Айсберг под сердцем

Наталья Андреева, 2014

Победителей не судят! Не только в переносном смысле, но и буквально: не отдают под суд. Именно так думает один из спортсменов, заветная мечта которого попасть в олимпийскую команду. Подготовка к зимней Олимпиаде идет полным ходом, и женская сборная по керлингу имеет реальные шансы на медаль. Однако на сборах случается ЧП: капитан команды, красавица Алина Лукашова, получает серьезную травму и оказывается в реанимации. В несчастный случай никто не верит – на этой тренировке Алина разругалась с девушками из своей команды, и ко всему прочему у нее напряженные отношения со старшим тренером Калерией Климовой! Следователь Алексей Леонидов получает задание поехать на спортивную базу под видом помощника тренера и во всем разобраться, а также предотвратить еще одно убийство. Неожиданно Алексей влюбляется в Климову, у них начинается бурный роман, и роковые последствия не заставляют себя ждать…

Автор считает своим долгом сообщить, что все описанные в романе события, равно как и имена героев, — чистый вымысел. Любые совпадения случайны.

Керлинг, поклонником которого является и автор, — игра традиций и мастерства.

Игроки в керлинг соревнуются для того, чтобы победить, а не для того, чтобы унизить своих соперников. Дух керлинга требует честной игры, добрых чувств и благородного поведения. Поэтому сюжет романа, от начала до конца придуманный автором, к реальности отношения не имеет. Автор надеется, что эта книга, написанная в жанре детектива, не только развлечет читателя, но и поможет ему разобраться в правилах интереснейшей игры, включенной в программу Зимних Олимпийских игр, и открыть для себя новое захватывающее зрелище.

Энд первый^[1]

Чемпионат России по керлингу, как всегда, проходил при полупустых трибунах. Да никто и не надеялся, что в кассах Ледового дворца будет аншлаг. Даже на хоккей и на раскрученное по федеральным телеканалам фигурное катание люди не очень-то идут, если только на суперзвезд. Лучше телевизор посмотреть: и не накладно, и ничего не пропустишь. Да и запоминать ничего не надо, в правилах разбираться, ведь это уже в крови: шайбу, шайбу! Или: прыгнул тройной — не упал, значит, медаль! Просто смотри и наслаждайся. А керлинг, если не знаешь правил, смотреть неинтересно. Ну какой же это спорт? Спорт — это зрелище, азарт борьбы, мощный выброс адреналина. А тут все непонятно и скучно.

К тому же керлинг — новый для россиян вид спорта, как говорили раньше, буржуазный. Что-то сродни боулингу и гольфу. Советские люди на такси в булочную не ездили и земельные участки размером с гектар использовали по прямому их назначению: под картофельные грядки. Поэтому на гольфе был поставлен крест, а вот за что именно досталось керлингу — до сих пор непонятно. Не прижился, и все. Смотреть, как четыре зачастую немолодых уже мужика катают по льду огромные камни с ручками, дико метут перед ними щетками и при этом орут как ненормальные мало кому интересно. А телевидению нужны рейтинги. Вот и этот чемпионат популярные комментаторы своим вниманием обошли. И зрители тоже. А зря. Финал оказался для всех неожиданным и чрезвычайно драматичным.

В финале обе команды шли ноздря в ноздрю. Ведь на кону была путевка на Олимпийские игры, и окончательный состав пятерки, которая туда поедет, был не определен. Последнее время вошел в моду выбор по спортивному принципу. Как в Америке, которая везде побеждает летом. Или в Норвегии, которая дерет всех зимой. Кто выиграл домашний чемпионат, тот и едет на Олимпиаду.

Именно поэтому сегодня играли всерьез. К предпоследнему энду страсти накалились. Понимающие люди в напряжении замерли на трибунах: что-то будет? Тренер одной из команд, той, что считалась фаворитом турнира, Калерия Климова, взяла минутный тайм-аут, последний по регламенту в этом жарком ледовом поединке.

Калерия Константиновна говорила, как всегда, четко, резко, тоном, не терпящим возражений, каждым своим словом словно забивая гвоздь:

— Без вариантов: делаем blank-end^[2], счет по нулям, и в решающем энде мы получаем хаммер^[3]. Игра наша! Девочки — вперед! Гуля — на позиции вице-скипа^[4], Алина, твой бросок решающий! Выполняешь мощнейший тэйк-аут^[5], так, как ты можешь. Москва, вперед! За победой!

Красавица Алина с досадой посмотрела на трибуны, где сидели болельщики: вы все понимаете! Зачем было брать тайм-аут? Нет, Климова надавила, заставила подойти, недвусмысленно дала понять: в игре нужна пауза. А задачка-то элементарная: выбить последним броском из дома единственный камень противника, так, чтобы вылетел и свой. Итог — нулевой раунд, зато команда, выполнившая такой удар, получает право в следующем, решающем, раунде бросать камень последней. А это для игроков такого класса, по сути, победа. Как удачно все складывается!

Все, что происходило сегодня на поляне^[6], Алина понимала и без подсказок тренера. Именно она, Лукашова, выстроила тактику этого матча и почти уже привела свою команду к победе, осталось сделать последний, решающий бросок. Вот уже не один год команда Лукашовой (по фамилии капитана) выигрывает у всех и является костяком национальной сборной. Алине единственной из кёрлеров удалось стать настоящей звездой. У нее берут интервью федеральные каналы, ей устроили фотосессию для гламурного журнала с сумасшедшим тиражом, она в спортивном календаре на этот год, причем на обложке. А то! Красавица ведь! Именно благодаря Алине Лукашовой керлинг уже почти стал зрелищем. А если не стал, то вскоре обязательно станет! И деньги спонсоров потекут рекой!

Но Калерии обязательно надо вставить свои пять копеек!

Алина с недовольным лицом пошла выполнять бросок. Решающий. Его всегда делает капитан команды, иначе скип. Гуля Зарипова встала за бэк-линией игровой зоны, там, где весь энд простояла Алина на позиции скипа. Концом своей щетки Зарипова указала капитану, куда бросать: в аут, то есть толкнуть камень как можно сильнее.

Все было согласно правилам, но Алина пришла в бешенство: и эта туда же! Соплячка! Мало того что девятнадцатилетнюю девчонку взяли в элитную команду, так эта Гулька еще и везде лезет! Однажды, когда Алина приболела, именно Зарипова играла на позиции скипа, и, как говорят, играла блестяще. Алина этот матч намеренно не смотрела. Последнее время ее бесило все: и диктатура тренера, и подруги, которые приняли в команду Зарипову, будто так и должно быть, а в особенности сама эта выскочка. Девчонки-предательницы опекали ее и помогли адаптироваться на уровне, к которому девушка, до сих пор игравшая за юниоров, еще не привыкла. Это вместо того, чтобы поставить Зарипову на место и выкинуть туда, откуда она явилась, в провинциальную команду, еле-еле заползшую на последнем чемпионате России в финальную восьмерку!

