Охотники

Наталья Ведерникова

Трое друзей, таких разных по характеру, увлечены одним делом. Они – охотники на вампиров. Но что будет, если однажды охотники и вампиры поменяются ролями? Результаты «эксперимента» на страницах данной книги. Все мы, в конце концов, не те, кем кажемся на самом деле.

Глава вторая

Питейное заведение «Орел и решка» круглосуточно принимало в свои чертоги посетителей, жаждущих пропустить рюмку-другую алкоголя. Это место пользовалось невероятной популярностью. Сюда стягивались со всей округи. Кому-то не спалось, кто-то просто пытался забыть о своих проблемах в одиночестве. Кто-то праздновал какое-либо знаменательное событие, а кто-то распивал напитки в веселой и шумной компании.

Заняв место подальше от барной стойки, за которой толпилась куча гостей заведения, Алистер, никуда не торопясь, потягивал виски из широкого низкого стакана и незаметно разглядывал собравшихся посетителей. Это была проклятая привычка, от которой непросто избавиться, — повсюду выискивать «детей ночи», умело маскировавшихся под обычных людей. Даже если поблизости не присутствовало ни одного вампира, он все равно находился начеку.

После тяжелой ночи, когда он выследил и истребил вампира на заброшенном складе, весь последующий день он отсыпался. К вечеру Алистер озадачился идеей непременно напиться, чтобы попытаться стереть из памяти подробности своей ночной охоты, но не сумел сделать этого дома. Поэтому пришел сюда, в «Орла и решку», место, где обычно собирались такие же охотники на вампиров, как и он, пытающиеся отвлечься от своих непростых похождений и забыть хотя бы на мгновение о своем кровавом ремесле.

Время от времени в баре появлялись новые лица. Одни покидали питейное заведение, другие, наоборот, врывались, как ураган, и требовали удовлетворить их естественные потребности. Вдруг среди толпы новоприбывших гостей Алистер увидел девушку, не заметить которую было просто невозможно. Особо выделялись длинные черные волосы, затянутые в высокий тугой хвост, огромные глаза, обрамленные пушистыми ресницами, притягательные, чуть полные губы. Она имела невысокий рост и стройное атлетическое телосложение. Короткая обтягивающая футболка с неброским рисунком, узкие черные брюки и ботинки на высокой шнуровке с широкими квадратными каблуками дополняли ее строгий, совсем неженский образ. Внешним видом она больше походила на военнослужащую. Но, как бы там ни было, выглядела она все равно великолепно.

Алистер улыбнулся и, привлекая внимание, помахал рукою.

— Руди!

Изобразив на лице искреннюю радость, девушка живо направилась к нему. Она ударила своим кулаком в его кулак в знак приветствия, уселась на стул напротив и кивнула на пустой стакан на столе.

— Давно пируешь, приятель?

— Я знал, что встречу тебя здесь, — вместо прямого ответа на вопрос проговорил Алистер, улыбаясь своей неизменной улыбкой, которую он считал неотразимой. — Что будешь пить, милая?

— Ты же знаешь, что я не пью.

— Брось! После вчерашней ночи, когда всем нам предстояло нелегкое испытание, необходимо как следует расслабиться. Давай я закажу тебе какой-нибудь дамский коктейль. Что там пьют красотки на светских тусовках? «Маргариту»?

Руди демонстративно сморщила нос.

— Нет уж, тогда давай то пойло, что ты хлещешь.

Алистер усмехнулся, посмотрев на девушку сквозь стекло поднятого стакана.

— Раз ты такая взрослая, и тебе уже все можно… Сейчас сбегаю.

Он приподнялся и хотел уже направиться к барной стойке, чтобы сделать заказ, однако Руди тоже вскочила, схватив его за рукав.

— А Дэйв разве не придет?

— Дэйв? — Алистер даже нахмурился. — Зачем нам этот пижон? Наверняка он отрывается в каком-нибудь танцевальном клубе. Ты же знаешь, он любит бывать на виду.

Заметно погрустнев, девушка села на место и спокойно подождала, пока Алистер принесет напитки и усядется рядом. Он придвинул свой стул ближе, хотя Руди и не давала на это разрешения. Алистер Майлз вообще вел себя очень бесцеремонно, будто для него не существовало никаких преград. Он как-то рассказывал, будучи еще необстрелянным юнцом, подростком, что происходит из старинного дворянского, правда, не слишком знатного рода, со временем очень обедневшего, в котором мужчины занимались исключительно политикой и юриспруденцией. Из членов семейства Майлзов получались неплохие адвокаты, выигрывавшие не одну судебную тяжбу, и чиновники, занимавшие не самый последний пост в городской администрации.

Один из предков Алистера, его прапрапрадед, младший сын главы рода, проживший по человеческим меркам долгую жизнь — сто пятнадцать лет, — увлекся мистицизмом, начал выслеживать и преследовать странных существ, пьющих кровь людей. Он стал первым в роду охотником на вампиров, а не пошел по стопам своих предков, выучившись на юриста или всерьез занявшись политикой. После него каждый из Майлзов сделал охоту на кровососов своим первостатейным увлечением, сопряженным с иными занятиями в жизни. Благодаря нескольким удачным бракам с представителями лучших знатнейших семейств род обзавелся нужными связями, разбогател, получил невиданные привилегии. Нынешнее поколение Майлзов обладало несметными богатствами, но, как и повелось в их семье с незапамятных времен, отличалось редкой скупостью.

