Исповедь волонтера. Рассказы о животных и людях, их спасающих

Наталья Кадомцева

Эта книга – попытка рассказать о том, что чувствуем мы, когда пытаемся спасти еще одну живую душу. Эта книга – возможность рассказать о том, что переживают животные, оказавшиеся на улице. Эта книга выстрадана годами волонтерской практики, и, если она вызвала в Вашей душе отклик, значит, она написана не зря.

История Бима

В нашей волонтерской практике тысячи историй: радостных и грустных. За годы, что мы занимаемся этой нелегкой работой, через наши руки прошли сотни и сотни животных. Кого-то нам удалось спасти, а кого-то мы не успели. Кто-то из наших подопечных обрел новый дом и новую жизнь, а кто-то так и остался жить вместе с нами.

Сегодня я хочу рассказать историю о прекрасном маленьком песике, которого мы назвали Бим. История эта очень простая и незамысловатая, но я надеюсь, она вам понравится.

— Поздравляем с днем рождения, ура! — мы подняли бокалы с соком.

День рождения Светланы открывал череду корпоративных октябрьских праздников в студии. Отмечали как всегда роскошно: роллы из ближайшего кафе, торт и сок. На празднование отводилось полчаса в перерыве между уроками. А после обеда и до самого вечера снова нескончаемый поток учеников.

У меня же был выходной, и приехала я на работу только, чтобы поздравить подругу. Так что могла себе позволить немного расслабиться. Я сидела, потягивала сок и болтала с девочками, когда раздался телефонный звонок.

— Наташ, тут щенок на остановке, бегает прямо перед машинами, — голос Ольги был взволнованным. — Не знаю, что делать. Его там раздавят просто.

Вот так и бывает. Никогда не знаешь, как в следующий раз у тебя появится новый подопечный.

— Хорошо, я на работе, сейчас тут закончу и подъеду.

Благо праздничный обед уже завершился.

Было 11 октября.

Я прыгнула в машину и поехала на встречу с очередным мохнолапиком.

Никогда не знаешь, кто будет следующим. Сколько лет уже мы занимаемся спасением животных, сколько их прошло через наши руки, сколько было радостных и грустных историй. Я вижу бездомных каждый день, я кормлю их каждый день. Но я до сих пор не могу понять, как мы выбираем тех, кого мы не просто кормим, а чьей судьбой занимаемся до самого конца.

На этой остановке всегда бегают собаки. Рядом несколько продуктовых магазинов и конечная маршруток. Сердобольные прохожие и водители их подкармливают. Периодически раздаются истеричные вопли какой-нибудь злобной бабы, что всех надо перетравить. Иногда какой-то недочеловек делает это. Но собаки все равно появляются тут.

Вот и на этот раз между Газельками сновали три взрослых небольших собачки, а вместе с ними мелкий белобрысенький щенок. Он, поджав хвостик, бегал от машины к машине, периодически опасно выбегая на дорогу.

Мы попробовали подозвать его, но он только отбежал в сторону, испуганно прижав уши и хвостик.

— Да он такой, не подходит, — сказал один из водителей. — Шуганный очень. Мы их тут кормим немножко.

Мы переглянулись. Быстро сбегав в магазин, Оля вернулась с набором куриных шей.

— Ничего больше не было, — сказала она. — Давай хоть так попробуем приманить.

В результате мы приманили только взрослых собак, а малыш так и жался пугливо поодаль.

Некоторые водители с интересом наблюдали за происходящим, другие презрительно отвернулись, наверное, подумав, что двум взрослым теткам явно больше нечем заняться. Люди проходили мимо. И только один из водителей вызвался помочь.

— А зачем вы его ловите? — только и спросил он.

— Да забрать хотим, — детали мы решили не уточнять.

Наверное, с полчаса мы разными хитростями и уловками пытались приманить малыша. Скормили почти все мясо, но безрезультатно. Видно было, что он голоден, но подходить близко панически боялся.

И вдруг как-то так получилось, что, разговаривая, мы образовали что-то напоминающее треугольник, и малыш оказался внутри, хвостиком ко мне. Меня как кольнуло изнутри. Мгновенно нагнувшись, я схватила его и подняла на руки. Малыш перепугался и тут же впился зубами мне в руку. От боли и одновременно от радости слезы навернулись на глаза.

— Спасибо вам, — поблагодарив водителя маршрутки, мы бегом кинулись в машину, потому что малыш извивался у меня в руках и норовил вырваться.

— Ух, вот егоза, — сев за руль, я передала вертлявого мальчишку Оле.

В машине щенок затих. Видно было, что он ужасно напуган, но сопротивляться перестал.

— Откуда же ты тут такой хорошенький взялся, — проговорили мы.

Малыш был белоснежный с небольшими светло-коричневыми пятнышками на мордочке, ушках и тельце. И как водится, грязный, вонючий и с неимоверным количеством блох.

— Ну что ж, поехали, дружочек, — обращаясь к нашему новому подопечному, сказала я.

