Душа моя – Санли

Наталья Александровна Цикоза, 2023

Заснув в собственной кровати, я очнулась… каменные стены, каменный пол, рана. Боль, страх, растерянность, и его полные ярости и негодования глаза. За что мне всё это? Разве мало было подобного в другой жизни? Какому богу я так насолила? Хотя нет, боги тут, кажется, не при чём, это ведьма. Она натворила дел и просто смылась, оставив вместо себя мою тушку, наверное, думала, что умру. Не угадала.

Глава 1

С правой стороны резануло живот. От неожиданной боли я вскинулась и вскрикнула от новой вспышки боли, загудело в висках. «Да что за…» С трудом разлепила неожиданно тяжелые веки, ещё не понимая, что происходит с недоумением оглядела пространство вокруг себя: темень почти непроглядная, но я всё же могу различить каменные сырые стены, пол усыпанный соломой, низкий потолок… А ещё запах… сырость, прелая солома, нечистоты (этим тянула из дальнего угла), и… кровь? Где это я, что происходит, почему моя ладонь прижимается к пульсирующему от боли животу, и чувствуется под этой ладонью что-то мокрое, липкое… Чёрт! Я ранена, под ладонью моей рана, и кажется кровь так и не остановилась. Надо перевязать себя, вот только чем интересно? Я шевельнулась, отчего вновь резануло, бли-ин больно то как! Снова под ладонью хлюпнула и стало горячо. Не понятно где я, засыпала то вроде в своей кровати… позже подумаю, сейчас стоит позаботиться, чтоб не умереть прямо вот тут от потери крови.

Ощупала себя. Одежда явно не моя, что-то длинное, тяжелое, не удобное, платье, что ли? Давно я не носила платьев, всё отдавала предпочтения джинсам или брюкам на худой конец. Хотя платье — это не плохо, у платьев есть подол, который можно оторвать… попытаться оторвать. Нащупала стараясь лишний раз не шевелиться ворох ткани в ногах. Несколько раз глубоко вдохнула собирая волю в кулак и села. Снова вскрикнула не удержавшись. Что ж так больно то!

Подол я нащупала и не просто подол, а подол нижней юбки, не подозревала что в наше время ещё сохранился подобный стиль. Разве что в костюмированных фильмах или театре… Театр! Вот оно, старинная одежда, склеп какой-то, явно декорация! Но где театр и где я? И больно… ерунда в голову лезет. Хотя то, что болит только место где рана, неожиданно. Даже и не помню когда просыпалась и сразу могла двигаться.

Взялась за подол нижней юбки для этого пришлось отпустить рану на боку, теперь надо сделать рывок, резко… Рванула, изо всех сил сжимая зубы, что б не закричать, и… потеряла сознание.

Очнулась от резкого движения, меня подняли и хорошенько встряхнули. Держал высокий плечистый человек и что-то кричал прямо мне в лицо. А я ничего не могла расслышать из-за гула в ушах, да и этого видела размытым пятном.

— Отвечай, что это за пентаграмма? — повторили кажется уже не в первый раз и бросили на пол.

«Сволочь, больно же».

Зрение возвращалось нехотя, кажется прошла целая вечность прежде чем я смогла рассмотреть в нечётком свете факелов рисунок на полу: круг, внутри звезда, какие-то закорючки…

— Отвечай! — прогремело над головой.

Только я не знала, что ответить, да и не хотела отвечать, двигаться, дышать… единственное что хотела спать, спать, спать…

— Кого ты хотела вызвать в наш мир? Какого демона? — громыхало сверху, но голос постепенно становился всё глуше, и даже больше не мешал устроить голову на руке и закрыть глаза.

— Это не вызов, — услышала я совсем далёкое, — что-то другое, не пойму… Здесь должны быть другие символы не такие… — голос спокойный, даже приятный и убаюкивающий, — она потеряла слишком много крови, если позволите я могу…

— Приступай! Я должен знать, что задумала эта ведьма! — что ж он так кричит то, спать не даёт…

К моей голове прикоснулись другие руки, тёплые, но в следующее мгновение тело наполнилось жаром, таким всеобъемлющим и нестерпимым что я закричала. Мне не давали провалиться в благословенную темноту, едва я погружалась в неё как вновь накатывался жар. Кажется, кричать я уже не могла только тело содрогалось в непонятных судорогах. Я не сразу поняла, что от меня требуют:

— Саили, останови кровь, пока я держу, браслетов нет, регенерируй!

