На острие золотого пера

Наталья Козлова

Коллективный сборник стихов участников группы социальной сети ВК «СТИХИ ПРУ». Мир поэзии наполнен эмоциями, благодаря ей мы видим насколько богато, наполненное ими необыкновенное человеческое сердце. Мы предлагаем читателю окунуться в плеяду звёздочек 2019, победителей конкурса «Золотое перо», а также прикоснуться к творчеству некоторых людей, которые проводили этот конкурс.

Редактор Наталья Козлова

ISBN 978-5-4498-5083-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мир поэзии наполнен эмоциями, благодаря ей мы видим насколько богато, наполненное ими необыкновенное человеческое сердце. Авторы, включенные в этот сборник — это как, отголоски тех поэтических душ, которые впитали в свои сердца классику и продолжили её в своих произведениях. Мы предлагаем читателю окунуться в плеяду звёздочек 2019, победителей конкурса «Золотое перо», а также прикоснуться к творчеству некоторых людей, которые проводили этот конкурс и ведут одну из поэтических групп в вк #стихипру.

Людмила Журавлева

Людмила Журавлева родилась 1 мая 1969 года в Рязанской области. Работает концертмейстером в музыкальном колледже уже 27 лет. Стихотворчеством увлекается полтора года, являюсь членом Рязанского литературного сообщества «ЛИФФТ», публикуюсь в его сборниках. В 2019 году принимала активное участие в конкурсах группы «СТИХИ ПРУ» и была не раз победительницей, а также постоянная участница поэтических дуэлей в группах «Слово к слову» и «Рифмоград».

Воспоминания Рахманинова о Верочке Скалон

Девушка в дебрях цветущей сирени

С рыжим каскадом пушистых волос!..

Кадры обрывочных нежных видений

Я через три океана пронёс —

Как ворошили душистые кисти,

Жадно вкушая росы благодать:

Вот бы на счастье сыскать пятилистник!

Чувство простое навек — загадать!

В силу приметы мы верили свято,

Пылко давали друг другу обет…

Но — не сбылось. За утратой — утрата…

Родины нет. И любви больше нет.

Девушка — сон. Как цветы на могиле.

Я — полонённый чужбиной старик.

Образы светлые в звуках застыли…

Миф о сирени… сиреневый миг…

Музыке настежь распахнуты двери,

Подле рояля — афиши пестрят…

Только аккордами боль не измерить…

Где ты, любимая?.. Где ты, наш сад?..

—

Внутренний монолог Евы

Нежный младенчик в полуденной дрёме

Губки слегка разомкнул… Как умильно!

В чём он повинен пред Богом всесильным?..

Полно скорбить. Нам земля стала — домом.

Прелесть — прозрачная гроздь винограда!..

Пусть быстротечны мгновенья досуга,

В райских садах — не познала б супруга!

Он — и опора моя, и отрада!

Торсом точёным любуюсь украдкой…

Стойко, без жалоб, несёт наказанье —

Землю пахать до конца мирозданья…

Тягостен труд — но плоды его сла'дки!

Старший малыш, на отца так похожий,

Вертится подле: «Давай поиграем!»

…Мною осознана правда святая:

Дети, рождённые в муках — дороже!

Да, нас изгнали с позором из рая.

Да, мы не боги. Мы смертны. Мы грешны…

В вечных страданьях одно нас утешит:

Жизнь на земле — для людей процветает!

Коллегам

К вам обращусь, собратья по перу:

Воспойте то, что больно сердце гложет!

Молчите, если вам не по нутру

Истории, что для толпы — дороже!

Пишите, не стесняйтесь, господа!

Не делайте расчёт на конъюнктуру!

Что популярность? Талая вода…

Ей угождать — предательство натуры!

Творите, если строки — в такт душе!

Неважно — ко двору или некстати…

И к вашей Музе — вздорной госпоже —

Придёт когда-нибудь и ВАШ читатель!

