Я тебя спарсил

Наталья Васильевна Крынкина

Маргарите Алексеевне почти исполнилось 23, и она преподаёт студентам историю древнего мира. Она серьёзная и благовоспитанная девушка, у которой на уме только книги, поэзия и наука.А вот её нечаянный знакомый Антон Чесноков университетов не оканчивал и плевать хотел, что думают об этом все остальные. Он самоуверенный молодой человек и всегда знает, что ему нужно.Что случится с ними в один живописный осенний день, когда они всего на одно мгновение окажутся нос к носу? И увидятся ли они снова?

***

— Ты сегодня не торопишься на занятия…

Рита стояла у окошка в кухне и рассеянно поглаживала мягкую гладкошёрстную кошечку. Животное ласково мурлыкало и тёрлось тонкими тёплыми ушками о её ладонь.

— Да, мне сегодня ко второй паре, — обернулась девушка на мамин голос и невесело вздохнула.

— Хандришь? — улыбнулась маленькая изящная женщина с красиво уложенным пучком на голове и одетая к выходу на работу. — Слопай что-нибудь сладенькое! — посоветовала. — Эндорфины улучшают настроение!

— Не хочется, — поморщилась девушка, вновь выглядывая в окно. В начале девятого ещё было сумеречно, и ночь неохотно отступала, а день, словно лениво, открывал глаза.

Тёплое золото октября в один момент сменилось переменчивой дождливой моросью. И небо, несколько дней затянутое белыми облаками, не показывало солнца и навевало тоску. Рита грустила над учебниками, иногда открывая художественные книги, но ни разу так и не заглянула в сборник стихов, доставшийся ей в результате дурацкого спора с подругой.

Анька в тот день пила вино и убеждала её в том, что через пару дней она и не вспомнит о глупости, которую так решительно совершила. И что у неё самой никогда не хватило бы духу вытворить такое… А Рита с ней соглашалась. И запивала клокочущие чувства красным напитком со вкусом сладкого граната.

Вот только ни на следующее утро, ни через день, ни даже через два она не забыла серо-синих глаз и просыпалась с мыслями о странном поцелуе. И думала, что где-то он сейчас, возможно, тоже вспоминает о ней. И жалела, что больше никогда его не увидит…

Нет, в глубине души она надеялась, что, может, это всё-таки когда-нибудь случится. Но старательно закапывала эту надежду поглубже, как делают это с секретиками, чтобы никому и никогда о них не рассказывать…

— Смотри, не опоздай! — бросила мама, удаляясь из кухни в прихожую. — Я побежала! Насыпь киске корма!..

— Хорошо…

Услышав, как захлопнулась за мамой дверь, Рита взяла кошечку на руки и, погасив свет на кухне, побрела в постель. Скоро вернётся с ночного дежурства папа, и до его прибытия у неё есть минут десять, чтобы поваляться в тёплой кроватке.

Она скользнула под одеяло и устроилась на подушке. Кошка свернулась калачиком поверх одеяла и спрятала нос. Значит, будет холодно…

Рита грустно улыбнулась, боясь прикрыть глаза. Воображение тут же нарисует ей образ незнакомца, и, хотя он всё больше становился размытым, глаза его по-прежнему не забывались. Такое бывает, когда с первого взгляда из-под ног будто уплывает земля. И существует только безмолвный контакт взглядов, который связывает людей крепче любых слов и разговоров.

— А-ай… — Рита ущипнула себя за запястье. — Ну, хватит-хватит!.. — и резко села на постели, запуская пальцы в волосы и ероша их так, будто намерена выдрать с корнями. — Вот так, Мурочка, придумываем себе принцев… А потом всю жизнь мечтаем с ними встретиться… Пошли покормлю тебя лучше!..

На улице снова сыпал мелкий холодный дождь, и Рита промёрзла до костей, пока добралась до университета. И хотя серебристый плащ уже пришлось сменить на тёплое пальто, оно не спасало от северного ветра.

Потирая холодные руки, девушка простучала каблучками по пустынному коридору. Поздоровалась со стареньким седым охранником и скучающей буфетчицей за стеклянной стенкой общепитовской точки и побежала вверх по лестнице на третий этаж. Шмыгая красным носом, склонила голову и прижала ухо к плечу, пытаясь его хоть немного отогреть. Ей не очень хотелось сейчас, чтобы на кафедре кто-нибудь был и видел её в таком виде. Хотя теперь уже всё равно, в общем-то. И даже если там кто-то есть, она будет ему благодарна, если он предложит ей горячего чаю…

Она подёргала за ручку двери, и створка отворилась. Перешагнув порог помещения, увидела за столом крупную седую даму, губы которой по обыкновению украшала яркая красная помада, и вежливо поздоровалась:

— Доброе утро, Виктория Аполлоновна!