«Что он от меня хочет?» Мысли ворочались лениво, хоть в какой-то момент боль и отступила. Вот меня вновь тряхнули, на этот раз не сильно. Пришлось открыть глаза, но единственное что смогла рассмотреть на широком скуластом лице это шрам идущий от переносицы разрезающий щёку до самой скулы.

— Закрой рану! — приказ.

— Как? — выдохнула, замечая всполохи огня в чёрных глазах мужчины.

— Как учили! — вновь тряхнул, удерживая за плечи.

— Меня не учили, — сказала сама удивляясь как медленно выдыхаю слова и улыбнулась.

Сама понимала, что улыбаться было странно, но я погружалась в некую эйфарию. Не знаю была ли причина потеря крови или то что меня кажется пытался напугать этот, со шрамом. В голове появилась мысль, что, наверное, так и умирают, боли нет, страха нет и негодование во взгляде мужчины только веселит. Но если он считает, что надо закрыть рану пусть хотя бы перевяжет её, а впрочем, всё равно…

— Что с ней? — вновь этот неприятный голос.

— Мозгу не хватает кислорода, — ответ соответствовал моим собственным представлениям о происходящем. На меня вновь взглянули полыхающим взглядом, — я не позволю тебе сбежать!

Платье рванули сильные руки, и горячая ладонь накрыла многострадальный бок, а дальше… Огонь безжалостно заполнял меня, и я слышала собственный хрип, долго, так долго что прошла вечность, и мне всё же позволили провалиться в чёрное нечто.

А потом был сон, я снова видела тот день, когда моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я шутила и смеялась, а вихрастый парень целовал меня обещая, что когда мы поженимся… Он не договорил, его прервал звонок в дверь, я укрывшись простынёй побежала открывать, а там… На меня смотрели большие карие глаза, чуть раскосые, что выдавало в девушке азиатскую кровь. Огромный живот и растерянное: «А Паша…» и его холодное: «Что припёрлась, дура, я тебе деньги давал, что не избавилась…» И тёмные улицы, не смотря на освещение, это для меня мир вдруг выцвел в одночасье. Скрип тормозов, чья то ругань маты. Больница несколько лет восстановления, но хромота осталась и осталась рана на сердце, жизнь скорее по привычки, не любимая работа, одиночество, холодная постель…

— Что ты выяснил? — резкий голос заставил распахнуть глаза.

У окна стояли двое: высокий красивый мужчина в старинной одежде, кажется это называлось сюртук, с золочёные пуговицы, богатая вышивка. Никогда не видела такой красоты, кажется даже в музее. Белые кудри его спадали на плечи, перехваченные на лбу узким золотым обручем. И другой, широкоплечий, черноволосый, смуглый, в кожаной коричневой куртке, и высоких сапогах, а ещё у него на левом боку висел меч. Этот кажется, то же красивый, только другой более мужественной, хищной красотой. В руках он держал желтоватый лист бумаги который сейчас рассматривал. Ну прямо классический герой — разбойник из современных фэнтэзи. Видимо он почувствовал взгляд потому что резко обернулся вперив в меня свой пылающий взгляд. Зол? На меня? С чего бы это?

Мгновение, и он пересёк слитным движением расстояние, разделяющее нас, оказываясь между мной и красавчиком, я увидела шрам. Значит это тот самый. Вспомнив где его видела прежде, осмотрела помещение. Нет, это не походило на тот склеп где я очнулась в прошлый раз. Маленькая комнатка с узким окном, напоминающим скорее бойницу, чем это самое окно, но тем неимение света хватает. Я на грубо сколоченной кровати, и даже кажется матрац имеется вроде сеном набитый, во всяком случае пахнет здесь сеном. Хоть стены комнатки сложены из камней здесь всё же лучше и чище чем в предыдущем моём узилище. Вспомнила я так же и то что вот этот со шрамом мне кажется помог. Неловко завозившись я попыталась сесть и тут же вспомнила где у меня находилась рана. Впрочем, теперь можно было терпеть, сжать зубы и терпеть, пока боль не схлынет. А потом я открыла глаза, и когда только успела зажмурится. Вот, теперь надо поблагодарить. Но едва я успела открыть рот как мужчина наклонился и на моих запястьях щёлкнули закрываясь… браслеты? Кандалы? С удивлением подняла на суровое лицо недоумевающий взгляд, и вдруг почувствовала пустоту внутри, мотнула головой избавляясь от неприятного чувства, не помогло.

