Мой мир: рассказы и письма художницы

Наталья Касаткина, 2020

Первая книга художницы Натальи Александровны Касаткиной (1932–2012), которая находилась – благодаря семье, в которой родилась, обаянию личности, профессионализму – всегда в «нужном месте», в творческом котле. (Круг её общения – Анатолий Зверев, Игорь Шелковский, Владимир Слепян, Юрий Злотников, Эдуард Штейнберг, Леонид Енгибаров, Ирина Ватагина…) Так в 1956 г. она оказалась на встрече с Давидом Бурлюком в гостинице «Москва» (вместе с И. Шелковским и В. Слепяном). После участия в 1957 г. в молодёжной выставке попала на первую полосу культового французского еженедельника Les Lettres Francaises – её работа была среди тех, которые понравились Луи Арагону. Много работала в театрах, в 1960–1970-х – на телевидении. В самом начале 1980-х занялась иконописью. А затем всё бросила, купила дом в живописнейшем месте российской глубинки, мечтала сосредоточиться на огородничестве и иконописи. В 2002 г. Наталья Касаткина упала, сломала шейку бедра, лишилась возможности передвигаться. В этот период её жизни и были написаны рассказы, вошедшие в настоящий сборник, которые едва отличимы от воспоминаний, дневниковых заметок. Публикуем также письма Н. Касаткиной к многолетней подруге, художнице Любови Поповой (1965–1982 гг.) и переписку с сокурсником по Московскому художественному училищу памяти 1905 года Игорем Шелковским (1981–2012). В этих письмах – полная палитра жизни: многочисленные следы бытовых деталей эпохи, впечатления от нашумевших спектаклей и выставок, формулировки жизненных позиций. Составитель: Надежда Гутова.

Составление:

Надежда Гутова

Подготовка текста:

Александра Гаганова, Надежда Гутова

Издание осуществлено при финансовой поддержке галереи «Тираж 1/1» (Tirage Unique).

Благодарим создателя галереи Ольгу Егармину

ООО «Издательство Грюндриссе»

e-mail: [e-mail]

http://www.grundrisse.ru

© ООО «Издательство Грюндриссе», 2020

Наталья Касаткина. Ок. 1970

Михаил Алшибая (р. 1958), кардиохирург, доктор медицинских наук, профессор, коллекционер произведений современного искусства. Член секции критиков и искусствоведов Московского союза художников с 2004 г.

Осенью 2014 г. Михаил Алшибая и художник Игорь Шелковский — однокурсник Натальи Касаткиной (1932–2012) по театральному отделению Московского художественного училища памяти 1905 года (в наст, время — Московское государственное академическое училище, МАХУ) — поехали во Владимирскую область, в село Погост Старый Никола (в котором прожила Касаткина последние 20 лет своей жизни), чтобы спасти её работы. Из деревенского дома было вывезено несколько сотен произведений живописи и графики. Многие работы нуждались в реставрации.

В декабре 2015 г. в Москве удалось организовать выставку Натальи Касаткиной. Выставка стала возможна не только благодаря воле и энергии Алшибая и Шелковского, — наследие Касаткиной сохранилось, в первую очередь, стараниями Ирмы Филипповой — постоянной собеседницы, ближайшего друга и сиделки художницы в последние годы.

Единственная персональная выставка Натальи Касаткиной называлась «Всё не так».

Ниже воспроизводим текст М. Алшибая из каталога к этой выставке, который редакция решилась сопроводить небольшим эпиграфом.

Всё не так

Я люблю «неудачников», т. е. удачников по большому счёту.

Из письма Н. Касаткиной к Л. Поповой от 15 июня 1982

Наташа Касаткина, по свидетельствам тех, кто её хорошо помнит, была невероятно умным и привлекательным человеком. Я слышал рассказы о ней от Заны Николаевны Плавинской, Николая Всеволодовича Котрелёва, Юрия Савельевича Злотникова, Игоря Шелковского, и все они говорили о Наташе очень тепло. Шелковский и Злотников дружили с ней ещё в далёкие 50-е годы. Наташа происходила из семьи «творческой интеллигенции»: отец — писатель, мама — театральный художник, работавшая когда-то с В. Э. Мейерхольдом¹. В доме (он находился на территории Литературного института на Тверском бульваре) собирались художники и поэты². В детской художественной школе Наташа занималась вместе с Анатолием Зверевым, а с Шелковским училась на театральном отделении Училища памяти 1905 года. В 1966 году Зверев сделал несколько акварельных портретов Наташи. Вместе с Шелковским и Владимиром Слепяном Наташа посетила Давида Бурлюка во время его приезда в Москву в конце 1950-х³. Но как-то всё не складывалось в жизни. Отец был дважды репрессирован, позже они с мамой разошлись. Личная жизнь тоже не налаживалась. Брак Наташи с художником Александром Харитоновым быстро распался после одного трагикомического эпизода⁴.

