Беспутье

Наталия Урликова, 2023

2016 год. Ранимая и пылкая девушка Женя приезжает из провинциального городка Беспутьевска в Питер, чтобы пожить в пустующей квартире своей приятельницы. Здесь она много гуляет и вспоминает свое прошлое – историю взаимоотношений в студенческой тусовке, где она обрела, а затем потеряла свою лучшую подругу Майю и своего первого парня Виталика. Живя в большом многоквартирном доме в мегаполисе, она случайно знакомится сначала с консьержкой, а потом и с одной из жительниц этого дома. Обе женщины, испытывая эффект попутчика, рассказывают ей о своем непростом жизненном пути, что в конечном итоге помогает Жене повзрослеть и переосмыслить собственную историю.

Тамара

Сергеевна

Замуж я выскочила еще когда совсем зеленая была, хотела поскорее от родителей-алкашей сбежать. Влюбилась, думала, теперь заживу как человек. Да вот только муж тоже алкаш оказался. Пока женихался пару месяцев, еще как-то сдерживался, а на свадьбе то ли от радости, то ли от страха налакался так, что, когда мы пришли домой, сразу рухнул на диван и захрапел. Я пристроилась рядом. Кое-как заснула, а проснулась от того, что подо мной стало тепло и мокро. Он обоссался во сне. Больше всего мне в тот момент мне было почему-то жалко не себя, а новый комплект постельного белья, который я заботливо приберегла для первой брачной ночи.

Со временем он стал уходить в длительные запои, его выгоняли с работы, он пропивал все деньги. Но я терпела, уйти было некуда. Тридцать с лишним лет терпела.

Мы жили втроем в квартире его мамы. Мама очень переживала, что он пьет. К концу нашей совместной жизни она уже совсем старенькая была и больная. Плакала, когда он в запои уходил и терял очередную работу. Я вначале тоже переживала и плакала. А потом перестала. Просто работала молча. Когда свекровь совсем слегла, а он валялся пьяный в собственной рвоте, я ухаживала и убирала за ними обоими. Я ни с кем это не обсуждала. Подруг особо не было, на работе тоже мало с кем общалась. Пока к нам в троллейбусное депо, где я работала кондуктором, не пришел работать водителем Мишка.

Мишка был сиротой. Ему было уже под 60, но у него не было ни семьи, ни детей. Очень застенчивый и молчаливый, когда я с ним заговаривала по работе, краснел до ушей. А глаза добрые-добрые. Однажды мы с ним заканчивали смену, троллейбус уже был пустой и ехал в депо. У меня зазвонил телефон — Витька хриплым голосом умолял купить ему пива на опохмел."Иначе я коня двину, Тамар, у меня сердце так стучит, сейчас лопнет. Христа ради, Тамар, ты все деньги спрятала, а мне на что купить, а? Купи ты, а? Когда ты придешь?"На заднем фоне стонала свекровь. Я отключилась и прижалась лбом к холодному стеклу.

Когда мы приехали в депо, Мишка вдруг, слегка заикаясь, выдавил из себя:

— Тамар-ра, я при-и-иглашаю тебя в кино.

И тут же густо покраснел.

Это было так неожиданно и уморительно, я что я чуть не покатилась со смеху. Но потом согласилась. Вместо опостылевшего дома я вдруг отправилась на свидание.

И хотя жизнь меня к тому моменту уже так побила, что я стала очень циничной и жесткой, Мишке я доверилась сразу. Нутром почуяла, что он хороший человек. Буквально через месяц он предложил переехать к нему, у него была своя однушка. Я взяла его за руку и посмотрела в глаза:

— Мишка, спасибо тебе, добрый ты человек. Но я не могу их бросить. Ладно он — алкаш, а мама-то его ни в чем не виновата. За ней надо ухаживать, а он за собой-то не состоянии уследить.