— Я назову его Бим, — проговорила Оля. — Не знаю почему, но мне хочется назвать его Бим.

— Привет, Бим! — малыш в ответ только испуганно покосился на меня.

Бима мы привезли на дачу, где у нас уже обитали несколько постоянно живущих собак и стояли пара будок для тех, кого мы периодически подбирали и затем пристраивали в добрые руки. Как только мы приехали, Черныш — наш самый старший и самый крупный мальчик — деловито обнюхал щенка, внимательно посмотрел на нас, словно говоря: «Ну вот кого вы опять мне притащили», вздохнул и ушел в свою будку. Бим пугливо жался к нашим ногам, беспокойно оглядываясь вокруг. Мы настелили сено, надели новый ошейник на щенульку, показали ему место, куда можно спрятаться, дали еды и воды и уехали.

Каждый раз, когда появляется новый подопечный, у нас наступают бессонные ночи. Всегда страшно оставлять их одних на новом месте. Как они там, не испугаются ли, не запутаются ли. Вдруг опрокинут миску с водой и останутся без питья. Вдруг какой-нибудь недочеловек обидит. И еще куча разных подобных мыслей проносятся в голове. Нет, к сожалению, у нас приюта с крепкими стенами и охраной, где можно оставить животных под присмотром и спокойно уйти домой, думая только об их дальнейшем пристройстве. Поэтому выкручиваемся так, как можем. И не всегда это получается удачно.

Но в этот раз нам повезло. Бим оказался совершенно беспроблемным щенком. Уже на третий день пребывания на даче он радостно встречал нас, бежал общаться, с удовольствием гулял, подружился со всеми собаками и влюбил в себя всех окружающих. Игривый, веселый, добродушный, забавный и очень смышленый, Бим никого не оставлял равнодушным. Черныш на правах старшего взялся за его воспитание. И невозможно без смеха было смотреть на то, как маленький щеночек атакует огромного грозного пса, а тот в притворном поражении падает на спину и подставляет ему пузо.

Бимку мы полюбили бесконечно, но у каждой собаки должен быть свой собственный хозяин, поэтому после всех обработок и прививок мы начали искать ему новый дом. Наверное, есть счастливые звезды и для собак, потому что неделю спустя под объявлением о пристройстве написала девушка Замира с вопросом о том, отдаем ли мы собачку в село.

Когда столько сил, эмоций, финансов и времени вкладываешь в каждого питомца, к вопросам пристройства подходишь очень придирчиво. Многие обвиняют волонтеров в том, что они неохотно отдают подопечных, задают слишком много неудобных вопросов, придираются и требуют обратной связи. И у каждого волонтера есть свои пунктики, как то, «не отдавать в пригород», «не отдавать пожилым людям», «пристраивать только в квартиру», «пристраивать только без самовыгула» и т. д. Наверное, это правильно. Потому что каждый питомец сровни ребенку, и хочется для своего мохнатого ребенка только лучшего. Поэтому всегда возникают сомнения, какие бы золотые руки не попались.

В этот раз было так же. При разговоре Замира мне понравилась. Она искала собачку для своей пожилой мамы в деревню. Раньше собачки уже были, и отношение к ним было очень хорошим. Но сомнения, ох уж, эти сомнения, все равно были. Посоветовавшись, мы с Олей решили, что готовы отдать Бима этой семье.

Начало декабря ознаменовалось небольшими снегопадами и легкой минусовой температурой. Дорога предстояла неблизкая. До Индерки ехать около 120 км.

Бимка запрыгнул в машину и всю дорогу спокойно сидел и смотрел в окно. Он не скулил, не метался и вообще вел себя так, как будто происходило то, что должно было произойти.

А у нас кошки скребли на душе. Вот всегда так. Подберешь кого-нибудь, отмоешь, пролечишь, откормишь, вложишь душу, влюбишься… И тут подходит время расставаться. И всегда словно огромную часть души оставляешь вместе с ними.

До Индерки добрались быстро и без приключений, благо погода была хорошая, машин на трассе немного. В самом селе Замира встретила нас около магазина и показала дорогу к дому. Бим деловито обнюхал руки девушки, завилял хвостом и улыбнулся той особенной улыбкой, которая была только у него.

— Какой он хорошенький, — умилилась Замира. — Просто чудесный мальчик!

Мы дружно закивали головой.

К дому подъехали минут через пять. Бимка вошел во двор и принялся обнюхивать место. Мы подошли к его будке и присвистнули. Это был огромный добротный домик для собаки, сделанный из хороших досок и качественно утепленный. Внутри было настелено ароматное сено. Мы еще подумали, что в такой будке преспокойно уместился бы и кавказец, что уж тут говорить о нашем малыше. Такие замечательные будки нам и не снились. Мы обходились тем, что могли сколотить своими руками, да еще и из материала, зачастую собранного на ближайших помойках. Или из строительных поддонов, которые периодически нам удавалось найти валявшимися на дороге.

Бимка забрался внутрь и принялся рыться в сене, когда Замира вынесла ему громадный кусок вареного мяса.