— Хочешь умереть быстро и без мучений отвечай на вопросы, — голос его, низкий хрипловатый, напоминающий рокот океана очень подходил ему, заслушавшись я не сразу поняла смысл.

Снова мотнула головой, зря, накатила дурнота. Но стоит поразмыслить о чём это он?

— За что? — выдавила вместо благодарности.

— За то, что пыталась убить мою невесту? Запрещённый ритуал совсем разума лишил? Или думаешь если залезла ко мне в постель, то всё дозволено?

Красавчик в белом буквально выплёвывал обвинения, голос возмущённый, даже с повизгиванием, кажется, а я понять не могу, что происходит. Невеста, постель, этот вот красавчик, да мне такие лощёные хлыщи никогда не нравились. Особенно после того несчастного случая. Они напоминали мне Пашку, которого я любила, наверное, но который оказался порядочной скотиной и сволочью.

— Вы кто? — спросила, когда он наконец выдохся и замолчал.

Ну, вот, снова несколько минут слушаю грязные ругательства в свой адрес. А тот, другой просто смотрит на меня и хмурился. К нему я и обратилась:

— Можно мне воды, пожалуйста.

Красавчик замолк не закончив предложение и недоуменно оглянулся на того что со шрамом. Откуда взялась фляга с водой я не поняла. Но с благодарностью посмотрела на того, кто протянул мне её.

— Дорх, что происходит? — и голос красавчика кажется теперь был растерянным, — она не похожа на себя.

Передо мной на корточки присел упомянутый Дорх и развернул листок бумаги что до сих пор держал в руке:

— Что это?

Я скользнула взглядом по смутно знакомому кругу со звездою внутри и снова подняла взгляд на мужчину, пожала плечом, правым как привыкла после травмы потому что другое работало с трудом.

— Не знаю, кажется там, где я была раньше на полу имелось нечто похожее, но не уверена мне было не до того, похоже, но на счёт закорючек не уверенна, — говорила медленно, язык плохо слушался.

— Закорючек? — мгновение Дорх смотрел на меня, а потом кинулся, сжимая горло, — где моя жена?

В глазах потемнело, резкое движение отозвалось болью, и пока я безуспешно пыталась оторвать от себя безумца, поняла, что задыхаюсь. Вокруг уже кружили серебряные звёздочки, когда раздалось откуда то сверху:

— Саили всё-таки сбежала, открыла переход собственной кровью и сбежала, жаль.

Моё горло отпустили, и я несколько минут жадно глотала воздух вперемешку со слезами.

— Мне пора идти, думаю теперь ты разберёшься сам, — он прошел к двери и уже успев открыть её, обернулся, — а это, — кивнул он на меня, — надо бы уничтожить, но решать тебе.

— Да, сир, — поднявшись на ноги поклонился Дорх.

Едва закрылась дверь обернулся ко мне, шаг, другой… Я невольно отшатнулась, но скривившись вновь схватилась за бок. На меня смотрели с неприязнью и подозрением. В его глазах уже не полыхал огонь, и в голове мелькнуло, что участь моя решена. Убьёт прямо сейчас?

— Что ты такое и как пробралась в тело моей жены? — говоря скорее сам с собой произнёс мужчина.

А мне вдруг стало обидно. Что я такого сделала что бы оказаться здесь среди этих странных жестоких людей, да ещё и раненой. И этот, называет меня «что», да пусть бы сразу убил, а унижать… нет, унижать я себя не позволю, больше не позволю. Внутри разгорался гнев и меня понесло:

— В теле вашей жены? Жены? И как ваша жена оказалась в постели этого, — кивнула на дверь, — уж не сами ли вы её туда подложил? И да, я все двадцать лет своей жизни мечтала оказаться в теле умирающей дуры, мне знаете ли проблем и в своём мире хватало!

