Дыхание на двоих

Наталья Александровна Цикоза, 2018

Визг тормозов, авария, боль… конец? Нет, не конец! Чужое тело снежная пустыня, огромный хищник, теперь точно конец! А вот и не угадали, это только начало. Начало новой жизни, странной, необычной, но такой захватывающей.

Глава 8

Проснулась в тепле, вот приснится же такое. Холод, оскаленная морда, а главное авария. Только почему так ломит тело? Авария была? Тогда я в больнице, где же ещё, а ничего не болит потому, что накачали обезболивающим или сломана шея и я просто ничего не чувствую? Пошевелила пальцами рук, ног всё работает, только слабость… С трудом разлепила тяжелые веки и внутренне взвыла. Это был не сон, большая кровать, вишневый балдахин, но хуже всего — огромный мужик! Вчера не обратила внимание на его габариты, не до того было, запомнила только, что пялился на мою грудь и нёс так легко как пёрышко. А сейчас уселся в кресло напротив и поднял свои удивительные карие с золотым ободком глаза, уставился прямо на меня, внимательно так, изучающе. Под его взглядом захотелось стать молекулой. Облизнула вмиг пересохшие губы. Он приблизился, налил из графина воды и сел рядом, протягивая мне стакан. Пить хотелось ужасно. Начала неловко подниматься, что-бы принять стакан, он вздохнул, подсунул руку под подушку, на которой покоилась моя голова, и вместе с ней легко помог приподняться. Я жадно, в несколько глотков осушила сосуд.

— Лучше? — этот голос соответствовал своему хозяину, низкий рокочущий властный.

— Спасибо — мой голос на его фоне звучал комариным писком, ко всему ещё и дрожал.

Он улыбнулся, какая же у него необыкновенная улыбка, пододвинул подушку, вместе со мной, к изголовью кровати.

— Что-то болит?

–Нет.

Действительно ничего не болело, даже горло, слабость только… и сердце неадекватно себя ведёт, готово выскочить наружу, когда он приближается. Странная реакция у меня на этого мужчину, страх? Да возможно, он огромный такой. Правда ничего плохова не делает, лишнего не позволят, ухаживает вот. Я настороженно следила за его движениями. Отошел обратно к креслу, сел. Понятливый, у меня на лице, наверное, написано что боюсь, не хочет волновать. Снова встретился со мной взглядом. Мне показалось, что этот его золотой ободок, на радужке, стал шире.

— Говорить не больно?

— Нет — снова пискнула.

— Значит, — он качнул головой — зовут тебя Наталия.

— Угу.

— К какому клану принадлежишь?

Отвела глаза в сторону, понимаю, что сейчас придётся рассказать, всё как есть, а дальше… что дальше? Ну да, перед смертью не надышишься и выдохнула как будто в омут головой нырнула:

— Ни к какому — снова взглянула на него, проследила, как поднялись брови.

— Сбежала, что ли?

— Нет, я вообще не от сюда, то есть кажется не из этого мира…

Думала, что брови мужчины физически не могут подняться выше, ошибалась.

— О чём ты? Девочка, мне не стоит лгать, — таким тоном разговаривают, пожалуй, только с непослушными хоть и любимыми детьми.

Стало не по себе, ну да, наверное я выгляжу как девочка, откуда ему знать о целой жизни, прожитой мной где то в другом мире. Шумно выдохнула, бросила быстрый взгляд на мужчину, потом уставилась на одеяло укрывающие мои ноги, нервным движением подтянула его на грудь, снова выдохнула собираясь с мыслями и начала свой рассказ. Про себя, свой мир, страну, семью, аварию и путешествие по горам…

— Вот так, я не в своём мире — горько усмехнулась — и даже не в своём теле…

Он слушал, не перебивая и не останавливая, молча. Молчал минуту или две после того как закончила. Что он молчит, может, уснул, я решилась поднять на него глаза. Ой, зря, сидит прямо, не шевелясь, похоже даже не дышит и смотрит… наконец выдохнул:

— Я должен поверить?

— Я бы не поверила — пожала плечами и снова опустила взгляд, — но другого рассказать не могу.

Он поднялся, сделал всего один шаг, а у меня сердца зашлось в дикой пляске, отстукивая на рёбрах затейливую мелодию, захотелось зажмуриться. Ну почему я такая трусиха, усилием воли подавила свой страх, и, скомкав в руках, многострадальное одеяло всё-таки подняла глаза на него. Этот бугай нависал надо мной как скала, сжимал огромные кулаки. Краска отлила от лица. Ой — ой сейчас разорвет меня на много маленьких Наташек или вышвырнет из этой тёплой постельки обратно в снег, носки не отдам. Сглотнула застрявший в горле ком, попыталась вжаться глубже в спинку кровати.

— Сорок семь лет? Дети? Внуки? — прогрохотало надо мной.

Снова сглотнула. Вдруг показалось, что вот прямо сей час выскочит сердце, потому что его глаза начали, наливается желтым светом. Не смогла отвести взгляда, заворожено глядя как его, только что человеческие глаза превращаются в звериные, страшные, желтые, дикие. Внезапно его огромные ладони больно сжали мои плечи, подняли над кроватью и подтянули к себе. Неожиданно страх отступал, освобождая место другому чувству. Он не смеет со мной так обращаться, да, помог, но я ему не кукла, злость поднялась изнутри.

— Отпусти — сквозь сжатые зубы процедила я, уже с вызовом глядя в эти желтые глаза, дикому зверю нельзя показывать страх.

Прошло мгновение, что-то мелькнуло в глубине его глаз, сомнение, страх, не знаю, но руки разжались. Я стекла на кровать, быстро перекатилась и соскочила с другой стороны. Выпрямилась, намереваясь прыгнуть в направлении двери, но комната резко закружилась и единственное, что успела сделать, ухватилась за балдахин, не позволяя себе упасть. Какое-то мгновение, он оказался рядом, подхватил на руки, и бережно положил на кровать.

— Прости, не хотел напугать, — и взгляд такой виноватый, что сердце невольно защемило.

Постаралась вглядеться в его глаза, а он, он поморщился и отвернулся. Что — то больно резануло в груди.