Я мечтал построить город,

Где, проснувшись, рады у'тру,

Где улыбки, детский гомон,

Радость — в праздниках и буднях,

Где — не страшно, если трудно,

Где не хнычут и не ноют…

А название придумать —

Это дело наживное!

Но не стану город строить

Там, где люди мести жаждут,

Где несутся в пропасть строем,

Где покой обманом на'жит,

Где в усталых душах — холод,

А в фаворе — кривотолки…

Возводить нет смысла город

Там, где все друг другу — волки.

Мне не хватит целой жизни

Истребить всё зло и дикость.

Город я — в себе воздвигну.

Обживайтесь. Заходите.

Новый взгляд на старую басню

В глухой чащобе некая лисица

Была случайно избрана царицей.

Имея, на беду, характер лживый,

Ждала рыжуха лёгкую поживу.

Собравши в круг сообщество воронье,

Речь сладкую плела без церемоний.

Брильянтовые горы обещая,

Дурачила бесчисленную стаю:

— Вы — лучшие из птиц! Сплотимся, дру'ги,

И станет лес наш краше всех в округе!

В жизнь светлую пойдём единым строем!

В пути возникнут трудности, не скрою.

Проблемам воспрепятствуем всем миром:

Сдадим в казну по две головки сыра!

Лисица щедро сдабривала лестью

Ворон (не шибко мудрых, скажем честно)…

Эх, дали же пернатые промашку!

Не токмо сыр — последнюю рубашку

Готовы снять, проникнувшись доверьем!

И из хвостов выщипывают перья…

За лицемерку свой отдавши голос,

За что боролись — там и напоролись:

С озноба клювом щёлкают да стонут,

Нагие, словно курица в бульоне…

Меж тем плутовка, наторев в обмане,

Громит лесной бюджет без колебаний!

Не убоясь ни Господа, ни чёрта,

По заграничным шастает курортам,

Из населенья ловко тянет жилы…

Поборами всю чащу задушила.

Мораль ясна: пустым словам не верьте!

Давно пора стряхнуть с ушей спагетти!

Не будьте бестолковы, как вороны

И лисьим не потворствуйте законам!

Я ухожу. Ты — головокруженье.

Ты — тяжкий сон. Ты — камень на груди.

Давно назрело тайное решенье

В душе: беги. Спасайся. Уходи.

Я ухожу. В тисках твоей Вселенной

Задерживаться дольше — не резон.

Я ухожу. И снег кофейной пеной

Укроет мой печальный старый зонт.

Я ухожу. Фиаско. Карта бита.

Исчезну. Сгину. Растворюсь во мгле…

Останется мой кофе недопитый

Тебе — немым укором на столе.

Сыну

Стал давно привычным антураж:

Чемодан, вокзал, в стакане чай…

Зубы сжав, не плачь и не скучай,

Сцены не устраивай, уважь!

Я? Реветь? Да боже упаси!

Мне ль, бродяге, сына не понять?

Натянув усмешку, сможет мать,

Продержаться, сколь достанет сил.

Вплыл вагон в каскады фонарей.

Пересох неслышных слёз канал.

Пустошь, сушь… Но кто бы только знал,

Сколько трещин в душах матерей…

Штрихуют дожди

Штрихуют дожди

Город,

Размыли огни

В окнах,

И вечер — тосклив,

Долог,

Упал на асфальт

Мокрый.

Под крышами — сфинкс

Тощий

С хозяином пьёт

Скуку,

Рассеянно ждёт

Ночи

И дремлет под дробь

Звуков.

Под ними — мадам.

С нею —

Такой же кошак

Лысый.

Напару в мечтах

Млеют,

От вялой тоски

Киснут.

Наплывы воды,

Спады…

Томительно мшит

Морось…

Опомнитесь! Вы —

Рядом!

К чему же вам быть

Порознь?!

Пусть ливень стекло

Лижет,

Пусть ветер в ночи»

Воет!