В отличие от Алистера. Он-то уж точно не считал себя бережливым, тратя выделяемые его отцом немалые суммы зачастую за один вечер.

Вот и сейчас молодой мужчина, с которым Руди была знакома много лет, осушил свой стакан виски за один присест. Позже он начал искать взглядом, где можно поживиться. Похоже, в карманах Алистера гулял ветер.

Руди тяжко вздохнула. Опять ей придется выручать этого гуляку и повесу… Что ж, она считала его своим другом. Не могла же она бросить друга в беде.

Заказав у бармена бутылку виски, девушка попросила записать ее на счет Майлза, на что бармен, красивый брюнет с цепким строгим взглядом, отрицательно покачал головой и заявил, что кредит доверия Алистера Майлза давно исчерпан. Долг его в этом заведении и так уже вырос до непомерно больших объемов, а рассчитываться он не торопился. Чертыхнувшись, Руди вынуждена была приобрести виски за свой счет. Когда она вернулась за столик, Алистер о чем-то глубоко задумался, куря сигарету. Демонстративно разгоняя рукою клубы дыма, и морщась, девушка поставила перед другом бутылку. Лицо его тотчас просияло.

— О, как ты щедра, малышка! Я в бесконечном долгу перед тобою, — воскликнул он, прогнав все отвлекающие мысли из своей головы. — С твоими наклонностями и доброй душой надо заниматься благотворительностью.

Руди забросила одну ногу на другую и откинулась на спинку стула.

— Заткнись и пей, Алистер!

Тот тихо рассмеялся.

— Люблю, когда ты сердишься, милая, тогда ты еще прекраснее.

Руди отвернулась. Иногда она с трудом выносила несуразную болтовню Алистера. Поскорее пришел бы Дэйв и разбавил их компанию.

Прошло не менее получаса. Алистер что-то говорил и говорил без остановки, как телевизор, который включают для фона. Он становился чересчур словоохотлив, когда был пьян. Время от времени он доставал из пачки сигарету — по крайней мере, доставал уже два раза, — и закуривал, небрежно стряхивая пепел в стеклянную пепельницу на столе.

Вполуха слушая друга, даже не пытаясь понять его бессвязную речь, Руди рассеянно думала, куда же запропастился Дэйв. Обычно они всегда собирались втроем здесь, в баре, ночью, которая следовала после ночи охоты. Это уже вошло в традицию. Так почему же Дэйв нарушает правила? А вдруг… Нет, Руди даже и думать не хотела. С Дэйвом не могла случиться беда. Нет-нет, только не с Дэйвом…

Она не сводила с входной двери пристального взгляда. И вот он, наконец, появился.

Молодой охотник вошел в бар твердой походкой уверенного в себе человека. Заметив у дальней стены Руди и Алистера, он с улыбкой направился к ним.

Он не шел, а словно плыл, парил в воздухе. У него имелись все внешние данные, чтобы с успехом очаровывать женскую половину человечества. Особенно притягательным казался взгляд его глубоких бирюзовых глаз. Он знал, что обладает потрясающим обаянием и пользовался этим. Иной раз даже Руди оказывалась во власти его волшебных чар. Но для нее он был всего лишь другом, которого она знала с детства. О чем-то еще, об иных чувствах, она даже не думала.

За столом отсутствовал свободный стул, и Дэйв бесцеремонно прихватил его у другого стола. Усевшись напротив, он поприветствовал Алистера, пожав ему руку, и удостоил кивком Руди.

— Мы уже и не надеялись, что ты появишься, приятель, — пробормотал Алистер, выпуская клубы горького дыма в лицо новоприбывшему.

— А ты все так же красиво отдыхаешь, Алистер, — ответил ему в тон Дэйв, демонстрируя свою очаровательную белозубую улыбку. — Выпивка, сигареты… Ничего не меняется.

— А я не хочу умирать старым и здоровым. Как ты, например.

Дэйв подмигнул Руди, та улыбнулась.

— Что ты, друг, у меня тоже полно пороков.

— Нет, Дэйв, ты чистоплюй, отличник, которого всем ставят в пример. Непонятно, как ты вообще решил вдруг стать охотником на вампиров. Как это твоя замечательная мамочка отпустила такого хорошего мальчика из дома?

Все понятно, Алистер снова набрался.

Руди взглядом умоляла Дэйва не вступать с Алистером в словесную перепалку. К сожалению, это уже вошло в дурную привычку. Когда они собирались вместе, то всегда подкалывали один другого, ссорились, потом мирились и снова ругались. И так по кругу. Особенно отвратительно вел себя Алистер, подвыпивший и озлобленный на весь мир. Порою его ненависть ко всему на свете просто зашкаливала, выходя за границы дозволенного.

Когда страсти немного поутихли, стало возможным продолжать разговор в более мирном русле. Алистер отпил из стакана глоток виски и наклонился к Дэйву, будто собирался посвятить его в какую-то тайну.

— Прошлой ночью я убил одного вампира и, должен заметить, пришлось изрядно повозиться. Он едва не одолел меня.

— А я убила двух, — произнесла Руди.

Алистер перевел удивленный взгляд на девушку.

— Неужели?

Руди кивнула.

