Танцующие фаворитки

Наталия Сотникова, 2020

Их мастерство покоряло, их облик завораживал, перед ними было невозможно устоять. Почему фаворитками сильных мира сего нередко становились танцовщицы? Отчего король Пруссии, женоненавистник Фридрих II Великий, осыпал милостями танцовщицу Барбарину Кампанини? Действительно ли роман со знаменитой балериной Фанни Эльслер ускорил смерть сына императора Наполеона I Бонапарта, герцога Рейхштадского? Как «ирландской испанке» Лоле Монтес удалось лишить трона короля Людвига I Баварского? В самом ли деле цесаревич Николай был безумно влюблен в Матильду Кшесинскую? Действительно ли Екатерина Гельцер стала матерью внебрачного сына Карла-Густава фон Маннергейма? Что знала балерина и звезда немого кино Вера Каралли о готовящемся убийстве Распутина? Как исчезают во тьме веков факты и возникают легенды? – об этом новая увлекательная книга популярного автора Н. Сотниковой.

Фаворитка под вопросом

В начале XVIII века в Европе, все еще не решавшейся окончательно сбросить с себя оковы средневековых обычаев, поверий и предрассудков, повеяло, наконец-то, свежим духом. Наиболее дерзкие вольнодумцы осмелились в открытую поставить под сомнение непоколебимые догматы о божественном происхождении королевской власти и всех феодальных устоев. Эти смельчаки вовсю критиковали деспотизм абсолютной монархии и без малейшего стеснения вели разговоры о том, что, исходя из веры в безграничную силу человеческого разума, пора бы переиначить устройство общества на рациональных основаниях. По их мнению, в основе этого нового построения должны лежать политические свободы и гражданское равенство.

Беспощадные остроумцы, накопившие невиданный запас знаний, по большей части своей отчаянные безбожники и ерники, просветители, похоже, не вполне осознавали, что процесс переустройства общества, собственно говоря, уже давно совершался стихийно в виде мучительной вялотекущей борьбы, связанной с переходом от феодальных отношений к рыночным. Само собой, народившуюся буржуазию меньше всего интересовало воплощение в жизнь проповедуемых энциклопедистами гуманистических идеалов. Идеологам же Просвещения хотелось как можно быстрее претворить в жизнь свои грандиозные планы хотя бы в нескольких государствах, дабы потрясенное прекрасными плодами этих преобразований человечество полностью осознало всю полезность предлагаемого ими реформирования общества. Для выполнения своих замыслов часть просветителей во главе с Вольтером сделала ставку на так называемых «просвещенных монархов», которые располагали блестящей возможностью радикально изменить жизнь в своих государствах на новых разумных началах, для чего требовалось провести ряд реформ.

Надо сказать, что этот призыв к очерствевшим монархическим душам нашел-таки отклик в Европе. Первым на него отозвался король Пруссии Фридрих II Гогенцоллерн, давний и страстный поклонник Вольтера. Честно говоря, просветители меньше всего ожидали такой реакции именно из этого государства, слывшего олицетворением отсталости, косности, оголтелого милитаризма и самого настоящего самодержавного деспотизма.

Королевство Пруссия в ту пору являлось составной частью Священной Римской империи германской нации. Это древнее государственное образование ранее включало в себя Германию, занимавшую в нем господствующее положение, и другие королевства, герцогства, княжества, земли и свободные города, которые некогда в той или иной мере действительно подчинялись германским императорам. Со временем власть императора становилась все более и более эфемерной, подвластные ему области превратились в подвассальные владения, весьма слабо зависевшие от императора. Полномочия же самого императора были отнюдь не беспредельны, тем более что этот правитель подлежал избранию князьями-избирателями — курфюрстами. С 1438 года эта весьма условная корона закрепилась за представителями династии Габсбургов — монархов Австрийской империи. После Тридцатилетней войны власть императора стала чисто номинальной, но, тем не менее, долг вассальной преданности объединял под его скипетром в начале XVIII века около 300 суверенных государств. Можно себе представить, как с непривычки поначалу пестрило в глазах у любого, пожелавшего изучить карту Священной Римской империи. Правда, главы этих самостоятельных образований зачастую обладали большинством, но отнюдь не всеми полномочиями, подобающими суверену, — начиная с права избирать императора.