Дыхание на двоих

Наталья Александровна Цикоза (2018)

Визг тормозов, авария, боль… конец? Нет, не конец! Чужое тело снежная пустыня, огромный хищник, теперь точно конец! А вот и не угадали, это только начало. Начало новой жизни, странной, необычной, но такой захватывающей.

Глава 9

— Рэн, что случилось? В дверях стояла женщина и строго смотрела, переводя взгляд с него на меня — почему Наталья белая как полотно?

Из — за её спины вышел пожилой мужчина со склянкой в руках, одетый в серый балахон. Как-то странно крякнул, подошел ко мне, мимоходом сунув склянку Рэю в руки. Обхватил сухими пальцами мою кисть и на минуту прикрыв глаза, посчитал пульс, улыбнулся. Вокруг выцветших когда-то серых глаз мигом образовались лучики морщинок. Этот человек располагал к себе, сразу всё внутри успокоилось, захотелось улыбнуться в ответ.

— Милая вам не стоит делать резких движений, по крайней мере, пару дней, голова ещё кружится? — и голос был приятным, успокаивающим.

— Почти нет, — на самом деле комната уже не вращалась, только немного покачивалась, я взглянула на Рэна.

Мужчина секунду смотрел на меня, потом снова поморщился и отвернулся. Стало… обидно, я рассказала правду, а он… но хоть бы обвинил меня во лжи, только бы не смотрел как на что-то мерзкое и не отворачивался. Да, в конце концов, какое мне дело как теперь он будет ко мне относиться. Неприятно, конечно, но хорошо хоть не выгнал, по крайней мере, пока.

— Насториус — Рэн коснулся плеча моего собеседника — прошу вас, нам надо поговорить и, развернувшись, стремительно покинул комнату, по пути отдавая, склянку женщине.

Насториус крякнул, успокаивающе похлопал меня по руке:

— Скоро увидимся — направился к выходу, у самой двери обернулся — да, это надо выпить, на вкус конечно гадость редкая, но силы прибавляет, а вам силы нужны, милая, — снова тепло улыбнулся и вышел вслед за барсом.

Женщина села рядом со мной на кровать:

— Мой сын порывист, бывает, не сдержан, но он никогда не причинит тебе вред — тихо произнесла она, наверное, пытаясь оправдать.

Я хмыкнула, понимаю, что не вежливо, но ничего не могла с собой поделать.

— Можешь не верить, просто прими к сведенью, со временем сама убедишься.

Я согласно кивнула. О материнская любовь, мне ли с ней спорить.

— Что бы ни случилось сейчас, не волнуйся, всё образуется, вам просто надо поговорить — она смотрела на меня с какой-то печалью.

Нет, я не собиралась обсуждать с этой, несомненно, доброй и благородной женщиной, то, что случилось между нами. Она то же, скорее всего не поверит ни единому моему слову, а портить отношения с ней мне, ох как не хотелось. Хватит и того презрения, что я заслужила своим рассказом от Рэна. Взглянула в её глаза, обыкновенные, человеческие, карие как у Рэя, но золотого ободка по радужки нет.

— Не знаю, как вас называть.

–Клаудиа, мой сын не успел нас представить — с готовностью поддержала она перемену темы разговора.

— Вы мать Рэя, значит, то же оборотень?

— Я — она засмеялась — о нет милая, я человек, разве ты не чувствуешь?

Мне стало не по себе, в её голосе было столько тепла и эта открытая улыбка, ни тени фальши, я смутилась.

— Не бери в голову, ты просто, очень молоденькая, не оправилась от болезни — поняла она по — своему моё смущение — давай ка выпьем микстуру, — она протянула мне склянку.

Я принюхалась и поморщилась.

— О, это лучше не нюхать, сразу пей — засмеялась она и с сочувствием добавила — надо.

Я улыбнулась в ответ и одним гладком осушила емкость.

— Ну, вот и хорошо, ты очень долго была без сознания, теперь набирайся сил.

— Долго, это сколько? — нахмурилась я.

— Почти три дня.

Три дня! У этого самого Рэна времени, рассмотреть меня, было предостаточно, да он моё тело теперь знает лучше, чем я. А я ведь себя даже в зеркало не видела. Но об этом позже.

— Клаудиа, а Насториус он то же человек?

— Да, а ещё сильный маг и хороший целитель — женщина снова внимательно посмотрела на меня — ты странная лисичка, муж говорил, что оборотни различают, других оборотней и людей на подсознательном уровне, неужели так болезнь повлияла.

Я проигнорировала последний вопрос. Обсудим мои особенности потом, когда я сама в них разобраться сумею.