Алина поставила правую ногу на колодку и крепко взялась за красную ручку камня. Потом картинно отвела левую ногу назад, почти распластавшись в шпагате, отбросила со лба белокурые локоны, прежде чем опереться на щетку, приподнялась и плавно двинулась вместе с камнем вперед, заскользила по льду ласточкой, толкая тяжелый снаряд. Алина прекрасно знала, насколько эротично она выглядит в этой позе. Настоящая секс-бомба! В подтверждение этого трибуны засверкали вспышками. Алина слегка прищурилась и приоткрыла рот, чтобы картинка была полной. Завтра эти фото появятся в инете, и обязательно во всех спортивных новостных выпусках, на трибунах наверняка сидит парочка журналистов. Уж очень хороша Лукашова!

Алина разжала руку… Снаряд заскользил по льду… Игроки обеих команд и, разумеется, тренеры сразу поняли, что камень движется слишком медленно. В одних это вселило надежду, другие пришли в отчаяние.

— Мамочки… — шепнула неуклюжая на вид очкастая девочка из команды соперников, видимо, впечатлительная.

— Свип! — отчаянно закричала Зарипова. — Дора, Юлька, свип!!! Давайте, девчонки!!! Свипуйте! Сильнее! Еще сильнее! Аа-а-а! Свип!!!

Два других игрока команды, пытаясь спасти ситуацию, энергично принялись мести щетками перед плавно скользящим камнем, так, что казалось, лед вспотел. Калерия Константинова в отчаянии закрыла глаза. Победа уже была в кармане. То, что случилось, не поддавалось никакой логике. Как же так?!

Когда она глаза открыла, увидела то, что и ожидала увидеть: их камень выбил из дома стоящий там снаряд противника, на это силы удара хватило, но сам за ним не вылетел, а зацепился краем за синюю линию. Это означало, что команда Лукашовой выигрывает энд, зарабатывая одно очко. Хуже и быть не может. Потому что хаммер, то есть решающий бросок, переходит к сопернику. Ситуация поменялась в мгновение ока. Теперь уже у соперников победа была почти в кармане. Свиридова — опытный скип, она на площадке самая возрастная спортсменка, а в керлинге, как правило, мастерство приходит после тридцати.

Но что случилось с Алиной?! Девчонки расстроились, а Лукашова была невозмутима. Мало того, она улыбалась!

Как и предполагала Калерия, в уже решающем судьбу матча последнем энде команда Лукашовой ничего не смогла сделать. Итог — второе место. Не трагедия, хотя для кого-то ситуацию можно истолковать именно так. Потому что все запуталось окончательно. Выиграй сегодня команда-фаворит, она в полном составе поехала бы на Олимпиаду. Сейчас возникает вопрос: а как же спортивный принцип?

Насколько же Лукашова уверена в своих силах, если пошла на это! Ведь она прекрасно знает: даже когда ошибся спортсмен, по шапке надают тренеру! Именно он виноват: не создал комфортный микроклимат в команде, не нашел общий язык со скипом. А скип — ключевой игрок на поляне. Именно от его удачливости и мастерства зависит результат матча. Лукашова — везунчик, капитан, обладающий прекрасной интуицией. Для нее выполнить простейший тейк-аут, иначе выбивающий удар, пара пустяков! С ее-то опытом!

— Алина, ты зачем это сделала? — тихо спросила Калерия Константиновна у Лукашовой, когда команда вошла в раздевалку.

— Ошиблась, с кем не бывает? — пожала та плечами.

— С таким броском справился бы и новичок.

— Ну а я не справилась! — огрызнулась Лукашова. — Хотите — выгоняйте меня из сборной!

— Ты прекрасно знаешь, что тебя никто не выгонит. Но девочек ты подставила.

— Сначала они меня подставили!

— Интересно, каким образом?

— Вы зачем Зарипову на скипа натаскиваете? А они вам помогают!

— Мы просто тебя страхуем. Твоя позиция незыблема. Но ты в последнее время так занята: учеба в аспирантуре, интервью, фотосессии, — с иронией сказала Климова.

— Вы просто мне все завидуете!

— И ты отомстила, да?

— Я играю в керлинг, — надменно заявила Лукашева. — Эта игра подразумевает наличие интеллекта. Я поставила перед домом гард. Защитилась. Теперь попробуйте его обойти. Я в команде останусь в любом случае. За оставшиеся места лучше деритесь. Это раньше вы все решали единолично, Калерия Константиновна. Отныне ваш голос не будет решающим. Потому что вы уже не будете главным тренером сборной. Команду подберут под меня. С мужчиной, а главным тренером будет мужик, причем иностранец, я как-нибудь договорюсь. Потом я завоюю медаль на Олимпиаде, неважно какую, потому что я все равно навсегда войду в историю спорта. Первый успех в керлинге на зимних Олимпийских играх России принесла команда Лукашевой! Вот что будет написано во всех энциклопедиях! А дальше… Меня ждет блестящая карьера, не сомневайтесь. Может быть, в телеведущие подамся, а может, и в депутаты. Керлинг — бурно развивающийся вид спорта. В его популяризации все заинтересованы: и государство, и крупные бизнесмены. Меня будут двигать вперед. Ведь я не только выдающаяся спортсменка, но еще и красавица! Да я уже звезда!

— Ты все рассчитала, да?

— Я всегда просчитываю все свои и чужие ходы. Поэтому всегда выигрываю!

— А ты не надорвешься, девочка?

— А вы попробуйте меня остановить, — Алина рассмеялась. — Девочки, чао! Калерия Константиновна, не унывайте! Судьба вам еще улыбнется! Все, я улетела!

Лукашева накинула на плечи норковую шубку с роскошным собольим воротником и упорхнула. Климова покачала головой: хороша, стерва! И что ты с ней сделаешь? А что-то делать надо…

… — Гуля, не плачь.

— Зачем она так? Я знаю: она это нарочно! Она меня ненавидит!

— Она всех ненавидит.

— Почему этот человек до сих пор в сборной, а? — Зарипова заплаканными глазами посмотрела на подруг по команде.

— Потому что она лучшая. На кону олимпийская медаль.

— Но ведь это подло!

— Алина прекрасно играет в керлинг, — пожала могучими плечами Дора Давыдова по кличке Дора-давай, ведущий игрок команды Лукашовой. — Сегодня она лишний раз это доказала. Керлинг недаром называют шахматами на льду. Алька Климову сливает, а мы просто попали под раздачу. Нам поставили шах, девочки. Кто-то из нас на Олимпиаду теперь не попадает. Это может означать конец карьеры. К следующей Олимпиаде другие подрастут. Юлька еще, может, и проскочит, а я точно вылетаю. У меня и так лишний вес, да и возраст критический. И Розка тоже мимо кассы, ей сейчас тридцатник. Обидно уходить из спорта без олимпийской медали. Особенно когда был шанс.

— Алька — дрянь! — рубанула рукой воздух Юля Иванова, игрок, выезжающий на лед вторым. — Она сыграла на себя! А нас подставила!