— Умничка. — Он посмотрел на Дэйва. — Ну, а ты, друг, чем можешь похвастаться?

Дэйв хранил молчание, хотя и Алистер, и Руди ждали от него ответа. Что он мог сказать? Что вампир оказалась умнее и смышленее его, и ей удалось ускользнуть? Но отмалчиваться и далее не имело смысла.

— Я не убил ни одного вампира.

Глаза Алистера стали величиною с чайные блюдца.

— Как ни одного? Ты это серьезно?

Дэйв кивком подтвердил свои вышесказанные слова.

— Это простое стечение обстоятельств, — поддержала его Руди. — Ты никогда еще не упускал случая уничтожить хотя бы одного кровопийцу. Выходит, не повезло.

Алистер усмехнулся, скривив губы.

— Сколько тебе лет, Дэйв Раксон?

Дэйв непонимающе уставился на собеседника.

— Двадцать три года. Не пойму, к чему это ты спросил, Алистер?

Тот, не торопясь, будто смакуя, отпил большущий глоток напитка из своего стакана.

— А мне кажется, что ты еще сосунок, Дэйв. Тебе стоит поучиться у нашей красотки Руди, как истреблять дьявольское семя. Думаю, она даст тебе пару уроков бесплатно.

Если бы не железное самообладание Дэйва, грозил вспыхнуть жесткий конфликт, и дело вполне могло дойти до кровопролития. Не желая стычки между друзьями, Руди своим взглядом и жестами призывала Дэйва к благоразумию, умоляла ни в коем случае не идти на поводу у Алистера. Кажется, тот сегодня не только сильно пьян, но и чрезвычайно зол. Что-то определенно случилось той ночью, когда он отправился на охоту за кровожадными чудовищами.

— Откуда в тебе столько агрессии, Алистер? — поинтересовалась Руди, желая узнать причину его неуравновешенного поведения. — Ты сегодня такой колючий… Что произошло?

Алистер мутным взглядом скользнул по лицу девушки, будто не узнавая ее, и уставился куда-то вдаль. Рука его снова потянулась к стакану, однако Руди выхватила у него стакан и, шумно выдохнув, выпила сама. Залпом. Стойко терпела пару секунд, а потом закашлялась, когда крепкий напиток обжег ей горло.

— Не бери пример с меня, малышка, — вдруг с горечью в голосе произнес Алистер. — Меня исправить невозможно, таким уж я родился. И родился вовсе не под счастливой звездой, как многим кажется… Ты слишком хороша, чтобы прожигать свою жизнь впустую, как я.

Слова его не успокоили девушку, а, наоборот, встревожили еще больше. Она желала знать, что с ним произошло в ночь охоты.

— Не будь такою настойчивой, Руди… э-э-э… забыл твою фамилию…

— Эксетер, — подсказала девушка.

— Вот-вот, Эксетер… Рудольфина Диана Эксетер. Тоже «голубая кровь». Как и я. Нас осталось так мало…

Руди смутилась, будто ее поймали за каким-то неприличным делом или уличили во лжи.

— Нет, я не отношу себя к какой-либо особенной касте, — поспешно ответила она и тут же поправилась: — Может, совсем чуть-чуть. То, что моя мать, будучи совсем юной особой, однажды переспала с проходимцем, увлекшим ее дивными речами, цветами и безделушками, оказавшимся впоследствии лордом, да еще и женатым, не делает меня какой-то особенной. Они встречались недолго, в конце концов, тот ее бросил. Из-за любвеобильности у него в каждом городе имелось по бастарду. Я его никогда не видела.

— Браво! — Алистер принялся аплодировать, словно выслушал монолог актрисы, главной героини, из популярной театральной постановки. — Замечательная речь!

Дэйв бросил на Алистера сердитый взгляд.

— Может, хватит глумиться? Если у тебя какие-то личные проблемы, которыми ты ни в какую не хочешь делиться, так почему Руди должна становиться объектом насмешек?

Алистер посмотрел на друга точно таким же сердитым взглядом, будто его разозлило то, что тот встал на защиту девушки.

— Ты бы лучше помолчал, Дэйв, и не вмешивался в разговор двух представителей «голубой крови». Не в обиду тебе пусть будет сказано, но ты-то оборванец, без роду и племени…

Не успел он закончить свою уничижительную фразу, как мощный удар в челюсть отбросил Алистера под стол. Тотчас в баре раздался женский визг, началось людское шевеление, будто в муравейник бросили горящую палку. Дэйв приподнял друга за воротник рубашки и ударил снова. Тот отлетел к соседнему столу и распугал посетителей.

Руди кричала, чтобы Дэйв прекратил избивать Алистера, хотя и понимала, что тот получал по заслугам. Окровавленное лицо Алистера стояло у нее перед глазами. Дэйв же не останавливался, ударив друга под ребра, когда тот, согнувшись пополам, лежал на полу без движения.

Странно, что никто даже и не пытался разнять дерущихся молодых людей. Видимо, в «Орле и решке» привыкли к подобным потасовкам. Тогда Руди сама попыталась растащить лучших друзей. Она ясно понимала, почему Дэйв сорвался, — Алистер и впрямь сегодня перегнул палку. Он перешел на личности, а это всегда чревато последствиями. Дэйв был физически сильнее Алистера, по неосторожности он мог нанести ему увечья.