— Здравствуйте, Маргарита, — снисходительно улыбнулась та, глядя на неё поверх очков. — Чай горячий…

— Ой, как хорошо! — обрадовалась, небрежно бросая сумку на стул и расстёгивая пуговицы бежевого пальто. — Сегодня очень холодно…

— Да-а, — протянула низким голосом, почти басом. — Зима уже близко… Хотела спросить вас, Рита, — произнесла вкрадчиво, — как вы относитесь к культурным мероприятиям в нашем городе?

— Положительно отношусь, — улыбнулась девушка, затыкая в рукав тёплый кашемировый шарф песочного цвета.

— Значит, вы пойдёте на фестиваль этнической музыки на следующей неделе?

Рита повесила пальто на рогатую вешалку в углу кабинета и, подбирая слова, произнесла негромко:

— Ещё не знаю… если получится… А вы? — и умело перевернула беседу.

— Билетов уже нет в продаже, — вздохнула разочарованно, подпёрла подбородок кулаком, на котором сверкнул старомодный перстень с крупным багровым камнем, и мечтательно посмотрела в окно. — Коллеги с кафедры этнографии в первых рядах разбирали. Так что если вы не приобрели билет, боюсь, у вас уже не получится попасть на этот праздник…

— Знаете… — в голове у Риты мгновенно созрел план действий, и, собираясь с мыслями, она продолжила: — Налить вам чаю?..

— Да, пожалуйста, — и придвинула на край стола пустую чашку с изящной ручкой и золотистой каймой.

— Меня пригласили, — доверительно посмотрела в её сторону и опустила в подставленную чашку треугольный пакетик. — Но я не уверена, что готова это приглашение принять…

Виктория Аполлоновна с любопытством навострила уши и повернулась к ней всем корпусом. Залив пакетик горячей водой, Рита подёргала за ниточку и переложила его в свою чашку:

— И отказать вроде неудобно, и соглашаться я как-то тоже не горю желанием…

— Почему?! Ведь это же такое грандиозное мероприятие! Вы даже не представляете, Рита! Такого события ещё никогда не было в нашем городе! Вы будете очень жалеть, если его пропустите!

Рита налила себе чаю и, не поднимая глаз, улыбнулась себе под нос.

— И у того, кто приглашает вас туда, отличный вкус!

— Да, а ещё мама — декан истфака, — хмыкнула.

Виктория Аполлоновна уже успела поднести чашку к губам и теперь едва не опрокинула её на себя, будто кто-то толкнул её под руку.

— Да вы что?! — глаза её стали размером почти с очки, и она чуть слышно проговорила себе в нос. — Эдуард Георгиевич???

Рита молча кивнула, глядя, как вытянулось у неё лицо, а губы сложились трубочкой. Потом отошла к подоконнику и, поглаживая запылившийся листок фикуса, отпила глоток горячего несладкого напитка:

— Вы удивлены?

— Не то слово! — ответила, с жаром прикладывая ладонь к груди, и перстень снова сверкнул огромным камнем. — Эдуард — молодой и очень перспективный учёный, он пишет кандидатскую диссертацию, и ему уже не раз предлагали перебраться в Москву и даже заграницу! Но, — покачала головой, — при всём уважении к его таланту, он слишком привязан к матери…

Рита ожидала это услышать, поэтому просто ухмыльнулась и отпила чай.

— Здесь Алевтина Альбертовна создаёт ему все условия для работы, а там он будет предоставлен себе самому. И ей нужно либо ехать с ним вместе, либо пристроить его в надёжные руки…

Из коридора послышался звонок, извещающий об окончании пары, и Виктория Аполлоновна поспешила закончить:

— И, с одной стороны, вам оказывают доверие, которого, насколько мне известно, не удостаивалась ещё ни одна девушка. А с другой, я вас понимаю! Если не лежит душа… — она снова покачала седой головой, словно констатируя всю катастрофичность ситуации, и решила не продолжать.

Рита вздёрнула носик и рассмеялась:

— Ну, не уволят же меня, в самом деле, если я не пойду с ним на этот фестиваль?!

— Вы плохо знаете Алевтину Альбертовну…

Девушка задумчиво потёрла лоб и прислонилась поясницей к подоконнику. Слова опытной преподавательницы заставили её призадуматься о том, что ничего хорошего общение с Эдуардом ей не сулит и лучше его вообще не начинать.

