Я полюбил тебя навсегда

Наталья Андреевна Мананникова (2024)

Книга рассказывает о девушке Сэм — барабанщице, живущей в Англии. О семье и друзьях, с которыми она репетирует в гараже и мечтает выиграть музыкальный конкурс в Лондоне. Сэм носит кеды, слушает инди-рок, учится и живет свою обычную студенческую жизнь, пока не встречает Джейсона Фикса, загадочного русского парня, который очень сильно отличается от всех остальных. Их ждет необычная история любви с невероятным финалом.

Глава вторая

Семья

Вернувшись из колледжа, я быстро прошмыгнула мимо родителей в свою комнату и рухнула на кровать, которую уже явно переросла. В тот момент я была готова слиться с одеялом в одно целое, как хамелеон с деревом.

— Милая, что случилось? — встревожено поинтересовалась мама за дверью моей комнаты.

— Все в норме, мама… как всегда… просто болит голова…

— Спускайся, перекуси, Сэм, я приготовила вкуснятину!

— Отлично, спускаюсь через пять минут, — промычала я, и заснула.

Утром меня разбудило яркое солнце. Открыв глаза, я с удивлением обнаружила себя в пижаме, тепло укутанную и лежащую вдоль своей кровати.

«Ма-а-ама» — приятно промелькнуло в моей голове.

Да, мама признаюсь, была у меня что надо! Только она помнила, что я не люблю, когда меня называют Сэмми. Она обожала готовить всякую «вкуснятину» для нас и всегда следила за порядком в доме вплоть до того, что не могла усидеть, если видела, что пульт от телевизора лежит слева, а не справа от него. Она всегда была готова поддержать и выслушать все наши переживания, но я предпочитала воздерживаться от откровенных бесед с ней.

Папа работал в другом городе — в Нортхемптоне, занимая высокую должность, и по выходным приезжал домой, полностью увлекая маму в свою жизнь. Эти моменты мама ценила как никогда, что было заметно по ее поведению. Каждые выходные она надевала особенный наряд, делала особенную прическу и готовила особенную «вкуснятину». Вообще для нее каждый уикенд был особенным! Вместе они любили смотреть старые черно-белые фильмы и слушать пластинки The Beatles.

— Мэгги, помнишь, как мы зажигали под эту песню? — ласково обращался папа к маме.

— Конечно, Рэй, на мне было то знаменитое красное платье, — отвечала она, закатившись звонким смехом.

Прекрасно наблюдать за родителями, когда они вместе. Прекрасно осознавать, что их выходные были похожи на свидания, как в юности. Только это были, конечно, их особенные свидания.

Спустившись в кухню и почуяв запах свежих тостов, у меня заурчало в животе.

— О, Сэм, ты рано! Присаживайся — тосты с джемом! Сегодня вишневый! — подмигнула мне мама и расплылась в улыбке.

— М-м-м, мой любимый.

Пересекая белоснежную кухню, я присела за круглый кухонный стол, на котором стояли забавные разноцветные круглые чашки и тарелки. Мама где-то вычитала, что за круглым столом аура лучше и поместится больше гостей. Мама любила круглую форму, наверно это говорило о ее доброте и мягком складе характера, даже в споре она любила «сглаживать углы». Естественно мою замечательную маму совсем не пугала наша белоснежная кухня, она ведь была потенциальной чистюлей.

Я плотно позавтракала тостами и хлопьями с молоком под канал «Fashion TV», который смотрела сестра, и встала, чтобы отнести свою посуду в мойку. Вдруг ко мне обратилась Джен:

— Сэм, ты что опять пойдешь к своей компании немытых вонючек? — поморщив нос, поинтересовалась она.

— Да, именно к ним…

У сестры компания занудных снобов, а у меня немытых вонючек — у нас ничья.

— Джен, милая, не называй так друзей своей сестры, — обратилась к ней с просьбой мама.

— Но они так выглядят с этими сосисками на голове и железками в разных местах, живут в гараже и распевают «Dirty dude», — с отторжением в голосе произнесла Джен.

— Это дрэды, а не сосиски! И в гараже они не живут, а просто репетируют! — вспылила я.

— А мне нравится «Dirty dude» — посмотрев куда-то вдаль тихо, но с восторгом, произнесла мама. — И папе нравится.

В отличие от сестры мама хорошо относилась к моим друзьям. Она знала, что я не стану прокалывать себе разные места и делать прически, которые уже не вернуть в исходный вариант. Мои друзья тоже ее любили. Хорошо мама относилась и к компании Джен… она любила сглаживать углы.

Я взглянула на время. Убедившись, что действительно встала раньше обычного, я поцеловала маму в теплую щеку, пахнувшую свежей выпечкой, и уже было помчалась к себе в комнату, но меня затормозила Джен:

— У меня завтра День Рождения и я прошу тебя присутствовать на нем, Сэм… — с невинным взглядом произнесла Джен.