Когда у Руди ничего не вышло, она встала между Дэйвом, сжимающим в глухой злобе кулаки, и Алистером, сумевшим подняться, но едва державшимся на ногах.

— Слушайте, мне противно смотреть на вас обоих, — сердито проговорила она, глядя то на одного охотника, то на другого. — Вы совершенно не умеете вести себя! Ты, Дэйв, чуть что, сразу пускаешь в ход кулаки, а ты, Алистер, полон ненависти и презрения, которые не знаешь, куда девать, и выливаешь все это на своих друзей. Приступы безумной ярости, в конце концов, сведут тебя с ума. Что с тобою происходит, а? Если у тебя что-то не ладится, так, причем тут Дэйв? Иди и проспись! — Сгорая от переполнявшей ее злобы, она направилась к выходу. — Я ненавижу вас обоих!

Встреча в баре, намечавшаяся как встреча трех давних друзей, оказалась безнадежно испорченной.

Тяжело дыша от распирающего ее гнева, Руди быстро передвигалась по улице, утопавшей в темноте. Город вокруг спал. Кое-где вдали горели неоновые огни, но рядом царила кромешная тьма, таившая в себе различные опасности.

Вдруг за спиною она услышала чьи-то приближающиеся шаги. Руди остановилась, обернулась. Вынув из-за пояса кинжал с длинным тонким зазубренным лезвием, она приготовилась дать отпор. Но это оказался всего лишь Дэйв.

— Руди, — произнес он, потупив взор, — прости меня, я повел себя как настоящий болван.

Девушка тяжело вздохнула. Она сознавала, что Дэйв поступил как всякий мужчина, отстаивающий свою честь. К тому же он неоднократно вставал и на ее защиту, ограждая от нападок Алистера. Однако она также знала, что Алистер в глубине души не злобный, а очень ранимый человек, пытающийся безуспешно заглушить свою внутреннюю боль яростью и алкоголем. Он не любил делиться проблемами, накапливая свои переживания и страхи, и выливая потом все то, что накопил, на окружающих. Руди понимала его и жалела. Но Дэйву этого было не объяснить.

— Алистер сегодня явно переборщил, — резюмировала девушка, — но и ты был излишне агрессивен. Ты едва не покалечил его.

— Ему досталось не более чем обычно. Он ведь сам спровоцировал меня.

— Ты должен быть сдержаннее, Дэйв, и умнее.

— Разумеется, — согласился он и взял девушку под руку. — Я провожу тебя.

Она не возражала, но и не сдвинулась с места.

— А как же Алистер?

Дэйв сморщил нос. Он явно не хотел сейчас думать или говорить об Алистере.

— Я поручил заботу о нем Николасу, бармену. Он присмотрит за нашим другом.

— Да ему и надо-то всего-навсего хорошенько проспаться… Ладно, идем.

Они зашагали в направлении квартала Цветов, где Руди снимала квартиру. Предстояло преодолеть несколько километров искривленных улочек и опасных кварталов Стилгарда.

— А ты и вправду убила двух вампиров?

Смеясь, Руди слегка ударила спутника в плечо.

***

Бесшумно передвигаясь по крышам зданий, Натали и ее напарник старались не упустить из виду двух смертных существ, которые, держась за руки и что-то оживленно обсуждая, шли по улицам ночного мегаполиса. Кажется, их совсем не заботила вероятная опасность, скрывавшаяся за каждым углом. Они щебетали, как пара влюбленных, и шли, не оглядываясь.

Острое зрение Натали позволяло ей хорошо разглядеть людей, и, хотя она не знала их, плавные движения одного из человеческих существ вызвали у нее смутные воспоминания. Что-то знакомое было в его походке, движениях рук и плеч. С крыш высоких жилых зданий она могла видеть лишь спины парня и его спутницы, вынужденной передвигаться чуть быстрее, чем он, из-за невысокого роста.

Напарник Натали, юный вампир Рон, напросившийся в рейд, чтобы доказать свою состоятельность и готовность к серьезным испытаниям, являлся сыном верховного повелителя вампиров. Девушке пришлось взять отпрыска Эдвина под личное покровительство с тем, чтобы научить его выслеживать добычу. По сути, она учила юнца охоте на людей. Но это формально, по крайней мере, так она заявила своему верховному повелителю. На самом деле Натали, обожавшая свободу и не выносившая жить в подземелье, спать в гробу, пребывать в вечном страхе перед губительным солнечным светом, проводила время ради собственного удовольствия. Она бродила по крышам высоких зданий, с легкостью бабочки порхая с одной на другую, посещала ночные танцевальные клубы, где ее никто не знал, тратила время на прогулки по городу, когда большинство населявших его жителей обнимало во сне подушку.

Теперь она вынуждена была присматривать за юным вампиром. Почему-то его отец доверился именно Натали. Чем она заслужила такое доверие со стороны повелителя вампиров, для нее оставалось тайной за семью печатями. Она не была уличена в каких-либо грехах, но и праведный образ жизни истинного вампира, который соответствовал бы древним канонам, она не вела. В особом рвении к почитанию древних вампирских богов замечена не была. Излишней кровожадностью не отличалась. А чем-то все-таки она приглянулась Эдвину и, конечно, его сыну, который смотрел на девушку совсем не как на няньку или на наставника…

Перепрыгивая с одной крыши на другую, Натали не забывала следить, чтобы Рон не испытывал трудностей в преодолении преград и не отставал от нее. В конце концов, отныне она отвечала не только за себя. Она наивно полагала, что Рон станет слушаться ее во всем.