— Меня точно не возьмут, — вздохнула черноволосая смуглая Роза. — Я и так на чемпионате мира в запасных просидела. И на прошлой Олимпиаде. Я и сейчас не рассчитывала выйти на поляну, но на казенных харчах пожила бы месяцок с удовольствием. Тем более кормить будут хорошо. Не говоря уже о призовых.

— Да, призовые… М-м-м… — почмокала губами Дора-давай. — А медаль возьмем — машину дадут.

— Все, уплыла твоя машина, — горько улыбнулась Юля. — Забудь.

— У тех, кто сегодня выиграл, положение, между прочим, тоже не лучше, — хмыкнула Дора. — На сборы нас поедет десять человек. А на Олимпиаду возьмут пять. Так что пятеро из нас или из них явно пролетают мимо кассы. Вот там, в другой команде, будет настоящая драка! Но мы-то договоримся, а? Девочки?

Они переглянулись.

— И что ты предлагаешь делать?

— Надо подумать. Ведь мы играем в керлинг. А керлинг — это образ мыслей. Лукашова умная, но и мы не дурочки. Она поставила гард, но ведь и мы — профи! Теперь наш черед делать бросок!

В другой раздевалке тоже было жарко, Дора-давай угадала.

— Не было ни гроша, и вдруг алтын, — невесело улыбнулась Евгения Свиридова, капитан выигравшей команды.

— Чего уж алтын, Женька! — подмигнула ей Настя Болотникова. — У нас золотая медаль чемпионата России!

— Ты, я вижу, радуешься.

— А чего мне, плакать, что ли?

— Угадала. Не просто плакать — рыдать. Теперь нам нервишки-то потреплют. Лукашова сыграла против Климовой, а получается, что стравила меж собой всех нас.

— Зато у нас появляется шанс! — тряхнула огненными волосами зеленоглазая Рита Майорова. — Ой, девочки, как же на Олимпиаду хочется!

— У тебя-то, может, и появляется шанс, — усмехнулась Свиридова. — Но только не у меня. Всем понятно, что из двух скипов выберут Лукашову.

— У тебя же огромный опыт международных соревнований! — горячо сказала Танечка Лепесткова, или, как ее еще называют меж собой керлеры, «наша добрая девочка».

— Мне уже тридцать три, — грустно сказала Свиридова. — Хоть и говорят, что керлинг — игра возрастная, но мне давно уже намекают, что мой поезд ушел. Пора, мол, переходить на тренерскую работу, а куда, если все теплые места заняты? Я бы ушла, если бы был вариант. На Олимпиаду меня при любом раскладе не возьмут, даже запасной.

— Если только с Лукашовой что-нибудь случится, — задумчиво произнесла Майорова.

— Да уж, тебе только на это и приходится рассчитывать, — подначила ее Женя.

— Это еще почему? — вскинулась рыжая.

— Неужели ты думаешь, что красотка Алина потерпит в команде еще и рыжую секс-бомбу? — вздохнула Танечка.

— Но я ведь хорошо играю!

— Это не имеет значения, — пожала плечами Свиридова. — Лукашова всегда тянет одеяло на себя. На всех фото — она в центре. Все внимание ей. Она — признанная красавица. Неужели ты думаешь, Рита, что Алька отдаст тебе хотя бы кусочек своей славы? Может, ты и неплохо играешь в керлинг, но твоя беда в том, что ты красивая. Ты видела, кто играет в одной команде с Лукашовой? Более или менее смазливая только Гулька Зарипова, но, во-первых, она брюнетка, во-вторых, ее Климова тащит, а в-третьих, Алька ее ненавидит и всячески старается выжить из команды. Дора толстая, Юлька страшненькая, а Маркович — неудачница. Ее все жалеют. Дольше всех играет в керлинг и, по сути, ничего не добилась.

— Дольше всех ты играешь, — напомнила Настя.

— Я-то, по крайней мере, скип, — усмехнулась Свиридова. — У меня есть команда, которая сегодня, между прочим, выиграла у Лукашовой. Неважно, каким образом, но выиграла. Команда Свиридовой, — сказала она с гордостью. — Я в запасных никогда не сижу. А Розка только этим и занимается последние три года. Вот кто явный кандидат на вылет. За ее место, девочки, можете побороться. Дора тоже под вопросом. У нее явно лишний вес, ее Климова на тренировках гоняет больше всех и постоянно на нее орет. Да и позицию Ивановой незыблемой не назовешь. Вторым номером любой может играть. Кто-то же должен ответить за сегодняшний проигрыш?

— Да ведь Лукашова сделала это нарочно! — горячо сказала Настя. — Я не верю, что она ошиблась!

— Разумеется, нет, — усмехнулась Свиридова. — Это был тонкий тактический ход. Она хочет новых рабов набрать в свою команду, потому что старые взбунтовались. Если вы смирите свою гордость, у вас появляется шанс войти в историю: стать обладательницами первых олимпийских медалей в керлинге. По крайней мере, у двоих из вас точно есть шанс. Так что решать вам.

— Неужели мы будем интриговать друг против друга? А? — Танечка обвела глазами подруг.

— Можешь взять самоотвод, — пожала плечами Свиридова. — Скажи здесь и сейчас: я, Татьяна Лепесткова, на Олимпиаду не хочу, мешать никому не буду, и если место в сборной, неважно какое, хоть запасного, предложат мне, я от него откажусь и порекомендую мою подругу по команде. Риту или Настю. Ну? Клянись, Танька!

Лепесткова молчала.

— Ира, а ты что скажешь? — спросила Майорова у пятого члена команды. И фамилия у девушки была соответствующая: Пятова.

Ирен (таково было ее полное имя, которое редко кто вспоминал) слыла тихушницей. На вид она была неуклюжей, носила очки с диоптриями, мешковатые джинсы и свитера. Чаще всего сидела в запасных, но предпочитала не высовываться, на игру никогда не просилась. Поставят так поставят, а на нет и суда нет. Вот и сейчас она молча пожала плечами:

— Как решат, так и решат.

— Может, ты тоже возьмешь самоотвод? — не унималась рыжая.

— В самом деле, Ира, у тебя ведь шансов меньше, чем у других, — намекнула Свиридова. — Ты же не будешь путаться под ногами у своих подруг по команде?

— Как решат, так и решат, — тихо, но твердо повторила Пятова.

— Итог: все хотят на Олимпиаду, и у всех, кроме меня, теоретически есть шанс, — поставила точку в разговоре капитан. Как и всегда: решающее слово в команде осталось за ней.

Девчонки молча стали собираться.

— Может, в кафе посидим? — предложила Танечка.

— Зачем? — пожала плечами огненная Рита. — Мы все уже обсудили.

Впервые в команде, которая раньше была дружной, повеяло холодком. Посидеть в кафе после матча давно уже стало традицией. Да и вообще среди керлеров так было принято: после игры, каков бы ни был ее результат, — дружеские посиделки. Мужики пили мировую, женщины обменивались впечатлениями и мирились, если в горячке, в пылу сражения, наговорили друг другу лишнего. Таков был дух керлинга. В первую очередь — благородство. В особенности по отношению к проигравшим.