Кажется, я сказало нечто, что заставило глаза мужчины вновь запылать опасным огнём. Но меня уже несло и останавливаться я не собиралась:

— Знаете ли, мне не ведомы ваши порядки, кажется вы назвали его «сир»? Уж не расплачивались ли вы телом собственной жены, за… не знаю за что, и не хочу знать. Никогда не была шлюхой и если вы сделали таковой жену не удивительно что она ранила себя только что бы бежать. Ха, да я рада что у неё получилось всех вас оставить с носом, жаль только, что выбрала она не очень удачное тело! — я замолчала только что бы перевести дух и услышала удивлённо-растерянное:

— Почему неудачное?

— Значит вас интересует только этот вопрос? Кажется, в остальном я права, муженёк, — в последнее слово вложила столько яду, что мой собеседник был просто обязан отравиться. Ан нет, стоит, смотрит, и прищурился так не хорошо. Вот кажется кинется сейчас и сломает мне шею. Я даже невольно потёрла её и съёжилась внезапно поняв: после такой тирады мне не жить. Пусть. Как-то внезапно навалилась усталость и апатия. Ну его, пусть делает что хочет. Откинулась на холодную стену и закрыла глаза. тем неожиданней было услышать задумчивое:

— Демоны, вселяющиеся в людей сохраняют память тела и души. Ты не кидала бы мне эти обвинения если бы хоть что-то помнила. Ты не демон, кто же?

Говорить не хотелось я как будто исчерпала все силы, вложив их в слова. Вновь подняла отяжелевшие веки что бы встретить внимательный ожидающий взгляд. Он ждал ответа, а я не знала, что сказать, да и не очень то хотелось. Бок снова пульсировал нарастающей болью внутри царила пустота. И я знала откуда то это, от браслетов что холодили сейчас запястья. Пару минут мы смотрели друг другу в глаза молча. Он наверно пытался найти ответы на свои вопросы, а я, я просто смотрела…

— Расскажи о том месте откуда ты, — наконец попросил и присел рядом со мной на кровать, — я хочу понять.

— Зачем? Вы ведь кажется должны убить меня, — отозвалась безразличным тоном, сейчас мне действительно было всё равно, как он поступит со мной.

— Его величество оставил этот вопрос на моё усмотрение. Всё же на тебе брачная метка рода Ралис.

— В таком случае думаю это вам стоит рассказать о прежней владелице этого тела, — отозвалась я, и плотнее прижала руку к пульсирующему боку.

Он опустил взгляд, понимающе кивнул:

— Болит?

— Уходите от разговора? — прищурилась я в свою очередь.

Дорх поднялся, сделал несколько шагов пересекая небольшое помещение, остановился и тихо вымолвил:

— С чего ты взяла что я должен тебе что то рассказывать?

Я не могла видеть его лица, он так и не развернулся, что ж это его выбор. Я улеглась на подобие подушки, жаль не было одеяла, здесь оказалось не то что бы очень тепло. Захотелось подтянуть колени и обнять их руками, что бы хоть немного согреться. Но рана не позволила это сделать, и я просто закрыла глаза заставляя своё тело расслабиться:

— То же могу сказать и о себе, — отозвалась едва слышно.

Не могла видеть, но почувствовала, как он резко развернулся:

— Упрямишься? Напрасно, я ведь могу и по-плохому получить то что мне нужно.

— То есть сделать мне ещё хуже, — дёрнула уголком губ, — валяй. Не знаю почему, но мне как-то всё равно.

— Это из-за антимагических браслетов, — пояснили мне, — апатия, депрессия…Будешь покладистой сниму.

— Подозреваю, что не снимете, вы ведь боитесь, — и зевнула, сама от себя не ожидала, но дико захотелось спать, даже не смотря на боль в боку.

Я уже уплывала в мягкие объятья сна, когда услышала:

— Тебе и вправду стоит отдохнуть, завтра будет долгий день.