Как и всякий юнец, а тем более выходец из привилегированных слоев общества, он обладал излишней самоуверенностью, которая, впрочем, казалась не более чем самообманом. Считая, что помощь Натали ему совсем не нужна, он едва не свалился со ста двадцати метровой высоты, когда перепрыгивал с крыши высотного здания делового центра на крышу жилого дома чуть пониже высотой. В самый последний момент Натали успела ухватить его за запястье. Глаза юноши наполнились неподдельным ужасом. Взглядом он умолял девушку вытащить его, во что бы то ни стало. На какой-то миг Натали представила, что если разожмет ладонь, то Рон стремительно улетит в узкую пропасть между двумя зданиями. Разумеется, он не погибнет. Но какой удар по его собственному самолюбию! Какой провал!..

А также последующее за этим происшествием наказание для Натали как наставницы, не справившейся с возложенною на нее задачей.

Конечно, девушка помогла сыну верховного повелителя, не проронив ни единого слова замечания. Что она при этом подумала, юному вампиру узнать не удалось. Зато он, как показалось, надолго удерживал ее ладонь в своей руке. Это было слишком даже для Натали. В ее мечтаниях точно не нашлось бы места для единственного сына главы вампиров. Она все чаще думала о том парне, который так бессовестно и умело обставил ее в присутствии нескольких сотен свидетелей в захватывающем танцевальном поединке, а затем едва не расправился с нею в комнате для свиданий.

Оказавшись в итоге охотником, он перечеркнул все пределы желаний Натали, но, тем не менее, продолжал оставаться такой недосягаемой, а, значит, такой заветной и такой лакомой целью.

— Не рвись вперед, очертя голову, — осадила ученика девушка, который слишком уж рьяно преследовал молодую пару, спокойно идущую по маленькому переулку десятками метрами ниже них.

— А ты разве не хочешь отведать свежей теплой крови? — бросил на нее слегка удивленный взгляд Рон. — Лично я желаю распробовать миниатюрную малышку…

Натали живо представила себе картину маслом: вгрызающиеся в тонкую девичью шею зубы вампира, разрывающие сухожилия и перекусывающие сонную артерию, тихий вскрик жертвы, красные глаза, пылающие ненасытной жадностью, просунутый между зубов кончик языка, орудующий в ране, теплая кровь, стекающая с длинных клыков. Она вдруг почувствовала тошноту, подступившую к горлу.

— Нет, сейчас не время охотиться, — произнесла девушка негромко, но твердо. — Мы должны только вести слежку.

Рон издал недовольный утробный звук, однако возражать прямым текстом не стал. Все же он не хотел вызывать у своей наставницы неудовольствие.

Неожиданно молодая пара, за которой они следили, остановилась около десятиэтажного жилого здания, выглядевшего таким же серым и блеклым, как и все окружающие строения. Четырехугольник из бетона и стекла не вызывал особых симпатий. Девушка время от времени показывала рукою наверх, на темные окна, занавешенные шторами, очень похожие на глазницы черепа. Парень, оживленно жестикулируя, пытался ей что-то втолковать. Спутница непринужденно смеялась над его словами. Видимо, молодой человек был незаурядным шутником. Вдруг он зачем-то поднял голову вверх.

Натали отшатнулась от края крыши, с которой наблюдала за молодой парой. Ее как будто окатило мощной волной. По телу пробежала непонятная и неприятная дрожь. Преследуемый ею парень оказался тем самым, что недавно одержал над нею победу в танцевальном поединке в ночном клубе. Никаких сомнений быть не могло. Это тот самый охотник на вампиров, который загнал ее в ловушку и едва не прикончил. Лишь благодаря своим прирожденным боевым качествам и хорошо развитому инстинкту самосохранения Натали удалось избежать тяжких последствий встречи с грозным противником.

О нем она думала постоянно. Эти мысли не давали ей покоя. И теперь объект ее раздумий находился совсем рядом — всего лишь в нескольких десятках метров. Ее снова начало трясти, будто от жуткого холода. К счастью, Рон, кажется, не заметил этого. Юноша все время, как завороженный, не сводил глаз с девушки, что весело болтала с охотником, и весь мир для него будто перестал существовать. Натали тронула его за плечо — никакой ответной реакции. Как будто он впал в гипнотическое состояние. Даже глаза Рона выглядели неестественно, застыв, словно стекло.

То, что происходило с учеником, было вполне понятно Натали. Учуяв даже с такого немалого расстояния молодую девичью кровь, текущую по жилам, Рон ничего не мог с собою поделать и впал в состояние, близкое к наркотической зависимости. И пока он не получит свою порцию дозы наркотика — человеческую кровь, — он не успокоится.

Она и сама иногда впадала в это состояние, которое считалось самым отвратительным из всех, что можно себе только вообразить, поскольку в этом состоянии тело и разум принадлежали кому угодно, но только не тебе. При этом осознание, что ты превратился в бездумное животное, приходило позднее, когда уже невозможно было на что-либо повлиять.

Натали потрясла ученика за плечо интенсивнее, чем в первый раз. Однако сын повелителя вампиров никак не отвечал, впав в оцепенение.