Но сегодня что-то случилось. У подруг не было никакого желания продолжать разговор. Тем более неохота было обсуждать перипетии только что сыгранного матча. Всем было понятно, что Лукашова намеренно его слила. Принесла в жертву ферзя, чтобы заполучить выигрышную позицию перед решающей баталией: Олимпиадой. Недаром ведь керлинг называют шахматами на льду.

А ведь они победили! Отчего же на душе словно кошки скребут?

— Кого-нибудь подвезти? — спросила Свиридова перед тем, как сесть в машину.

Она была в команде единственным мастером спорта международного класса и, кроме собственного жилья, отличной двухкомнатной квартиры в Подмосковье, имела еще и новенькую иномарку. Раньше девчонки охотно прыгали к ней в машину и весело болтали, пока Свиридова развозила их по домам.

Но сегодня Рита вдруг заторопилась:

— Ой, меня ждут! На свидание опаздываю, девочки. Меня мой парень подвезет! — и упорхнула.

— А меня тетя ждет, — вздохнула Пятова. — Всем пока.

— Я на метро, — отвела глаза Танечка. — Сейчас пробки, а мне побыстрее домой надо. Мы с сестрой запланировали шопинг…

— Да хватит тебе оправдываться! — оборвала ее Свиридова.

— Таня права, — сказала Настя. — На метро быстрее. Меня тоже ждут.

— Ну, как хотите! — Свиридова села за руль и со злостью захлопнула дверцу.

Какое-то время она сидела, вставив ключ в замок зажигания и слушая мерное урчание работающего мотора. В зеркало заднего вида Женя видела, как Танечка с Настей идут в сторону метро. Ее трясло от злости.

— Что это я? — опомнилась вдруг Женя. — При чем здесь мои девчонки? Это все Лукашова! Ненавижу ее!

Как назло, на переднем сиденье рядом с водительским местом лежал спортивный календарь. С обложки на Женю смотрела улыбающаяся Алина. На ней был белоснежный купальник-бикини, и стройное загорелое тело Лукашовой смотрелось в нем великолепно. Ни грамма жира, каждая мышца отточена, пресс с кубиками, высокая грудь, длинные ноги, тонкая талия. Причем никакого фотошопа! Все — натуральное! Не женщина, а мечта!

Свиридова со злостью схватила календарь, оторвала обложку и стала рвать фотографию Алины на мелкие кусочки, приговаривая:

— Ненавижу! Как же я тебя, Алька, ненавижу!

В самом начале декабря членов обеих команд, что заняли первое и второе места на чемпионате России, вызвали на сборы. Спортивная база находилась в Подмосковье, перед Олимпиадой денег не жалели, поэтому все было оборудовано по высшему разряду, условия проживания просто сахарные, а питание на убой. Для тех, кому спортивный режим это дозволяет. Есть ведь, к примеру, летающие лыжники, чей вес должен быть не больше пера. Шутка, конечно, но диета у них жесточайшая. Меньше весишь — дальше улетишь.

Слава богу, к керлерам это не относилось. От них требовалось больше смекалки и точности, чем атлетичности, хотя хорошая физическая форма, безусловно, приветствовалась.

Климова, сама бывшая спортсменка, которая пришла в керлинг из легкой атлетики, спуску своим подопечным не давала.

— Зачем нам все это? — злилась Алина после убойной разминки. Калерия так их погоняла, что Лукашова чувствовала буквально каждую мышцу. Ноги гудели, живот ныл. — Просто она мне так мстит!

— Ты бы ей лучше спасибо сказала! — усмехнулась Гуля. — Именно благодаря Климовой у тебя такое тело, что тебе постоянно предлагают фотосессии для глянца.

— Слушай, почему ты везде лезешь? — вспыхнула Лукашова. — Твой номер — шестнадцатый, усекла? Ты в команде без году неделя, понятно, чтобы удержаться, тебе надо подмахивать тренеру! Подлипала!

— За что ты так? — На глазах у Зариповой выступили слезы. — Что я тебе сделала?

— А она чувствует, что ее время прошло, — намекнула Юля Иванова. — Еще один такой камень, как в финале этого чемпионата России, и Алечка нас покинет. Пойдет на скамейку запасных. Калерия Константиновна теперь начеку, а уж она-то знает, как избавляться от строптивых.

— Ты что сказала?! — накинулась на нее Лукашова. — Повтори: что ты сейчас сказала?!!

— С цепи сорвалась? — отпрянула Юля.

— Сучка! Предательница! — Алина аж затряслась от злости, лицо красавицы пошло пятнами. Но между ней и Ивановой встала Дора-давай. Обойти ее было все равно что потеснить гранитный утес. — Уйди! — заорала Лукашова.

— Алька, остынь, — миролюбиво сказала Дора. — Ты к нам несправедлива. Мы были командой, а ты все развалила. Ведь это из-за тебя мы теперь мучаемся неизвестностью. Тебе так важно свалить Климову?

— Да!

— Ну а нам она нравится. Правда, девочки?

— Ты за себя говори! — крикнула Лукашова.

— И скажу! Таким нервным, как ты, не место на поляне. Из-за тебя мы и Олимпиаду сольем. А вот с Гулькой — выиграем!

Алина размахнулась и влепила Доре пощечину. Та ахнула и взялась за пылающую щеку:

— Ах ты… Ну, держись!

— Стоять! — раздался властный окрик.

Все это время Калерия Константиновна следила за разборками бывших подруг. Она слышала все, что сказала Алина, каждое ее слово. Но остановила своих подопечных только тогда, когда началась драка.

— Я сказала: прекратить! Вы что, с ума сошли?! Вы где находитесь?!

Давыдова и Лукашова, тяжело дыша, стояли друг против друга, слова тренера доходили до них с трудом. Первой опомнилась Дора:

— Я… Сама не знаю, как это вышло, Калерия Константиновна.

— А ну извинитесь друг перед другом! Немедленно!

— Извини, Алина, — с трудом выдавила из себя Дора.

— Алина? — настаивала Климова.

— Еще чего!

— Ты хоть и звезда, но вылетишь у меня с треском из команды, клянусь! Так ты меня достала! А ну! Возьми себя в руки! — Голос Калерии зазвенел. — Ты давно уже даешь звезду, Лукашова! Краев не видишь! У меня тоже есть связи! Да я тебя уничтожу, если ты немедленно не перестанешь разваливать команду!

— Извини, — сквозь зубы сказала Лукашова Доре-давай.

— Обнимитесь, — велела Климова.

Девушки подошли друг к другу, и Дора неуклюже обняла Алину.

— Я тебе этого не забуду, — шепнула она на ухо Лукашовой.

— Тебе конец, сука, — пробормотала та так, чтобы Калерия не слышала.

— Все, разойдитесь. Продолжаем. Камни на лед. Приступаем к тренировке броска. Всех касается! Начали! — Климова громко хлопнула в ладоши.