Около года я постоянно моталась туда-сюда — из квартиры мужа в квартиру Мишки. Вечером после работы прибегу, сварю поесть Витьке и маме, маму с ложечки покормлю, судно вынесу, намою… Ночевала у Мишки, а с утра перед сменой снова надо заскочить к Витьке и свекрови. Так продолжалось, пока свекровь не отошла в мир иной. После похорон я подала на развод, собрала вещи и сказала Витьке, что ухожу. Помню его взгляд — как у пса, которого хозяин бросает. И как он что-то хотел сказать, а потом махнул рукой и отвернулся, краем рукава утерев глаз.

Я окончательно ушла к Мишке. Жили мы хорошо. Но мысли о бывшем муже, как ни странно, не отпускали. Не могла не думать о нем — как он там, не спился ли окончательно, жив ли хоть. И однажды я не выдержала и ему позвонила. Его ломало после очередного запоя, но он пока был трезв. Страшно обрадовался моему звонку. Пригласил в гости. Я из жалости приехала. Видно было, что он постарался из последних сил — побрился, даже рубашку свежую надел, прибрался в доме. Мы попили чаю с черствой, как камень, булкой, — больше у него ничего не было.

Его рука, державшая чашку, дрожала. Он старался говорить бодро и даже шутить, но глаза выдавали отчаяние человека, хватающегося за соломинку.

После этой встречи я долго думала. Через несколько дней я сказала Мишке:"Давай позовем Витьку в гости. Жалко мне его". Мишка — мужик добрый, пожал плечами и согласился. После моего звонка Витька радостно примчался. На удивление, он все еще был трезв.

А что было дальше — в такое трудно поверить. Мы сели — я, Мишка и Витька. Долго говорили. Близилось лето, и я сказала, что хочу снять дачу где-нибудь в сельской местности, чтобы отдохнуть от городской суеты. Мишка согласился, что это хорошая идея, что он давно мечтает о рыбалке. Витька тоже покивал головой, вздохнул и сказал:"Эх, я бы тоже с удовольствием в деревню поехал… Тоже сидел бы с удочкой где-нибудь на берегу речки. Может, даже смог бы не запить".

И тут я спокойно, самым обыденным тоном произнесла:"А поехали туда втроем".

Они конечно, офанарели сначала, даже слова не могли вымолвить. Витька вскочил, стал ходить из угла в угол:

— Да ты что, мать, такое несешь!..

Мишка тоже занервничал, заерзал на стуле, закряхтел.

А я вдруг такую силу в себе почувствовала. Сказала, что ничего в этом такого нету, что мы не извращенцы какие-нибудь, просто поживем втроем, как будто Витька — наш родственник. Ведь, если вдуматься, он за только лет уже и стал мне как родня. Будем жить в разных комнатах, никто никому мешать не будет, а на рыбалку им вдвоем всяко веселее будет ездить. Я не настаивала, сказала"Вы подумайте оба"Витька долго не думал, в тот же вечер сказал, что согласен. Мишка молчал несколько дней, потом сам сказал:"Ладно, но ес-сли что, я его с-сразу в-выгоню"

Было ли это решение ошибкой? Для меня, может быть, и да. Для них точно нет.

Я нашла удачный вариант дачи в глухой, почти заброшенной деревушке, где даже не было магазина, то есть Витьке негде было купить алкоголь. Рядом протекала речка, где можно было ловить рыбу. Домик стоял на участке в шесть соток, окруженный маленьким садиком, в садике стояли старенькие, но еще рабочие качели. Это был рай.

Мы с Мишкой взяли отпуска (у Витьки к тому моменту работы уже давно не было, но была пенсия, хоть и мизерная), собрали кое-какие пожитки, закупили провизии и поехали.

Мужики быстро нашли общий язык, вместе носили воду, топили баню и печку в доме в холодные дни. Сначала они ходили рыбачить на речку пешком, потом взяли у какого-то деда, одного из немногих оставшихся жителей деревни, лодку, и уплывали на целый день. Я покупала у местной бабульки свежее молоко и творог, готовила нехитрую стряпню, копалась в земле в огороде. Иногда просто часами тихонько покачивалась на качелях с книжкой. Я читать очень люблю.