— Ты не должен провалить задание, Рон, — напомнила ему девушка просто так, без особой надежды, что ее слова как-то смогут повлиять на юношу.

Тем не менее, похоже, она добилась цели. По крайней мере, Рон изменился в лице, некое подобие мысли читалось в его взгляде.

— Тебе знаком этот парень, Натали? — вдруг спросил юноша.

Девушка смутилась. Правда, сама не поняла, почему.

— С чего это ты взял, что я знаю его?

— Да ты прямо светишься то ли от радости, то ли от досады или гнева… Ты определенно встречала этого парня раньше. Натали, — Рон как-то по-особому взглянул на наставницу, — я не такой глупый и недалекий умом, каким ты меня представляешь.

Девушка поняла, что скрывать информацию бессмысленно. Ее ученик на удивление оказался весьма прозорливым.

— Это охотник, Рон. Тебе известно, что это означает?

Отпрыск повелителя вампиров изобразил на лице глубокое раздумье.

— Вижу, что ты не совсем понимаешь. — Натали усмехнулась, потрепав юношу по черным кудрям. — За кем, по-твоему, он охотится?

— За… дичью?

Снова тихий смешок.

— Если нас можно считать дичью, тогда — да… Охотники выслеживают и убивают вампиров, Рон.

То, как округлились глаза юноши, и изменилось выражение его лица, говорило в пользу того, что он чрезвычайно испугался. Натали даже немного удивилась. Неужели отец Рона, всемогущий повелитель расы существ, пьющих человеческую кровь, самый древний и могущественный вампир Стилгарда, не посвятил своего единственного сына в то, что среди людей существует особая каста бесстрашных воинов, которые все свои силы направляют на истребление вампиров? Даже странно…

— А как насчет той девицы? — Юноша уставился на спутницу парня. — Она тоже охотник?

Натали глубоко сомневалась, что у людей принято, чтобы истребителями вампиров становились представительницы женского пола.

— Не думаю, — ответила она искренне. — Скорее всего, она просто-напросто его подружка.

— Давай нападем на них, — предложил Рон, однако по лицу наставницы понял, что она категорически против этой безрассудной затеи.

— Наша роль исключительно наблюдательная, Рон, — напомнила Натали. — Не стоит переусердствовать в этом деле, малыш, наше время еще придет, и мы сделаем, наконец, то, что нам необходимо. А пока, — она выдержала многозначительную паузу, — будем следить за этой славной парочкой. Скорее всего, сейчас они расстанутся. Девушка отправится спать, а парень, провожавший ее до дома, совершит еще одну прогулку, на этот раз до своего жилища.

В глазах Рона заплясали опасные огоньки.

— Так, может, нападем на него, когда он останется один?

— Нет, — безапелляционно отрезала Натали, — нельзя. Охотники — это особая каста человеческих существ, они имеют специальную подготовку и являются трудно уязвимыми воинами. Я не стала связываться бы с охотником в данной ситуации, пусть даже у нас и численное преимущество.

— Почему?

— Поверь мне на слово, Рон.

Юноша кивнул, хотя было видно, что он не очень-то поверил своей наставнице и тем более не хотел отступать от своего замысла.

К сожалению, Натали ошиблась в предсказании дальнейших событий. Парень не расстался со спутницей, как она предположила в самом начале, а вошел в дом вместе с нею. Почему-то девушке-вампиру данная ситуация стала неприятна. Внутри Натали что-то всколыхнулось, как брошенный в воду камень, поднявший всплеск и вызвавший круги на гладкой водной поверхности. Обуревавшие ее чувства были незнакомы, а потому совершенно чужды девушке. Тем не менее, она всерьез опасалась их.

Эти незнакомые ощущения, зарождавшиеся в небьющемся сердце, определенно пугали ее…

***

К удивлению Дэйва, Руди пригласила его домой, тихонько сообщив, что у нее есть непочатая бутылка чудесного бренди урожая пятнадцатилетней давности. Разумеется, данное обстоятельство не являлось решающим аргументом. Тем не менее, Дэйв с удовольствием принял приглашение подруги, ведь никогда ранее она не проявляла подобную гостеприимность.

Съемная квартира Руди оказалась вполне приличным местом обитания, где можно было отдохнуть после тяжелого трудового дня или после насыщенной событиями ночи, омраченной погоней за разными чудовищами. Она располагалась на девятом этаже, состояла из двух комнат, небольшой кухни и ванной. Окна квартиры выходили во двор, в темноте казавшийся заброшенным, поросшим мелким кустарником и сорняками. На самом деле во дворе имелась неплохая детская площадка, правда, с самыми обычными аттракционами, но ночью все выглядело запущенным и неуютным.

Включив негромко музыку, чтобы создать необходимую для случая атмосферу, хозяйка квартиры, пусть и не совсем настоящая, расточая сладостные улыбки, будто и вправду была самой радушной и приветливой, вынула из заначки бутылку бренди и поставила перед гостем хрустальный бокал на низкой ножке. Она сама вызвалась открыть бутылку, чем немало удивила Дэйва, не привыкшего, чтобы женщина в его присутствии занималась полным обслуживанием, даже если являлась хозяйкой заведения или виновницей торжества. Несколько раз он порывался отнять у подруги бутылку с бренди, однако та отстаивала свое право откупорить бутылку очень твердо.