В разминке участвовали обе команды, то есть все десять девушек. Все они внимательно наблюдали за стычкой между Дорой-давай и Алиной, едва не закончившейся дракой. Разумеется, симпатии всех были на стороне Давыдовой. Климова права: Алька давно дала звезду.

— Если они будут в одной команде, эта команда никогда не выиграет олимпийскую медаль, — заявила Свиридова рыжей Рите так, чтобы услышала Климова.

— Да они даже в полуфинал не выйдут! — тряхнула та огненными кудрями.

— Все, это конец, — уныло сказала Танечка.

— Интересно, что там себе иностранцы думают?! — возмутилась Настя Болотникова.

Готовить команду к Олимпиаде поручили специалистам из Канады. Оно понятно: в Канаде керлинг второй вид спорта после хоккея, их керлеры аж двадцать четыре раза становились чемпионами мира! И девять раз первенство планеты выигрывали женщины. Именно канадец стал главным тренером сборной. В отличие от Климовой, он упирал не на технику, а на тактику. Поэтому на тренировки без спортивных снарядов, то есть без камней для керлинга, канадец смотрел сквозь пальцы. Оживлялся он, лишь когда спортсмены выходили на ледовую дорожку со щетками в руках. Разумеется, по-русски канадец не говорил ни слова. Точнее, два слова: «карашо» и «плёхо-плёхо». Причем у него получалось «плёх-плёх», похоже на кудахтанье. Девчонки, привыкшие к резкому тону Климовой, заслышав это кудахтанье нового тренера, невольно начинали улыбаться. И уж, конечно, его не боялись. Добрый дядечка, и, похоже, ему плевать, получат русские свою первую олимпийскую медаль по керлингу или нет. Это у них медальный план, а у него счет в банке. Который растет вне зависимости от результата.

Женя Свиридова так и сказала:

— Иностранцы в России деньги зарабатывают. Выиграем мы или проиграем, они в любом случае будут не внакладе. Они свою зарплату, причем не маленькую, регулярно получают. Что он может сделать, если ни черта не смыслит по-русски? Ни словечка?

Канадский тренер и в самом деле, оживленно жестикулируя, обсуждал что-то, стоя на трибуне, со своим коллегой и при этом смеялся. Он даже не понял, что на ледовой дорожке чуть было не случилась драка!

— Девочки, по местам! — скомандовала Климова.

Все отправились к бортику, где лежали приготовленные для тренировки камни. Все, кроме Лукашовой, которая картинно вышла на лед. На трибуне она заметила знакомого журналиста и решила попозировать. Она уже предвкушала завтрашние заголовки: «Сборная России на тренировке перед Зимней Олимпиадой. Скип Алина Лукашова готовится вывести свою команду на лед».

— Правильно, не царское это дело — готовить спортивные снаряды, — негромко сказал кто-то.

— Конечно! Она же у нас королева!

Девчонки переглянулись и хмыкнули.

— Тихо! — скомандовала Климова. — Вы и так почти сорвали тренировку! Поторопитесь, мы потеряли время!

Спортсменки кинулись к бортику, возникла заминка. Потом почти двадцатикилограммовые камни полетели по льду к центру поляны. И вдруг раздался отчаянный крик:

— Аа-а-а!!!

Кричали с трибуны. Девчонки обернулись, кто-то просто поднял голову, и все увидели лежащую на льду Алину.

Первой опомнилась Климова и кинулась к ней:

— Аля! Аля, что с тобой! Господи, кто видел, что случилось?!

С трибуны к ним поспешно спускался лохматый парень, на шее у которого болтался фотоаппарат. Вдруг он опомнился и торопливо сорвал его. Засверкали вспышки.

— Прекратите! — закричала Климова. — Немедленно прекратите снимать!

Спортивный журналист торопливо сфотографировал орущего тренера. Потом лежащую на льду Алину.

— Врача! — отчаянно закричала Калерия Константиновна. — Немедленно врача! Боже! Она еще дышит!

На лед торопливо выбежал полноватый мужчина с чемоданчиком в руке. Девять спортсменок столпились вокруг лежащей на льду Алины и стоящего перед ней на коленях тренера. Все молчали.

— Пропустите! — скомандовал врач. — Что с ней?

— Я видел! — разбрызгивая слюну, закричал лохматый парень. — Я все видел! Я ее снимал, она мне позировала! И вдруг камень! Он летел с такой силой, что сбил ее с ног! И она плашмя грохнулась на лед! Вот! Я все заснял! Смотрите! Вот она стоит, а вот уже лежит! — Он торопливо принялся нажимать на кнопку, прогоняя кадры фотосъемки назад.

— «Скорую»! Срочно! — крикнул врач, поднимаясь с коленей. — И носилки! Она, похоже, крепко ударилась головой о лед. Удар по ногам был неожиданный, девочка, падая, не сгруппировалась.

— Она хоть жива? — воскликнула Климова. — Ах да! О чем это я? Она ведь дышит!

— Возможен перелом основания черепа, — сказал врач. — Дело серьезное.

— Да уж, со льдом не шутят, — кивнула Климова. — Господи, да когда же приедет эта «Скорая»!

— Надо очень осторожно перенести девушку со льда на трибуны. Ей нельзя переохлаждаться. А ну-ка! Где там мои помощники! Носилки! Быстро!

На трибуне, не трогаясь с места, что-то лопотал растерявшийся канадец.

Алину бережно уложили на носилки и унесли со льда.

И тут только до Калерии Константиновны дошло:

— Кто бросил этот камень? — спросила она.

Все молчали.

— Круговая порука, да? Или… вы не знаете?

Спортсменки переглянулись:

— Мы не знаем, Калерия Константиновна. Мы ничего не видели.

— Девочки, я не желаю слушать ваш жалкий лепет! — сорвалась Климова. — А ну, отвечайте! Кто из вас бросил камень?!.

…Леонидову не спалось. С тех пор как он ушел от жены и переехал жить к маме, сон пропал. «Старею, что ли?» — подумал Алексей, со злостью отбрасывая одеяло. Он протопал на кухню, рванул пробку с бутылки с минеральной водой. Пить не хотелось, но лежать, бессмысленно глядя в окно, откуда виден только соседний дом с мертвыми черными окнами, не было сил. На дворе глубокая ночь. Всем хорошо, все спят, и только он места себе не находит.

— Не спится, Леша? — Мама стояла в дверях и смотрела на него с жалостью.

— Ты, как я вижу, тоже не спишь.

— Так ведь переживаю за тебя! Вернулся бы ты к Саше, а?

— Ну вот, началось!

— Леша, из-за ерунды же поссорились.

— Ты радоваться должна: я опять живу с тобой. Всегда готов подать стакан воды. Разве не об этом мечтают все матери?

— Матери мечтают о том, чтобы их дети были счастливы.

— А я счастлив!

— Кого ты обманываешь?

— Мама, иди спать. Со своей жизнью я сам как-нибудь разберусь.