— Ваш муж, он здесь?

— Нет — уже было, поднявшись, Клаудиа села обратно и грустно вздохнула, устремила взгляд куда то в пустоту, — он погиб полтора года назад, теперь Рэн глава клана.

Он ещё и глава клана! Интересно, чем мне это может грозить?

— Скажите, почему я здесь?

— Рэн принёс, — женщина посмотрела растерянно — он с ребятами наткнулся на тебя в горах, Рэн ничего не рассказывал?

— Не успел… наверное, — я отвела глаза — а в качестве кого я здесь? — снова посмотрела на женщину, стараясь не отпускать её взгляд.

Честно говоря, не надеялась получить ответ, то, что крутилось, у меня в голове было, скажем, не очень прилично. Но женщина меня удивила, она в возмущении вскинула брови.

— Что значит в качестве кого? Что сказал тебе этот, паршивец? — она гневно сверкала глазами — Девочка, никто в этом доме не посмеет обидеть тебя, да что же он сказал, отчего ты сделала такие выводы? Я поговорю с ним…

— Не надо, он ничего такого не говорил, это только мои мысли, просто… просто я очнулась тут… — я действительно испугалась, что Клаудиа устроит разборки своему сыну. Я и так тут на птичьих правах, ещё и этот его презрительный взгляд, нет, надо успокоиться самой и успокоить её, — вы должны меня понять, очнулась в ванной, раздетая, рядом мужчина, что я могла подумать?

— Бедная моя, да ты в этой ванне правила больше двух суток, — её глаза наполнились слезами — Насториус сделал регенерирующий раствор, тебя нельзя было оставлять ни на минуту. Твои руки и ноги очень пострадали от холода, и то, что они работают, даже не причиняя тебе боли — чудо, чудо, что ты вообще выжила, — добавила еле слышно, — когда Рэн развернут свой плащ, я увидела окоченевший труп, — женщина смахнула слезу, — даже Насториус не был уверен, что ты выживешь. А Рэн только шептал, что у тебя бьётся сердце, значит, ты жива… — Клаудиа вытащила платочек и отвернулась, вытирая слёзы, потом повернулась с виноватой улыбкой — муж всегда говорил, что я очень сентиментальна, — произнесла она, оправдывая слёзы.

— Наталья, неужели ты думаешь, что он столько сделал, только для того, что бы получить забаву для постели?

До меня медленно доходил смысл сказанного. Два, нет, скорее три дня, которые я не помнила, потому что была без сознания, большую часть времени. Рэн спасал, лечил молоденькую лису, наверное, хорошенькую, раз так запал на меня, а я, очнувшись, выдаю нему, что я — это не я, не совсем молоденькая, да ещё и с грузом прошлой жизни, в теле девочки, которую он так долго выхаживал. Голова начала кружится, я прижала ладони к глазам, стараясь привести мысли в порядок. Хоть бы посмотреть на себя теперешнюю.

— Здесь есть зеркало?

— Конечно, — Клаудиа понимающе улыбнулась — но Нотариус рекомендовал пока не вставать с постели.

Но когда я слушала врачей?! Посмотрела с мольбой, стараясь изобразить умоляющие глаза кота из мультика, и она сдалась.

— Хорошо, только я помогу тебе, — она подвела меня к плательному шкафу и раскрыла дверцы, на внутренней стороне дверей находились зеркала, большие во весь рост.

Голова действительно кружилась, но всё отошло на второй план. Я смотрела в зеркало, а оттуда на меня смотрели огромные зелёные глаза, обрамлённые пушистыми ресницами. Аккуратный чуть вздёрнутый носик, пухлые губы, немного впалые щёки, но это скорее от пережитого. Копна рыжих волос, с удивительным красноватым оттенком. Небольшой рост, очень худенькая, даже мешковатая сорочка не скрывала этого, совсем молодая. Немудрено, что Рэн показался мне таким огромным, по сравнению с моим теперешним ростом. Да, очень хорошенькая, действительно есть на что посмотреть, улыбнулась своему отражению и на щеках появились ямочки, а в глазах мелькнули озорные искорки. О, я теперь и так умею? К этому надо привыкнуть.

Рядом, придерживая за плечи, стояла Клаудиа и то — же смотрела на моё отражение.

— Хочешь, я помогу тебе расчесаться? — И, не дожидаясь ответа, на секунду отпустила плечи, пододвинула стул, — садись. Так, я сейчас прикажу принести, что ни будь перекусить, и мы займёмся твоей головой, а пока, вот — она сунула мне в руки гребень — начинай сама, я быстро — и полетела к выходу, обернулась уже в дверях — всегда хотела дочку…