, легенд, которые любят рассказывать местные, и которые Роза, будучи почти местной, знала наизусть.

Она притормозила рядом с бегущей группой, ещё издали заприметив детей. От посёлка было уже километров восемь, не меньше, дети бежали гуськом, медленно. Поравнявшись, поняла — почему.

Самый маленький, Даниил, отставал. Впереди почти шёл Сергей Витальевич, за ним старательно бежали двое: Сёмка Алимов и Рома Якушев, им было одиннадцать и двенадцать лет, темп тренированного Сергея Витальевича они держали с трудом. Потом вальяжно передвигая ногами, демонстративно обмахиваясь веточкой, двигался Илья Голубь, за ним вспотевший Даниил, с взлохмаченной макушкой. А замыкал всех главный тренер и руководитель Розенберг М. В тех же шортах, без футболки, зато со Светиком на плечах. Та увидела Розу и довольно помахала рукой.

Роза махнула ей в ответ, не игнорировать же ребёнка. Небрежно поднялась рука Розенберга в приветственном жесте, он широко улыбнулся и подмигнул. План по поеданию каши по утрам сразу перестал казаться гениальным, а желание выйти из машины и сделать всё то, о чём мечтала в душе, возродилась со скоростью, которой любой Феникс позавидует.

Роза надавила на газ, и вскоре группа бегущих скрылась из зеркала заднего вида… остался только один вопрос. Интересно, Матвей надел трусы?