Она вздохнула, но послушалась. Ушла. Он залпом выпил стакан минеральной воды и вслух сказал:

— Черт знает что!

Уснул он только под утро и во сне увидел огромного лохматого пса, сплошь облепленного репейником. Пес смотрел на Алексея грустно-грустно и вел себя тихо-тихо. Словно и не волкодав, а какая-нибудь болонка.

«А с чего я взял, что это волкодав?» — подумал он, открыв глаза.

— Мать, к чему собаки снятся? Ты у нас веришь во всякую чепуху, типа гороскопов, — спросил он за завтраком.

— Для тебя — к проблемам, — сердито ответила она.

— Это еще почему?

— Потому что, пока ты не вернешься к жене и детям, у тебя будут одни сплошные проблемы!

«Типун тебе на язык», — подумал он и еще до обеда был вызван к высокому начальству. Разноса Леонидов не боялся. Сам давно стал начальником и суть подковерных игр знал отлично. Если секретарша говорит таким медовым голоском, значит, все в порядке. Чуть ли не хвостиком виляет. Едва он вошел в приемную генерала, спросила:

— Алексей Алексеевич, вам чай или кофе?

— Кофе, — хмуро сказал он, чувствуя, что бессонница его доконала. Весь разбитый, голова болит, сердце колет. — Без сливок и сахара. Двойной.

— А, Леша, присаживайся! — сказал генерал.

Он сел.

— Ирочка, кофейку нам, — велел хозяин кабинета.

— Уже варю! — весело ответила секретарша.

«И чего лыбится? — со злостью подумал Леонидов. — Как же! Она-то выспалась!»

— У меня к тебе серьезный разговор, Алексей.

— Оно и понятно: не первое апреля, — туманно ответил он.

— Нравится мне твое чувство юмора, Леша! — рассмеялся генерал. — Вот потому я и обратился к тебе. Ты ведь у нас, кажется, спортсмен?

— Кто? Я? — Леонидов похлопал себя по животу, на котором, когда он сел, образовались складки. — Был когда-то, но теперь — сами видите.

— Но все равно. Хоккей, к примеру, смотришь?

— Кто ж его не смотрит? — насторожился Алексей.

— А фигурное катание?

— Вы к чему это клоните?

— Дело, Алексей, государственной важности. — Генерал вздохнул, надел очки и открыл лежащую на столе папку. В это время Ирочка принесла поднос и принялась расставлять чашки. Когда она ушла, генерал продолжил: — Тебе известно, что скоро начнется Олимпиада?

— По-моему, это всем известно, — осторожно сказал Алексей. — Даже тем, кто не любит спорт и никогда его не смотрит по телевизору.

— А ты знаешь, что мы должны занять в общекомандном зачете место не ниже второго?

— Это они должны. Чиновники от спорта. У них медальный план. И денег грохнули — мама дорогая! Сколько дворцов за границей накупили! Сколько яхт построили! Это же все надо отмедалить!

— Тихо-тихо, — остановил его генерал.

— А есть человек, который думает по-другому? — удивился Алексей.

— Я тебя не затем позвал. У нас обличителей хватает. Стоит только инет открыть.

— Где? — Алексей обвел глазами просторный кабинет.

— Не научился, грешен, — вздохнул генерал. — Поэтому по старинке все на бумажке записываю. — Он уткнулся в папку. — Значит, так. На спортивной базе произошло предположительно покушение на убийство. Капитан команды керлеров, железно попадающей в олимпийскую сборную, находится сейчас в больнице в тяжелом состоянии. В коме она, Леша. И на Олимпиаду, соответственно, не попадает. Произошедшее можно квалифицировать как несчастный случай на тренировке, что происходит сплошь и рядом.

— Я в курсе, — кивнул Алексей. — Спорт дело такое. Травмоопасное.

— Мы бы и списали все на несчастный случай. Если бы не напряженнейшая обстановка в команде. В общем, развалилась она, Леша, — грустно сказал генерал. — А медаль у нас в плане. Средства большие выделены. Понятно, всем хочется поехать на Олимпиаду. Тот, кто попытался убить Лукашову, на этом вряд ли остановится. Если он поймет, что не попадает в сборную, примется еще энергичнее расчищать себе место.

— Пошлите туда опергруппу, — пожал плечами Алексей. — Заведите уголовное дело. Задержите преступника, в конце концов. Я думаю, несложно установить, кто совершил покушение на, как вы сказали?.. Лукашову?

— Алина Лукашова — скип сборной. Иначе — капитан. Ключевой игрок. За ее место теперь и будет главная битва.

— Ну так разберитесь, наведите порядок. В рамках закона.

— В том-то и трудность, — генерал тяжело вздохнул и закрыл папку. — Разобраться можно. И наказать тоже. А Олимпиаду кто будет выигрывать, а? Керлинг — молодой вид спорта. Игроков мирового уровня немного, и каждый из них на вес золота. Потеря Лукашовой — уже трагедия для сборной. А если преступление совершил игрок, без которого команда на Олимпиаде провалится? А?

— Что ж, выходит, если ты надежда олимпийской сборной, то и убивать можно? — сердито спросил Леонидов.

— Есть такая пословица: победителей не судят. Поэтому решение принято такое…

— Кем принято?

— Эта Олимпиада — дело государственной важности. Все на контроле в самых верхах, и решение принято там же. Потому я с тобой разговариваю, а не твой непосредственный начальник. В общем, так… Дело возбуждать пока не будем. Ты поедешь туда один, под видом, ну, скажем, какого-нибудь помощника по чему-нибудь, неважно, и все разузнаешь. Ты гениальный сыщик, Леша, можно сказать, лучший, — польстил генерал. — Поэтому для тебя это пара пустяков. Ты все узнаешь, получишь признание убийцы, и мы подождем до Олимпиады. Если, конечно, это игрок сборной. Дадим ему выступить, а потом… Если он станет чемпионом или хотя бы призером, тема закрыта. Потому что победителей не судят. Сам понимаешь, ему Президент лично пожмет руку. И вся страна будет им гордиться. А если он проиграет, то мы его накажем по всей строгости закона, — сурово сказал генерал. — Ты все понял?

— Ловко, — Леонидов покачал головой. — Хорошие психологи со сборной работают. Ведь это мотивация, а? При Сталине недаром почти у всей верхушки родственники сидели. И атомную бомбу делали за страх, не за совесть. Потому что страх — сильнейшая мотивация. Если человек будет знать, что, проиграв, он сядет в тюрьму, а выиграв, получит славу, почет и уважение, плюс огромные деньги, он сделает все, чтобы победить. Ох, и роль же вы мне отвели!

— Приказы, майор Леонидов, не обсуждают. — Генерал встал, Алексей тоже поднялся.

— Я терпеть не могу керлинг, — попытался выкрутиться он. — Скучнейшая, бессмысленная игра.

— Ничего, полюбишь. Короче, на, — генерал сунул ему папку. — Обо всех, кто был в тот день на тренировке и мог попытаться убить Лукашову, прочитаешь в Интернете. Официально ты в отпуске.

