Записки душеведа

Наталья Волохина, 2020

Несерьезные рассказики о серьезных вещах. В ироничных записках душеведа о беседах с пожилой женщиной, Анной Марковной, хитро спрятаны ответы на сложные жизненные вопросы. Профессиональный психологический подход, скрытый за житейской мудростью героини, наводит читателя на размышления о схожих личных ситуациях, помогает по-новому взглянуть на надоевшие, неразрешимые бытовые «колючки», найти выход.

Радости вприглядку

— Вот скажи ты мне, отчего все жалуются на нехватки, недостатки, а назови их бедными — обижаются. Я легко и честно признаюсь — я бедная. Не нищая, конечно, этот перебор и для нищих обида, но бедная. Все ведь просто. Пенсия у меня мизерная. Дети сейчас не помогают — не с чего. В доме только самое необходимое, и купить могу только самое нужное и то не всегда. По всему видно — я бедная. Чего стыдиться правды? Бедная я не от того, что ленивая, а что больше работать не могу. Скопить не с чего было — детей растила, на то только и хватало.

Но я ж и не жалуюсь, и не убиваюсь. Приспосабливаюсь. А подруга моя давняя, Нюта, только знай, талдычит, как трудно живется, как все кругом плохо нынче, как раньше было хорошо. Я ей говорю, это, мол, старость — новое хаять, старое хвалить. Куда там, доказывает с пеной у рта. А как согласилась я — плохо стало жить, бедные мы, вовсе вызверилась: «Я не бедная, не побираюсь». Я возьми да пошути: «Нищие побираются, а мы пока только бедные». Обругала она меня и трубку бросила. Недели две бычилась, не разговаривала со мной.

Чудно! Себе колбасу ливерную покупает, как кошке, а гостям сервелат. Салфетки бумажные поштучно, по количеству едоков кладет, а на пальцах кольца золотые. «Зачем вам троим столько комнат?» — допытывает меня. «Так каждый в своей комнате своим занят, никто никому не мешает», — отвечаю. Хочется добавить, что привыкли они с родителями и детьми вшестером в двухкомнатной ютиться, вот и напрягает много места. А то еще дурная мысль закрадывается — неужто Нюта мне завидует?

Я так думаю, человеку трудно сознаться, что бедный он, а жаловаться легко. И уж если у него чуть лишнего появилось — спешит показать, похвастать, сам радоваться не может, надо, чтобы другие оценили, поверили в его состоятельность.

— Вы, Анна Марковна, женщина мудрая, сами всё понимаете. Трудно человеку, не привык он жить для радости, нужна ему, вместо удовольствия от жизни, радость от оценки окружающих.

— Это что ж, без соседкиной похвалы колбаса невкусная?

— Точно, — рассмеялась я. — Хорошо с вами, весело и приятно, но мне работать пора.

— А, запомнила мой наказ, — лукаво улыбается Марковна, — вовремя гонишь. Пойду, а то вовсе пускать не станешь.

— Стану — стану. Мне без вас теперь никак не обойтись.