— Ты десять минут назад обозвала моих друзей немытыми вонючками.

— Да ладно, Сэм, — пыталась замять эту тему Джен.

— Место? Время?

— Клуб «Академия Карленгса», десять вечера! — выпалила она с таким лицом, будто это один шанс на миллион.

— Нет! — отрезала я.

— Но…

— Нет!

— Пожа-а-а-луйста, Сэ-э-эмми… — умоляюще протянула сестра.

— Фу, нет. Там соберутся все твои друзья типа того павлина Карла, — меня передернуло, когда я представила этих снобов.

— Между прочим, мой «павлин» Карл очень хочет с тобой познакомиться.

— М-м, рада за него.

Тут в разговор вмешалась мама:

— Сэм, дорогая, ну сделай это, пожалуйста, всего раз в году, вы же сестры. Сделай это для меня, я буду рада, что вы вместе проводите время, — мамино ангельское лицо стало настолько ангельским, что я не смогла устоять.

— Ладно. Только я оденусь, как захочу!

— Э-э-э, ты можешь обойтись без толстовки и расчеши волосы, ок? — изъявила свои пожелания Джен, направляясь к выходу.

Я закатила глаза и поплелась к себе.

Мой творческий беспорядок в комнате меня всегда вдохновлял. Я любила разглядывать висевший напротив моей кровати коллаж из фотографий своих сумасшедших друзей, любила свой «винтажный» шкаф с наклейками от жвачек «Барби», перешедший мне в наследство, конечно же, от сестры. Сейчас достать оттуда какую-то вещь уже проще — я совсем убрала его заднюю стенку. К тому же большая часть моей одежды покоилась на спинке стула.

Подойдя к зеркалу, на котором висели всякие безделушки, подаренные и привезенные от друзей и родственников, я некоторое время изучала свои черты лица — думаю, многие девочки так делают в моем возрасте. Затем собрала свои кудрявые волосы в высокий пучок резинкой, украшенной пластиковой вишенкой, натянула толстовку, джинсы, кеды, накинула сумку на плечо и отправилась на выход. Юбки я решила отложить на время, вспомнив мой инцидент с колготками вчера.

«Чокнутый Джейсон Фикс» — на секунду подумала я и вздрогнула, вспомнив, как вчера чуть не попала под машину.

Когда я закрывала дверь, мой взгляд задержался на висевшей на ней табличке, которую я сделала в десять лет. Табличка была из плотного картона, она держалась на цепочке, надетой на гвоздь, коряво вбитый в дверь руками десятилетней девочки. На табличке маркером было написано «HELL». Она висит с тех пор просто для того, чтобы поднимать мне настроение. И как всегда она безотказно сработала и сегодня.

— Всем пока! — впопыхах выкрикнула я и вышла во двор.

На улице была слякоть. Я натянула капюшон, вставила музыку в уши и пошла к Эшли.

Дом Эшли находился в трех улицах от моего. За это время я успела послушать почти весь альбом The Strokes.

«Да-а, нам до них далеко» — вздохнула я, стоя на светофоре в ожидании зеленого света. Сообразив, что обед так и остался покоиться на кухонном столе, я решила забежать в ларек за шоколадкой.

— Здравствуйте, Сникерс пожалуйста, — говорила я и рылась в сумке в поисках кошелька.

Продавщица держала шоколадку в руке и нетерпеливо ждала, когда я заплачу.

— Нашла! Эх, шоколад на последние деньги… Пора бить копилку сестры, — пошутила я.

Продавщица только фыркнула в ответ и быстро закрыла окошко. Сзади послышался громкий смешок. Я от неожиданности выронила шоколад и, обернувшись, случайно на него наступила. Мои глаза поднялись и округлились.

— Какого черта ты…

— А мне шутка понравилась, — произнес с улыбкой Джейсон Фикс, затем посмотрел вниз на мой раздавленный «обед», и между его бровей появилась морщинка. — Не переживай, — уверил он меня, дотронувшись до моей влажной кудряшки, выпавшей из капюшона. — Я куплю тебе другую.

— Зачем? Это не из-за тебя, — заупрямилась я, усомнившись в своих словах.

— Вот эту шоколадку, пожалуйста! — попросил он у продавщицы и протянул ей деньги.

— Держи! — подбодрил меня Джейсон Фикс и положил Сникерс мне в карман толстовки, похлопав по нему мол «Не потеряй».

Я молча наблюдала за его действиями.

— Не опоздай на занятия, Уотсон! Кстати… румянец тебе к лицу… — удаляясь от меня с кривой улыбкой, подметил он.

Я только и подумала — «Чокнутый Джейсон Фикс».