Она допила чай и двинулась к рабочему столу, на котором вчера оставила учебники, чтобы не тащить эту тяжесть домой. Выход один — сделать вид, что у неё на личном фронте всё в порядке и уже есть молодой человек, которому очень не понравится, если она отправится на фестиваль с другим мужчиной. Врать, конечно, нехорошо, но ничего другого не остаётся…

Встретить Эдуарда прямо сейчас ей не хотелось, и она решила покинуть кабинет прежде, чем он здесь появится. Поспешно собрала учебники в стопку и, повесив сумочку на плечо, зашагала на выход. Не успела взяться за ручку двери, как створка резко и широко распахнулась, и её дёрнуло вперёд. По инерции она с размаху влетела в габаритную фигуру преподавателя, от которого так скоро собиралась скрыться. Книжки полетели на пол, а из его руки выскользнул потрёпанный портфель. Рита больно стукнулась лбом об его могучий подбородок — так, что на секунду потемнело в глазах и она была вынуждена опереться на косяк.

— Маргарита Алексеевна… — замямлил Эдуард. — П-простите, я случайно… Я не хотел…

Девушка проморгалась и поспешила отгородиться от его участия, не позволяя его протянутой руке к себе прикоснуться.

— Всё хорошо. Не нужно… — потёрла голову и повернулась к подскочившей Виктории Аполлоновне. — Всё хорошо, правда! — и опустилась на корточки, чтобы подобрать книги. — Это моя, да… И эта… — приняла учебники, заботливо подсунутые Эдуардом. — А вы билеты обронили!

— Да, — рассеянно закивал тот. — Я вчера забыл оставить вам один, — хекнул, косясь на седовласую даму.

— Вы знаете, — Рита набрала побольше воздуха в грудь и, стараясь не смотреть ему в лицо, тоже взглянула на старшую коллегу, — мы тут беседовали с Викторией Аполлоновной, и она призналась, что очень хотела бы попасть на этот фестиваль. Все билеты проданы, и я подумала, что будет справедливо, если вы пригласите в филармонию её, а не меня…

Эдуард отвесил челюсть.

— Рита! — всплеснула руками Виктория Аполлоновна. — Ну, что вы такое говорите?!

— Да-да, — Рита схватила её за руку и крепко сжала, призывая замолчать. — У меня так мало времени на развлечения, я всё ещё никак не войду в рабочий ритм… и потом… — потупилась, собираясь с духом. — Кое-кто не поймёт меня, если я отправлюсь на концерт в вашем сопровождении… А вы будьте уверены, Виктория Аполлоновна составит вам отличную компанию!..

Старая преподавательница закашлялась, и Рита аккуратно похлопала её по спине. Выкрутилась, проскальзывая в дверной проём, и понеслась по коридору в сторону лестницы.

Она едва успела перевести дыхание и мысленно перекреститься, когда навстречу ей из лестничного пролёта показался Макаров.

— Маргарита Алексеевна, — заулыбался, словно мартовский кот, и развёл руки в стороны, приветственно наклоняясь вперёд.

Рита бросила взгляд назад и, замечая, что на неё смотрят, растянула рот в улыбке и кинулась к нему, хватая за локоть.

— На! — сунула книжки ему в руки и скомандовала. — Пошли! — и, продолжая держать его за локоть, потащила к ступеням.

— Вау! Я тоже рад вас видеть! — опешил тот немного, легко подчиняясь. — И даже соскучился…

Спустившись в один пролёт, Рита отпустила его, наконец, и вздохнула свободнее:

— Дим, хочешь я прощу тебе доклад?

— Конечно, — кивнул он с готовностью. — Кого надо убить?

Она одарила его назидательным взглядом и прицокнула языком. Парень виновато улыбнулся и последовал за ней, отставая на полшага.

— Мне нужно, чтобы меня кто-нибудь сопровождал на территории университета — хотя бы пару дней в неделю… Везде…

— И даже в туалет? — уточнил.

— Не так буквально! — закатила глаза.

— Ладно-ладно, понял… А зачем?

— Потом скажу. Поможешь?

— За доклад и две темы! — хитро прищурился.

— Эй! — пихнула его в бок. — Не наглей, Макаров!

— Не хотите — как хотите, — остановился на последней ступеньке и почти повернул назад.

— Ну, хорошо, — неохотно согласилась. — Но только — две!

Тот удовлетворённо кивнул и снова приблизился к ней:

— Договорились, Маргариточка Алексеевна…