Когда наши с Мишкой отпуска подошли к концу, я увидела, как оба моих мужика сникли. Но никто ничего не говорил, тогда я решилась:

— Вить, ты если в город вернешься — тебе там верная смерть. Сорвешься опять. Миха, у тебя, конечно, не такой тяжелый случай, но и тебе в деревне тоже явно лучше, чем в городе. Вон как расцвел, румянец появился. Витя, я предлагаю тебе продать твою квартиру и купить дом за городом. Не так далеко как этот, поближе, чтобы мы с Мишкой смогли на выходных к тебе ездить. А когда Миха на пенсию выйдет — уже недолго осталось — глядишь, мы насовсем к тебе переберемся.

Честно, я даже не знаю, почему мне тогда это пришло в голову. Я не думала об этом заранее. Я просто посмотрела на них, какие оба они сами по себе одинокие и потерянные, два сироты, и оно как-то само вырвалось.

Мужики молчали, обдумывая мои слова. Потом Витька поднял глаза и робко произнес:

— Это самое… Вообще-то я не против.

Миха почесал в затылке, кашлянул и сказал:

— Ну давайте попробуем.

И вот мы пробуем уже четвертый год, и вроде все неплохо получается, тьфу-тьфу-тьфу.

На вырученные от продажи Витькиной квартиры деньги удалось взять только старенький домик, но зато поближе к городу. На участке есть банька и два сарая, забитые всякой рухлядью. Магазин в этом поселке есть, но Витька, слава Богу, держится. Он с рвением взялся за хозяйство: выращивает картошку да моркошку в огороде, сам готовить научился. Пока Мишка не вышел на пенсию, мы почти каждые выходные к нему приезжали, он нас ждал: к нашему приезду баньку истопит, поесть приготовит. Потом мы вместе или на рыбалку ездили, или по грибы и ягоды, или потихоньку ремонтировали дом.

Полтора года назад Миха вышел на пенсию, мы окончательно перебрались в деревню, а его квартиру мы сдаем. Постепенно домик обновили, благоустроили: канализацию и воду провели. Сейчас хотим старые сарайки снести и одну новую построить, и еще летнюю веранду.

Я устроилась консьержкой, график удобный — сутки через трое. Мужики меня привозят в город, а потом через сутки забирают. Вообще они мне говорят, чтобы увольнялась, денег, мол, итак хватает, и им стыдно, что я работаю, а они нет. А я в ответ им говорю, что надо же мне от них хоть иногда отдыхать, вот поэтому мне и нужна работа. Да и мне здесь нравится — спокойно, все жильцы приличные, редко что-то случается.

Про то, что мы живем втроем, почти никто не знает. Ну разве что соседи, но у нас домик на отшибе, мы с ними не общаемся, только здороваемся. Что они там думают про себя, мне все равно. Родни у Мишки нет, у Витьки уже тоже нет, а мои немногочисленные родственники живут далеко. Так что никому до нас нет дела, и слава Богу.

У Вас, наверное, возникает логичный вопрос, как и у любого человека: а что с интимной жизнью? Ну так я отвечу: нет ее давно. Витька свою силу мужскую пропил еще когда мы женаты были. Мишка еще пару лет назад хотел иногда, случалось у нас пару раз и в бане, и в лесочке, но в последнее время совсем все заглохло, ему рыбалка с Витькой куда интереснее. А я и рада, мне этого дела тоже давно не надо.

Знаете, вообще-то мне гордиться особенно нечем. Иногда думаю:"Господи, что за жизнь у меня такая? Ни карьеры, ни детей, ни семьи нормальной, как у людей. Два мужика ко мне прибились, а зачем? Что мне с ними делать?"

Бывает, достанут меня они, поругаемся, я уйду от них на речку посидеть, отдохнуть. Они потом звонят, то один:"Тамар, ну хватит дуться. Я рыбы наловил, лучше помоги почистить", то другой:"Тамар, я блинов испек, иди чай пить. Только я, правда, банку с вареньем разбил". Или:"Тамар, там сейчас твоя любимая передача начнется, если не придешь, мы на футбол переключим". И я иду. И ругаюсь, и смеюсь, но иду обратно…

Вот так и живем.