— Я на август заявление написал, — уныло сказал Леонидов.

— Ты теперь человек холостой, поэтому тебе все равно, зимой отдыхать или летом.

— Откуда знаете?

— Здесь всё обо всех знают. Ты не в цирке работаешь, а в органах.

— А так иногда на цирк очень похоже, — попытался пошутить Алексей. — Может, другого кого-нибудь найдете, а?

— Ты иди, вещички собирай. Чего время тянуть?

— Хорошо хоть в Сочи прокачусь на халяву, — вздохнул Леонидов.

— Еще чего! В Сочи! Не дальше Химок, — ехидно сказал генерал. — Сборы будущих олимпийцев проходят на подмосковной спортивной базе. На сочинский лед их выпустят перед самыми играми. Там еще все подготовить надо. Ну, может, дадут недельку-другую форы, а может, и нет.

— Хоть какие-нибудь плюшки мне положены? — спросил Алексей.

— Положены. Тебя встретит старший тренер Калерия Константиновна Климова. Женщина в твоем вкусе. Кстати, не замужем. У тебя есть шанс устроить свою личную жизнь, Леонидов.

— Все понял, — понурился он. И грустно посмотрел на чашку остывшего кофе. — А мама-то была права. Большие собаки, да еще и в репьях, снятся к большим проблемам…

— Лешенька, ты чего так рано? — испугалась, увидев его в дверях, мама.

— Уволили меня, мать. За падение морального облика и несоответствие высокому званию полицейского. Сказали: или к жене возвращаешься, или — пиши рапорт об отставке!

— И ты написал?! — ахнула она. — Господи, Леша! У тебя такая замечательная жена! Уж мог бы и поступиться своими принципами! Я думала, ты взрослый мужчина, а ты еще ребенок!

— Взрослый мужчина, мама, — это тавтология. Если мужчина, то понятно, что взрослый. Ты от волнения утратила свои профессиональные навыки.

— Ты еще учить меня будешь! — Она замахнулась на него тряпкой. И вдруг расплакалась: — Неприкаянный, а теперь еще и безработный…

— Да пошутил я! Задание мне дали! Еду на спортивную базу, там будущие олимпийцы поцапались! Официально я в отпуске.

— Ты меня не обманываешь?

— Вот, — он вынул из кармана конверт. — Отпускные. Да клянусь тебе, что отпускные, а не выходное пособие!

— Поклянись своими детьми! — велела мать.

— Клянусь Ксюшей и Сергеем, что я по-прежнему работаю в органах!

— Что тебе с собой собрать? — деловито спросила она, смахнув слезы.

— Халат и тапочки. Желательно белые. Шучу. Ну, костюм спортивный, наверное. Кроссовки. Надеюсь, там хоть кормят нормально, — он вздохнул. — Я еду завтра утром. А сегодня весь день буду работать. Мне надо подготовиться, чтобы знать, с кем придется иметь дело.

— Я сейчас, Лешенька, — засуетилась мать. — Я мигом…

Конечно, он не удержался и первым делом набрал в поисковой строке «Климова Калерия Константиновна». Интересно, откуда в Управлении знают, какие вкусы у Алексея Алексеевича Леонидова? Почему вдруг генерал решил, что эта женщина должна ему понравиться?

Он минут пять смотрел на фотографию и вынужден был признать, что генерал оказался прав. Климова Алексею понравилась, по крайней мере, на фото. Стильная короткая стрижка, чуть вьющиеся волосы медового оттенка, чувственные полные губы, глаза серо-голубые, близко посаженые, но это ее не портило. И упрямый, выдвинутый вперед подбородок, что говорит о сильном характере.

«Господи! — ахнул он. — Да она на Сашу похожа!»

Внешнее сходство с женой было налицо. Даже завитки на лбу. У Саши тоже кудрявые волосы, правда, вьются они сильнее, чем у Климовой, и намного длиннее.

«Мужчина обречен всю свою жизнь поклоняться одному типу женщин», — грустно подумал Алексей и принялся изучать биографию Калерии Константиновны. Согласно данным на официальном сайте, ей сорок один год. В другой статье значилось сорок два, но, возможно, журналист ошибся. В конце концов, год — это не принципиально. Ей немного за сорок. Стояла у самых истоков отечественного керлинга, настоящая история которого началась в России лишь в девяностых. А ведь могло быть и по-другому, если бы большевики не признали этот вид спорта буржуазным и не высмеяли тех, кто пытался им заниматься. В Советском Союзе умели подвергать остракизму все чуждое простому народу и насквозь буржуазное.

А в начале девяностых, когда старый строй рухнул, появились энтузиасты, которые поставили на новый для россиян вид спорта, керлинг. Игроки пришли на ледовую поляну кто из баскетбола, кто из легкой атлетики, кто из фигурного катания. Климова до того, как заняться керлингом, бегала на средние дистанции. Алексей слегка напрягся, потому что и сам раньше бегал. И тоже, ты подумай! На средние! Ему никогда не давался спринт, не хватало взрывной стартовой скорости, и он не вытягивал марафон, не хватало выносливости.

Алексей посмотрел на Климову повнимательнее. Жаль, что нигде нет ее фотографии в полный рост, приходится только догадываться, какая у нее фигура. Он невольно втянул живот. Чтобы понравиться такой женщине, одного интеллекта мало.

«Да что это я? А вдруг она просто мегера! И голос у нее писклявый».

В керлинге Климова достигла определенных успехов. Возглавляемая ею команда (Калерия была скипом) вышла на международный уровень, и именно с подачи Климовой наши девушки стали наконец завоевывать призовые места. Потому что, покинув большой спорт, Калерия Константиновна подалась в тренеры. В одной из статей упоминалось, что она была замужем, но с мужем разошлась лет пять назад. И всю себя посвятила своим подопечным.

«Этакая мамочка от спорта, — отметил Алексей. — Мама для всех».

В общем, керлинг был для Климовой всем. Она без конца находилась в разъездах, то на соревнованиях, то на сборах, и почти не бывала дома. Типичная жизнь спортивного тренера, работающего со сборной: на чемоданах. «У нее даже собаки нет, — грустно подумал Алексей и почему-то вспомнил приснившегося этой ночью волкодава. — И наверняка никакой личной жизни. Легкая добыча… Уж не собираюсь ли я за ней приударить?» — одернул он себя. Впервые Алексей вдруг понял, что абсолютно свободен. Саша не искала примирения.

— Одумается — сам вернется, — сказала она свекрови, когда та попыталась помирить супругов.

Саша была уверена в своей силе и в слабости мужа. Уверена в том, что такое «добро» никому не нужно. Вечно занят, с дурацким, по ее мнению, чувством юмора, какой-то мент, пусть и майор. Взяток не берет, оно и понятно: не в ГИБДД работает. Все разговоры только о трупах и о том, какой он, Леонидов, умный, и какие все остальные дураки. Меж тем о семье этот умница необыкновенный позаботиться не может, вечно его надо обо всем просить, по десять раз напоминать. Даже о контрацепции он подумать не в состоянии, с удивлением недавно узнал, что жена принимает противозачаточные таблетки.