Спустись на этаж

Ниже,

И станет котов —

Двое…

«На цыпочках, огненно-ал…»

На цыпочках, огненно-ал,

Крадётся октябрь листопадом…

Я волк… Только кто вам сказал,

Что волку заботы не надо?

Леса от ветро'в ледяных

Шатаются, клонятся, стонут…

Я волк… Ощутить бы на миг

Тепло человечьей ладони…

Осенних дождей череда

Укрыла дремотной истомой…

Я волк… Но и волк иногда

Мечтает о призрачном доме.

«Забери меня в мир, где щемяще-печальны закаты…»

Забери меня в мир, где щемяще-печальны закаты

И на ушко неспешно поведай о тайне своей.

Пригласи в те леса, что прохладою тёмной объяты,

Укажи ту сирень, где баюкает ночь соловей!

Отведи меня за руку в край упоённый и росный,

В горизонт карамельный тихонько с собой позови…

В этих пряных безбрежных лугах мы не сможем быть розно!

Там, где солнце встаёт — пробуждение нашей любви!

«На скамейке трамвайного круга…»

На скамейке трамвайного круга

Старичок обессиленно плакал:

Из потрёпанной сумки ворюга

Ловко выудил пачку дензнаков…

Он сидел и не мог шевельнуться.

Мимо мчались «Рено» и «Тойоты»,

Шли ботинки, балетки и бутсы…

Оглянулся б на деда хоть кто-то!

…Оттолкнувшись от поручней с силой,

Спрыгнул юный студент из вагона:

— Дед! Чего ты рыдаешь? — Ох, милый!..

Вот… Из сумки… Всю пенсию… — Понял!

Слышь, я нынче баблишком разжился —

Наваял рефератик соседу…

Я простой, не нуждаюсь в излишках.

На, держи. Купишь мяса к обеду! —

Сунул деду купюры в ладони

И исчез за машинным потоком…

Старичок встрепенулся со стоном —

Благодарность ожгла, словно током…

До подъезда студент дошагает

И с порога встревоженной маме

Бросит вскользь: — Не ругайся, родная,

Мы маленько гульнули с друзьями…

«Неспящий фонарь…»

Неспящий фонарь

Встречает рассвет,

Предчувствуя дробь озорных каблучков.

Небес киноварь

На множество лет —

Единственный страж городских светлячков.

Им некогда спать!

Горят фонари,

Лаская брусчатки остывшей глазурь.

Ночь ка'тит на спад,

В объятья зари…

Но нет утомленья в бессонном глазу!

Услужливо ждут

В глубинах аллей,

Спешя запоздалым прохожим помочь…

Цени его труд,

Фонарь пожалей,

Задуй… Так устал он за долгую ночь.

«Ты жил, словно правил блестящий дворцовый бал…»

Ты жил, словно правил блестящий дворцовый бал,

Изящно вальсируя, будто в кино немом,

И женщин наивных десятками охмурял…

Отчётливо я сознавала: типаж не мой.

Везде успевал: вечеринка, фуршет, приём,

Сверкал, как шампанское, искрами пенных брызг.

Шептали жеманные дурочки: «Всё при нём!»

Попутал же дьявол! В меня ты влюбился вдрызг!

Спасался побегами в светский калейдоскоп

(Такие, как ты, не боятся сюжет менять)…

Но тут колесо у фортуны заело. Стоп.

Теперь одного не сумеешь сменить: меня.

—

Сизифов труд — взойти на пьедестал,

Фиалками не устлан путь в искусство,

Он промахов нелепых не допустит.

Я понял. Но идти не перестал.

Завистники мечтали съесть живьём,

Отщёлкивали сплетни без запинки

И вытирали тщательно ботинки

О гордую натуру день за днём.

Мольбой встречаю пламенный рассвет:

Не передай моих «каменьев» сыну

И не позволь ответствовать безвинно

За клеветы отравленной навет!

Направь на проторённый мною путь!

(Но оснастить клыками не забудь…)