Ничего не поделаешь — склонность к доминированию у нее в крови. Правда, ее мать, видимо, забыла внушить дочери, что, будучи наполовину благородной крови, вовсе необязательно делать все самой, тем более, когда рядом находился надежный мужчина. Теперь понятно, что отец Руди вовсе не был тем обходительным джентльменом, о котором мечтает любая девушка. Да, он принадлежал к избранному кругу общества, являлся носителем «голубой крови», все-таки имел титул лорда, однако при всем при этом оказался обычным подлецом и бросил свою возлюбленную, мать Руди, когда узнал, что та беременна. Дочь при рождении получила фамилию отца. Но согласился ли лорд Эксетер на это добровольно, признал ли ребенка своим самостоятельно или по принуждению? Сдается, все же этот напыщенный аристократ, вертопрах, ловелас и игрок, увязший по уши в карточных долгах, не обладал достаточной смелостью, чтобы безоговорочно признать новорожденную девочку своей дочерью. Руди была незаконнорожденной и не могла претендовать на родовой титул. Хотя наверняка об этом даже никогда и не думала.

Насколько Дэйв вообще знал свою давнюю подругу, она терпеть не могла разговоры об ее отце, о существовании которого она знала лишь со слов ее матери. Хотя вряд ли мнение Гвендолин Шимер насчет ее несостоявшегося жениха — или кем она его для себя считала — было слишком субъективным…

Дэйв очень уж увлекся размышлениями о прошлом подруги, не заметив, как она вручила ему наполненный на две трети бокал. Коричневато-золотистая жидкость плескалась в хрустале, поигрывая на искусственном свету электрических ламп потолочной люстры. Сделав маленький глоток, Дэйв ощутил, как крепкий напиток приятно обжег горло и через какое-то время согрел его внутренности. Дэйв так и порывался полюбопытствовать у Руди, не папочка ли лорд снабдил ее бутылкой такого отличного бренди, пожертвовав драгоценным напитком из своих винных погребов в загородном поместье, но не решался задать этот весьма провокационный вопрос вслух, чтобы не испортить невзначай и без того не лучшее настроение подруги детства.

Отпив из своего бокала достаточно большую порцию, от которой захватило дух, Руди присела рядом с Дэйвом на диван в гостиной и закатила глаза к потолку. Конечно, она сразу охмелела от крепкого напитка. Сказалась усталость, накопившаяся за несколько дней, когда она не знала ни отдыха, ни сна.

Сделав вид, что продолжает изучать потолок, девушка искоса разглядывала своего друга. Заметив ее взгляд исподтишка, который, конечно, не мог быть вполне осознанным при затуманенном разуме, Дэйв повернулся к ней лицом и резюмировал:

— Понятно, Руди, что ты пригласила меня напиться… Черт возьми, да ты знаешь толк в отличных напитках. Но… Милая моя, для чего весь этот антураж? Ты как-то заявила, что между нами не может быть ничего серьезного…

Руди посмотрела на него, как на умалишенного, и звонко рассмеялась.

— Ты что же решил, будто я пытаюсь напоить тебя, чтобы потом соблазнить? — Она вытаращила глаза, а потом поджала с обидой губы. — Разве я так уж безобразна, что мне необходимо прибегать к подобному способу, чтобы ты повелся?

Дэйв не хотел обидеть подругу и искренне сожалел, что она восприняла его речь именно в таком неприглядном свете.

— Я ничего такого даже не помышлял, Руди. Если тебе показалось…

— Неужели ты думаешь, Дэйв, что я слишком обязана тебе?

Вот это поворот. Дэйв даже не сумел изобразить удивление. Похоже, не только Алистера сегодня переполняли чудачества.

— Наверное, я абсолютнейший тугодум, Руди, но я совершенно не понимаю, о чем ты. Похоже, кое-кому надо отдохнуть, — произнес Дэйв и опрокинул все содержимое своего бокала в рот.

С недавних пор поведение подруги оставалось для него загадкой. Она часто говорила намеками, при этом требуя, чтобы все окружающие ее понимали.

Дэйв знал Руди с младенческих лет, вместе они играли в салки и ходили в одну школу с разницей в два класса, но даже он зачастую совершенно не понимал подругу своего детства. Иногда в голове девушки присутствовала такая каша, что она и сама, возможно, до конца не сознавала мотивов своих поступков и смысла произнесенных ею слов.

В охотники за головами вампиров ее взяли с протекции Дэйва, однако, кто знает, может, он ошибся, избрав ее для этой непростой роли. Чтобы быть полноправным членом братства охотников, необходимы железные нервы и строгая выдержка. Этих качеств, казалось, иногда не хватало Руди, или она легко утрачивала их в сложной ситуации. При любых других обстоятельствах девушка, наоборот, проявляла чудеса стойкости в избытке и на сто процентов демонстрировала свои боевые навыки и акробатические трюки, незаменимые для хорошего охотника, приобретенные ею в школе спортивной гимнастики.

— Алистер сегодня был сам не свой, он определенно переступил грань, это было слишком даже для него, — заметила Руди, сама не зная для чего, наверное, просто чтобы что-нибудь сказать.