— А я думал, мы уже старые…

Сейчас и он наконец понял, что далеко еще не старый. Потому что регулярного секса, или, как говорят, половых отношений, у него теперь нет, а к случайным связям он пока не готов. Первый приснившийся ему эротический сон Леонидов воспринял с досадой. После второго задумался, а после третьего задумался крепко. От Саши он ушел в начале осени, а сейчас уже зима! Три месяца без жены, это вам… А тут еще и собака огромная приснилась! В репьях! И, скажите на милость, даже не лает!

«А Климова хороша…»

Он заставил себя переключиться с главного тренера на членов ее команды. И тут же наткнулся на фотографию Алины Лукашовой. У него челюсть упала: черт возьми! Вот это красотка! Даже обидно, что такая женщина лежит в коме и за ее жизнь всерьез опасаются врачи!

Он с энтузиазмом щелкал мышкой, открывая во весь экран все новые и новые фотографии Алины. А их было много. Алина на льду, Алина в тренажерном зале, Алина в бикини…

— Докатился! — раздался за спиной мамин голос. — Вот что значит жить без жены! Ты уже лазаешь по порносайтам!

— Мама, я работаю!

— Да вижу я, как ты работаешь. На, — сердито сказала она, грохнув на стол тарелку. — Я тебе поесть принесла. Хотя… иди-ка ты, Лешка, на кухню.

— Ма! Это спортсменка! На нее покушались!

— Ой, не ври! Какая же это спортсменка? Она вон, почти голая!

— Это делается в рамках продвижения малопопулярного пока в России вида спорта в массы.

— Сиськи голые показывают в рамках продвижения? — ехидно спросила мать.

— Мама! Ты же культурная женщина! А говоришь «сиськи»!

— Я-то культурная… А вот эта твоя девка… Небось ухажер ее и грохнул. С другим мужиком не поделил.

— На льду в тот день были одни только женщины, — вздохнул Алексей.

И, щелкнув мышкой, закрыл фото Алины. Остальные девчонки были далеко не красавицы. И сведения о них весьма скудные. Год рождения, спортивное звание, даты громких побед, если таковые имелись, место учебы и ничего о личной жизни. Ноль. Даже у Алины. А ведь были же у красотки громкие романы! Ей уже двадцать семь!

Мама постояла и ушла, увидев, что сын рассматривает одетых девушек. Он попытался было составить психологический портрет каждой, но сведений оказалось слишком мало. Керлинг был у журналистов не слишком популярен. Только Лукашова стала звездой. Но в интервью, которые она давала, говорилось в основном об отношениях в команде, перспективах на медали, об изнуряющих тренировках. Ничего интересного с точки зрения криминала.

Алексей просидел за компьютером весь день и почти ничего стоящего не нашел.

За исключением последней фотосессии Лукашовой. Он даже распечатал эти снимки, потому что на них Алина блистала в последний раз. Неизвестно, как теперь сложится ее судьба. Даже если она выйдет из комы, это будет уже совсем другой человек. Что она вспомнит из прошлого? Насколько необратимы будут последствия травмы для ее головного мозга? Ведь керлинг — интеллектуальный вид спорта. Тут думать надо. С керлингом, скорее всего, ей придется завязать. А кому она нужна вне спорта? Уж сколько их упало в эту бездну! Этих звездочек, у которых было все, пока сами они стояли на пьедестале. Некоторые пробились, сидят теперь в Думе или на других теплых местах, чиновничьих. Но это олимпийские чемпионы, в крайнем случае, медалисты. Лукашова таковой не стала. Не успела. Выходит, судьба ее незавидна.

Да, подложил кто-то девушке свинью…

Алексей внимательно рассматривал фото. Вот ведь лопух этот журналист! Все свое внимание уделил Лукашевой. Она все время была в прицеле фотокамеры. Вот Алина стоит на льду, приветственно подняв руку. Прищурившись, смотрит вдаль. Вот она взмахнула щеткой, словно готовясь мести лед. На губах улыбка, глаза затуманены. Они у нее с поволокой. Лишь на одной фотографии виден летящий в нее камень. Изображение смазано, потому что снаряд двигался. Да что там! Летел! Кто-то с силой запулил его в Лукашову. Алексей закрыл глаза и попытался смоделировать ситуацию.

Алина позирует фотографу. Тело ее расслаблено, она ведь почти профессиональная модель. Сколько их у нее уже было, этих фотосессий! Она прекрасно знает, что лучшие снимки получаются, когда модель стоит в непринужденной позе, а если двигается, то ее движения расслаблены. И в этот момент по льду летит с силой пущенный камень. А весит он, на минуточку, без малого двадцать килограммов! Этакая гранитная глыба. Алина стоит лицом к трибуне, откуда ее фотографируют, и спиной к нынешним и будущим подругам по команде, которые выкатывают на лед камни, чтобы продолжить тренировку. Камень направлен ей прямо в ноги. Удара она, разумеется, не ждет. Поэтому, не сгруппировавшись, с высоты своего роста падает на лед и ударяется о него головой. Со всего маху.

На следующем снимке она уже лежит. Как журналист, должно быть, пожалел, что не снимал тренировку на видео!

Алексей разложил перед собой снимки в той последовательности, в какой они были сделаны, и еще раз мысленно обругал фотографа. Непонятно, кто сделал бросок. Девчонки, судя по всему, стояли у бортика толпой. Фотограф их игнорировал, все внимание уделил Алине.

Зато теперь выложил эти снимки в инете с ликующей надписью: «Сенсация!» Последние мгновения красавицы Лукашовой на льду! Мамочки, сколько просмотров! Нынче люди делают себе имя на чужом горе. А народ смакует кровушку, благо вкус ее уже привычен, и он так сладок.

Алексей с досадой собрал снимки, сверху оказалась улыбающаяся Алина. Даст бог, обойдется. А того, кто это сделал, он обязательно найдет. Задачка для первоклассника. Все куклы в коробке, то есть все подозреваемые на месте, никуда со спортивной базы не делись. Да и некуда им деваться. Убийца сделал ход, то есть результативный бросок, и теперь ждет последствий.

Не ждет он только одного: что завтра на поляне появится куда более сильный противник. И главная его сила в том, что никто не будет знать, кто он такой и чем по-настоящему занимается.

Примечания

1

Энд — один период в керлинге, в каждом энде команды бросают по восемь камней. Игра состоит из 10 периодов — эндов.

2

Пустой период (энд), когда ни одна из команд не заработала очков.

3

Хаммер — последний бросок в энде, дающий команде преимущество.

4

Вице-скип — игрок, выезжающий третьим, помощник капитана, щеткой ему показывает, куда выезжать, когда настанет время его броска.

5

Тейк-аут — бросок на выбивание камня.

6

Поляна — площадь для игры в керлинг длиной 45,7 метра.