— Вот это да! — воскликнули мы одновременно. — Вот это мы понимаем, еда! Это вам не какие-нибудь кашки на мясных обрезках.

Бимка от мясца отказываться не стал, взял его в зубы и спрятался в будку. Только его хвостик мы и видели.

— Чудеса, да и только, — сказала я. — Такое ощущение, что он тут жил всегда, а не только что приехал.

— Значит, это его настоящий дом, — проговорила Оля.

Замира счастливо улыбнулась и пригласила нас в дом. Мы познакомились с мамой, для которой девушка и брала собачку. Мама Замиры лежала в кровати со сломанной ногой и все пыталась встать, чтобы напоить нас чаем. Давно мы не были в таком гостеприимном доме. Просидели мы в гостях часа три, если не больше. Пили чай, ели вкусную домашнюю выпечку, разговаривали и много смеялись. В таких домах время всегда течет незаметно. И вот уже стали сгущаться сумерки, когда мы опомнились.

— Ого, сколько уже времени, — удивились мы. — Пора бы уже и домой.

Мы попрощались с мамой Замиры, пожелали ей скорейшего выздоровления и вышли во двор. Бим давно расправился с куском мяса и теперь лениво возлежал в будке, выставив наружу только свой маленький черный носик. Мы подошли, опасаясь, что он сейчас начнет скулить, рваться за нами, как это обычно бывает, когда мы увозим собачек новым хозяевам. Но не тут-то было. Бимка спокойно посмотрел на нас, словно говоря: «Вы еще здесь? Ну езжайте уже, чего уж там. А мне и тут хорошо!»

— Никогда такого не видела, — сказала я. — Он на самом деле дома.

— Ладно, поехали, а то сейчас расплачусь, — проговорила Оля.

Мы поцеловали Бимку в носик, еще раз поблагодарили Замиру за гостеприимство и подарки, попросили присылать побольше фотографий и поехали домой. Всю дорогу мы только и говорили о непостижимом поведении собачки, о его просто мгновенной адаптации на новом месте, о том, что еще есть на свете такие добрые, отзывчивые и гостеприимные люди и о том, как приятно встречать таких людей и общаться с ними. Мы были уверены в том, что наш малыш в надежных руках и все у него будет хорошо!

Дорога обратно, как известно, всегда быстрее. Вот и мы долетели домой невероятно быстро. И почти у самого дома нас ждал сюрприз — четыре черненьких мохнатых колобочка, бегавших прямо по трассе. У волонтеров очень интересная арифметика — минус один, плюс четыре. Но это уже совсем другая история…

Героями не рождаются

Ванька Воробьев, четвероклассник из сорок шестой школы, был во всех смыслах гордостью своих родителей. Круглый отличник, чемпион среди своих сверстников по шахматам, «математический гений», как любила называть его мама. Но вот одна беда — был он хрупким, слабеньким, самым маленьким в классе, часто болел, из-за чего Ольге Сергеевне пришлось уйти с работы и посвятить себя заботе о сыне. Алексей Андреевич утешал жену, говорил, что с возрастом мальчонка окрепнет, вытянется, что сам он в младших классах был маленьким и слабым, а теперь вон метр восемьдесят и сплошные мышцы. Ольга Сергеевна кивала, соглашалась с мужем, но в глубине души беспокоилась, глядя на бледную прозрачную кожу мальчика, на синие прожилки вен, которые было видно «невооруженным глазом», на тонкие руки и ноги. Бабушка удивлялась, говорила, как в таком теле душа держится, и часто Ольга Сергеевна думала точно так же.

Ванька о родительском беспокойстве не знал, бабушкины слова о душе не понимал и рос вполне себе обычным ребенком. Был он спокойным и рассудительным мальчишкой, в хулиганских выходках участия не принимал, по школе сломя голову не бегал. Чаще сидел с книжкой за партой. Одноклассники не то, чтобы не любили его, а скорее не совсем понимали, хотя на контрольных неизменно просили помочь. Ванька не отказывался. Ему, отличнику, учеба давалась очень легко. Знания он схватывал на лету, и пока остальные пытались вникнуть в объяснения учителя, мальчик выполнял дополнительные задания. Своими успехами он не хвастался, со всеми был неизменно вежлив, за что одноклассники прощали ему его непохожесть. И даже на уроках физкультуры, где он особо не блистал, над ним не смеялись. Физрук с натяжкой ставил ему пятерки, чтобы не портить общую картину, несколько раз беседовал с мамой о необходимости закаливания и общеукрепляющих упражнений. Ольга Сергеевна соглашалась, говорила, что они стараются, но Ванька продолжал болеть.

Однажды в конце ноября Ванька возвращался из школы домой. Шел он, как всегда, неспеша, на ходу раздумывая над очередным заданием по математике, которое дал ему преподаватель. Мальчик любил разные головоломки, поэтому учитель всегда подбрасывал ему что-нибудь посложнее.

Конец ознакомительного фрагмента.