— С ним что-то происходит, — подхватил Дэйв, довольный тем, что девушка сменила тему разговора, который совсем у них не вязался. — Конечно, он и так довольно-таки странный тип, в разнообразных чудачествах ему точно не откажешь, но сегодня я заметил в его словах некую обреченность, которой раньше у него не чувствовалось. Это все наводит на мысль, что…

— Что у него какая-то проблема, Дэйв? — бесцеремонно прервала его Руди. — Но у нас у всех есть свои проблемы. Что из того? Если Алистер пожелает, то поделится с нами, но так или иначе он все равно не станет просить о помощи. Ты его отлично знаешь, Дэйв.

Он согласно кивнул. Разумеется, он хорошо знал своего давнего друга, хотя и не так близко, как хотел бы. Мысли, роившиеся в голове Алистера Майлза, часто были для него непостижимой тайной. В свою душу тот и вовсе никого не впускал. Боль, терзавшую его изнутри, он приглушал тем, что подвернется, чаще самым простым и доступным средством — алкоголем. Помимо всего прочего он наверняка глотал пачками различные антидепрессанты не в состоянии самостоятельно справляться с возникающими трудностями, о которых предпочитал умалчивать.

— Ему бы поработать с напарником, пока не пройдет депрессия, — проговорил Дэйв, хотя знал, что эта идея заранее обречена.

— Ничего не выйдет, — озвучила его мысли вслух с долей здравого скептицизма в голосе Руди. — Он всегда действует в одиночку. Проще заставить его признаться, что он все еще спит с большим плюшевым медвежонком, как в детстве.

Улыбка озарила лицо Дэйва, когда он живо представил нарисованную подругой картину. Странностей у Алистера имелось немало, и вполне возможно, что слова Руди могли быть истинной правдой. То, что они сегодня поссорились и даже немного подрались, являлось скорее закономерностью, чем исключением из правил. Слишком уж часто они стали пускать в ход кулаки. Так и до открытой вражды недалеко…

Руди пригубила очередной бокал с бренди и придала своему лицу скучающий вид. Было видно, что запас отвлеченных тем ею исчерпан до самого дна.

Бросив взгляд на настенные электронные часы со светящимся циферблатом, — а было без четверти три ночи, — Дэйв поставил пустой бокал на низкий журнальный стол и поднялся, чуть пошатываясь, с дивана.

— Я, пожалуй, пойду домой, — заявил он. — О, только не надо любезностей, не провожай меня, Руди.

Девушка тоже подскочила, словно под нею диван нагрелся, как сковорода, поставленная на сильный огонь.

— Нет, ты никуда не пойдешь!

Глаза Дэйва мигом округлились. Открыв рот, он, однако, не смог выдавить из себя ни единого слова, потому как любые слова застревали у него в горле.

Неожиданно девушка вцепилась ему в футболку-поло.

— За окном глубокая ночь, и силы тьмы сейчас могущественнее, чем обычно. Я не отпущу тебя, Дэйв, ни при каких обстоятельствах.

По взгляду Руди было понятно, что лучше с нею не спорить.

— Хорошо, — сдался молодой человек, подняв ладони вверх, как бы сдаваясь. — Тогда, будь добра, постели мне. Можно тут, прямо на диване.

Лицо Руди стало безмятежным, когда она поняла, что Дэйв не покинет ее. Она подняла бутылку бренди вверх.

— Налить еще?

— Спасибо, не надо. Я лучше лягу спать.

«Ты что, устал? Просто невероятно! Ты ведь не убил ни одного вампира…» — подумалось вдруг Руди, однако она ни слова не произнесла вслух. Принеся из спальни подушку и легкое шерстяное одеяло, девушка бросила все это на диван. Взглядом она предложила другу укладываться в импровизированную постель самостоятельно. Сама же в очередной раз потянулась за бокалом.

— Оставь это, Руди. — Дэйв кивнул на бутылку бренди.

Пропустив его замечание мимо ушей, она наполнила бокал ровно наполовину и отставила бутылку в сторону.

— В конце концов… черт тебя подери, Дэйв, ты мне не мать и не отец, чтобы запрещать мне что-либо, — с неприкрытой злобой в голосе произнесла Руди, не глядя на молодого человека, и пригубила хмельной напиток. — Я давно повзрослела, а ты, похоже, этого и не заметил…

Он ничего не сказал в ответ, лишь поджал губы; к тому же все слова сейчас были бы совершенно бессмысленными.

В комнате стало невыносимо душно и жарко. Разгоряченный вдобавок спиртным, Дэйв испытывал явные неудобства. Лоб его обильно покрылся испариной. Он стянул с себя футболку, обнажив безупречный торс, и почти упал на диван. Силы неожиданно покинули его. Ему стало вдруг казаться, будто он плывет по небу, точно пушистое белое облако, — безмятежно, размеренно, никуда не торопясь. Голос Руди слышался откуда-то издалека, словно она находилась за много сотен метров и звала его по имени.

Как ни старался Дэйв прислушиваться к словам девушки, чтобы понять их, объятья Морфея оказались куда крепче, и он не сумел из них вырваться. Провалившись в глубокий сон почти мгновенно, он не слышал, как Руди сначала ушла в свою спальню, но вскоре вернулась и, чуть поколебавшись, прилегла на краешек дивана, повернувшись к нему спиной. Вскоре она также погрузилась в сон, затянувший ее в себя, как болотная трясина.