Наталья Касаткина среди рисунков А. Зверева

Но вот какой удивительный случай произошел весной-летом 1957 года. В апреле в Москве открылась крупная художественная выставка: «Третья выставка молодых художников Москвы и Московской области». В ней приняли участие более 500 художников, был издан каталог. Выставку посетил знаменитый французский писатель Луи Арагон, и она произвела на него большое впечатление. Очевидно, Арагон почувствовал в экспозиции новые свежие веяния в тогдашнем советском искусстве, а ведь это происходило ещё до начала Всемирного фестиваля молодёжи, открывшегося в Москве 28 июля того же года, где наши художники впервые непосредственно увидели, что происходит в современном западном искусстве. В июльском номере знаменитого парижского еженедельника Les Lettres Francises, главным редактором которого на протяжении 20 лет был Арагон, он публикует большую статью «Новое в советском искусстве?». Именно так, с вопросительным знаком. В качестве иллюстрации Арагон помещает репродукции произведений нескольких, ещё молодых тогда авторов. Среди них работы художников, ставших впоследствии известными, даже знаменитыми: Андрея Васнецова, Таира Салахова, Олега Целкова.

Рисунки Анатолия Зверева, среди которых портреты Н. Касаткиной.

Москва, квартира Натальи Георгиевны Артоболевской. Кон. 1990-х

Но среди авторов воспроизведённых Луи Арагоном вещей есть и имена, которые сегодня в значительной степени или полностью забыты. Одно из таких имён — Наталья Касаткина. В нормальном обществе подобная публикация, бесспорно, явилась бы очень важным моментом творческой биографии художника, должна была способствовать его известности, принести славу. Но что произошло в действительности? Выставку посетили не только Луи Арагон и зрители. 22 мая 1957 года «искусствоведы в штатском» из Отдела науки, школ и культуры ЦК КПСС составляют «Записку…» с жесткой идеологической критикой содержания выставки. Вот некоторые цитаты из этого документа: «Наряду с отдельными удачными работами выставка в целом по общей направленности и своему идейно-тематическому уровню вызывает серьёзные возражения», «выставка свидетельствует о наличии серьёзных недостатков в идейно-политическом воспитании молодых художников, об оживлении в их творчестве нездоровых тенденций», «вместо поисков своего индивидуального почерка авторы пытаются подражать буржуазному упадочному искусству с его кривляньями». Ну, и так далее.

Еженедельная газета Les Lettres Francises со статьёй Луи Арагона «Новое в советском искусстве?» (11–17 сентября 1957, № 679, 7-я полоса)

Вновь всё не так! Казалось бы, такая редкая удача: из полутора тысяч работ выставки Арагон выбрал для воспроизведения 12 вещей, и среди них — работу Касаткиной, но всё бессмысленно. Если сравнить текст арагоновской статьи с текстом «Записки», нетрудно заметить: именно те вещи и художники, которые привлекли Арагона, неприемлемы для функционеров ЦК партии.

С середины 60-х годов Наталья Касаткина работала художником на телевидении, участвовала в оформлении телевизионных передач и телеспектаклей, выполняла самую разную работу. А параллельно продолжала заниматься собственным, «независимым» творчеством. В её работах совершенно очевидно сильное увлечение французской живописью начала XX века. Главные «герои» Касаткиной — Матисс, Сезанн, она создаёт своеобразные «оммажи», как сейчас говорят, и Ван Гогу, Дерену, Вламинку. Много работ сохранилось благодаря друзьям художницы, в частности Ирме Филипповой. Игорь Шелковский настоял на том, чтобы мы с ним вывезли картины Наташи из деревенского дома Владимирской области, где она прожила последние 20 лет своей жизни, и где они просто могли погибнуть. Интересно отметить: почти все «творческие» работы Касаткиной не подписаны и не датированы. Создаётся впечатление, что она писала их исключительно «для себя», даже не рассчитывая на какие-то выставки или признание. Возможно, история с публикацией во французском журнале и последующие события сыграли в этом свою роль. Её продолжали преследовать мелкие неудачи: как-то раз забравшиеся в квартиру (это было ещё в Москве) мелкие воришки или просто хулиганы испортили часть работ малярной краской.

Наташа умерла в 2012-м году, в возрасте 80 лет. Её могила находится в полусотне метров прямо напротив окон дома, где она провела последние годы жизни, на огромном кладбище деревни, которая так и называется: Погост Старый Никола. Пьяные резчики допустили ошибку, неверно вырезав православный крест её надгробного камня, так что памятник пришлось установить надписью в другую сторону. И в этом Наташе не повезло! Зато рядом с кладбищем старинная церковь в Суздальском стиле, на стенах которой большая фреска, по колориту и некоторым фигурам напоминающая фрески Дионисия в Ферапонтовом монастыре, — последняя работа Натальи Касаткиной⁵. А ещё сохранилось много замечательных рассказов, написанных Наташей: она явно не была обделена и литературным даром. Ну и, к счастью, сохранились картины.

Михаил Алшибая

Печь в доме Н. Касаткиной. На печи — её натюрморт (1980-е; холст, масло).

Погост Старый Никола. 2000-е. Фото Ирмы Филипповой